Безднорождённый

Глава 41. Падение Титана. Часть четвёртая. Хоксес, Й’ха-нтлей. Осталось дело за малым. Вернуться на Лапуту и не спалиться перед всеми её обитателями с тем, что я прячу у себя в кармашке. К счастью, на роль Голлума там может претендовать исключительно Нана, а Асура всё ещё пребывает в странном состоянии перепутья. Что в значительной степени усугубилось моим душевным порывом рвать и метать. Не привыкла старушка к тому, что я могу быть не только сумасбродным балагуром, тискающим пушистую прелесть и выводящим её из равновесия. А тут вот те раз с пол-оборота вхожу в состояние праведного бешенства и срываюсь в Бездну, дабы рвать и метать. Хм, а это объясняет отчего я обзавёлся резонатором, хотя история с каноничным Бондрюдом также вносит различные корректиры в лор происхождения белых свистков. Это с «Лордом Слабоумия и Отваги» всё кристально ясно, была крепкая эмоциональная связь и жертва, в которой участвовало две души. Этакие слуга и хозяин. Боря же сделал свисток из самого себя, то бишь завещал себя себе — одна душа. Вот тебе и два явления одного и того же в разных ипостасях. От того ситуация с Мирой выглядит странно. Не сказал бы что у нас была сильная двусторонняя эмоциональная связь. Да, с её стороны имелся сильный душевный порыв и влюблённость, ничего удивительного, таже Доротея далеко не единичный случай привязанности к моей персоне, больше скажу у подавляющего большинства девочек Идофронта, особенно на заре становления имело место подобное поведение в моём отношении. К моей радости, это была банальная влюблённость, что быстро рассосалась при отсутствии реакций с моей стороны, на одной Доре свет клином не сошелся и та даже пустофицировалась в стремлении соответствовать моим вкусам и предпочтениям. И с её смертью вполне мог сработать фортель с получением свистка. Отрицай не отрицай, а детишек я люблю. А вот Мира иной случай, просто желание помочь ребёнку и поэкспериментировать. Тут либо достаточно желания, с одной стороны, либо я недооцениваю свою собственничность. Хотя, технически условия соблюдены, оба мы находились в Бездне, а выверты сознания этого макросущества неведомы даже Хастуру. А он ни много ни мало Вознёсшийся Бездны, что живёт её потоками и способен ими повелевать. Обратный путь до моего логова прошел без эксцессов. Не столь быстро как спуск, всё же я хоть и весьма устойчив к воздействиям силовых полей, но резкий взлёт со дна четвёртого уровня на третий знатно шарахнул по мозгам, пришлось замедлиться и немного передохнуть. Было странно, я будто был не в своём теле, а где-то со стороны, но не кровоточил, а ещё флешбеки. Ненавижу флешбеки! А весь дальнейший путь прошел как по маслу, хоть и занял весь подъём пару часов. Единственным обременительным фактором выступала ноша в кармашке, что, поняв и в некоторой степени приняв своё положение, принялась выеб-дать мне мозги. Угораздило же меня на автомате отвечать ей по мере подъёма, так что девушка-камень прониклась тем, что теперь всегда будет со мной и у нас есть некая сакральная связь. Женщины… И ведь не заткнёшь её, элементарное отсутствие «рта» как бы не располагает к его затыканию, а посему пришлось смириться с постоянными голосами в голове, будто мне своих было недостаточно. Досадно, но не критично. Ведь гипотетические плюсы перевешивают этот незначительный недостаток в виде восторженно пищащей дивчины в голове. Подумать только, у меня появился белый свисток! Хотя, пока ещё странная каменная ракушка размером с кулак. Но имеющиеся у меня знания делают эту вещь поистине бесценной. Хоть получение данного артефакта и вызывало у меня некоторую оторопь, не столько в контексте Миры, а глобально. Мне как-то не очень улыбалось повторять опыты Доротеи с наркотиками, чёрт его знает, как бы это сработало со столь тонкой материей как душа и не спали бы с неё все физические воздействия. Не хотелось бы получать на свою шею злонамеренный артефакт, что искренне тебя ненавидит и будет стремиться тебе навредить. А выращивать с пелёнок сосуд для резонатора жизни… Я не настолько поехал кукухой как оригинальный Лорд Рассвета, чтобы опуститься до чего-то подобного. В общем, висел этот свисток где-то там, до кончины Миры, а теперь он есть. И будет кощунственно им не воспользоваться. Да и девочка всеми руками за подобное к себе отношение. И это странно. Либо выверт сознания от новой формы существования, либо тот факт, что она теперь всегда будет со мной и я буду в неё дуть. М-да, женская логика. Как же отвык от тебя в своём уютном паноптикуме. Однако, путь до моей обители был преодолён и меня даже никто не встретил. Либо не ждали, что я так рано вернусь, либо решили не нарываться на расстроенного меня и проявили тактичность. Даже Лапута никак не прокомментировала моё возвращение. А дальше нужно было лишь набрать адрес Врат Хоксеса и отправиться в путь под счастливый визг одной ракушки. Комплекс Геофронта встретил меня обыденно. Караул у Врат с его «Император-Штурмовик» и так на всём протяжении моего пути до Й’ха-нтлей. Единственное, что не превращало эту ситуацию в комичную вырезку из сериала так это то, что приветствия детишек были искренними, а не вымученной формальностью. А ещё, Мира проникалась моим величием и во всю любовалась марширующими колоннами армии клонической и общими достопримечательностями Хоксеса. Как она могла любоваться видами? Всё просто — телепатия, мои чуваки. При должной сноровке несложно передавать мыслеобразы или же напрямую подключаться к глазам и органам чувств нужной цели. Так же и в обратную сторону. Я просто подключил камешек к своему зрению и слуху. Камень хоть и говорящий, ничего не слышащий и не видящий. А наш диалог, я просто привык говорить ртом и дублировал свои мысли вслух по привычке. Меж тем мы достигли конечной точки назначения в виде обители Хастура и орд моих учёных. Девочка очень впечатлилась открывшимися видами искаженной цитадели Древних, настолько, что весь дальнейший путь до предполагаемого обиталища Бога Бездны я прошествовал в полнейшей тишине. И это было очень кстати. Так мне было куда проще избегать ненужного внимания увлечённых учёных, в особенности Стенфорда. Умеет чертяка заинтересовать беседой минут на двадцать и так до тех пор, пока не сляжет от переутомления. Что поделать, увлекающаяся натура. Но у меня нет лишних суток в расписании и нужно придерживаться плана. Да и не думаю я, что девочке в кармашке будет на пользу подобный досуг, уж точно не сейчас. А потому партизаним в древнем городе и старательно избегаем всех встречных, что уже знают о моём присутствии и ищут меня. Одной Бездне ведомо как я избежал ненужного внимания, но я таки смог забарикадироваться в одной из лабораторий Хастура и недолго думая позвал того на приватную беседу. Не сомневаюсь, что он и так знал о том, что я здесь, но тактично не вмешивался в это подобие игры. — Гаст, есть дело. Срочное, — стоило прозвучать этим словам, как предо мною закрутился золотистый вихрь энергий стремительно принимающий облик хозяина сего златого града. — Здравствуй, друг мой. Что привело тебя в мои мрачные пенаты? — в привычной манере поприветствовал меня тот. — Вот, — достаю из кармана резонатор жизни и протягиваю ему. Тот хотел уже его взять своими длинными пальцами, как вдруг замер в неверии и устремил свой взор на меня. — Откуда это у тебя? — ничего не выражающим тоном поинтересовался тот. — Знаешь ли ты, что это? — Неудачная операция по спасению одной занозы в заднице. «Эй!» — По пришествии на место застал лишь одну машинку и разлагающийся труп, что со мной вдруг начал говорить. И отвечая на второй вопрос, да догадываюсь, но пришел к тебе как специалисту по странным вещицам. — Понятно, — и соизволил взять в руки артефакт. Повертел его в руках, к чему-то прислушался, даже простучал тот пальцами под возмущённое ворчание. «Эй, хватит меня лапать странный светящийся, да кто ты вообще?» — Ох, — опомнился тот. — Прошу простить мой энтузиазм, каменное дитя. Моё имя Хастур, Король в Желтом, как мне звать вас? «Мира, просто Мира. И… ты можешь меня слышать?» — Что ж, просто Мира, я могу слышать твой голос, как и любое создание, достаточно прочно связанное с ветрами глубин. Но голос твой слаб и слышен едва-едва, как мягкий успокаивающий шепот во мгле времён. «Эм…» — Мне её голос не кажется шепотом, скорее наоборот, — решаю вклиниться в разговор. — Разумеется слышишь, — как прописную истину озвучил тот. — Ты хозяин и цель тех стремлений, что завещало это дитя. И даже в столь плачевном состоянии должен её слышать ясно и чётко. — Понятно, значит, она не завершена? — плавно подвожу к цели визита. Уж кто-кто, а он должен всё сделать на высшем уровне. — Да-а, — не переставая любоваться камнем, словно в трансе прошептал властитель ветров. — Камень нужно огранить, придать форму, раскрыть заложенный потенциал. — И ты можешь это сделать? — Почту за честь, — кивнул тот и отошел в сторону ближайшего верстака, на который и положил Миру. — Никогда не видел ничего подобного и очень хочу узреть истинную форму. — В смысле никогда не видел? А откуда тогда ты знаешь, что это? — Чувствую, ощущаю и вижу, как тебя сейчас. Просто знаю. Знаю, как придать правильную форму, вижу в этом неказистом образовании то, чем оно может стать, как мастер видит в куске мрамора своё будущее творение, — как-то одухотворённо прозвучал бог подземного мира. — И мне понадобится твоя помощь, дитя, — обратился тот уже к лежащему на верстаке камню. «Э-э-э, а что я могу сделать?» — Просто почувствуй себя. Почувствуй, как ветра ласкают твою кожу и волосы, как ластятся к твоим рукам. Как приносят покой и умиротворение. Я же сделаю всё остальное. «Я попробую.» — Молодец, я вижу. И заранее прошу прощения, это может быть несколько неприятно, — на этих словах его пальцы засияли особенно ярко и лабораторию заполнило жужжание чем-то отдалённо напоминающее работу пневматического гравёра, и Бог принялся за работу, откалывая от камня по маленькому кусочку. «Ха-ха, щекотно!» — Однако, — удивился тот. — Видимо муки рождения остались в смертном теле оставив место лишь радости становления, — как-то даже повеселел тот и с удвоенным энтузиазмом продолжил огранку будущего свистка. Что ж, не буду отвлекать мастера от работы и подожду результата. *** Й’ха-нтлей, позже. Процесс освобождения Миры от скорлупы занял немногим более пары часов, наполненных смущённым писком и восторженными вздохами. Как понятно пищал сам свисток, а вот восторженно вздыхал сам мастер по огранке. Не доводилось ему ранее работать с подобными вещами, вот и проникся торжественностью момента уйдя в тот с головой. Что поделать, увлекающаяся натура, чьи загребущие лапки добрались до чего-то нового, могу его понять. Из примечательного стоит обратить внимание на то, что по мере откалывания лишних элементов Мире перестала быть нужна телепатическая связь. Она и сама смогла ощущать окружающий мир и чем дальше тем лучше, вплоть до обзора на все триста шестьдесят градусов с кучей разнообразных визуальных эффектов. Настолько разнообразных, что я словил лёгкий сенсорный шок от того многообразия красок и образов, что стали неотъемлемой частью её нового существования. Например, потоки Бездны та видит, как эдакий туман, что пыталась объяснить мне Нана в прошлом. Да и яркость красок окружающего мира поражает воображение, как и прочие спектры восприятия. Лаборатория была довольно тёмным и мрачным местом, но её глазами это был сияющий зал, где каждая частичка пространства лучилась и сияла мягким светом, что вкупе с туманом Бездны создавало сказочный образ. Словно место из сна или из далёкого полузабытого детского воспоминания, пропитанного мягкостью, нежностью и ностальгией по чему-то ушедшему и прекрасному. Непередаваемое ощущение, а ещё музыка — мир пел свою мерною мелодию, давая чувство защищенности, покоя и тяги к новым свершениям. Звон колокольчиков, мягкие струнные и фортепиано, но не как настоящие, а всё также через фильтр детского воспоминания, наивного, любознательного и вечно счастливого, застывшего в этом моменте вовеки веков. Если Хастур также ощущает окружающий мир и живёт так уже столетия, то неудивительно, как он ещё не сошел с ума и вполне доволен своей жизнью. А ещё это в полной мере демонстрирует весьма посредственный уровень моей текущей экипировки. Я как бы не забыл о том, что в мой шлем встроены дополнительные девайсы для обнаружения силового поля, а я напомню, там это выглядит как своеобразные светящиеся линии, что показывают общие направления и завихрения поля, но никак не эту изумительную картину сияния всего вокруг, накрытого туманом. С точки зрения информирования сойдёт, а вот полюбоваться с их помощью бездной не выйдет. Вот ещё один плюс от обретения белого свистка, помимо гипотетической возможности разгона артефактов и использования тех. — Я закончил, — вывел меня из раздумий голос мастера этого места, что подошел ко мне с протянутыми руками, на которых покоился мой Белый Свисток. И выглядел тот довольно необычно. Я подспудно ожидал соблюдения некого канона в виде сцепленных в замок рук с костлявыми пальцами оканчивающимися острыми когтями. Но нет, Мира привнесла в устоявшееся уравнение переменную имени себя. Свисток представлял собой белоснежный камень в виде двух сложенных лодочкой женских рук, даже не в молитвенном жесте, просто лодочкой, просто крича о том, что туда можно что-то положить. Но грех жаловаться. «Я тебе не нравлюсь?» — жалобно донеслось с ладоней Бога Бездны. — Нет, что ты, просто ожидал немного иной результат. Ты очень красивый свисток? Мира, — м-да, забываю про телепатию. — Всё… а, что? — но не успел я договорить? как каменные пальцы ожили и сложились каноничным образом, не считая того, что это были женские ладошки, а не чудовищные. «Так лучше?» — Идеально! — подбодрил я ту. — Какой неожиданный результат, — отозвался Гаст, на чьих ладонях та и покоилась. — Но так или иначе, я закончил свой труд. Теперь это твой реликт, и она не примет никого кроме тебя в качестве своего владельца. «А то!» — Теперь же, испытай её, мне не терпится ощутить её силу, — с этими словами он вложил ту мне в руки и отошел на некоторое расстояние. Ну что ж, придётся снимать шлем и вдуть Мире. Какой же убогий вышел каламбур, а ещё придётся переделывать шлем и добавлять систему быстрого доступа. Кто знает, на что она будет воздействовать, очень вкусно выглядела бы идея с усилением уже имеющейся экипировки. Да и с учётом всех своих особенностей, я не удивлюсь если свисток сможет воздействовать более чем на один особенный для меня артефакт, они все особенные. Ну, приступим. Подношу к губам свисток и… «Это мой первый раз, будь со мной нежен.» — ну не могла эта чертовка испортить столь торжественный и особенный момент своим неуместным комментарием. Даже Хастур не удержался от прикладывания руки к своей маске. Так, давайте по новой. Прикладываю свисток к губам и… *** Лапута. Обратный путь до дома пролегал спокойно и вновь боги меня миловали на почве избегания нежелательной компании учёных мужей. Да и у тех и так хватало дел окромя попыток выловить меня в узких переходах. Нужно было переварить произошедшее, да и Мира проявляла чудеса тактичности и помалкивала в тряпочку. Использование свистка произошло без эксцессов и потери сознания с моей стороны. Хотя это довольно выматывающе, не знаю, что именно у меня устало, но чувствовал я себя довольно вяло. Душу надорвал? Всё может быть. Особенно в свете того, что результатом использования свистка стала активация Й’ха-нтлей и всех артефактов, находящихся на нём. Как сказал бы один дварф, что докопался до Балрога: «Это Пэрэбор». Весь город начал дрожать и светиться так, что это было видно даже невооруженным взглядом. Ну, у всего есть плюсы — двигатели города в рабочем состоянии. И минусы — на кой они нужны на столь огромной глубине? Но это всё мелочи, ну подумаешь город активировал и не откинулся в процессе. Бывает, со мной вообще всякая фигня случается. Я уже перестал удивляться всяким внезапностям, что связаны с Бездной. Вот если бы Хастур от свиста превратился в Грендайзера, то это да, я бы удивился. А тут город-артефакт готовился ко взлёту, пфф, пустяк. Хоть и напрягающий, как-то даже немного боязно проводить опыты на Лапуте, как бы там что-то не активировалось эдакое. И вот с такими думами я возвращался в свою мрачную обитель в латунно-бронзовых тонах. Прибытие произошло буднично и спокойно, но в отличие от возвращения с четвёртого слоя, тут меня уже ожидали местные обитатели, чей взгляд зацепился за висящий у меня на груди белый свисток. К счастью, пока вопросов не последовало и я успел подключиться к чувствам Миры, дабы познать то, как она ощущает наш дом. И это было прекрасно, спокойная и умиротворяющая музыка. Весь мрак рассосался и мир стал ярким и светлым, а окружающие меня женщины перестали быть столь пугающими в своём желании узнать свежие новости. Даже Доротея засияла по-особому. Что уж говорить о лучащейся чистотой и пушистостью Нане. Да, мой шлем так не может, да и не нужен он теперь особо. Главное привыкнуть к дискомфорту и расширившемуся углу обзора. Я дома, а всё остальное подождёт. Не каждый раз в жизни наступает момент, когда ты можешь прийти в свой привычный дом и насладиться им по-новому, взглянуть по-новому и услышать его музыку, что ранее было невозможно. Да, момент был прекрасен. Жаль, что продлится он недолго и мне начнут капать на мозги вопросами. А пока наслаждаемся.