Безднорождённый

Глава 39. Падение Титана. Часть вторая. Думал я не слишком много и решил для себя, что я просто путник на тропе жизни и ничто людское мне не чуждо. В противном случае, я являюсь носителем большого числа столь противоречивых, комплексных и взаимоисключающих фетишей, что мой шанс найти себе даму под стать был астрономически мал. Не в том плане, что меня не возбуждают женщины, а в вопросах той самой — особенной. От которой мозг коротит, бабочки в животе и прочий романтичный вздор. В общем, будем считать, что я наткнулся на редкую экзотику, что наравне с пушистиками задела чуткие струны моей души. В противном случае, я капитально встрял и встретил то самое нечто, что каждый мужчина подсознательно выстраивает у себя в голове. Грустненько, может статься. Ну или потихоньку схожу с ума. Активнее чем обычно. Хмм, занятная теория, стоит поразмыслить над подобной концепцией. Да и ситуация располагает к безопасным размышлениям, ведь не будучи дураком я прибегнул к тактически почесушкам. Всё время проведённое в размышлениях, мои колени не покидала пушистая прелесть. Которая, отбросив обиды пришла мне на выручку и милостиво предоставила мне на поглаживания своё пушистое тельце, в особенности ушки. — Да, Нана? — Н-н-а-а-а… — блаженно простонала моя зайка чьи ушки находились в плену моих ловких пальчиков. Как же это расслабляет, чёрт возьми! В данном процессе главное не самому получать удовольствие, но, и чтобы пушистику было приятно находиться в моих руках. И как подсказывают мне милые поскуливания персоны, оккупировавшей мои колени, я всё делаю правильно. Главное, время от времени менять вектор приложения поглаживаний. Вот и сейчас мои ладони плавно сдвигаются с кончиков ушей к их основанию и уже оттуда к пухлым пушистым щёчкам, которые я без стеснения начинаю разминать и массировать. — Н-н-н-а-а-а-а-а-а! — ей нравится! Да и то с какой интенсивностью меня хотят перерубить пополам хвостиком как бы намекает на уровень удовольствия. А всё потому, что Нана очень стесняется сидеть ко мне лицом, так что уселась ко мне спиной. И не сказал бы, что что-то проиграл. Ведь гладить её так куда проще и удобнее! Но вернёмся к думам моим тяжким. Я подозреваю, что стал подвержен эффекту, что в своей сути произрастает из набившего оскомину в литературной среде, да вообще любой среде… Эхем, в общем я имею ввиду инертность мышления долгожителей. Я — Рейф, представитель расы долгожителей, что предпочитает экономить жрачку и впадать в спячку. То бишь, мы на условные сто лет жизни имеем очень малое количество событий и переживаний, не столь инертны, но не подвержены частым переживаниям. А тут такой весь из себя прекрасный я, что даже по меркам короткоживущих рас верчусь как великие учёные древности в своих гробах, если те имеют возможность созерцать мою научную деятельность. Ближе к сути. Обычно везде обыгрывается клише с тем, что долгожители адовые тормоза, что как aинны делают всё неспеша. И мол это великий их недостаток, но если нужно, то те быстро переучиваются на хомячиное время. А что, если нет? Что если долгожитель, привыкший и живущих на иных скоростях, так как имеет такую возможность, не способен вдруг взять и без проблем для себя ускориться в десятки, а то и сотни раз от нормы. Что если от такого образа жизни в долгоиграющей перспективе тот начинает ехать кукухой по экспоненте? Из-за банального превышения допустимого числа событий на единицу времени. А у нас тут в последнее время плотность событий зашкаливает, даже по меркам людей. Это так, я держу в голове только что-то важное и интересное, но это не отменяет того, что у нас тут ЧП каждую неделю к ряду. То там боботы нападут, то тут склянка разобьётся, то девчата соберутся порадовать «папулю», то Стенфорд с Хоксеса прибежит всклокоченный с взором безумным и начнёт несколько часовую лекцию про тайны Й’ха-нтлей и мудрость Хастура. И ведь не прогонишь — интересно, блять! Ах да, тут давеча до почесушек я получил донесение о том, что Карл угодил в пространственную аномалию и его скукожило, не сильно само-собой, так, стал низким и широким. Теперь нужно изучить образование и собрать раскукоживатель, не взирая на протесты Карла, которому вот вообще всё стало в кайф. Рыжий бородатый ублюдок! Ну вы сами видите, семь пятниц на неделе, а я должен бодрствовать годик, а потом сто лет спать. А я сто лет верчусь и верчение с годами только нарастает. Вот и подумалось мне о подобной теории. Безумие мне к лицу, так что мысль о том, что шифер шуршит отнюдь не тихо, меня не напрягает. А вот то, что я мог запасть на лантийскую богиню покерфейса меня пугает, как и мои вкусы, ведь — это уже запредельный уровень безумия. Так себе перспективки, как бы на почве очередного приступа энтузиазма, я не решил заняться захватом галактики и построением Империума Бондрюда, без человеков. Детишки — не люди, не забываем держать в голове эту важную мысль! Что-то опять несёт, нужно отстраниться от мыслей и погрузиться в пушистость. И повинуясь моим мыслям, мои ловкие пальчики сменили свою дислокацию с щёчек на бока, под радующий мои слух и сердце вскрик зайки, но вырываться она не спешит, значит всё находится в рамках неприличных приличий. А шерстка на пушистых бочках очень приятная, а отдающийся в ладонях яростный стук сердца моей пушистой ноши, непередаваемо прекрасен. Аж на душе полегчало и все мирские мысли из головы сдуло дуновением прохладного ветерка. Надо бы пристроить к моему монструозному креслу лежанку под правую руку, чтоб под рукой всегда была эта божественная пушистость. Хотя, с учётом того, что данное кресло проектировалось как возможная кровать и на нём может поместиться аж двое человек, не особо напрягаясь. Очень широким оно вышло и на колёсиках. Ну да! Можно же просто сместиться левее и позволить Нане лежать справа и уже так поглаживать! Звучит как план! Надёжный как удача главных героев сайфайных сериалов! А посему я вынужден прервать столь приятное время препровождение и нехотя отстранить от себя пушистую прелесть. — Н-н-а… э-э-э, ты чево наделал? — со вселенской обидой в глазах опалили меня негодующим взором. А всего-то пересадил её с колен на кресло справа от себя. Благо его конструкция и размер позволяют ей уместить свой хвостик как сбоку, так и притянуть его под спинкой. Хм-м, а хвост я ещё не наглаживал, досадное упущение. Кста-а-а-а-ти, надо бы и себе хвост организовать, а то как-то выбиваюсь из классического образа. Да и телескопическая конструкция щупалец боботов при должной доработке и качественном сырье могут заиграть новыми красками, аль и вовсе замутить себе отстёгивающийся биоимплант, крепящийся к пояснице. Но сейчас не об этом, да и мнения Наны стоит по этому поводу спросить. Как-никак с её пятой конечности будут браться мерки. — Мне в голову пришла прекрасная идея! Давай ты ляжешь вот тут, где сидишь, а я буду гладить тебя по спинке? — И это твоя гениальная идея? — с некой долей разочарования протянули мне в ответ. — Мне и так всё нравилось, я на коленках сижу, а ты до меня домогаешься своими сильными, властными и нежными руками, что трогают меня во всех правильных местах, — попыталась добавить в голосок та бархатных ноток, но чего нет того нет. — Будем считать, что попытка во флирт засчитана, — от меня смущённо отвернулись. — Но раз тебя не устраивает подобное положение вещей, в частности роль моего подлокотника антистресса. То я с радостью выслушаю твои предложения по данному поводу. Давай, поведай мне свои тёмные замыслы! — Ну, — она начала теребить своё пушистое ушко. — я не то, чтобы против всего этого, но да, у меня есть идея по лучше. И тебе она очень понравится! — и не тратя и секунды драгоценного времени, она приступила к реализации так и не озвученной задумки. По началу она просто умостила свою спинку у меня на коленях и начала всячески елозить. По всей видимости подбирая наиболее подходящую позицию. Я же в свою очередь нисколько ей не мешал в осуществлении данного замысла, лишь с интересом наблюдал за непонятными мне телодвижениями. И наконец те завершились. Милая зайка заняла довольно странную позицию, её голова лежала в моей ладони, чем я не преминул воспользоваться, дабы оглаживать это пушистое чудо, под её довольное сопение. Но этим единым была примечательна поза, почти всё её тело лежало у меня на коленях лишь хвост остался лежать на кресле. Но всегда есть энное, но, что всё меняет. Подумаешь, пушистик разместился у меня на коленях используя мою ладонь в качестве подушки, но она лежала на спине, прижав к груди свои ручки и полностью открывая мне свой живот. Тут стоит сделать отступление о сути данного жеста. Пустышки на подобие Наны хоть и являются разумными существами, но они не обделены и инстинктами животных, что, к счастью, не являются для них обузой. И среди подобных инстинктов, к слову, присущих и многим другим видам млекопитающих, есть момент с дозволением погладить животик. У большинства видов существ, даже бронированных, это самое уязвимое место, удар в которое может очень сильно травмировать существо, а то и вовсе убить. И подобный жест от Наны означает беспрецедентный уровень доверия. Мне под поглаживания подставили ничем не защищённый пушистый животик, самое уязвимое место из всех возможных после глаз. И не просто легли животиком ко мне, а всем видом и жестами вопят о том, что мне можно его погладить и никто не начнёт царапаться или кусаться. — Нана, ты в этом уверена? — не могу не спросить в данной ситуации, я как псих в полной мере осознаю серьёзность происходящего и если Нана заставляет себя, то я, хоть и нехотя, но буду вынужден отказаться от нового опыта в виде прикосновения к этой шелковистой шерстке, что даже визуально отличается от всего остального, что мне было дозволено оценить. — Да, — робко, но при этом уверенно кивает та в ответ. — Ну раз так, то держись! — но вопреки своему заявлению я очень аккуратно и осторожно начал приближать свою лапу к заветной пушистости, всё же не стоит отрицать, что это всё может быть бравадой и как только я коснусь её живота, та мигом начнёт пинаться и вырываться. Миллиметр за миллиметром, под всё учащающийся стук сердца бедняжки, моя рука неумолимо двигалась к цели пока в один прекрасный момент, я не плюнул на всё и на последних сантиметрах не обрушил свою руку на её живот… и тут меня накрыло. — Бон-бон! Н-н-н-а-а-а! — блаженно застонал зайка, чей животик подвергался самым бесстыдным и нежным поглаживаниям из возможных. Господь, если ты есть, то я познал тебя! Эта пушистость, просто запредельна! И она совсем другая, не такая как у остального тела! Если всё то, что снаружи, можно сравнить с породистой короткошерстной кошкой, то животик покрыт совсем другой, густой и шелковистой, словно агнец божий. Это непередаваемо прекрасно, нет ничего и близко схожего с этим за все мои две жизни, я будто касаюсь чего-то, что не должно существовать в этом сиром и убогом мире. Настолько ощущения от прикосновения к этому облачку неестественны, они слишком хороши, они не должны бить такими! А то, как она пахнет! Каюсь, не удержался и зарылся лицом в… у меня более не хватает словарного запаса для описания сего чуда. Даже слова, что услужливо подкидывает мне память меркнут на фоне испытываемых мною ощущений. Каждое из этих слов, вложенные в них людьми смыслы, всё это выглядит так блёкло и фальшиво, будто слепой пытается описать цвет или же глухой звук. Эти ощущения просто есть, и они Изумительны! И самое главное, Нана не пытается вырваться, она действительно доверяет мне настолько, чтобы позволить подобное, даже наоборот, она обхватила мою руку своими лапками и всё сильнее прижимает к себе. И в ход пошли уже острые коготки, что словно крючья впились в мою кожу, но так, слегка, не в полную силу. Хотя, тенденция настораживает. — Нана, не могла бы ты быть столь любезна и отпустить мою руку? — «Кусь». — Ай! — тут уже в ход пошли острые зубки, меня цапнули за палец, а всё почему? А потому что я перестал гладить необъятную пушистость, и зверёнок изволил злиться и буравить меня оскорблённым взглядом. Чем она была оскорблена мне невдомёк, но Боря умный, Боря исправительный и Боря принялся с удвоенный силой гладить и почёсывать. Что тут же было восторженно вознаграждено, чередой протяжных «Н-н-аканий». А также ослаблением хватки на моей руке, что уж говорить о зубках, поскуливать и кусаться одновременно довольно сложно, особенно, когда в игру вступает та самая рука, на которой и покоится голова вышеназванной кусаки. И та, более не ерепенясь попросту отдалась получаемому удовольствию к моей вящей радости. Ух, как же хорошо её гладить! Не могу думать ни о чём другом в этот момент. Идеальный фокусировщик моих мыслей. Хотя есть ещё одна, очень яркая и разгорающаяся с каждым поглаживанием всё ярче и ярче: — Ну почему тебе всего сто сорок, не хотя бы двести лет!? *** Несколько позже. Одно очень довольное существо. Мир. Как же я люблю весь окружающий мир. Он так прекрасен и даже то, что моя пушисточка на едва передвигающихся ногах меня покинула, не способно хоть как-то его омрачить. Я больной на голову, и я по-детски счастлив, сбылась мечта идиота, нагладить до невменяемости пушистую девочку. Ох, была бы она половозрелой, я бы так её нагладил, так нагладил! Но пришлось оставаться в рамках адекватности и просто наглаживать её как милого и пушистого зверька, просто представим, что вместо «не фурри, а пустышка» у меня на коленях валялся огромный Мейн-кун. Надеюсь, не нужно пояснять, что это название породы больших кошек, а не имя какого-нибудь героя японской литературы. Не нужно ведь? Правда? Эх, всего часок прошел, а мне в голову опять лезет всякая чушь. Прописать что ли себе, каких-нибудь колёсиков, что по забористее? Но мои думы были прерваны ненавязчивым сообщением об активации Врат, а за ним по всему комплексу разнёсся телепатический крик, что я никогда и не думал услышать в этом конкретном мире, а крик этот содержал всего одно слово, но столь сильно сдобренное мириадами образов и смыслов, что в истоке сего крика не приходилось сомневаться. А крик был прост: «Папа!». При всём уровне панибратства в Идофронте, Папой меня назвать могла лишь одна крупная леди, что неким невиданным образом смогла пробраться на данную базу. У меня есть идеи как, но пусть уж дочка похвастается лично. Ей приятно, мне не жалко. А посему, стоит на первой космической скорости отправиться в зал Врат и поприветствовать столь юное дарование. И не успел я толком войти туда, как был сбит некой девушкой, с очень знакомой и очень приметной внешностью, но отнюдь не по новой памяти, да и одежда была этакой женской вариацией моего наряда. — Папа! — крепко накрепко, заключили меня в объятия и прижавшись всем телом принялись тереться о грудь. — Всегда хотела так сделать, — подняла на меня свои кроваво красные глаза Зеро в человеческом обличье. — Я тоже рад тебя видеть, Солнышко, — осторожно поглаживаю пышную белоснежную шевелюру с зеленоватым отливом, под довольное мурчание и исторгаемые во вне волны радости и счастья. Впервые за всё время с её рождения мы можем просто обняться. Как равные, а не как великанша и лиллипут. Хоть радость мою и несколько огорчает выбранный дочерью образ, весьма повзрослевшей консервы/картриджа. Интересно, это я перестарался со сказками или же это детишки учудили? — Нет, я сама такое тело выбрала! Правда классное?! — ах, да, совсем забыл, телепатия. — Что же это за непрушка-то такая? — невольно сорвался я в каламбуры. — Фу-фу-фу, не нужно её вспоминать и вообще ты хороший Бондрюд, а он плохой! — уперев руки в боки, насупилась моя внезапно очеловечившаяся дочка. А ей идёт данный облик. — Нюрнбергский трибунал с тобой бы оч-ч-чень сильно не согласился… — Это кто? А их можно убить!? — о чём и речь… — Эй, я всё слышу! — Раз ты здесь, Солнышкой, то могу сделать вывод о том, что проект на основе кристаллов был завершен? — Угу! — довольно закивала дочка. — Я сейчас и на Хоксесе и тут, очень странно ощущается, но теперь я всё время могу быть с папочкой! — А как вы преодолели эффект замедления времени? — задал я животрепещущий вопрос. — А никак, я сейчас тут. А там всё ощущается таким ме-е-е-е-е-е-е-е-дленным, — активно жестикулируя и всем телом изображая то, как выглядят окружающие её люди, пояснила мне Зеро. Очень любопытно. Но главное не это, проект по управляемым телам завершен. И ещё на шаг ближе к осуществлению гениальной шутки! — А какой? — уставились на меня огромными красными глазищами, с неестественно расширенным зрачками. А вот и недоработки подъехали. Однако умоляюще смотреть не перестали. — Ладно, только тебе и никому больше. Никому и никогда не рассказывай то, что услышишь от меня сейчас иначе смысл шутки испарится! — Дя! — Слушай, — наклоняюсь к покрасневшему ушку и просто передаю шифрованный телепатический пакет данных. Извини Асура, но это не для сметных глаз. — Ви-и-и! — завизжала от восторга дочурка, до которой дошел смысл шутки. — И что теперь? — Раз уж ты пришла к Папе на работу, то познакомлю тебя со всеми своим коллегами и разными интересными людьми и не очень, ах да, у нас ещё есть пленница!