Под омелой

Гермионе не спалось. Шум в Общей гостиной Гриффиндора давно стих, а соседки по комнате, Лаванда и Парвати, заснули под свист вьюги за окном. Резкий ветер кидал пригоршни снега в стекло, не было видно ни поля для квиддича, ни домика Хагрида. Лишь тёмная громада Запретного леса угадывалась вдалеке. Приближалось Рождество. Подарки для Гарри и Рона лежали под кроватью, откуда их в полночь отнесут домовые эльфы прямиком к получателям. «Шоколад из сладкого королевства» для Гарри, «Берти Боттс» для Рона и Планировщик домашних заданий для обоих мальчишек. Гермиона, отложив учебник по трансфигурации, со вздохом посмотрела на значок старосты на прикроватной тумбочке. Ей было скучно. Она собиралась нарушить правила, а староста как никто другой должен соблюдать дисциплину. Но девочка рассудила, что раз в году можно позволить себе выйти за рамки школьных запретов. Накинув на плечи мантию, она незаметно выскользнула из комнаты. В камине гостиной догорало пламя, и Гермионе вспомнилась их встреча с Сириусом, который в тот вечер чуть не попался Амбридж. Гермиона покосилась на ближайший шаткий столик, на котором лежала газета «Ежедневный Пророк». На первой полосе красовался заголовок: «Долорес Амбридж назначена генеральным инспектором школы «Хогвартс». Ниже, на колдографии, гаденько улыбалась сама генеральный инспектор. Колдография была черно-белой, но Гермиона готова была биться о заклад, что Амбридж на ней была одета в самые яркие розовые цвета. Девочка поморщилась и без сожаления кинула газету в камин, где та тут же вспыхнула. Гермиона машинально взглянула на новостной стенд, обклеенный объявлениями близнецов Уизли, а затем на часы. Половина двенадцатого. Пройдя в открывшийся в стене проём, Гермиона свернула налево, к движущимся лестницам. Хотя замок хорошо отапливался, Гермиона ощутила легкий холодок и не пожалела, что захватила с собой мантию. Успешно миновав исчезающие ступеньки, расположение которых все уже выучили наизусть, девочка спустилась в подземелье. На лестницах она не рисковала зажигать волшебный огонь, чтобы не потревожить спящие портреты, которые могут поднять шум из-за ночной нарушительницы, но в коридорах подземелья висела лишь одна картина, поэтому Гермиона пробормотала «Люмос» и двинулась вглубь замка. Она знала, что недалеко расположена гостиная Пуффендуя, и поздно спохватилась, что может ещё кого-нибудь встретить, но возвращаться так скоро ей не хотелось. Наконец белый огонёк на конце её палочки осветил натюрморт с фруктами в корзине. Гермиона, опасливо оглянувшись, вытянула руку и пощекотала грушу. Груша тут же подпрыгнула, захихикала и превратилась в обычную дверную ручку. Кухня Хогвартса являлась точной копией Большого зала и выглядела в точности как год назад, в последний визит Гермионы. Строго говоря, выходить из общих гостиных после отбоя строго воспрещалось, но нарушители режима знали, что если заглянуть на кухню ночью, то можно найти заботливо оставленное эльфами блюдо с бисквитами и два кувшина с водой и тыквенным соком. Гермиона, конечно, не сама узнала об этом, им с Гарри и Роном по секрету рассказали Фред и Джордж. Подойдя к копии стола преподавателей, Гермиона действительно увидела тарелку с бисквитами и, наполнив один из граненых стаканов водой, собралась перекусить. — Ку-ку, — раздалось у неё над ухом. Гермиона, чуть не выронив стакан, вздрогнула от испуга и повернулась на голос. — Так-так, и что староста делает в неположенное время в таком месте? — на неё сверху вниз смотрел Фред Уизли. Или Джордж. Гермиона почти научилась их различать. Но, судя по наглой усмешке, это все же был Фред. — Ты что, не знала, что вредно есть по ночам? — продолжал он, заметив у Гермионы в руке бисквит. Девочка сердито взглянула на него и отступила на шаг. — Ты что здесь делаешь? — То же, что и ты. Кстати, милая пижама. Это что, популярный магловский бойсбенд? Дай потом номерок своего стилиста. Гермиона запахнулась в мантию, оглядев Фреда. На нем были полосатые пижамные штаны и вязаный свитер с вышитым именем «Дред». Первая буква под строгим взглядом Гермионы задрожала и превратилась в «Ф», что подтвердило её догадку. — Я сейчас собираюсь идти спать, и советую тебе сделать то же самое, — непререкаемым тоном заявила Гермиона. — А то что? Заставишь меня писать строчки или оставишь после уроков? — Фред улыбнулся. — Брось, Грейнджер, ты тоже нарушила правила, так что мы в одной лодке. А теперь отойди и дай мне взять бисквит. Гермиона чуть не задохнулась от возмущения. Она уже мысленно ругала себя за то, что отправилась ночью на кухню, а теперь сюда какого-то черта явился и Фред. Их точно поймает Филч, и маленькая прогулка печально закончится в кабинете школьного смотрителя, а чуть позже им назначат наказание, и Гермиона будет чистить кубки в зале наград или драить полы в туалете. Видимо, Фред заметил взволнованный вид девочки и словно прочитал ее мысли: — Успокойся, Филч нас не поймает. Он сейчас гораздо больше занят поисками миссис Норрис, — он подмигнул Гермионе. Она закатила глаза. — И куда вы засунули бедную кошку? — Скажем так, в рыцарских латах на третьем этаже снова появилось хоть что-то живое. Фред съел два бисквита и распихал ещё штуки четыре по карманам. Гермиона мельком заметила рубцы на тыльной стороне правой ладони Фреда и, схватив его за руку, поднесла к глазам. — «Я не должен грубить». Фред, это же ужасно! Как она посмела? — Ничего особенного, я на уроке сравнил ее с болотной жабой, хотя сейчас признаю, что даже жаба симпатичней этой уродины с бантом. — Фред немного отстранился и насмешливо посмотрел на Гермиону. — Скажешь, я не прав? Гермиона вздохнула. Ну что за идиот! — Фред, ты напрасно себя подставляешь, будет только хуже, — девочка покачала головой. — У меня есть экстракт бадьяна, который заживит рану, тебе нужно было зайти ко мне. И не провоцируй Амбридж больше, она и так следит за нами с момента запрета школьных организаций. — И как ты сама не устала от своего занудства, Грейнджер? К тому же, ты ведь не думала, что мы способны только на мелкие оскорбления? — Фред снова заговорщицки подмигнул ей. — Мы готовим нечто грандиозное, вам крышу снесет, когда вы это увидите. — Тогда вас точно исключат из школы, — фыркнула Гермиона. — И что вы будете делать, даже не окончив семь курсов? — Знаешь, Гермиона, мне кажется, ты должна была догадаться, что наше с Джорджем будущее точно не связано с миром научных достижений. Ты ведь умная девочка, — прибавил он. Гермиона покраснела и с облегчением подумала, что в темноте это вряд ли заметно. Однако Фред нахально спросил: — Я что, тебя смущаю? Ты красная как свёкла. Гермиона яростно сверкнула глазами и отвернулась. — Не знаю как ты, а я отправляюсь спать. Всего доброго! И девочка, с шумом поставив недопитый стакан на стол, зашагала к картине. Все-таки какой он оболтус, этот Уизли! Зачем она только пришла сюда? — Эй, подожди! — немного виновато воскликнул Фред и поспешил за ней. Спустя три минуты хождения по коридорам Гермиона признала, что заблудилась. Они с Фредом остановились у окна. Этот коридор был украшен лучше других: гирлянды переливались в лунном свете, у стены напротив парочки нарушителей стояла маленькая ледяная скульптура лебедя на высоком постаменте. — Прямо как в прошлом году, выдохнула Гермиона. — Так красиво! Фред фыркнул. — Я скорее помню, как Рон танцевал с МакГонагалл на репетиции бала. Гермиона рассмеялась. Неожиданно Фред, подхватив ее, закружил в безумном непредсказуемом танце. — Мистер Уизли, положите руку на мою талию, — передразнивал профессора Фред. — Куда? — Гермиона, сбитая с толку, старалась поспевать за Фредом. — На мою талию! — притворно возмутится он, выписав в воздухе невообразимый пируэт. — Пять очков Гриффиндору за старание! Они расхохотались. У Гермионы начала кружиться голова, но она не обращала на это внимание. Пару раз она чуть было не наступила на ногу партнеру, но он, к радости девочки, этого не заметил. — Мистер Уизли, мы будем веселиться, как подобает воспитанным людям, — Гермиона тоже вспомнила назидательную речь декана. — Вы не должны показать себя как плоховоспитанные малосоображающие грубияны! Фред снова утянул девочку, и она закружилась, ведомая его рукой. Гермиона перестала переживать, что их поймают. Они кружились по коридору, ловко огибая ледяные статуи, и смеялись от души. Настроение у обоих было лучше некуда. Спустя несколько секунд Гермиона, державшая Фреда за руку, ту, на которой ещё алели рубцы, остановилась, пытаясь сохранить равновесие. — Я, кажется, вспомнила это место, идём скорей! — она потянула Уизли за собой, но он не сдвинулся с места. — В чем дело? — Посмотри наверх, Грейнджер. — Чего? Там одна из твоих дурацких шуток? — Нет, говорю же тебе, посмотри наверх, — повторил Фред, не отрывая взгляда от потолка. — Ну да, я это сделаю, и ты опять что-нибудь выкинешь, — фыркнула Гермиона, но всё же подняла голову. Пару секунд они стояли молча, пока Гермиона не выговорила несмелое: — Это то, о чем я думаю? — Ага, — Фред, однако, был спокоен и перевёл взгляд на затаившую дыхание Гермиону. — Омела. — И откуда она здесь взялась? — Гермиона растерянно оглянулась по сторонам. — Откуда мне знать? Может, это подстроила наша маленькая всезнайка. — поддразнил её Фред. В его глазах плясали коварные искорки. — Чего? Ты головой ударился? — Теперь Гермиона испытывала острое желание влепить ему подзатыльник. — А что, я не прав? Может, ты влюбилась в меня, Грейнджер? — Фред поддел её за живое. Гермиона раздраженно вздохнула. Веселье от танца и трепет после цветения омелы испарились. Теперь всё выглядело донельзя нелепо и неправильно. Она отпустила руку Фреда и, отступив, уже с неприкрытой неприязнью посмотрела наверх, на волшебную гроздь. Однако, к её удивлению, Фред с легким смешком притянул её к себе, снова затащив под омелу. — Брось, Грейнджер, традиции есть традиции, — он весело подмигнул ей. — А ты, как староста, должна им следовать, так ведь? Гермиона ошарашенно молчала. Что он делает? — Какую игру ты затеял? — Девочка подняла брови. — Снова решил выставить меня дурочкой? — Это и у тебя самой прекрасно получается, — не удержался Фред, впрочем, тут же прибавив: — Извини. Гермиона поджала губы. — Нам следует вернуться в башню. Пока никто не обнаружил нас здесь, в таком положении. Уголок губ Фреда дрогнул: — Но ты ведь так не думаешь. Гермиона промолчала. Она перевела взгляд с глаз Фреда вниз, и тут же смутилась, подняв их обратно. Фред, заметив это, наклонился и, убрав прядь длинных кудрявых волос, выбившуюся из причёски, прошептал ей на ухо: — Так что я должен делать теперь, мисс Грейнджер? — он так легко произнёс эти слова, будто забавлялся над ней. — Кажется, ты должен меня поцеловать. — Она, к своему удивлению, ощутила слабость в ногах. Не хватало ещё упасть тут, перед Фредом, смотревшим на неё так же насмешливо, как и во время удачной шутки. — Такой подарок ты хочешь на Рождество? Гермиона прикрыла глаза. Зачем он её дразнит? А она, как полная идиотка, стоит здесь, ожидая неизвестно чего. С другой стороны, перспектива поцеловать Фреда Уизли не казалась ей такой ужасной. Но зачем это ему нужно? Неужели он всерьёз спрашивал разрешения её поцеловать? Будто не было их маленькой ссоры и недомолвок, будто внимание, которым её обделял Фред, не было притворным. Гермиона была готова тонуть в этой сладкой спасительной мысли, забыв о том, что Уизли ждёт её ответа. — Так ты действительно хочешь этого? — Да, — прошептала Гермиона. Но её шёпот перекрыл звон колокола, возвещавший наступление Рождества. Фред, проведя кончиками пальцев по левой щеке Гермионы, поцеловал её. Гермиона почувствовала нежное, почти невесомое касание его губ и, удивившись своей решительности, ответила на поцелуй, обвивая шею Фреда руками. Она ощутила приятный жар, какой приходит после холодной и бессонной ночи, и растворилась в нём на бесконечно долго тянущиеся секунды их внезапной близости. Ни единая мысль о том, что поступать так — легкомысленно, не закралась к ней в голову. Наплевать. Лишь бы Фред продолжал целовать её здесь, под омелой, в дальнем уголке погружённого в сон замка. — Грейнджер, послушай, — Фред внезапно остановился и взглядом указал на дальний конец коридора. — В чём дело? — Гермиона будто очнулась ото сна. Совсем недалеко от них послышалось недовольное мяукание, и кошке вторил скрипучий голос: — Кто-то бродит ночью по замку, миссис Норрис? Фред прижал к губам Гермионы ладонь, чтобы она не выдала их испуганным вскриком, и прошептал: — Бежим.