Папик

      Тони гнал что есть мочи и не останавливался даже на красный, если была возможность проскочить. Питеру он велел оставаться лежать на заднем сидении, правда, перед этим помог одеться. Его восхитительный запах усилился во много раз за прошедшие несколько минут и сопротивляться инстинктам становилось тяжелее. Но Тони не был простым альфой, поэтому всё ещё держался. Он держал в голове рекомендации врача, поэтому остановился у первой же аптеки, чтобы купить всё необходимое, включающее в себя специализированные презервативы для узла. Тогда он ещё не знал, что даже этот солидный запас подойдёт к концу на четвёртый день — предполагаемый срок окончания этого периода.       А пока Тони старался взять себя в руки, остановился у обочины, надел солнцезащитные очки и зашёл в аптеку. Оплатив покупки, он пошёл к выходу, открыл дверь и столкнулся с высоким мускулистым молодым человеком. Примерно возраста Питера. Тот откровенно обнюхал Тони и сказал: — Пахнешь потрясно, мужик, — заглянув в полупрозрачный пакет с покупками, он присвистнул: — Повезло тебе с омегой.       Тони в этот момент был склонен к насилию и еле держался, чтобы не вступить в жестокую схватку с потенциальным конкурентом, пусть тот и не претендовал на Питера. Но в то же время он помнил, что Питер ждёт его и ему нужна "помощь". Поэтому пропустив слова "здоровяка" мимо ушей, он быстро вернулся в машину и поехал в особняк. Дома он сообщил исполнительному директору компании о спонтанном "отпуске" и убедил Питера сделать то же самое. Тот, пусть уже и не мог связно соображать, но всё же отправил голосовое сообщение подруге.       Питер нуждался в нём в этот период так сильно, что Тони благодарил небеса за то, что они встретились. Омега ластился к нему, не мог отпустить ни на секунду от себя, даже если им нужно было выпить воды или в душ. Первая их близость произошла прямо на пороге дома. Стоило Тони закрыть за ними дверь, как Питер сразу освободился от одежды и набросился на альфу с поцелуями. Кожа его горела, а запах стал настолько концентрированным, что Тони успел лишь приспустить штаны вместе с нижним бельём и надеть презерватив. Питер запрыгнул на него и это сильно напоминало их первый секс, который произошёл прямо в коридоре. Тони словно со стороны слышал свой рык и был уверен, что сейчас его глаза снова красные. Он повязал омегу прямо там. Питер охнул, когда почувствовал, как разбухает узел и "запирает" их на ближайший час. Тони понёс его к гостиной и опустился на диван. Сам он не успел раздеться, а вот Питер был абсолютно голый и сидел сейчас сверху. Благо, на диване остался плед с прошлой ночи, которым он тут же накрыл омегу, чтобы он не замёрз. Они испытали первую серию множественных оргазмов, много целовались и Тони просто не знал, как пережить остаток течки — настолько было хорошо...       Но глаза боятся — руки делают. Точнее, не только руки. После завершения первой сцепки Тони отнёс Питера в душ и они искупались вместе, пока не накрыло снова. Ко второму заходу они подготовились куда лучше. По крайней мере, весь последующий день был проведён в постели в спальне, а запас презервативов, смазки и секс-игрушек был в шаговой доступности. Они практически не отлипали друг от друга. Даже на кухню Тони шёл с Питером на руках либо с Питером на... нём. Он не готовил ничего самостоятельно — боялся обжечь любимого — а потому заказывал доставки самой разнообразной еды. Только в моменты прихода курьера ему удавалось убедить обнажённого Питера подождать его в гостиной. Но как только пакеты с едой оказывались у Тони в руках и закрывалась входная дверь, всё начиналось сначала. Аппетита у Питера особо не было и его приходилось буквально шантажировать, чтобы он поел хоть немного. Шантажировать сексом, разными ласками и обещанием исполнения разных сумасшедших желаний после окончания течки. Например, Тони словесно разрешил связать себя и даже согласился на использование массажёра простаты для дополнительной стимуляции. С одной стороны, он надеялся, что Питер этого не запомнил, а с другой... Питеру он доверял. И это даже будоражило его сознание. Такого он не позволял ни одному омеге.       Когда третий день течки подошёл к концу, Тони обнаружил, что горячечная страсть между ними даже близко не угасла, хотя должна была. Д.Ж.А.Р.В.И.С. выдвинул предположение, что "это, вероятно, от слишком большого перерыва между течками мистера Паркера". Тони связался с доктором Стрэнджем, пока Питер спал и тот подтвердил догадку его голосового ассистента, а также предупредил о возможном ухудшении самочувствия после окончания течки. Эта перспектива несколько пугала, но доктор убедил, что это абсолютно нормально и нужно лишь обеспечить надлежащий уход за — тут он запнулся — за партнёром. По всей видимости, мистер Стрэндж был из консервативных и приветствовал только брачные узы. Тони даже сделал попытку оправдаться, сказав, что скоро у них будет свадьба и только тогда они начнут активные попытки забеременеть. Судя по потеплевшему тону голоса врача, это было правильной стратегией.       Привезти вторую партию презервативов Тони попросил Наташу. Увидев его, осунувшегося и с тёмными кругами под глазами, она усмехнулась. — Впервые вижу тебя таким... заезженным. Это хороший признак. Обычно ты таким не был. Раньше тебе попадались совершенно другие омеги. — Спасибо за помощь, Нат, но мы не будем обсуждать, что было раньше. Не могу заставлять ждать Питера.       До Питера Тони действительно встречались омеги другого качества. Те, что уверенно пользовались его благами — а его всегда заводила некоторая наглость с их стороны, совершенно не годились для создания семьи. Те же, что представляли собой оплот семейных ценностей, в жизни и в сексе были лишены страстности, думая лишь о том, когда же на их пальце окажется вожделенное кольцо. Будто кольцо могло подарить счастье на всю оставшуюся жизнь. Питер же был... идеальным. Причём тот факт, что Тони захотел жениться на нём с первого взгляда, говорил о многом. Выглядел Питер как типичный золотоискатель, но взгляд, поведение, манеры, разговоры прямо-таки кричали о подсознательном желании создать крепкую семью и не размениваться на недостойные предложения. Одним словом, Питер был действительно умным омегой, который знал, что ни один достойный альфа не купится на один лишь богатый внутренний мир. Он был прекрасно осведомлён о том, что все обращают внимание в первую очередь на внешние данные и только потом на всё остальное. Тони не был исключением из правил. И именно эта взрослая позиция и привлекала больше всего. А ещё Питер не боялся своей сексуальности. Да, он морозил Тони несколько месяцев, прежде чем сблизиться с ним по-настоящему, однако это было настолько искренне с его стороны, что интерес Тони и не думал угасать. И всё же Питер не боялся, не стеснялся себя, своего тела и своих желаний. Это влюбляло ещё сильнее.       В те немногие часы, когда Питер спал, Тони думал о перепадах его настроения перед течкой и улыбался. Он слышал, что примерно похожее поведение может быть и во время беременности. А потому нужно привыкать к тому, что завтра Питера будет раздражать, что он, к примеру, слишком громко дышит и жуёт. Или мало говорит. Но Питер хорошо реагирует на поцелуи и почти остывает, если говорить ему слова любви. Так что хотя бы одно оружие от плохого настроения в арсенале Тони было.       Спустя неделю течка наконец начала подходить к концу. Нет, период был великолепным. Тони впервые был с течным омегой и это было настоящим блаженством. Раньше у него, естественно, было много возможностей провести этот период и свой гон с другими омегами, однако он боялся не сдержаться и повязать любовника без защиты. Дети — это прекрасно, но вот воспитывать их с кем-то, кого он не любит, казалось ему не лучшей перспективой. Дети должны быть желанными, а не случайным стечением обстоятельств. Так что во время гона Тони просто много ел и пользовался реалистичными игрушками. И ему не терпелось провести гон со своим любимым. Почему-то он был уверен, что Питер справится с большим количеством вязок даже вне течки.       Сознание Питера стало проясняться волнообразно. Очнувшись от морока течки, он первым делом поцеловал Тони, а затем поставил метку на его сильной шее. Это было невероятно приятно. Физически, конечно, слегка дискомфортно, однако то ощущение счастья, которое разлилось по венам Тони, было всепоглощающим. И дарящим ощущение покоя, стабильности и какого-то мира в душе. Безмятежности. Священности союза. — Люблю, люблю, люблю, — горячечно шептал Питер, сжимаясь на узле Тони. — С первого поцелуя люблю... — А я тебя с первого взгляда, — отвечал Тони, несмотря на то, что омега мог этого не запомнить.       Когда течка подошла к концу, возлюбленные расслабленно лежали на смятых простынях и просто смотрели друг другу в глаза. — Это было... — Невероятно, — продолжил Тони. — Не только, — сказал Питер. — Это было... я, вероятно, не смогу вспомнить всё-всё, но я помню многое. Я чувствовал настоящее единение с тобой. Этого не описать словами. Но мы будто вошли друг в друга энергетически, на тонком плане. Понимаешь?       Тони понимал. Он сам не объяснил бы это ощущение точнее. — Да. А когда ты поставил мне метку, я почувствовал себя таким... таким... — Защищённым? — предположил Питер. — Да! Ты чувствовал то же самое? Так странно быть альфой и чувствовать что-то подобное. Обычно это от меня требуется защита. — Любовные узы намного глубже стереотипов, — мудро заключил Питер. — Кстати, ты не поставил мне ответную метку... почему? — Я хочу сделать это сейчас, когда ты полностью в сознании, — признался Тони. — Чтобы и ты смог снова почувствовать весь спектр эмоций. Ну и я беспокоился, вдруг ты будешь против. — У тебя есть силы на ещё одну сцепку? — спросил Питер, перевернулся на живот и приподнялся на локтях. — Если да, то поставь мне метку во время оргазма.       Несмотря на бурную неделю, силы у Тони нашлись. И эта идея была чертовски удачной! Ответная метка создавала прочную связь между партнёрами — их принадлежность друг другу теперь могли почувствовать по запаху и другие люди. А ещё возможно было даже услышать мысли своего партнёра, если хорошо сосредоточиться. В обычной жизни это мало у кого выходило, однако профессиональные йоги и прочие гуру духовности практиковали нечто подобное со своими любимыми. Это были практики, похожие на тантрический секс, только глубже. В тот момент Тони казалось, что он достиг просветления и даже услышал мысли Питера. О том, как хорошо распирает изнутри его узел, как он любит Тони, как хочет быть с ним многие годы... А может, это были просто фантазии, в которые хотел верить перевозбуждённый мозг. Кто знает?..       Тони казалось, что он поймал за хвост одну довольно сильную мысль Питера. По крайней мере, ему подобные мысли принадлежать просто не могли. Позже, когда они привели себя и спальню в порядок, сходили в душ и прошли на кухню, чтобы подкрепиться, он решил поговорить об этом с Питером. — Любимый, — позвал он, разогревая пиццу в духовке. — Ты не чувствовал чего-то необычного, когда я ставил тебе метку? — Ну... — Питер задумался. — Я будто увидел, как роятся мысли в твоей голове. Но не уверен, что не выдумал их. — Мне тоже почудилось нечто похожее. — Тони достал пиццу и разложил по два больших куска на тарелки. Выдержав паузу, чтобы Питер съел хотя бы один из них, он наконец спросил: — Могу я узнать, что случилось с твоими родителями?       Питер изумлённо посмотрел на него и опустил второй кусок пиццы обратно на тарелку. — Я... ты что-то "услышал" или узнал? — И да, и нет. Мне казалось, ты подумал о том, что хотел бы провести больше времени со мной и нашими детьми, чем твои родители. Просто... мне такая мысль никогда не приходила в голову.       Питер опустил взгляд и начал рассказывать: — Дело в том, Тони, что мои родители пропали без вести, когда мне было всего пять. И... я ждал их появления много лет. Вначале каждый день, потом каждую неделю, месяц, несколько месяцев, лет... А потом я просто отчаялся и перестал ждать, — он шмыгнул носом и часто заморгал, пытаясь остановить слёзы. Глубоко вдохнув, он перевёл взгляд на Тони и продолжил: — Мне кажется, я подсознательно не хотел детей, чтобы не подвергать их подобным испытаниям. Мои тётя и дядя лучшие, они воспитали меня весьма достойно, они дали мне всё, но... они не мои родители. А я воспринимал первое время их исчезновение так, будто они меня бросили. Даже фантазировал, что они какие-то правительственные агенты и им нельзя со мной видеться, чтобы не подвергать опасности. — Как именно они пропали? — Два слова: лыжный курорт, — Питер вымученно улыбнулся. — Угадай, кто терпеть не может лыжи? Там вроде как лавина была и их просто... замело. — Понял. Никаких лыжных курортов, — сказал Тони и крепко прижал к себе Питера. — Я серьёзно. Никаких экстремальных видов отдыха и спорта. Я уже слишком стар для такого мощного выброса адреналина, а ты... а тебе я не разрешаю совершать рискованные поступки. Ради детей, конечно, не ради тебя, — пошутил он. — Но серьёзно, Питер, жизнь порой непредсказуема, конечно... Но обещаю, что буду подстилать солому там, где это будет возможно. — Ах, Тони... ты не представляешь, как для меня важно было это услышать... С тобой мне ничего не страшно.       Эти слова были настоящим бальзамом на душу. А тот факт, что Питер успокоился и продолжил трапезу, означал, что он подобрал правильные слова. Это важно — уметь успокоить своего омегу и вселить в него чувство уверенности в завтрашнем дне. — Кстати, о родственниках, — сказал Тони после некоторой паузы. — Познакомишь меня с тётей и дядей? — Дядя Бен погиб много лет назад, — ответил Питер. — Но с моей тётей Мэй познакомлю, конечно. Несладко тебе придётся, должен сказать! Ей ни один из моих бойфрендов не нравился. — Ты же вроде говорил, что до меня у тебя был всего один парень? — решил поддразнить его Тони и поднять настроение.       Питер не растерялся: — Один парень, с которым у меня был секс, на минуточку! Мы ведь о сексе говорили в том парке! С остальными у меня был петтинг. — Ладно, — Тони весело рассмеялся, — верю тебе. — Кстати, а где Ричи? — решил перевести тему Питер. — Его забрал Стив ещё до нашего приезда сюда. Я попросил. Они неплохо поладили ещё на вечеринке. — А-а. Интересная, конечно, у Стива история с теми омегами. Полиаморные отношения не для всех. Я бы с удовольствием послушал, как у них всё получилось. — История, должно быть, занятная, — согласился Тони. — Расспрошу Стива на предмет подробностей, когда он привезёт Ричарда, если хочешь. — Ой! Только если это не будет слишком неуместно, — сказал Питер. — Не переживай за это. Если Стив не захочет об этом говорить, он просто скажет "нет". — И то верно...       Какое-то время они сидели молча. Тони с нежностью во взгляде наблюдал, с каким аппетитом Питер поглощал пиццу, а затем переключился на салат. Он вспомнил, что хотел сказать ещё тогда, в день их спонтанной помолвки. — Питер, я хотел спросить... Не слишком ли я на тебя давил по поводу детей? Мне показалось... — Слишком, — признался Питер. — Но только поначалу. Я же не понимал, что из-за истории со своими родителями я целенаправленно избегал нормальных серьёзных отношений. А сейчас я это осознал и больше не являюсь заложником своего подсознания в этом вопросе. — Мы можем и дальше предохраняться, если ты всё ещё не готов. Только скажи, — заверил Тони. — Вообще я думаю, нам надо начать попытки, как только доктор разрешит, — мечтательно улыбнулся Питер. — Посмотрим, кто родится первым. Мы можем сделать крупные денежные ставки вместе с нашими друзьями. Ты поставишь на дочку, а я на первенца-сына. Таким образом кто-то из нас обязательно выиграет и деньги останутся в семье.       Тони рассмеялся. — Кажется, я правильно выбрал мужа. Деньги семейные бережёшь, это так мило. — Это кто кого выбрал? Между прочим если бы я не подошёл к тебе со своими блогерскими штучками, у нас бы ничего не вышло, — сказал Питер. — Да ладно, я бы всё равно тебя нашёл, в наше время это раз плюнуть, — весело ответил Тони. — Ты даже не представляешь, на что способны современные уличные камеры и система распознавания лиц. — Звучит опасно. — Как и должно быть.       Остаток дня они провели в домашнем кинотеатре на цокольном этаже, смотрели "старые" по мнению Питера фильмы и наслаждались компанией друг друга. Пока не услышали звонок в дверь. — Ты кого-то ждёшь? — спросил Питер. — Это Стив привёз Ричи? — Да вроде нет... — Тони нахмурился. — Кто вообще смеет приезжать в полночь?       Они синхронно поднялись с импровизированной постели и подошли ко входной двери. Тони мрачно посмотрел на изображение, транслируемое с помощью камеры и тяжело вздохнул. За дверью стояла небезызвестная журналистка со скандальной репутацией Кристин Эверхарт.