Около тебя я понимаю, что счастье есть

      Питер Паркер лежал в своей кровати и страдал. Ещё вчера его жизнь казалась ему идеальной: он богат, красив, юн, с экзаменами все вышло чётко, колледжи прислали ему приглашения, еще и Гарри Озборн пригласил на выпускной, где Питер наверняка решился бы на первый в его жизни поцелуй... На этой мысли его щёки заалели. Сегодня же родители его огорошили. — Выйдешь замуж за отпрыска Старков в августе. Это часть выгодной сделки, а потому не обсуждается. Сегодня будет официальное знакомство с этой семьей. Не подведи меня.       И все. Сказал как отрезал. Ричард Паркер всегда был бескомпромиссным альфой. Однако Питер был его слабостью — единственный помимо супруги омега, который мог помыкать им. А тут он будто отдал приказ. Питер даже взбунтоваться как следует не успел — отец сразу уехал в офис, оставив сына переживать.       "Отпрыска" Старков Питер знал с первого класса. Знал его плохо, но искренне считал его "тупым балбесом", о чем не преминул сообщить матери. Мэри Паркер на это лишь улыбнулась и пообещала поговорить с отцом, заверив, что за балбеса выдавать своего единственного сына они не будут ни за какие контракты в мире. По правде сказать, она и сама не знала, зачем Ричард так сказал. Всё это было очень странно. Но решила подождать вечера официального знакомства — оно ведь не подразумевает автоматическое согласие на столь ранний брак. Она никогда не была сторонницей ни ранних, ни фиктивных браков, да и Ричард тоже. Сами они поженились по большой любви — они выросли вместе, а потом поняли, что друг без друга уже не могут. Да и у Мэри уже вот-вот начал бы расти живот. Их родители, видя ситуацию, без лишних вопросов поженили их. А потому Питер всегда рос в атмосфере полной свободы выбора. Единственное, на чем они настаивали как родители, было образование. Им было важно, чтобы Питер мог заработать себе на жизнь в любой точке мира. А вот с замужеством никогда не торопили, более того, Ричард раньше говорил Питеру, чтобы до двадцати пяти лет даже и не думал об альфах. В общем, сложившаяся ситуация была крайне необычной.       Когда к Паркерам во двор подъехала машина Старков, Питер понял, что отец все-таки не шутил. Говард Старк порой внушал ему страх своим строгим видом даже через экран. Он был бизнесменом, имеющим вес в обществе, а потому часто появлялся на телевидении. Увидев же его вживую, Питер был приятно удивлен тем, насколько доброй была его улыбка, обращённая супруге. Чего не скажешь о сыне... На Тони Говард смотрел строго, когда тот выходил из машины и что-то ему выговаривал. Наблюдая за этой сценой, Питер гаденько улыбался. Не он один не в восторге от Тони, не он один.       Ужин больше напоминал деловую встречу, чем сватовство. Питера и Тони представили друг другу, пусть и особой необходимости в этом не было. Говард дежурно поинтересовался: — С кем идёшь на выпускной, Питер? — С Гарри Озборном, конечно же, — невозмутимо ответил Питер. — Разве могут быть какие-то другие кандидатуры рядом с ним?       Озборны и Старки давно конкурировали между собой. Соревновались они во всём: в бизнесе, в благотворительности и повседневной жизни. Если один покупал роскошный особняк, другой покупал пять. И даже сыновей они в одну частную школу отдали.              Говард поджал губы и кивком указал на сына. — Гарри придётся отказать. Пойдёшь с Тони. — На основании? — нагло поинтересовался Питер. — На основании того, что он теперь твой жених, — сказал Ричард Паркер.       Если бы воспитание Питера не было в меру строгим, он бы точно "засучил ножками" и возмутился. Однако при чужой пока ещё семье он себе такого поведения не позволял. — Хорошо, пап, — сказал он и неожиданно улыбнулся. — Может быть, я принесу вам чаю? — На столе уже есть чай, Питер, — мягко сказала Мэри. — У меня особенная рецептура. Хочу удивить Тони, раз мы скоро поженимся, — мило проговорил Питер.       Тони, услышав это, удивлённо поднял брови и вызвался помочь. — Не хочу, чтобы мой будущий супруг сильно нагружал себя. — А я всё же настаиваю, — елейным голосом проговорил Питер. — Хочу сделать тебе приятное, Тони.       "Наивный напыщенный индюк", — прозвучало в его мыслях. — Ладно, — тот пожал плечами, не подозревая, что остаток вечера пройдёт незабываемо.       Питер резво вскочил и отправился на кухню. И действительно заварил чайник с чаем. Это был обычный вкусный кенийский чай. Точнее, вкусным он был бы, если бы Питер не добавил в него целую ложку соли. Для вида он добавил в прозрачный чайник мелкие цветочки и дольки лимона, чтобы выдать этот чай за свой авторский. В гостиную он вернулся с гаденькой ухмылкой на лице.       Тони искренне поблагодарил Питера за милый жест, однако стоило ему попробовать солёный чай, как лицо его скривилось. Старшие Старки и Паркеры расхохотались. — Кажется, Питер приготовил традиционный чай для жениха, — сказала Мария Старк. Питер на мгновение испугался, что она не одобряет его действия и после свадьбы устроит ему "сладкую жизнь" за невинную шутку над её сыном. Но взглянув на неё, понял, что ей развернувшаяся сцена доставляет не меньше удовольствия. — Я Говарду подала самый горький кофе в мире. Он потом две недели не мог смотреть на него. — Я тоже Ричарду приготовила кофе, но сделала его очень острым, — поделилась Мэри. — Он меня потом ещё два дня вспоминал, — с хохотом добавила она. — А у меня завтра будет день пчеловода, — "пожаловался" Тони. Впрочем, несчастным он не выглядел и выпил оставшийся напиток залпом. — Вот бы и воды испить из твоих рук, Питер, — добавил он с довольной улыбкой.       Питер удивлённо поднял брови и ничего не ответил. Через несколько минут он вернулся с большим стаканом подсоленной воды. — Пожалуйста, мой дорогой будущий муж. Пусть она надолго утолит твою жажду, — проговорил он и на этот раз его улыбка была искренней. Тони всё-таки смог найти к нему подход.       После этого нелепого ужина родители разрешили им побыть вдвоём. Но строго наказали, чтобы они обошлись без глупостей, после которых бывают последствия, из-за которых обычно приходится организовывать свадьбу в срочном порядке. Очень не хотелось объясняться перед директором школы, почему они позволили семнадцатилетним подросткам так быстро пожениться. — Поскольку отныне вы помолвлены, физический контакт разрешён, но... в пределах разумного. Держите себя в руках, в общем, — шёпотом сказала Мэри новоявленным женихам и проводила их в комнату Питера. — Мам! — возмущённо воскликнул Питер. Щёки и уши его мгновенно стали розовыми, что позабавило Тони. — Мы не собираемся ничем таким заниматься. Ты же меня знаешь. — Знаю, дорогой, — ласково сказала женщина и любовно погладила Питера по горячей щеке. — Но юность — дело такое... Любовь разгорается быстро, а страсть — ещё быстрее. Оглянуться не успеешь, как будешь тесты на беременность тайком скупать. — При всём уважении, миссис Паркер, — вмешался вдруг Тони, — но у меня намерения по отношению к Питеру более чем серьёзные. Если он не захочет, то мы даже целоваться до свадьбы не будем. А физической близости до этого счастливого дня у нас не будет, даже если Питер начнёт умолять меня.       Питер закатил глаза на последнем предложении. Чтоб он да умолял о близости? Да ещё и Тони Старка? Того, что в день их знакомства свалился из окна и вывихнул себе руку? Ну уж нет, такому не бывать. Тот наверное даже не знает, что делать в постели. Не то что красавчик Гарри Озборн... Вчера он сказал, что Питер красивый и предложил пойти вместе на выпускной. При этой мысли омега мечтательно улыбнулся. Вот бы поцеловать его... А насчёт Тони он был уверен в следующем — если вдруг ему вздумается соблазнить этого самонадеянного балбеса, он точно достигнет своей цели. Вот же наивный... — Да, мам, видишь? Ничего не случится, — с этими словами Питер внаглую выпроводил маму из комнаты и прикрыл дверь. — Ну а теперь, когда мы одни... Тони, какого чёрта?! — Что ты имеешь в виду? — невозмутимо уточнил альфа, открыв третью за вечер бутылку с газированной водой. После чая он никак не мог утолить жажду. — Эту ужасную помолвку, конечно же! — не выдержал Питер. — Тони, я думал, мы хоть какие-то, но приятели! Мы же с детства знаем друг друга! Мог бы предупредить. А ещё вы пришли свататься даже без золотых украшений для меня. Разве это правильно? Что скажут люди? Что я самый дешёвый жених на свете!       Тони блаженно улыбнулся. Питер сводил его с ума своей непосредственностью и какой-то врождённой меркантильностью, присущей, впрочем, многим омегам. Они словно с молоком матери впитывают эти настройки. Не все, конечно, но Питер в этом смысле был "типичным" омегой, который в юности плывёт от плохих парней с их сильными феромонами и хамским поведением, и в то же время любит, когда ему дарят дорогие подарки, заботятся, относятся как к принцу; такие лишь к тридцати понимают, что плохие парни и настоящая забота несовместимы. И всё же каким бы "типичным" омегой ни был Питер, Тони его обожал. — А если бы пришли с золотыми украшениями, то помолвка не была бы ужасной? — насмешливо уточнил Тони. — Уж прости, дорогой мой жених, что ты не можешь выложить свои кольца и браслеты в "Инстаграм". Но отец подарил мне дом и я перепишу его на тебя, как только нам исполнится по восемнадцать. И купим тебе на днях всё, что есть в твоём списке желаний. Просто наши родители приняли решение сегодня и мы с мамой не успели заехать в ювелирный...       Питер закатил глаза в очередной раз и присел на кровать рядом с женихом. — Я вовсе не поэтому... Тони, не съезжай с темы, пожалуйста. Скажи правду, в чём дело? Меня ведь Гарри пригласил на выпускной... как я теперь пойду с ним, когда все узнают, что ты мой жених? — жалостливо спросил он.       Тони расстроенно посмотрел на него. — Похоже, что пойти на выпускной с Гарри очень важно для тебя, — понимающе сказал он. — Очень, Тони, очень! — признался Питер. — Я так его люблю, ты просто не представляешь.       Эти слова резанули по сердцу юного альфы, который сегодня случайно подслушал, как Гарри приглашал на выпускной омегу, которого он любил с самого детства. Он проболтался о своей любви отцу за обедом, когда спросил, как привлечь внимание того, кто нравится, поскольку сам он в этом абсолютно не преуспел, сколько ни пытался. Говард, будучи человеком крайне нетерпимым к любого рода неточностям, потребовал имя возлюбленного. Тони в такие моменты побаивался его и тихо промямлил, что любит он Питера из семьи Паркеров, причём очень давно и непреклонно. И был крайне удивлён одобрению, отразившемуся на лице отца, который даже почти улыбнулся. В последний раз такая реакция у него была на победу Тони в конкурсе юных физиков. Он обрадовался не столько победе сына, сколько победе сына над отпрыском Озборнов. Иногда Тони казалось, что даже такие грозные альфы, как отец, никогда не взрослеют. Просто игры и социальный статус меняются. Словом, Говард тут же позвонил своему приятелю и по совместительству родителю Питера Ричарду и они продуктивно пообщались на тему будущей свадьбы. И партнёрства в бизнесе, конечно. В их мире жениться по любви — редкая удача. Особенно когда дело касалось богатых семей. Впрочем, этим трём семьям было и так понятно, что женится на Питере либо Тони, либо Гарри. Влиятельнее их не было во всей стране. У Питера, можно сказать, не было другого выбора. Да и у Гарри с Тони тоже, однако альфам было проще в определённом смысле — они всегда могли выбрать омегу из семьи не из их круга, если он или она вдруг оказывались беременными. И пусть интимные связи до свадьбы были под негласным запретом, запрет этот касался лишь омег. Особенно не одобрялось распутное поведение представителям слабого пола из семей, имеющих вес в обществе. То есть порицание больше коснулось бы Питера, имей он неосторожность даже просто подумать о беременности без зарегистрированного брака. Впрочем, везде были исключения. — Знаешь, — Тони тяжело вздохнул и сам себе не верил, когда произносил следующие слова: — мы можем держать нашу помолвку в секрете, чтобы ты мог сходить с Гарри на выпускной. — Правда? — На лице Питера расцвела улыбка, за которую Тони готов был поработить весь мир. Лишь бы любимый продолжал улыбаться и радоваться жизни. — Правда, — кивнул альфа. — Но у меня есть условие. — Какое же? — Ты и Гарри... вы никогда не будете оставаться наедине. Только в присутствии кого-то третьего или в компании друзей. — Да, конечно, это очень легко! — довольно сказал Питер и порывисто обнял и поцеловал Тони в щёку. — Боже, ты лучший жених на земле!       Эти слова стали самой большой наградой. А место поцелуя горело огнём весь оставшийся вечер. Или Тони так казалось от большой любви?.. — Я ради тебя всё сделаю, — смущённо сказал он и опустил взгляд. Признаваться в таком было всё равно что открыто признаться в своих чувствах. — Выходит, у нас что-то вроде открытых отношений? — кокетливо спросил Питер и наклонил голову вбок. — Я слышал, что в некоторых странах практикуют этическую немоногамию. — Звучит сложно, — буркнул Тони. — Это когда не нужно соблюдать верность друг другу, но вы можете оставаться в отношениях, — объяснил любознательный омега. Тони поплохело от его слов, но он старался не подавать вида. Внутри же он сгорал от ревности. Как это в отношениях и без верности? — Знаешь, а у меня идея — ты ведь можешь тоже с кем-то другим встречаться! Я понимаю, что и для тебя эта помолвка и будущий брак не более чем просто формальность. Ведь взаимные чувства такая редкость... — Ты прав, — тихо согласился альфа. — Так ты хочешь, чтобы я начал встречаться с кем-то другим? С кем-то вроде Кристин Эверхарт? Или, может, Пеппер Поттс? Мы можем проводить время вчетвером или даже впятером, раз у нас будет этическая немоногамия. Они вроде любят мою компанию и могут согласиться на отношения втроём. Они сами мне это недавно сказали, — Тони рассказывал это без задней мысли и совершенно не стремился вызвать ревность или другую негативную реакцию.       Питер был так доволен своей безумной затеей и так влюблён в Гарри, что как-то упустил тот факт, что Тони вообще-то тоже завидный жених, о котором кто-то мечтает и даже строит планы по его соблазнению. А потому вспомнив, как Кристин и Пеппер постоянно клеятся к нему, и представив, что он будет проводить в их компании много времени и наблюдать совершенно неприличное для девушек-омег поведение, он понял, что терпеть их не может и им уж точно не место в их компании рядом с Тони. Особенно рядом с Тони. Питер и не подозревал, что только что испытал первые нотки ревности в своей жизни. И, к сожалению или к счастью, не последние. — Мне кажется, Кристин и Пеппер — не совсем то, что тебе нужно, — схитрил Питер. — Может, я сам кого-нибудь тебе подберу? Ты же знаешь, я про наших омег всё знаю. Эти девушки, — он тяжело вздохнул, не веря, что действительно делает это — намеренно портит чужую репутацию, — они уже не невинны. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы. — Х-хорошо, как скажешь, — в очередной раз согласился Тони. В этот момент он чувствовал себя подкаблучником. И, собственно, он им и был. — Значит, договорились, — Питер подсел к нему ещё ближе и решительно протянул руку своему новоявленному жениху. — Этическая немоногамия. — Этическая немоногамия, — Тони протянул свою руку в ответ.       Воздух вокруг них словно наэлектризовался в этот момент. Их ладони соединились и обоих мгновенно прошило возбуждение. Питер впервые находился так близко к альфе и ощущал такой приятный, успокаивающий и в то же время будоражащий воображение аромат хвои. На мгновение он прикрыл глаза и в сознании его быстрыми вспышками возникли картины весьма пикантного характера. На них Тони был обнажённым и ласкал его тело, подготавливая к главному действию. Открыв глаза, Питер понял, что его нижнее бельё слегка намокло сзади из-за этих фантазий. Через пару секунд Тони разорвал рукопожатие и резко встал с кровати. Он скомкано попрощался и выбежал из комнаты. — Странный какой, — сказал Питер в пустоту и уставился на свою руку. — Да и я тоже странный сегодня. И всё же — что это, блин, было? Почему я представил всё это? Это же Тони... просто Тони.       И он абсолютно не догадывался, что Тони пережил в момент рукопожатия. Бедный влюблённый парень сейчас стоял в ванной комнате и пытался привести в порядок своё нижнее бельё. Естественный аромат Питера и тепло его нежной ладошки привели к тому, что Тони испытал первый в своей жизни оргазм, даже не притронувшись к себе. У него и раньше бывали ночные поллюции, но последняя случилась в пятнадцать лет. Он намеренно не удовлетворял себя по утрам, искренне считая это вредным занятием, ведь где-то он вычитал про дофамин и мотивацию и ему хотелось быть лучшей версией себя, чтобы покорить Питера. Так что когда он наконец покинул уборную и уехал с водителем домой, он проворочался полночи и всё не мог поверить, что через каких-то шесть месяцев женится на омеге своей мечты. Пусть даже у них этическая немоногамия. Надо же, фыркнул он, люди и название этой чертовщине придумали и с гордостью его эксплуатируют. Тони в этом смысле был консервативным, если не сказать старомодным. Считал, что любовь должна быть одна и на всю жизнь и отчего-то был уверен, что он однолюб и всегда им останется. Зачем растрачиваться на кого-то ещё, если уже встретил любовь всей своей жизни? У омег ведь там всё одинаково, это он понимал своим интуитивным знанием. А вот найти второго Питера было бы непросто, да и для чего же искать, когда вот он, всю жизнь живёт по соседству? Дурью пока мается, да... Но Тони отчего-то был уверен — в будущем настанет момент, когда Питер отделит зёрна от плевел и вернётся к нему. Он был терпеливым и готов был подождать ещё. А то, что пришлось подключить отца раньше времени, это ничего страшного. Сработало ведь. К тому же, Питер его в щёку поцеловал... На этой мысли Тони любовно погладил место поцелуя и наконец уснул. Снилась ему, как и ожидалось, всякая непотребщина с Питером в главной роли — подсознание отыгрывалось на нём за то, что не думает о таком сознательно. Так что утро Тони снова выдалось суматошным, как в пятнадцать лет. Нужно было быстро застирать нижнее бельё и постельное, чтобы никто не догадался. Почему-то было стыдно даже перед прислугой.       Питер же ничего умного про дофамин читать не любил и к мастурбации относился абсолютно нормально. Хочется — значит, будет себя касаться там, где ему вздумается. Никто ведь не узнает. Так что Питер, вернувшись из душа, юркнул под одеяло как был, голышом, и принялся изучать своё тело. Он пытался представить, как Гарри целует его везде, но почему-то его тело никак на это не отреагировало. А стоило представить за тем же действием Тони, как процесс пошёл и весьма активно. В качестве смазки он использовал свою естественную и размазал её по члену. И включил воображение на полную... Вот Тони целует его в шею, потом спускается вниз, обязательно привлекает его внимание несильным укусом в живот, чтобы в следующую секунду Питер обязательно увидел своими глазами, как воображаемо-реальный любовник берёт его член в рот... Омега застонал от удовольствия, которое дарил себе рукой при участии своих фантазий. И осмелел настолько, что даже коснулся пальцами другой руки своего влажного, но сжатого колечка мышц. Ласкать себя изнутри он ещё не решился, хотя его знакомые омеги уже давно себя "изучили" и не считали, что это лишает их девственности. Питер же в своей голове романтизировал первый раз и хотел оставить свой первый раз для мужа. При мысли о муже ему в ту же секунду представился Тони и это и подвело его к пику ощущений. Фантазии об альфе, сочетание быстрых движений ладони на члене и поглаживании входа в анус сделали своё дело. Простыни и пододеяльник были испорчены ещё ночью, но Питер так устал после насыщенного во всех смыслах дня, что уснул сразу после оргазма. Снов он не видел, а утром проснулся слишком поздно, чтобы анализировать произошедшее ночью. Быстро приняв душ, он бегом отправился к выходу из дома — водитель уже ждал у ворот.       Когда Питер приехал в школу, на входе его ожидал Гарри Озборн. В отличие от Тони, он никогда не отличался стеснительностью в отношении общения с омегами. Мог даже их приобнять за плечи. Как ни странно, Питеру было всё равно, он списывал это на особенности личности Гарри. Что плохого в общительности и в том, что у человека много друзей? Чего Питер не знал, так это того, что Озборн-младший лишился девственности во время летних каникул прямо перед началом выпускного учебного года с омегами постарше из престижного университета. И без физической близости уже не мог протянуть и недели — он оказался сластолюбцем и ему было трудно остановиться на ком-то одном. Возможно, узнай Питер об этом, он бы тут же потерял интерес к такому неверному молодому человеку и обратил наконец свой взор на Тони, но розовые очки дело юное. Когда придёт время, они обязательно разобьются стеклами внутрь.       Так вот, сердце Питера трепетало этим утром, потому что весь путь от входа в школу до учебного кабинета он чувствовал приятную тяжесть руки Гарри на своём плече и ликовал от мысли, что за ним наблюдает вся школа и наверняка пылает от зависти. Ведь выбрали его, а не какую-нибудь там Пеппер Поттс или Кристин Эверхарт. Вспомнив этих красавиц, Питеру вспомнился и Тони Старк. Стоило ему только подумать о своём понимающем женихе, как он тут же появился перед его глазами собственной персоной, когда Гарри открыл дверь кабинета истории. И появился он в компании вышеупомянутых девушек — статные, всегда с идеально уложенными золотыми волосами, при макияже и одетые как куколки. К тому же, они ещё и учились хорошо. Ценность руки Гарри на его плече резко снизилась. Да и уверенности в себе у Питера внезапно поубавилось. Он этим утром успел разве что зубы почистить и даже не причесался. Хотя на его непослушные кудряшки управы не было никогда, а попытки их уложить заканчивались разочарованным вздохом после потраченных зря часов у зеркала. Лёгкий макияж Питер наносить любил, но был слишком ленив, чтобы доказывать миру, что он чего-то стоит просто потому, что у него идеальная кожа благодаря тональному крему и длинные изогнутые ресницы благодаря туши. А что до губ… они у Питера были тонкие и совершенно не выразительные. Такие только у косметолога увеличивать, и то не факт, что получится создать пухлые губы вместо ниточек. Хотя у Кайли Дженнер получилось, с завистью думал Питер. Но это ничего. В конце концов, его происхождение автоматически делало его красивым и интересным в глазах остальных. Правда, факт оставался фактом — на фоне этих принцесс, вьющихся вокруг его "жениха", он выглядел и чувствовал себя неухоженной жабой. А потому, когда Тони поздоровался с ним, он промямлил в ответ: — З-здравствуй, Тони. — Как ты? Как спалось после вчерашнего? — невозмутимо спросил юный альфа. — А что было вчера? — настороженно спросил Гарри и нахмурился. — Мне стоит ревновать?       Тон Гарри Питеру не особенно понравился. Это его уточнение, стоит ли ему ревновать, показалось несколько глупым что ли... Ты либо ревнуешь, либо нет и на это не нужно спрашивать разрешения. Третьего ведь не дано. Но Питеру вдруг хотелось оправдаться. Он тогда не знал ничего про абьюзивные отношения, а потому не заподозрил ничего плохого. Но ему всё равно хотелось предстать хорошим перед этим человеком. — Наши родители поужинали вместе, — объяснил Питер. — И больше ничего такого.       Он с намёком посмотрел Тони в глаза, чтобы тот не взболтнул лишнего о помолвке. Тот еле заметно кивнул. — Они просто поздно закончили обсуждать какие-то взрослые вопросы, а мы устали сидеть рядом с ними, — сказал Тони и Питер вздохнул с облегчением. — Мы вот с девчонками идём сейчас покурить на балконе и обсудить планы на выходные. Может, вы хотите с нами?       Питеру почему-то настолько не хотелось оставлять его одного с этими красотками, что он согласился, даже не спросив, как Гарри смотрит на это. И обнаружил, что Тони красиво курил. Всё начиналось с его рук. Он осторожно достал сигарету из коробки, придерживал её двумя пальцами — осторожно так, чтобы случайно не помять, — и поднёс ко рту. Губы у Тони были алые и слегка напряжённые. В то же время они легко растягивались в улыбке и как бы расслаблялись на пару секунд. Положив коробку сигарет обратно в карман, Тони с зажатой в губах сигаретой потянулся к руке Кристин, которая любезно протягивала ему "огонёк" зажигалки. Как же завидно... Это было второй мыслью Питера на том балконе. С него ученикам открывались виды на красивейший сквер. И всё же ничего и никого красивее Тони там не было. Движения его были простыми, но отточенными, прямо как в кино. Захотелось пофотографировать его и в особенности его чувственные губы. Стряхнув с себя эти фантазии, Питер продолжал молча наблюдать за четвёркой одноклассников и удивлялся тому, как свободно держится его жених рядом с Пеппер и Кристин. Как остроумно шутит. Как глубоко мыслит. Почему-то когда Тони заговаривал с Питером, из его уст постоянно вырывались какие-то глупости и плоские шутки. Именно из-за этого омега и думал, что Тони глуповат. Наконец Гарри привлёк внимание остальных: — Питер, ты уже рассказал всем, что мы идём вместе на выпускной? — его рука сжалась на плече омеги.       На лице Тони заиграли желваки. — Нет, как-то не довелось, — отстранённо ответил Питер, окончательно подвиснув на выражении лица Тони. Рука Гарри сжала его плечо сильнее, резко привлекая внимание и ему стало больно. Он передёрнул плечом, как бы намекая, что стоит разжать пальцы. Реакции не было. — Гарри, ты делаешь мне больно. — О, извини, — Гарри мгновенно отпустил его, пока Тони не подошёл к ним обоим и не затеял драку. Он ужасно ревновал и сам хотел быть тем, кто обнимает Питера. — Не рассчитал силу. — Звучит тревожно, — вмешалась вдруг Пеппер. — Это точно, — поддакнула Кристин. — Вы о чём? — зло сощурив глаза, уточнил Гарри. Пеппер, впрочем, даже бровью не повела и без страха смотрела альфе в глаза. — О том, что ты не рассчитал силу. Будь ситуация чуточку иной, это звучало бы как бредовое оправдание насильственным действиям.       Питер искренне не понимал, о какой такой иной ситуации толкует Пеппер. Она раздражала его не только своей красотой, но и умом. Питеру казалось, он никогда не угонится за ней в учёбе. Как бы усердно он ни занимался, она была усерднее и лучше. — О чём ты, Пеппер? Гарри просто забыл, что перед ним кто-то более хрупкий, чем его друзья-альфы, — сказал он, стараясь не выдавать, что и он почувствовал тревогу от такого простого жеста. Тони зажал в зубах сигарету, а спустя мгновение перетянул Питера за руку к себе. — Да так, Питер, ни о чём, — усмехнувшись, сказала Пеппер. — Дай бог, чтобы ты никогда не узнал, что я имела в виду.       Это прозвучало настолько пренебрежительно, что немного подпортило настроение Питеру. В этот же момент Тони стал расстёгивать его рубашку, но не до конца, а чтобы приспустить её. — Тони, что ты делаешь? — Смотрю, — буркнул он и погладил пальцами кожу на белоснежном плече Питера. По телу омеги пошли мурашки. — Уже наливается синяк. Надо нанести гель от них, он есть у меня в сумке.       Опустив взгляд, Питер понял, что Тони прав. — У меня нежная кожа, — сказал он, но никто не обратил на это внимания. Все трое — Тони, Пеппер и Кристин — с неодобрением уставились на Гарри. — Смотри сюда, Озборн, — грозно сказал Тони, — если увижу на его теле что-то подобное ещё раз, тебе не поздоровится. — Если на его теле и появятся синяки, то только после приятного времяпрепровождения и в местах, недоступных чужим людям, — нахально ответил Гарри.       Представив себе активности, после которых появляются отметины на теле, Питер густо покраснел. Сразу же вспомнились ночные фантазии. Правда, подумать об этом снова он не успел, поскольку Тони, предварительно выкинув сигарету, накинулся на Гарри с кулаками. — Ты не смеешь говорить такие вещи о Питере! — кричал он, пока колотил своего вечного соперника.       Позже, когда их пятерых вызвали к директору, Питер стоял там и снова краснел, но теперь от стыда. За то, что оказался втянут в такой некрасивый скандал, и за то, что Тони оклеветал Гарри. И хотя Кристин и Пеппер встали на защиту Старка-младшего, сам Питер принял противоположную сторону. По его мнению, не произошло ничего из того, за что стоило бить человека. Дело в том, что Питер в свои семнадцать был довольно наивным и ничего не знал о людях. Родившись в богатой семье и получая от жизни всё самое лучшее, ему как-то не приходило в голову, что и в его жизни могут встречаться опасности разного рода. Да, у него были телохранители, но вред зачастую причиняют самые близкие люди и за закрытыми дверями... Поэтому когда Питер тихо отчитывал Тони после уроков, тот удивлён этому не был. Они встретились в сквере за столом с установленными на них шахматами и делали вид, что играют. Точнее, играли они по-настоящему, однако не это было главной целью. — Хорошо, дорогой мой жених, я больше не буду избивать других людей. И Гарри тоже не буду трогать, если ты так хочешь, — пообещал Тони омеге и взял одну из его ладей. — А ещё ты извинишься перед ним, — потребовал Питер и поморщился. — Чёрт, как же я не углядел, что моя ладья без защиты? Меня так тревожит, когда у оппонента преимущество в качестве. — Но выиграть ведь можно с любым количеством фигур, — попробовал утешить его Тони. — Знаю, но я никогда не выигрывал, если у меня изначально плохая стратегия и мало ценных фигур. — Питер почесал подбородок и сделал ход конём. И сразу понял, что это было ошибкой. — Так что насчёт извинений? — Ни-ког-да, — беззаботно отозвался Тони и взял и коня, не оставив тем самым шанса Питеру на ничью. Ещё один ход — и будет шах и мат. — Пошёл этот Гарри к чёрту, я всё правильно сделал.       Питеру неожиданно понравилась решимость Тони стоять на своём и не унижаться перед кем-то другим даже по его просьбе. Ему вдруг показалось, что этот альфа не такой, каким казался всё это время. Что он куда твёрже и, судя по партии в шахматы, умнее, чем показывал. — Хорошо, — согласился Питер и принял решение не дожидаться позорного мата. Он "уронил" фигуру короля, остановил часы и протянул Тони руку. — Сдаюсь.       Последнее прозвучало так нежно, что у Тони стало тесно в штанах. "Сдаётся"... Ах, Питер, ах! Знал бы он, как действовал на Тони. Стараясь думать о шахматных стратегиях, он пожал протянутую руку. — Если Озборн вдруг заберёт своё предложение пойти на выпускной вместе обратно, то я с тобой пойду, — сказал Тони.       Питер прикусил губу. — Хорошо... Ну что, пойдём?       Интересная реакция Тони на голос омеги всё ещё стояла колом и он физически не мог встать, ведь были риски опростоволоситься перед любимым человеком. И одно дело, когда такая реакция в отношениях, ведь это даже комплимент, но другое, когда вы только-только стали приятелями и даже почти друзьями. Но Тони выкрутился. — Постой, а как же разбор партии? Ты же наверняка не понял, когда именно прозевал такую нужную для эндшпиля фигуру?       Спустя десять минут объяснений и даже жарких споров по поводу сыгранной ими партии они решили продолжить дискуссию в ближайшем ресторане. Всё же на улице было довольно холодно. У Питера замёрзли руки и Тони без слов взял их в свои и стал растирать. У него самого руки всегда были горячие. — А мои всегда мёрзнут на улице, — смущённо сказал Питер.       Вся эта ситуация была для него странной. Ведь ещё вчера он ничего толком не знал о Тони, а сегодня обнаружил, что этот альфа — который десять лет назад в день их знакомства глупо свалился с балкона, который так же глупо ему улыбнулся и даже подмигнул, когда их представили друг другу, — может быть интересным. И даже вызывать некоторые фантазии...       Путь до ближайшей кофейни прошёл в тишине. А пока готовили и несли горячий чай, юноши лишь смущённо переглядывались и улыбались друг другу. — Что? — первым не выдержал Питер, когда Тони в очередной раз издал еле слышный смешок. — Не знаю, ничего, — ответил тот. — Просто необычно. — Что именно необычно? — Ты знаешь, что мы вчера впервые разговаривали тет-а-тет? Представляешь, раньше никогда такого не было, хотя это страннее всего — мы ведь лет десять знакомы, — объяснил Тони. — А разве мы должны были оставаться наедине? Я имею в виду... разве это не является чем-то вполне нормальным? Я много с кем знаком, да и ты, я уверен, тоже, — Питер пожал плечами. "Особенно с кучей красивых девушек и омег, не со всеми же теперь уединяться". Этого он вслух, конечно же, не осмелился произнести. — Это нормально, конечно, — закивал Тони. — Просто интересно, я это подметил. — Что ж, давай тогда этим чаепитием отметим наш первый — или второй? — разговор наедине, — Питер был готов избить себя за сказанную глупость. Неужели они с Тони поменялись местами? Альфа, судя по очередному смешку, подумал то же самое. Пришлось спрятать своё лицо за огромной чашкой чая, который тотчас обжёг его губы. — А всё-таки, — сказал Тони, — почему именно Озборн? — В смысле? — Почему ты хочешь пойти с ним на выпускной? — Он мне нравится, — просто ответил Питер. — И всё?! — А должно быть что-то ещё? — Ну... да! Например, он должен что-то для тебя сделать, чтобы понравиться в ответ. Добиться твоего расположения и только потом приглашать на выпускной, — поделился своей точкой зрения на отношения Тони. — Заслужить тебя, в общем. — Это так не работает, — сказал Питер. — Альфа либо нравится таким, какой он есть, либо не нравится. Хотя... — Он вдруг задумался. — А как это — заслужить? — Быть тебе полезным, например, — принялся объяснять Тони. — Защищать от обидчиков, смешить тебя, выручать. Домой провожать, подарки дарить. Ну всё в этом роде. — А дать списать домашку считается? — спросил вдруг Питер. — Потому что если да, то выходит, что ты все эти годы старался завоевать меня. — Тони взволнованно застыл на этих словах. Неужели Питер всё же заметил его чувства?.. Все эти неловкие попытки помочь ему и драки с другими альфами, когда те осмеливались сказать что-то кривое про Питера за его спиной... — Ну не только меня, ты ведь всем давал списать, чем здорово спасал нас в начальной школе... Да и подарков ты мне не дарил, за исключением обязательных дежурных на дни рождения. Но думаю, подарки без повода надо дарить непосредственно в отношениях. Тони, ты же описал мне обычные дружеские отношения, где же здесь романтика? — А что, Гарри сделал что-то романтичное для тебя? — Нет... — на этом моменте Питер вдруг задумался. А ведь и правда — почему же он влюбился в Гарри? Не основывается ли эта любовь на чём-то другом? Например, на погоне за статусом? Или, может, простом желании заполучить самого популярного парня в школе? — Тони, может, сменим тему? — Без проблем, — ответил альфа. — Кстати, я ведь тебе обещал обработать твои синяки на плече. Которые тебе твой любимый оставил.       Питер закатил глаза. — Ну он же случайно, — он принялся расстёгивать рубашку, чем в очередной раз сбил серьёзный настрой Тони. — Давай свой гель от синяков. — Конечно, — альфа потянулся к своему рюкзаку. — И всё же будь осторожен. Всё обычно так и начинается со случайностей. Да и намерения Гарри... — он чуть не проговорился о том, что подслушал на одной из рождественских вечеринок для альф, — могут быть не самыми чистыми.       Пока он доставал гель из недр рюкзака, Питер успел оголить плечо. Благо, они сели в тёмном уютном уголке кофейни и никто не смотрел на них. Тони поднял взгляд и ахнул. Реакция его тела была предсказуемой. Пока Питер наносил гель на синяк, Тони умолял небеса и своё тело не кончить позорно прямо в трусы. Он видел множество голых тел как на картинках, так и в жизни, — его не раз пытались соблазнить — но ни один омега, ни одна девушка не вызывали даже лёгкой эрекции. А вот голое плечо Питера или прикосновение к его нежной ладони вызывало. — Ты имеешь в виду, что Гарри захочет лишить меня невинности на выпускном или что?       "Невинности"... Тони сильно прикусил губу, чтобы боль отрезвила его. Выходит, Питер всё ещё невинен, как и он сам... Вот бы... — Не знаю, — солгал он, — всё возможно. — Тони, я понимаю твои опасения, — сказал Питер с улыбкой и поправил одежду, — но на этот счёт можно не переживать. Ничего у меня до свадьбы не будет. Но насчёт поцелуев не обещаю — может, я отдам первый поцелуй Гарри. — Так ты даже не целовался? — Тони был, мягко говоря, удивлён. — Да кто бы говорил! — воскликнул Питер. — Можно подумать, что ты целовался! — Вообще-то было дело, — "похвастался" Тони.       Питер испытал укол ревности. — С кем это ты целовался? — С Пеппер.       Питер закатил глаза снова. Ещё бы он с ней не целовался. Немудрено, ведь она всегда и везде ходит за ним... — Вот уж правда, мы столько лет были знакомы, а ничего друг о друге толком не знали, — сказал он. Почему-то ему стало неприятно от этого факта. — И как Пеппер целуется? — Да неплохо, наверное. Я не оценил, — признался Тони. И с облегчением обнаружил, что эрекция наконец прошла. — Как это? Пеппер же... красотка. — Да, она красивая. Вероятно, одна из самых красивых девушек, которую я знаю лично. Но вот не оценил я. Она мне как сестра. — Сестра, с которой можно поучиться целоваться. — Ага, — кивнул Тони. — Да и не привлекают меня девушки. Я это как раз тогда и понял. — Правда? — Питер искренне надеялся, что надежда в его голосе не была столь заметной. — А кто же тогда привлекает?       "Ты, ты и только ты", — чуть не ляпнул Тони. Но вовремя собрался с мыслями. — Омеги, конечно же. Вы так прекрасны...       Питер вздохнул с облегчением. Выходит, к Пеппер и Кристин можно не ревновать? Стоп, что?! Он только что подумал о ревности?.. Питер усилием воли стряхнул с себя эти мысли. С ревностью он разберётся позже. — Попросим счёт? — Чтобы избежать других неловкостей, предложил Питер. — Я оплачу. — Что? — оскорблённо переспросил Тони и достал из кошелька карту. — Ну уж нет. В моём присутствии ты не будешь ни за что платить. — Да ладно тебе. Я хочу тебя угостить. Вчера ведь мой чай был поистине ужасным... — Из твоих рук я могу даже яд выпить с улыбкой на лице, — сказал Тони. Питер удивлённо воззрился на него. Словно впервые увидев по-настоящему... — Так что я оплачиваю и точка.       Питер сморгнул наваждение и кокетливо улыбнулся. — Как скажешь, Тони. Выходит, я могу потащить тебя на шопинг прямо сейчас, раз ты платишь за всё, когда мы вместе?       "Вместе... мы вместе". — Да, конечно! — с энтузиазмом в голосе ответил Тони. — Как я и говорил тебе вчера. Хочешь, прямо сейчас поедем в центр? Ты уже составил список покупок? — Я пошутил, Тони, — наклонив голову вбок, сказал Питер всё с той же довольной улыбкой на лице. — Но если вдруг захочу что-нибудь этакое на день рождения, я тебе обязательно сообщу.       На том и порешили. Питер вернулся домой в великолепном настроении. Даже кучу дел переделал, которые откладывал если не месяцами, то неделями точно. Тони будто подзарядил его. Вечером за ужином родители спросили его о планах на выходные. В ответ на сдержанное "А что?" он услышал предложение слетать на горнолыжный курорт. Поскольку Питер всё ещё обижался на отца, то вынужден был отказаться от этой затеи, сославшись на: — Я уже пообещал Тони и его подругам, что проведу выходные с ними. — Боже, Питер, это же прекрасно! — воскликнула ничего не подозревающая мама. — Рада, что вы с Тони отлично ладите. — Но это всё ещё не означает, что нас надо женить, папа, — с нажимом на последнее слово ответил Питер. — Сейчас же не каменный век! — Тони лучше, чем Озборн-младший, — отмахнулся от этих возмущений Ричард Паркер.— Со временем ты убедишься в этом сам и прибежишь извиняться и благодарить меня с Говардом. — У Озборна-младшего, между прочим, имя есть, — закатив глаза, сказал Питер. — И не буду я благодарить за Тони, с чего бы вдруг? — А зря, — мягко вмешалась мама. — Тони ведь... — Тони хороший и надёжный, — не дав ей договорить, сказал отец. — Этого достаточно.       Паркеры были осведомлены о том, что Тони без ума от Питера. Это прослеживалось во всём, начиная от взгляда. Но зная своего сына, Ричард не стал говорить ему об этом. Не оценит ведь, пока такой юный и глупый, разобьёт сердце Тони или того хуже — будет вытирать об него ноги... Но и дров наломать с этим Гарри он позволить Питеру не мог. К тому же, он был наслышан о распутном образе жизни этого наглого альфёныша, однако не хотел посвящать в это жену и уже тем более сына. Хотелось оградить их от такого. Представив себе разочарование Питера во всех альфах на планете, узнай он правду о Гарри — в таком нежном возрасте он наверняка закроется от внешнего мира — Ричард приходил в ужас. Ну уж нет, пусть Тони окутает любовью его наивного сына, а там уже не страшно будет и в этот самый внешний мир их отпускать. Главное — создать условия для того, чтобы взрастить эту самую любовь... Другими словами, поженить детей сразу после окончания школы действительно было самым удачным решением. Пусть Питер хоть немного узнает, что такое хороший парень, который влюблён без памяти. А если за эти несколько месяцев между ними не срастётся, они просто отменят помолвку. Так они условились со Старками. Матери подростков же отчего-то были уверены, что Питер влюбится. Во-первых, в Тони невозможно не влюбиться. Он же такой красавчик, говорили они между собой. Стеснительный при Питере, правда, но это же не навсегда. Когда-нибудь он перестанет робеть перед омегой, который — даже Мэри это признавала — влюблён только в себя. На данном этапе его жизни это даже хорошо. Хуже, когда совсем себя не любишь. Во-вторых, если Тони набрался решимости рассказать о своих чувствах отцу, значит, там всё действительно серьёзно. А если серьёзно, то уже есть неплохой шанс завоевать сердце омеги.       Питеру же после ужина пришлось звонить Тони. Не может же он признаться отцу, что выдумал планы на выходные? Не может. А потому нужно взаправду занять эти выходные. Набирая номер Тони, Питер почему-то разволновался. — Да? — Тони, это я, Питер... Ты уже решил, чем займёшься в выходные?       Судя по тишине в трубке, Тони был удивлён этому вопросу. — Д-да... Я хочу на танцы бальные сходить. Точнее, в школу бальных танцев на первое занятие.       Уау. Танцы. Неплохо... — Может, вместе пойдём? На танцы. Ну то есть, в школу бальных танцев. А потом можем ко мне пойти позаниматься и поиграть в шахматы, — вырвалось у Питера прежде, чем он успел подумать. — Если, конечно, ты ещё не нашёл себе партнёра...       Теперь в трубке была задумчивая тишина. На самом же деле Тони выключил микрофон и прокричал в потолок: — Аллилуйя! Господи, спасибо! Неужели ты услышал мои молитвы! — Прочистив горло и включив микрофон, Тони продолжил нейтральным тоном: — Знаешь, я собирался пойти с Пеппер, но она сегодня сказала мне, что не сможет. Так что хорошо, Питер, давай пойдём вместе...       И сбросил звонок, потому что был на седьмом небе от счастья и уж точно не мог поддерживать адекватную беседу. Ему хотелось танцевать, пищать и петь одновременно. Если бы Питер увидел его прямо сейчас, то точно отказался бы от своего предложения провести вместе выходные.       Питер же недоумённо смотрел в экран телефона. Тони положил трубку и даже не попрощался? Питер настолько ему не нравится?.. Омега был таким мнительным, что думал об этом весь вечер. Неужели Тони совсем не чувствует симпатии к нему? Согласился будто из-под палки. Но делать нечего, они уже условились встретиться. Да и перед отцом позориться не хотелось. Не говорить же ему, что жених не в восторге от его сына. В общем, Питер зализывал свою самооценку до самых выходных.       Субботним утром он задумчиво стоял перед открытым шкафом и думал, что же надеть. Он не хотел надевать что-то совсем спортивное и несексуальное. Хотелось показать Тони, что он не просто жених по расчёту, но ещё и красивый омега. И что кроме школьной формы на нём прекрасно смотрятся и открытые обтягивающие наряды. Зря что ли он трудился в спортивном зале с шестнадцати лет? После получаса размышлений он выбрал монохромный костюм голубого цвета, выгодно подчёркивавший фигуру. В качестве верха на нём был кроп-свитер с блестящими пайетками. Прохладно для начала весны, однако весьма соблазнительно. У Тони абсолютно точно отвиснет челюсть. Прямо как у его родителей, когда Питер спустился на завтрак. — Милый, ты в этом пойдёшь встречаться с Тони? — без особой надежды в душе решила уточнить мама. — Ага, — кивнул Питер и принялся поглощать сэндвич с авокадо и яйцом пашот. Перед этим, конечно, он этот завтрак успел сфотографировать. — А фто? — Да так, ничего... Просто переживаю, чтобы ты не простудился.       Ричард же, мельком взглянув на сына поверх газеты, ничего говорить не стал. — Не переживай, мам, я же с водителем, да и толстовку под пальто надену, — заверил Питер. — Просто мы с Тони идём сегодня на бальные танцы. Вот я и подумал, что будет уместно надеть этот костюм. Я его так импульсивно купил год назад, что до этого дня не мог понять, куда его носить. Вы же знаете, я особо не тусуюсь в клубах с друзьями... — Надо же, танцы! — мечтательно воскликнула Мэри. — Я бы тоже с удовольствием сходила, если бы твой папа согласился... — Ну уж нет, — тотчас отозвался Ричард. — Хватило мне танцев в юности, до сих пор суставы болят. — Болят они у тебя как раз от недостатка танцев в нашей жизни, — сказала мама. — Ладно, мам, пап, — Питер сделал большой глоток чая и спешно вытер рот салфеткой. — Я побежал, не хочу опаздывать. Хорошего вам дня! — Боже, — вздохнула Мэри, через окно провожая взглядом отъехавшую от дома машину, — наш мальчик точно забеременеет до свадьбы. Он слишком красив, чтобы даже такой ответственный альфа, как Тони, смог сдержаться. А если будет так откровенно одеваться, то это случится совсем скоро... — Лучше от Тони, чем от этого Гарри, — серьёзно ответил Ричард. — Как вариант, можно сводить Питера к доктору. Пусть выпишет таблетки. — Свожу, коли не будет поздно после сегодняшнего их свидания... — интуиция у Мэри Паркер на такие вещи была что надо.       Тони приехал в школу танцев на десять минут позже Питера, слегка опоздав на занятие из-за пробок. У него был новый водитель, который ещё не разобрался, как правильно составлять маршруты. За это время омега успел снять верхнюю одежду, переобуться и даже замазать лёгкую синеву под глазами консилером, а ещё нанести хайлайтер на скулы. Так что когда Тони увидел своего любимого, ему показалось, будто он смотрит на солнце. Питер сиял. Голубой цвет выгодно подчёркивал бледный оттенок его кожи, а небрежно уложенные кудряшки так и манили прикоснуться к ним пальцами. Впрочем, не только к ним, но и к неприкрытой коже на талии и животе Питера. И Тони был счастлив, что выбрал именно бальные танцы, подразумевающие близкий контакт. Он действительно собирался прийти в эту школу вместе с Пеппер — очень уж ей хотелось научиться танцевать вальс — но получив приглашение от Питера, сию же минуту "отшил" подругу и попросил её не приходить на этих выходных. Та, конечно, возмутилась, но быстро сменила гнев на милость, стоило Тони сводить её в ювелирный магазин и купить браслет из белого золота, который давно ей приглянулся. "Ну ты и безумец, просто влюблённый идиот", — заключила она. Но не жаловалась, конечно, а просто ткнула изящным пальчиком в серёжки на витрине, которые были в комплект к браслету. Тони закатил глаза и кивнул консультантке, чтобы поскорее несла терминал для оплаты, пока Пеппер не задумала скупить весь магазин — а она была на это способна. Так что сегодняшняя встреча с Питером дорого ему обошлась в прямом смысле этого слова. — Чудесно выглядишь, — шепнул Тони на ушко Питеру. Преподаватель уже вошёл в танцевальный класс и требовал тишины. — Впрочем, как и всегда.       По коже Питера пошли мурашки и он чуть не застонал от удовольствия. Он зарделся от услышанного. Оценил, оценил его наряд! — Спасибо, стараюсь, — так же еле слышно ответил он. Тони был одет просто, но Питер видел по качеству ткани, что спортивный костюм был дорогим. А как от него пахло... От близости альфы у Питера закружилась голова и он чуть не упал. Тони заметил это и обхватил его руками за талию. — Всё нормально? — спросил он так же шёпотом. — Ага... — выдохнул Питер и расслабился ещё больше. Неосознанно, естественно. Он сделал шаг назад и теперь стоял вплотную к Тони, чувствуя спиной его широкую грудь. Как же приятно... Он прикрыл глаза. — Можно я так постою? Кажется, меня слегка утомила дорога... — Тебе не нужно об этом спрашивать, — Тони крепче сжал его в объятиях. Он прикусил губу, чувствуя, как твердеет его член и уже упирается в ягодицы омеге. Чёрт... неужели он ничего не заметил?       Питер, конечно же, заметил. Ощутил, так сказать, степень восторга Тони. Это было с ним впервые в жизни. Но он не стал отодвигаться, предпочтя сделать вид, что его ничего не беспокоит. Правда, если приглядеться, можно было заметить расцветающую улыбку на лице Питера. Он всё же нравится своему будущему мужу! И ещё как нравится... Учитывая, какая там внушительная и горячая... реакция.       Занятия танцами прошли как в тумане. Танцевальные па давались "сладкой парочке", как их назвал тренер, довольно легко, пусть и не без ошибок. И всё же они были будто созданы друг для друга. Питер всё не мог привыкнуть к близости альфы и часто терял опору. Тони же наоборот ощутил ответственность за их пару и уверенно вёл в танце. Если Питер где-то путался, он просто легко приподнимал его, а затем ставил на нужное место возле себя. — Ты такой надёжный партнёр, — сказал Питер в конце занятия перед тем, как уйти в свою раздевалку. — Я прямо порхал в твоих руках. — Причём во всех смыслах, — улыбнулся Тони. Он попытался прикрыть руками всё не спадающую эрекцию, но Питер дал одним взглядом понять, что тайное никогда не было тайным. — Прости, я не знаю, что со мной сегодня. Надеюсь, ты не примешь это за оскорбление. — Что ты, Тони, я принимаю это за комплимент, — кокетливо проговорил Питер и, подмигнув альфе, скрылся в раздевалке.       Тони какое-то время стоял как вкопанный и не мог поверить в услышанное. Питер заигрывал с ним? Да ещё и с самого начала был прекрасно осведомлён о реакции на его божественное тело? Что происходит?       После танцев молодые решили сходить в другой ресторан. Питер как раз сохранил себе на днях парочку рекомендаций из интернета. Но главное было не это. Он странно себя вёл. Тони еле узнавал всегда сдержанного Питера. Тот постоянно ластился к альфе, пока они находились в ресторане. Картина была действительно странной даже для стороннего наблюдателя. Смущённый юный альфа и слишком уж развязный для их возраста омега, одетый к тому же довольно вызывающе. Официанты с лёгким осуждением поглядывали на Тони, мол, негоже водить в такой дорогой ресторан омег лёгкого поведения. Есть ведь более подходящие заведения, для которых репутация не так уж важна. Но сказать они, конечно, ничего не могли. — Питер, позволь спросить, что ты делаешь? — не выдержал Тони, когда Питер положил руку на его бедро в паре сантиметров от мужского достоинства. — Я... — омега словно очнулся ото сна. Осознав, в каком положении оказался, он быстро отсел от Тони чуть ли на метр. — Прости... я... ты не поверишь, но это не специально. Я странно себя чувствую, со мной никогда прежде такого не бывало...       Он схватился за голову. — Ничего, это танцы, вероятно, так на тебя повлияли, — выдвинул теорию Тони, хоть и считал её бредом. — Давай сделаем заказ, а там посмотрим.       Питер готов был провалиться сквозь землю, но согласился. И правда, что с ним происходит?.. Мог ли близкий контакт с Тони так поменять его поведение? Питер вынужден был признаться хотя бы себе, что считает Старка привлекательным физически. Его голос, запах, крепкие руки на протяжении двух часов сводили его с ума. Питер, имея довольно натренированное тело, чувствовал себя как желе рядом с Тони. В определённые моменты ему просто хотелось коснуться губами желанных губ... — Кажется, официант считает меня проституткой, — пришёл к верному выводу Питер, когда им принесли еду. Впервые в жизни на него смотрели с таким осуждением. Питер опустил голову, разглядывая свою одежду. — Может, не так уж он и неправ.       Тони поморщился. — Да пошёл он к чёрту, — отмахнулся он. — Где ты, а где он.       Питер поднял на него удивлённый взгляд. Тони одной фразой смог поднять ему настроение. — Ого, что я слышу? Это высокомерные нотки? — пошутил он. — Нет, это не они, я просто говорю правду, — серьёзно сказал Тони. — Где это видано — судить людей по тому, как они выглядят? Я не разделяю людей по классам до тех пор, пока они не начинают делать это первыми. — Ты... меня защищаешь? — Я бы не назвал это полноценной защитой, — задумчиво ответил Тони. — Однако да, я против осуждения. Даже если бы ты был из таких омег, никто не имеет права плохо к тебе относиться.       Питер молчаливо кивнул и принялся за еду с удвоенным энтузиазмом. Он размышлял о том, как бы на эту ситуацию отреагировал Гарри. Самого Питера он бы не осудил за откровенный внешний вид, ведь Паркерам можно всё. Но вот других, менее "статусных" омег он осуждал при нём и не раз. Гарри вообще любил превозносить Питера за счёт принижения других. И перед ним хотелось быть самым лучшим, самым... послушным. Идеальным. Питер представил себе жизнь с Гарри и его внезапно осенило: он ведь несчастным станет через пару-тройку лет... А вот с Тони, казалось, шансы быть счастливым всю жизнь довольно высоки. Эти мысли вызвали у него мечтательную улыбку. — Настолько вкусно? — Тони, как оказалось, наблюдал за ним всё это время, однако пришёл к абсолютно неверным выводам. — Что? — Ты так улыбаешься, будто самый счастливый человек на свете, вот я и подумал, что причиной улыбки является еда, — объяснил он. — А, да, здесь вкусно... — Питер смущённо отвёл взгляд. Вкуса еды он не чувствовал, но в душе вновь разлилось блаженство. Он снова посмотрел Тони в глаза, сводя их обоих с ума.       "Около тебя я понимаю, что счастье есть", — пронеслось в головах у обоих. — Как тебе танцы? — спросил Питер, желая отвлечься. — Очень понравились, — мгновенно отреагировал радостью Тони. — А тебе? Будешь ходить со мной туда каждые выходные?       Эти слова вырвались сами собой. Тони прикусил язык, пусть было уже поздно. Питер же, казалось, ничего не заметил. — Да, буду! И мне танцы очень понравились, это совершенно другие ощущения! — Что ж, тогда у нас не только этическая немоногамия, но и крепкое партнёрство в танцах, — заключил Тони.       Слова об этической немоногамии почему-то укололи. — Ага. Слушай, забыл спросить... а ты с кем идёшь на выпускной? — Я? — Тони задумался. — Да ни с кем пока. Мы с Пеппер условились, что пойдём вместе, если Хэппи не догадается её пригласить. — Хэппи? Серьёзно? Он же такой... не уровня Пеппер будто. — Любовь не понимает уровней, — пожал плечами Тони. — Пеппер с ним хорошо, но они пока не встречаются. — А если он всё же догадается пригласить её, пойдёшь один? — Угу, — согласился Тони. — А может, и не пойду вовсе. — Ясно.       "Надо бы поговорить с этим Хэппи, пусть пригласит Пеппер побыстрее"...       Вскоре пришло время прощаться и расходиться по домам. Тони искренне этого не хотел, но и навязываться не желал, считая это унизительным. Даже если чувства не взаимны, это не значит, что нужно мозолить объекту любви глаза целыми днями.       Тут-то и началось интересное. Тони предложил подвезти Питера до дома, ведь это с его водителем они приехали в ресторан. И когда подал ему руку, помогая забраться в машину, отметил, какая неестественно горячая кожа у омеги. Стоило же им остаться в салоне машины вдвоём, как Питер снова начал ластиться к Тони. И до них наконец дошло. Точнее, дошло до Тони. Стало сразу понятно, откуда взялось такое странное поведение. — Питер, у тебя уже были течки? — Поинтересовался он, хотя интуитивно понимал, каким будет ответ. — Нет... Это... — Питер плохо соображал и еле ворочал языком. — Это она? Это течка?       Тони не знал, что ответить. Он знал о течках у омег лишь общеизвестные факты. Что после определенных "предвестников" вроде побаливания сосков, сильном повышении либидо, перепадах настроения, усиления отёчности в течение нескольких дней — у каждого омеги свой набор этих самых "предвестников" — начиналась течка и её уж точно ни с чем не спутать. Ни по запаху, ни по желанию уложить такую омегу в постель, ни по другим физиологическим симптомам, о которых в приличном обществе не принято было говорить. С Питером же творилось нечто совершенно другое. И тогда до Тони дошло, что это может быть первой течкой в жизни. Обычно альфы и омеги начинали "цвести" в период с тринадцати до пятнадцати лет. В эти годы у них начиналось активное половое развитие и подготовка тела ко "взрослой жизни". Тони думал, что и у Питера уже было по меньшей мере четыре течки — раз в полгода каждая. Но вспомнил, что омега ни разу не пропускал занятия из-за физиологии. Выходит, что его необычное поведение и вправду может быть "предвестником" первой течки.       С тем, что это "предвестники", Тони наивно ошибся. Он не знал, что первая течка пусть и развивается постепенно, когда омегу лихорадит несколько дней перед основной симптоматикой, иногда может начаться совершенно неожиданно. Как правило, такое внезапное начало характерно в случаях, когда есть постоянный "раздражитель". В виде альфы, конечно, к которому омега крайне неравнодушен. К которому испытывает влечение и даже хочет сделать его своим первым половым партнёром. Вот и Питера накрыло желанием так внезапно, что он даже не успел ничего осознать умом. Его телом полностью руководили инстинкты. Низ живота скрутило, а бельё промокло насквозь. В воздухе мгновенно разлился сладкий запах шоколада. Феромоны ударили в голову и Питер просто залез к Тони на колени и попытался поцеловать. У бедного альфы всё воспламенилось от желания, но он смог удержаться от соблазна утянуть Питера в пучину страсти. И всё же он представил последствия и смог себя остановить. Последствия его пугали и это была вовсе не перспектива беременности — это наоборот его радовало — а то, что Питер его возненавидит за то, что тот воспользовался его телом. — Нет-нет, родной, — Тони мягко отстранил от себя Питера, а затем и вовсе уложил его на сиденье рядом с собой и приковал ремнём безопасности, чтобы он не смог применить запретный приём снова. Альфёныш ведь не железный. — Я довезу тебя домой в целости и сохранности... и твоя девственность останется с тобой.       Остаток пути Тони провёл практически не дыша. Питера по-прежнему лихорадило, но он не мог открыть перегородку и попросить водителя сбегать за лекарством. Вдруг что случится? Родители Питера, да и сам Питер этого не простят. Да и Тони тоже сам себя не простит в таком случае. Поэтому он просто поглаживал любимого омегу по влажным волосам и шептал нежности, пытаясь успокоить.       Когда путь был преодолён и машина заехала на территорию особняка Паркеров, Тони завернул Питера в своё длинное широкое пальто, чтобы тот не замёрз, и вышел с ним на руках. Мэри не сразу поняла, в чём дело. А когда поняла, обеспокоенно нахмурилась. — Миссис Паркер, ничего не было, — поспешил успокоить её Тони. Он старался дышать только ртом. — Клянусь, я и пальцем не тронул Питера. Ну, за исключением пары моментов. Но если вы не заберёте его сию же секунду, не уверен, что...       Питера тотчас забрала прислуга и помогла ему добраться до комнаты. Тони облегчённо выдохнул и обессилено сел на скамью. Он тоже дрожал, но скорее от разрешившегося напряжения. Мэри принесла ему воды и предложила пройти в дом. Он вежливо отказался, сославшись на то, что в воздухе до сих пор пахнет Питером и он не уверен, что не проберётся обманом в спальню омеги. Добравшись домой, он впервые за долгое время прикоснулся к себе и позволил себе расслабиться, фантазируя о Питере. Как же он мечтал поскорее жениться... И чтобы сам Питер этого хотел.

***

      Первая течка — самая мучительное событие в жизни любого омеги. За исключением, пожалуй, родов, но это уже другая история. Они пока Питеру не грозили, а вот течка была в самом разгаре. Поскольку началась она внезапно, мама не успела отпоить его специальным средством, облегчающим впоследствии интенсивность спазмов. А во время активного периода оно уже не помогало. Поэтому всё, что оставалось — это терпеть чередующиеся приступы боли и возбуждения. И непонятно, что из этого было мучительнее. Боль хотя бы уменьшалась под действием спазмолитиков, а вот неконтролируемое возбуждение... Питер не мог думать ни о ком, кроме Тони и это, пожалуй, распаляло его ещё сильнее и одновременно помогало достичь пика наслаждения. После каждой серии оргазмов омега отключался, а через некоторое время всё начиналось сначала. Казалось, этому нет конца и края. К третьему дню Питер сильно устал. И с облегчением обнаружил, что течка наконец пошла на спад, он мог даже фильмы смотреть, практически не отвлекаясь. Правда, избегал просмотра романтических сцен, чтобы не спровоцировать очередной приступ возбуждения.       Следующие несколько дней он спал, ел и развлекался. Если пребывание в четырёх стенах можно было так назвать. Пришло время возвращаться в школу, но Питер притворился, что всё ещё чувствует недомогание. Он поинтересовался у мамы, куда делось пальто Тони, в которое он был завёрнут в тот день. К счастью, оно уже висело в шкафу в гостевой комнате после химчистки. Питер вышел из дома под предлогом прогулки с друзьями, с которыми он учился до того, как поступил в школу для "элиты", но мама всё равно приставила охрану. Конечно, ни к каким друзьям он не пошёл. — Не ждал? — Спросил Питер у изумлённого Тони. Тот поначалу дар речи потерял. — Не ждал, — выдавил из себя он в итоге. — Я тебе пальто принёс, — бодрым голосом говорил омега, будто между ними не случилось той неловкости. На самом деле он залился румянцем и очень хотел, чтобы его жених — как же сладко теперь звучит этого слово! — сгладил углы между ними. — Угу, — отозвался Тони. А затем встрепенулся, будто до него только дошло, как эта сцена выглядит со стороны. — Хочешь чаю выпить? — Хочу, — губы Питера тут же растянулись в улыбке. — Очень хочу.       Он впервые был в доме Тони. Да и вообще в доме другого альфы. Было волнительно. И любопытно, дома ли родители и можно ли им уединиться в комнате. Тони спохватился и забрал из рук Питера ношу. И на мгновение зарылся носом в ткань своего пальто, пытаясь уловить отголоски сладкого аромата омеги. Питер смотрел на него во все глаза, настолько интересна была реакция альфы, спасшего его от катастрофы. Теперь Тони в его глазах стал героем. Который не покусился на его тело, хотя было ясно, что они оба этого хотят. Который донёс до дома и передал прямо в руки матери. Железная выдержка очень важна для альф. Интуитивно Питер понимал, что именно такого мужа ему бы хотелось. Который может сдерживать себя даже в такие моменты. И который уважает его принципы и имеет свои. Питер часто вспоминал тот ужин-смотрины и улыбался. Он влюбился как дурак после пары дней, проведённых вместе! И теперь пришёл домой к альфе, чтобы... чтобы как-то это обозначить. На финальных этапах течки, когда сознание было ясным, Питер анализировал, что же могло вызвать её. Он считался поздним цветком — даже врач говорил ему, что течка может наступить при активной стимуляции со стороны подходящего альфы. Питер ведь не мог ошибиться. Тони точно тот самый альфа, который идеально ему подходит! Эта мысль делала его счастливым, ведь через каких-то несколько месяцев они будут связаны узами брака. И он ещё смел возмущаться тогда? Непостижимо. — Тони, кто там пришёл? Курьер с нашей пиццей? — Приятный мужской голос раздался из гостиной. — Нет, Стив, это не пицца, — ответил Тони. — Познакомься, это Питер Паркер. Мой... одноклассник.       Питера обожгло разочарованием. Одноклассник, а не жених. Надо же. Придумал себе розовые облака и искренне поверил в их существование. А это оказалось преломлением солнечных лучей во время заката. Глупое сравнение, но Питер так чувствовал. — О, правда? — Стив, оказавшийся очень красивым стройным омегой, соскочил с дивана и протянул Питеру руку. — Приятно познакомиться, Питер Паркер. Я Стив. Стив Роджерс. Друг детства Тони.       Какой же красивый друг детства. Высокий голубоглазый блондин с яркими чертами лица, к тому же хорошо сложенный. И наверняка ближе к Тони, чем те же Пеппер и Кристин. Питер почувствовал себя глупо. Но руку в ответ протянул. — Очень приятно. — Он повернулся к Тони. — Я, наверное, уже пойду. Не буду мешать. — А как же чай? — Альфа нахмурился, раздумывая над причиной перепадов настроения Питера. — Дома выпью. Но спасибо за приглашение, Тони. Увидимся в школе.       Питер развернулся на носках и только собрался уйти, как Тони поймал его за руку. — Что не так? Я не отпущу тебя, пока ты не скажешь, что случилось.       Омеге это понравилось. Эта решимость не отпускать... К тому же, Тони на самом деле не удерживал его силой, при желании можно было высвободиться и уйти. Питер стрельнул взглядом в Стива, намекая, что не может говорить при нём. К их удивлению, комнату покинул именно Стив. — Пожалуй, это я не буду вам мешать, — с мягкой улыбкой сказал он. — Да и Баки хотел сегодня увидеться, а я сказал ему, что буду смотреть повтор вчерашнего матча с Тони. Но у судьбы другие планы, по всей видимости. Баки — это мой жених, если что, — как бы невзначай решил уточнить Стив.       Питеру вдруг стало легко-легко, словно гора с плеч упала. Надо же, у Стива тоже жених. Как хорошо, что существует некий Баки! — А почему ты с ним не смотришь матчи? — не удержался от вопроса Питер. Но ведь действительно любопытно! — Баки не любит такое. А я слишком люблю его, чтобы заставлять делать то, что ему не нравится. Даже со мной. — Надо же... Это так мило, — искренне сказал Питер. — Пока, Стив. Может, увидимся в следующий раз.       Когда за Стивом закрылась входная дверь, Тони повернулся к омеге. — Не надейся, что я забыл, о чём спрашивал.              Питер мгновенно покрылся румянцем. — Ну... а что ты хочешь знать? — Всё. Например, почему ты решил уйти, увидев Стива? — Я думал, между вами что-то есть. Вот и...       Сказать, что Тони был удивлён столь абсурдному предположению, это не сказать ничего. Стив и он? Серьёзно? Да он же годами пытался привлечь внимание Питера и ни за чем неприличным замечен не был! В его голове, душе и сердце всегда был этот ничего не замечавший омега. И вообще, скорее солнце перестанет светить, но друзья детства ни за что не станут чем-то большим. Это было очевидно абсолютно всем, кто хоть немного знал этих двоих. А Питер... Тони вдруг осенило. — Постой, ты что, ревнуешь? — он решил проверить свою догадку. — Я? Чтобы я и ревновал? — Питер вдруг завёлся ни с того ни с сего. — Ничего я не ревную!       Он снова захотел сбежать из этого дома и снова его удержал Тони. — Хорошо-хорошо, не ревнуешь, — альфа поднял свободную руку в примирительном жесте. — Я ведь просто спросил. Может, всё-таки чаю выпьем? Раз Стив великодушно оставил нас наедине.       Чай они решили выпить в спальне Тони — оказалось, что этот невероятный альфа любил чаёвничать по ночам и в его комнате было всё необходимое. Питер восхитился большой коллекцией чайных напитков со всего мира. Разговор поначалу не клеился. Оба испытывали неловкость, но не намерены были расставаться. Хотелось быть вместе даже несмотря на такие моменты. — Как прошла... э-э-э... — Тони не знал, как сформулировать вопрос. Он резко встал и принялся ходить по комнате. Затем прочистил горло и продолжил: — Как прошла неделя? — Ты хотел сказать "как прошла течка"? — прямо спросил Питер и тоже встал, сделав вид, что хочет достать упаковку сахара из настенного шкафа. На самом деле ему неосознанно хотелось быть ближе к Тони. Который стыдливо отвёл взгляд, стоило упомянуть течку. — Ты чего так стесняешься? Это же вроде как естественный процесс. — Да, но всё равно как-то неудобно перед тобой. — Он наконец остановился и прижался спиной к шкафу. В метре от Питера. — Мне тоже немного неудобно, и всё же я пришёл к тебе. — Питер сократил расстояние между ними до полуметра. — Это... это же другое, Питер. Тебе-то точно стыдиться нечего. — Почему? — Омега искренне не понимал, почему Тони так смущался. И почему разговор всё ещё не клеился. — Да потому что я тебя там чуть не... чуть не изнасиловал. Ты не представляешь, как я хотел овладеть тобой в тот день, — наконец признался Тони.       Бам. Питер широко распахнул глаза от изумления. Выходит, что это их взаимное притяжение вовсе не было плодом безумных фантазий во время течки? И ему вовсе не привиделась та ответная страсть в глазах Тони? — Ты... ты меня хотел? — Питер решил уточнить ещё раз. Ну так, на всякий случай. Вдруг ему послышалось? — А тебя возможно не хотеть? — вдруг задал риторический вопрос Тони. — Эм... не знаю. Никогда не думал об этом. Но всё-таки — ты хотел меня только в тот день? Выходит, это из-за течки? Естественная реакция любого альфы, который бы оказался рядом со мной в тот момент? — Омега же гнул свою линию.       Тони поморщился, стоило ему представить, как Питера накрывает течка рядом с кем-то другим. Это было словно кошмарный сон. — Питер-р-р... — практически зарычал он и подошёл к омеге вплотную. — Что? — невинно хлопая ресницами, переспросил тот и затаил дыхание. Он наслаждался близостью Тони, теплом, исходящим от его тела. Жаром даже. И, конечно, его повело от запаха альфы. — Что именно ты хочешь знать? — Тони чувствовал, что между ними вот-вот что-то начнётся. Либо навеки закончится. Это как повезёт. То, что от него не отодвинулись, не оттолкнули, давало надежду. — Всё, Тони, — шёпотом отзеркалил недавний ответ альфы Питер. — Я хочу знать всё, что ты думаешь и... и, возможно, чувствуешь ко мне. — "Возможно, чувствую", — усмехнувшись, повторил Тони практически в губы Питеру. И по реакции омеги понял, что тот спрашивал вполне серьёзно. — Возможно, чувствую?! Питер, ей-богу, ты такой на свете один. Я десять лет пытаюсь заинтересовать тебя, а ты сейчас говоришь, что "возможно", я что-то чувствую к тебе?! — Постой, что? Какие такие десять лет? — Сердце Питера Паркера забилось сильнее. Может ли людям так повезти в жизни? Он упёрся руками в грудь Тони, но не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы ощутить ладонями рельеф его мышц. И судорожно вздохнул. Он был возбуждён не на шутку и ему хотелось... всякого.       Тони не мог поверить своим ушам. И глазам. И своим ощущениям. И много чего ещё не мог, когда Питер так смотрел. И трогал. Прикасался, если быть точнее. Вначале нежно, нерешительно, а потом всё смелее.        Сметая вековые запреты на своём пути.       Тони перехватил его руки и крепко сжал в своих. Поцеловал каждую по очереди. Признался, признался в любви! Сердце Питера трепетало. Это ведь такой интимный жест… В их мире руки целуют только любимым. Тем, кому готовы посвятить всю жизнь, отдать себя во власть другого. Довериться раз и навсегда… — Это больше, чем любовь, — словно прочитав его мысли, сказал Тони. — Все эти десять лет мои чувства к тебе лишь усиливались. По мере того, как мы взрослели. И, я уверен, будут усиливаться дальше. Я иногда даже дышать не могу от любви к тебе, Питер, ты понимаешь это?       Питер понимал. Среди молодёжи было в моде говорить о том, что кто-то в паре влюбляется первым, а второй влюбляется сильнее. Это, пожалуй, как нельзя точно подходило этим двоим. С тем лишь уточнением, что Тони был влюблён так же сильно. Просто за многие годы он научился это контролировать и перестал вести себя как влюбленный дурак.  — Ты знаешь, а я ведь приревновал тебя к Стиву, — таким своеобразным способом Питер признался в своих чувствах. — И вообще, меня так больно укололо то, что ты представил меня своим одноклассником, а не женихом.        Тони снова поцеловал его руки. И тихо рассмеялся. — Ты настоящий омега, настоящий, — Тони притянул Питера к себе и принялся осыпать поцелуями его лицо. — Ты ведь сам говорил, чтобы я держал это в секрете.        Питер залился румянцем. Точно… Сам ведь предложил скрываться. И сам же напридумывал себе глупостей.  — Но ведь Стив твой близкий друг, ему можно знать правду… — в попытках сохранить лицо ответил Питер.  — Хорошо, — с улыбкой согласился Тони. Какая разница, кто тут прав, если Питер его любит? — Не буду скрывать ничего от Стива. Но у меня есть пара важных вопросов…       Теперь хорошо бы немного и свой характер показать, чтобы не казаться совсем уж мягким. Юным альфам так важно чувствовать себя немного главнее. Тони готов был уступить Питеру весь мир, но уступать самого Питера кому-то ещё… Ну уж нет.  — Каких вопросов? — О Гарри. Если ты всё ещё хочешь пойти с ним на выпускной, то… — Тони почти отпустил Питера, — то между нами ничего не получится. Дело в том, что я не делюсь.        Питер закатил глаза.  — Ты, блин, серьёзно? — воскликнул он и теперь взял инициативу в свои руки. Буквально. Переложив руки Тони на свою талию и прижавшись ещё ближе. Чтобы ощущать возбуждение Тони и уверенно продемонстрировать своё. — Сдался мне этот Гарри.  — А как же твоё «Я так сильно его люблю»? — не унимался Тони.  — Ну… все совершают ошибки. Но я с ним хотя бы не целовался, — не мог не подколоть Питер.        На поцелуй с Пеппер намекал, упрямец.  — Ты прав, — вновь капитулировал Тони. — Все совершают ошибки. Если хочешь, мы можем закрыть тему про Гарри и Пеппер.  — Было бы славно.  — Что теперь? — прошептал Тони прямо в губы Питеру.  — Теперь… теперь ты меня поцелуешь.        И Тони не мог не подчиниться. Он сильно волновался, но сделал то, о чём давно мечтал — прижался горячими губами к губам любимого. Это было намного лучше того, что он представлял. Это было похоже на фейерверк. Ярко и незабываемо. И до него не сразу дошло, что это не сон. А когда дошло, он с силой сжал Питера в своих объятиях. И ослабил хватку, когда услышал закономерный стон. — Значит, это не сон? — прозвучал риторический вопрос, означавший одно: Тони действительно без ума от Питера.  — Не сон, — мечтательно ответил омега. — Нам повезло.  — Нам очень повезло, — вторил ему Тони. — Значит, никакой этической немоногамии? — И думать об этом не смей, — строго сказал омега.       Тони довольно улыбнулся. — Никогда.  — Пойдём в кровать? — предложил Питер. И ойкнул, понимая, как это прозвучало. — Я имею в виду, давай… давай пообнимаемся? Раз между нами всё ясно.  — Конечно, но только после того, как ты наденешь это. — Что ты…       Питер не успел договорить. Тони встал на одно колено и достал из выдвижного ящика коробочку с самым красивым кольцом на свете. — Боже, Тони! Это же то самое кольцо с моей заставки в телефоне! Ты запомнил! — Ага, — Тони был явно доволен собой. — Примеришь? Вдруг с размером не угадал? — В жизни не поверю, что с такой наблюдательностью ты можешь чего-то обо мне не угадать, — кокетливо сказал омега. Но колечко тут же примерил. — Словно для меня было создано… Да и ты тоже, Тони. Ну словно для меня создан. У меня даже слов нет… — У меня было такое в нашу в первую встречу, — признался Тони. — Помнишь, я ещё из окна упал? На тебя ведь загляделся, да так, что инстинкт самосохранения выключился напрочь! Всё думал, как же сделать так, чтобы и ты посмотрел на меня? И сказал своё имя? — Так это из-за меня? Я ведь тебя из-за того случая глупым считал! — Питеру стало стыдно за свои мысли. — Прости, любимый… Я теперь всегда на тебя смотреть буду, чтобы ты больше не падал из окон. — Только из-за этого смотреть будешь? — Теперь и у Тони сердце забилось чаще. Так хотелось, чтобы Питер повторил слово «любимый». — Ну милый, прекрати, — Питер и сам не ожидал, что мгновенно переключится в режим «ванильного» омеги. От таких раньше было тошно, а теперь он сам стал злом, с которым боролся. И недели не прошло, как он превратился в лужицу. Но так даже лучше. — Давай наслаждаться временем здесь и сейчас, успеем ещё всё друг другу сказать. И сделать. Поженимся ведь…       Тони не умел отказывать Питеру. Да и не хотел. Питер же, лёжа в объятиях своего альфы, думал, что розовые облака всё же существуют. Кто бы что ни говорил. Существуют.