***
В этом зале сверкает абсолютно всё: начиная от маленьких ложечек и столовых приборов, и заканчивая большими люстрами, при одном взгляде на которые, захватывает дух. Рядом с открытой дверью стоят Камю и Отоя, приветствуя гостей и благодаря их за то, что они приехали. Хотя, сами граф и его возлюбленный, пришли за десять минут до начала торжества. После того, столь прекрасного времяпровождения, совсем утратили чувство времени, и вспомнили о приёме лишь в получасе от его начала. Оставим в секрете то, как именно они успели собраться за такое короткое время… — Камю-чан, ну правда, извини… — тихо говорит Иттоки, грустно поглядывая на мужчину. Извиняется он потому, что шея блондина ну слишком соблазнительна. Отоя не смог устоять перед желанием её укусить и отметить. — Ты мне, Иттоки, задолжал, как минимум, две пары меток, которые я оставлю в твоих самых эрогенных зонах. Ты меня понял? Лицо Иттоки стало сливаться с цветом его волос, потому что он прекрасно понимает, где именно Камю собрался оставлять метки. Всё, что оставалось парнишке — смущённо приветствовать гостей их торжества. Хотя, Отою удивило то, что бизнес-партнёров, наверное, 2-3 человека. А гостей пришло 50. Поэтому, красноволосый посчитал за нужное: спросить, как такое возможно. — Камю-чан, а можно узнать, почему бизнес-партнёров — 3-4 человека, а гостей я насчитал почти 50, и это ещё не все приехали? — тихо спросил он, поднявшись к уху графа. — Сегодня — важный день, плюс, при таком событии, как обычно, устраивают большие мероприятия, Отоя. Потому, тут так много людей. На самом деле, сегодня ещё и день рождения его компании в столице. Поэтому, он позвал так много гостей. А, больше всех, граф ждёт этого наглого Джингуджи. Ведь он же должен принести с собой кольцо, с которым граф собрался предлагать Отое руку и сердце. А уж разве Камю скажет об этом рядом стоящему Иттоки: «Отоя, людей так много, чтобы все знали, что я буду делать тебе предложение». Так это будет выглядеть? Смех и только. «Если этот Джингуджи сейчас же тут не появится, я лично его в серобуромалиновый покрашу!» — мысленно выругался Камю и, вдруг, у двери появились знакомые рыжие волосы, что знаменовало одно — рыжие волосы рыжими и останутся. Камю был готов мигом затянуть Рена в одну из комнат персонала, дабы забрать долгожданную коробочку. Именно так граф и делает: как только глаза замечают Джингуджи, то блондин не ждёт ни минуты, говорит Отое, что нужно ненадолго оставить его одного, а сам, сзади, подобрался к рыжему и увёл в сторонку, а точнее, в подсобку, ведь он не может дождаться и забрать кольцо поскорее. — Джингуджи, доставай его скорее, а то, вместо рыжего, будешь серобуромалиновым! — Камю был готов самолично достать бархатную коробочку с карманов пиджака парнишки. — Я-то принёс, Барон. Но вы даже не поздоровались со мной, — Рен по-детски обиделся и даже надул губы. Граф вздохнул разочарованным вздохом, а после проговорил: — Доброго вечера, Джингуджи-сан. Спасибо, что приехали на этот торжественный приём, не стесняйтесь просить об любой услуге! А теперь, прошу, будь добр, Джингуджи! Дай. Мне. Кольцо! — А волшебное слово? ~ — Покрашу в серобуромалиновый! — Волшебное слово принято! — Рен искренне не желал становиться «не рыжим», поэтому достал коробочку со своего кармана и вручил мужчине напротив. Тот с восхищением рассматривает её, а после берёт в руки и открывает. От света в комнате, маленькие бриллианты стали переливаться с нежно-красного в нежно-голубой цвет. Всё именно так, как он и хотел. Мужчина был готов расплакаться от красоты этого кольца. — Как думаешь, он согласится? — Ты знаешь, он тебя так сильно любит, что вышел бы за тебя даже без кольца, — парень ухмыльнулся и тихо посмеялся. Ведь пару лет назад, он и сам чуть этого не сделал. Но, судьба сложилась несколько иначе. Хотя, Джингуджи рад, что их отношения остались довольно хорошими, и теперь — просто дружат. — Кстати, я слышал, что Шиномия так же окольцован. И когда же наш герой-любовник успел? — хитро спросил блондин, откладывая коробочку в тумбу столика, а сам на него садится, сложив руки на груди. — Да, и честно говоря, смотрю на вас вместе, но в роли «папаши», ты ну вообще не смотришься. А, вот «мамуля» из тебя получилась бы отменной! — А-Аха-ха, Б-Барон, шут-тник. Я просто понял, что хочу, чтобы именно Шиноми был моим спутником по жизни. С ним, я становлюсь совершенно другим человеком. У Рена даже щёки покраснели, когда он улыбался мягкой улыбкой, ведь вспомнил, как Нацуки обнимает его по ночам в одной постели. — Ах, ладно, Джингуджи, не буду больше смущать, а то сгоришь весь, — Камю ухмыльнулся, соскочил со стола и забрал кольцо с тумбы. — Спасибо за помощь, Рен. — Ого, давно ты меня по имени не звал. Барон, это точно ты? — рыжий даже осмотрел графа с головы до пят, пока тот лишь смущённо хмыкнул. — Не зазнавайся, Джингуджи. Давай, на выход. Идиотина рыжая, — не мог Камю не улыбнутся и не потрепать парню рыжую макушку. — Ты правильно сделал, выбрав Шиномию. Молодец.***
В зале звучит приятная музыка, со всех сторон доносятся голоса людей, их смех и звуки бокалов с шампанским, что ударяются друг о друга. Отоя стоял рядом со столиком, куда совсем недавно подошёл и Сесиль с Ранмару. Конгломерат Куросаки — один из проводных партнёров графа, поэтому, он не мог не явиться на этом торжестве. А, Сесиль, вот, уже как два года является парнем Ранмару, поэтому, сюда, они пришли вместе. Хотя, пепельноволосый настаивал на том, чтобы они остались дома, а на приём сходила бы его старшая сестра. Даже аргументировал это тем, что её, Камю будет более рад видеть. Да и самому гетерохрому не хотелось лишний раз удостоить графа своим присутствием. Но, Аиджима уверенно тянул возлюбленного на торжество. Пришлось пообещать, что больше не будет умолять о коробочке кошачьей мяты. — Мы с Камю встречаемся уже полгода, кажется, должен привыкнуть к этому… А всё ещё чувствую себя так неловко… — неуверенно говорит Иттоки, нервно потирая затылок. — Словно и вовсе лишний… — Насколько хорошо я его знаю, то, думаю, ему совершенно плевать: с его ты общества или нет. Поэтому, ты напрасно волнуешься, Отоя, — Ранмару ласково улыбнулся, делая небольшой глоток шампанского. — Ранмару прав, Отоя! Камю-семпай, хоть и ценит свой статус и происхождение, но, все знают, что он искренне тебя любит! И ему всё ровно, кто ты и где родился! — Сесиль поддержал мысль Куросаки, и ловким движением руки, погрузил себе в рот маленькую канапе. — Да, Сесиль, Ранмару-семпай. Я знаю это, он и сам не раз об этом говорил. Но всё же… Иногда… Прямо ощущаю на себе все эти неодобрительные взгляды, которые, словно, осуждают меня… — Уверен, Икки, это простая зависть, — сзади послышался до боли приятный голос, и, спиной стоявший Отоя, успел испугаться и мигом обернуться на источник звука. Перед ним открылся вид на Джингуджи, который ласково улыбнулся, ведь Иттоки и не ожидал его тут увидеть. — Р-Рен! И ты тут? — удивлённо спросил красноволосый, всё ещё стараясь это осознать. На самом деле, он очень скучал по Рену, ведь, в последний раз, они виделись лишь год назад, на церемонии росписи Джингуджи и Шиномии. — А как же, Икки? Чтобы Барон, да меня не пригласил? Без Джингуджи не проходит ни одна из вечеринок. Разве забыл, как мы выпускной вечер праздновали? — Ой, да, попробуй это забудь… — Отоя лишь усмехнулся, вспоминая, что было на том выпускном. Такое, без успокающего, вспоминать нельзя. — Но, как бы, то, ни было, я очень рад тебя видеть, Рен! А, Нацуки с тобой? — Увы, сегодня, у Шиноми есть дела чуть по-важнее, поэтому– — Нацуки на месте! На плече рыжего уложилась большая ладонь блондина, а его улыбка была куда шире, чем обычно. Рен удивлённо уставился на подошедшего Шиномию, и, честно сказать, его сердце стало биться в бешеном ритме, потому что, тот не предупреждал, что приедет. — Ш-Шиноми? Солнце, ты, что здесь делаешь? — Ну как же, Рен-кун? Мью-чан-семпай пригласил нас вместе, поэтому, я не мог не приехать на праздник! Да и к тому же, разве я могу оставить тебя одного? Никак нет! — Нацуки обнял Джингуджи за плечи и немного прижал к себе, поднимая его в воздух, да так, что Рен поднялся над землёй на добротных три сантиметра. Это вызвало тихий смех у Отои и пары Куросаки, а рыжик смущённо смотрел на Шиномию, который прямо-таки светился счастьем и любовью. — А, что? Ты не рад меня видеть? — К-Конечно же рад, Ш-Шиноми! П-Просто ты не предупреждал, что п-приедешь… — сказал Рен, пока Нацуки отпустил его на землю, аккуратно поправив его воротник. — Я хотел сделать сюрприз для всех! — Шиномия вновь заулыбался, от чего, ласково заулыбались абсолютно каждый, кто тут стоял. — Кажется, у меня это получилось! — Ахах, Нацуки, ты не меняешься. Я надеюсь, не обнимаешь Рена так, чтобы у него позвонок стал хрустеть, — сказал Ранмару, вновь отпивая глоток шампанского. — Мару-чан-семпай, я могу вам доказать это! Только разрешите! ~ — Н-Нет-нет, Нацуки, спасибо, я верю на слово, — не мог Куросаки идти на такой риск, он помнит, что было, когда он, Шиномия и Отори-старший, имели приятнейший разговор друг с другом. Кажется, спина иногда всё ещё покалывает от таких «дружеских» объятий с Нацуки. Отоя оставался бы вместе с ними и далее, пока, к ним не пришёл Камю. Ведь, он почти сразу же утащил Иттоки с собой в сторонку, извинившись перед ребятами за это. Если парню сейчас придётся знакомиться с его бизнес-партнёрами, то это — настоящая катастрофа, и красноволосый не хочет стать её причиной. — К-Камю-чан, т-только не говори, что ты хочешь меня с кем-то познакомить, я не намерен запоминать каждого из них… — обречённо сказал Отоя, смирно и послушно идя за Камю, пока на его лице застыла улыбка. — Не волнуйся, Отоян. Это не бизнес-партнёр. Это — самый близкий ко мне человек, естественно, после тебя. Камю, как только узнал, что бизнес-партнёры готовы подписать контракт, то, самым первым делом, рассказал об этом Королеве. Она, как никто, самой первой должна об этом узнать, и, должна стать почетной гостьей этого приёма. Поэтому, именно сейчас, граф ведёт парня познакомиться, по сути, с самым родным ему человеком, который, кажется, заменил ему маму. — Отоя, пожалуйста, не волнуйся, ладно? Всё будет хорошо, не бойся, — Камю аккуратно и легко поцеловал Иттоки в губы, а после взял его за руку, нежно сплетаясь пальцами. Мужчина подошёл с парнем под руку к женщине, и после, поклонился перед ней. Парнишка сделал абсолютно точно тоже самое, ведь понял, о ком идёт речь. «Он знакомит меня с Королевой?! Уж лучше, это были бы те его бизнес-партнёры, это не так смущает!» — в поклоне, у Иттоки стали гореть щёки, он это ощутил. — Моя Королева, я хочу познакомить вас с самым важным человеком, которого я тут встретил, — Камю гордо выпрямился, а следом за ним, ровно встал и Отоя, нервно глотая воздух. Он знакомит его с самой Королевой?! То есть, с Королевой Шёлкового Дворца?! С той, кто почти что, как родная мама для Камю?! Иттоки готов потерять сознание в любую секунду, ведь, по сути, он знакомит его с мамой! Руки дрожат, всё тело дрожит, Отоя хочет плакать, ведь догадался. Перед чем именно, в стране Камю, знакомят с родителями. — Это — Иттоки Отоя. Человек, чей смех и улыбка полностью меня пленили. Пожалуйста, примите его с честью и добром, — Камю ласково улыбнулся и вновь поклонился к Королеве, пока красноволосый уже на автомате наклонился, но, слишком сильно, чуть не полетев на пол. Хорошо, что граф успел его ухватить за живот руками. — Отоян, пожалуйста, успокойся. Всё хорошо, слышишь? — Камю тихо и ласково прошептал это Отое на ушко, погладив его макушку после, и помог ему выпрямиться, и всё время держал за руку, поглаживая ладошку парня своим большим пальцем. — Я — И-Иттоки О-Отоя! Я р-рад с Вами п-познакомиться! П-Позаботьтесь обо мне! И стоило было Отое немного прийти в себя, как вдруг, он услышал, что где-то вдали, но смеются люди. И точно смотрят на Иттоки, который чуть не улетел. А, ведь Отоя только недавно, буквально 10 минут назад, стал думать, что действительно может подходить Камю и его обществу. Слёзы начали наполнять глаза, и хотелось просто сквозь землю провалиться от стыда. Разве может он стать частью светского мира? Парень, который провёл всю свою жизнь в детдоме, и кому, отродясь, не знакомо слово «богатство»? Разве, достоин, быть с таким состоявшимся мужчиной, как Камю? Да чёрта с два, даже в подмётки не годится! Отоя словно чувствовал, как знал, что ему здесь не место… Иттоки вновь поклонился Королеве, сказав скромное «извините», и, выпустив руку молодого графа, убежал прочь, чтобы окончательно не стать посмешищем.***
Ночной Токио обворожителен точно так же, как и днём. Вон, Радужный мост: как всегда, сияет всеми цветами радуги. А в центре «горит» не менее известная Токийская телебашня, завораживающая не только своим светом, а ещё и тем, как ловко переливаются цвета, каждую минуту меняя окрас достопримечательности. Камю и Отоя шли недалеко от центра столицы, шагая вдоль тротуара за руки. Тот торжественный приём пришлось прервать, ведь граф не стал терпеть такого отношения к своему парню. Мужчина хочет, чтобы Отое было комфортно рядом, а чужое мнение воспринималось лишь как зависть. — Извини, что из-за меня, пришлось отменить торжество, и твоя сделка не состоялась… — грустно говорит Иттоки, наклонив голову вниз. Он ощущал, словно виноват в произошедшем. — Мне очень стыдно из-за своего поведения… — Отоян, в этом, твоей вины вовсе и нет, — ласково говорит Камю, хоть и не улыбаясь. — Точно так же, как и в тех людях и бизнес-партнёрах, нет чувства такта и воспитанности. А ещё людьми из высшего общества себя зовут, чёрт бы их побрал. Пусть сначала научатся таковыми быть. — Мне… Мне кажется, что они правы, — после минуты молчания выдаёт Отоя, встав на месте и остановив этим Камю. — Я… Я лишь позорю тебя, находясь рядом… На лице появилась стыдливая улыбка, следом пошли слёзы, которые Иттоки скрыл, наклонив голову. — Отоян… Камю не мог смотреть на то, как красноволосый плачет. Кто угодно мог плакать на глазах графа, но именно слёзы Отои, мужчина не мог нормально воспринимать. Разве Отоян может плакать? Это же его любимый и самый мягкий комочек счастья! Любимый неугасаемый смех, которым Иттоки смеётся, когда его щекочут. Или коварный смешок, который парнишка обожает использовать! А, Камю просто, обожает его. Самые лёгкие прикосновения, самая нежная улыбка, самые мягкие волосы. Самый любимый голос и самые радостные глаза. Любимые объятия, поцелуи, руки… Граф готов поклясться: он любит все 175 сантиметров Отои, наполненного энергией, светом и счастьем! — Отоян, иди сюда, — тихо и ласково говорит мужчина, а после мягко целует парня в лоб и обнимает, пока тот утыкался в его грудь лицом. — Я люблю тебя таким, каким ты есть. Неуклюжий — не страшно. Невнимательный — не страшно. Мне важно, чтобы ты чувствовал себя комфортно, когда мы вместе. Если кому-то это не нравится — попутного ветра, скатертью им дорога. Камю не хотел, чтобы Иттоки чувствовал себя, как не в своей тарелке. Хочется доказать, что граф любит таким, какой он есть, и не нужно ничего менять. — Пожалуйста, не зацикливайся на чужом мнении. Никто из них даже и иены не стоят. Ты — самое дорогое сокровище, что я имею, и абсолютно плевать, что скажут другие, — говорит Камю, всё это время поглаживая Отою по голове и спине. — И я готов тебе хоть каждую минуту доказывать, что ты — лучше всех. Отоя стал смущаться от всего, что ему говорит граф, поэтому, он, немного отстранился, неловко засмеялся и стал вытирать глаза от слёз. — Н-Ну л-ладно, х-хватит… Смущаешь и вовсе, — Отоя вновь посмеялся, а после поднял голову за рукой мужчины. — Утри глазки, Отоян. Такому, как ты, слёзы не идут, — Камю ласково улыбнулся и стал легко поглаживать чуть опухшие щёчки Иттоки, пока он, словно котик, стал к ладони ласкаться. — Не нужно. — М? — Тебе не нужно ничего доказывать, Камю-чан. Я уверен в том, что ты меня любишь. Я ещё на приеме об этом догадался, когда с таким энтузиазмом вёл знакомиться с «мамой», — Отоя закрыл глаза и тихо рассмеялся, нащупав квадратную коробочку на груди графа. Блондин и забыл, что именно там была заветная бархатная коробочка с кольцом. Щёки покрылись лёгким румянцем, и, действительно, граф полез в карман, достав кольцо. — Я хотел сделать это после успешного подписания контракта, в конце приёма, перед каждым человеком в зале… Х-хотел доказать серьёзность своих чувств… Это было бы романтично… — Посмотри наверх, — ласковым тоном скомандовал Отоя, пока сам поднял взгляд на сакуру, что освещалась светом луны и фонарей вдоль тротуара. Когда мужчина увидел такой пейзаж перед собой, он улыбнулся нежной улыбкой. — Разве не романтично? — Кто-то так сильно замуж хочет? Отоя смущённо нахмурился, поэтому опустил голову на Камю и легко ударил его по плечу, а тот просто рассмеялся и обнял Отою, улыбаясь. Оба и не заметили, что вокруг них, стали собираться люди, наблюдая за парой. — Очень хочу, Камю-чан… — тихо говорит Иттоки, обнимая его за спину, пока вновь не услышал тихие шёпоты людей. — Я слышала, что Камю, ради Иттоки, отменил сделку с очень важными людьми. — Конечно же, ведь Камю любит его. Это невооружённым взглядом видно. Я бы точно так же поступила. Глаза парня удивлённо расширились, когда он услышал сей разговор. Его не критиковали, а искренне радовались за это счастье. У кого-то даже кровь носом пошла. Видимо, за пару именно этот «кто-то» был рад больше остальных. — У какой-то девушки кровь из носа пошла… — тихо сказал Отоя, смотря на то, как её уводят в ближайший медпункт. — Есть кто-то, кто любит нас больше, чем мы — друг друга. Отоя лишь тихо рассмеялся, подняв взгляд на Камю. Он смотрит в эти родные голубые глаза, которые напоминают ему лёд. Но, он точно уверен, что сейчас, этот лёд готов растаять в несколько мгновений, стоит Иттоки просто поцеловать его в губы. Это, красноволосый и делает: поддаётся соблазну и манящим устам графа, от которых всегда пахнет карамелью. И этот день — не исключение. Целуются они лишь несколько секунд, после чего, прижавшись лбами друг к другу на какой-то миг, Камю, вдруг, становится на колено перед парнем, взяв его руки в свои. Кажется, Отое уже и нужно быть готовым, ведь знает, что именно сейчас произойдёт, и что ответит «да!» и никак иначе. Но всё ровно, сердце стучит в непонятном бешеном ритме, и хочется вновь заплакать, ведь теперь, Камю собирается сделать ему предложение руки и сердца. — Ты даже не представляешь, как долго я планировал идеальное предложение руки и сердца, Отоян, — но, вместо Отои, заплакал граф, улыбаясь в кривой, но самой счастливой улыбке, заставив раскиснуть и красноволосого. — Мы с тобой встречаемся всего каких-то полгода, но я уверен, что хочу сделать эти полгода самыми длинными в моей жизни. Блондин медленно, дрожащими руками, открывает красную коробочку, а там, на белой подушечке — красивое кольцо, переливающееся двумя цветами. — Готов ли ты, Иттоки Отоя, стать тем, с кем я хочу ступать по жизни, и доказывать до самой смерти, что ничьё мнение не должно тебя разрушать, и всё, что говорят «высшие люди» — простая зависть и не иначе? — Камю постарался вытереть слёзы, и после вмиг стал серьёзнее, смотря на парня выжидающим взглядом. — Ты готов стать моим мужем, Отоя? Ты выйдешь за меня? Сразу же, после этих слов, своеобразная толпа людей стали аплодировать да так громко, что даже заставили красноволосого почувствовать неловкость и смущение в этих уже даже ожидаемых словах. Иттоки покраснел, стараясь сдержать слёзы, хотя, это не удаётся, и просто упав на колени, он кивает головой, и в один момент выдаёт громкое «Я согласен!» и набрасывается с объятьями на Камю. Кажется, что даже в толпе людей, кто-то заплакал вместе с парой. Под восторжённые аплодисменты людей, и под их же искренние поздравления, граф, полон счастья и бабочек в животе, аккуратно надевает кольцо Отое на палец, который после сразу же целует. Он не может передать словами все те эмоции, которые сейчас переживает. Счастье, адреналин, восторг. В нём смешалось всё, и как бы он не хотел сейчас не плакать, не может. Как же тут не плакать, когда человек, которого так сильно любишь, отвечает «да» на предложение руки и сердца? Не удалось заключить сделку с важными, для компании, людьми? Да, какая уже разница? Граф заключил самую важную сделку в своей жизни — сделку с Богом, в контракте с которым, указан один, но самый драгоценный пункт: сделать Иттоки Отою самым счастливым человеком во всей Земле, и не важно, чем придётся пожертвовать. И Камю выполнит этот пункт, во что бы ему это не стало.