Ты можешь все, если этого хочешь

Нервно кусаю губы, перебирая палетки и баночки с гримом, которые занимают весь столик. Их тут слишком много и не все мне знакомы, ведь макияжем я особо никогда не увлекалась. Вздыхаю и берусь за кисть, выбора у меня, похоже, все равно нет. — Не уверена, что получится, — говорю, пытаясь получить нужный мне оттенок, хотя не имею понятия, можно ли вообще эти краски мешать между собой. Рина и Кай вернулись в город как раз к Хеллоуину, и вампирша загорелась отметить праздник, как полагается. По ее мнению, накладывать грим не сложнее, чем рисовать портреты. Донести до нее, что у всего своя специфика, и одно лишь отдаленно связано с другим, не получилось. — У тебя выйдет явно лучше, чем у меня, — она кивает вошедшему Диего и беззлобно рычит, — Давай, всего три часа осталось, там уже почти парад. Лишь вздыхаю. Она возлагает на меня слишком много надежд. Стоит прикоснуться кистью к ее коже, в кабинет влетает еретик, которого отправили за розами. Приходится несколько раз одергивать вампиршу, ведь она постоянно крутится и болтает. Парни только провоцируют, то задавая ей вопросы, то отсыпая всякие шуточки. Какое-то время ощущаю себя мамочкой, которая пытается собрать троих детей на мероприятие. Новое чувство, странное. Сжимаю губы, окинув взглядом лицо Рины. Похоже на Бриджит? Не так плохо, как ожидала, может, она была права, и я все же на что-то способна? Подаю ей зеркало. — Красотка, — мурлычет Кай, наблюдая, как девушка оценивает грим, — Я понял, кто ты, — он хлопает в ладоши, падает в соседнее кресло и встречается со мной взглядом, — Мне так же рисуй. Он меньше вертится, но болтает, не замолкая. Еще хуже становится, когда приходят Марсель и Мария. Ведьма любезно соглашается помочь Рине с прической и вплести розы в волосы. Они обсуждают костюмы, что вампирша выбрала для праздника, а еретик не упускает ни одной возможность съязвить. Не могу оценить ни одну из шуток, ведь постоянно переживаю, что кисть соскользнет и придется все переделывать. — Марсель, — вдруг меняет тему вампирша, — Отпусти Калли с нами в город. — Рина, — восклицаю неожиданно громко для самой себя, — Мы всегда отмечаем тут. — А ты не хочешь? — она, как обычно, закатывает глаза и раздраженно тараторит, — В этом доме каждый день попойка, пойдем прогуляемся. — Я тогда тоже, — предает меня Диего и, потупив взгляд, косится на отца. — Идите, — вздыхает тот и поднимает вверх палец, — Но помните о правилах. — Зануда, — смеется Кай. Не сдерживаюсь и щелкаю его по лбу. Вот достал. Покончив с макияжом, мы договариваемся встретиться через час. За это время мне надо загримировать Диего, нарисовать что-то на собственном лице и переодеться. Опаздываем, но ничуть об этом не жалеем, костюмы вышли потрясающие. Может, мне стоит этим заняться, получается неплохо. Несмотря на то, что Рина умоляет нас пойти по квартирам и выпрашивать конфеты, идем в «Руссо». Стоит переступить порог, нас окружают пьяные студенты, которые предлагают выпивку в обмен на пару фото. Как оказалось, туристы обожают Барона и Бриджит, поэтому от нашей парочки буквально не отлипают. Какое-то время мы стоим у барной стойки, ловя на себе недовольные взгляды сестер Деверо, но потом в баре оказываются еще двое в таких же костюмах. Это могло бы кончится небольшой стычкой или спорами, но напротив, становится еще веселее. Рина тащит меня и вторую Бриджит танцевать, а Кай так вживается в образ, что уже не отзывается на собственное имя, у него даже повадки меняются. Мы вываливаемся из бара под утро, когда уже светает. Очень довольные и пьяные, не помню, когда в последний раз так напивалась. — Нам надо чаще выбираться в город, — повисаю на шее еретика и вытаскиваю сигару у него из-за уха. И как он ее не потерял? — У Марселя не такие веселые вечеринки. — Не думаю, что тут всегда так, — Рина идет, опустив голову, вытаскивает из прически цветы. — Какой там следующий праздник? — зевает Кай. — День благодарения, — усмехается Диего, — Но тут будет мало туристов. — Конечно, это же семейное торжество, — вампирша приободряется и, улыбаясь, засовывает одну из роз мне в волосы, — Будем отмечать вместе. — Да, — еретик хохочет, — Посадим короля во главе стола, сотня вампиров по очереди скажут, за что благодарны. — Смейся, — Рина тянет и прищуривается, затем тычет в него пальцем, будто угрожая, — Но ты не отвертишься, мы все будем праздновать. — Как же хорошо, что вы приехали в город, — отпускаю Кая и обнимаю ее. Возможно, ей все еще неловко, но мне это нужно. С тех пор, как они появились в нашей жизни, будто дышать стало легче. Мы были, как законсервированные, застывшие во времени, никогда не меняющиеся. Рина и Кай встряхнули нас, напомнили, что, хоть мы и вампиры, но все еще живые. Рядом с ними все кажется таким простым и одновременно потрясающим. Мир ярче, мы сами — смелее. Они оба будто горят. Горели. Сейчас прокручивать в голове прошедший Хеллоуин и думать о том, как эта пара повлияла на нас, особенно больно. Сейчас, прячась за спинами братьев и наблюдая, как Рина вырывается из рук Марселя. Кричит что-то неразборчиво-злое вслед уходящим ведьмакам, а потом просто заходится слезами от бессилия. Когда собирается, уходит в комнату, даже не взглянув на тело Кая, что лежит на полу. Марсель просит меня повременить с поддержкой, понимая, что Рине надо побыть одной. Очень скоро она требует отвезти ее в старый дом, который раньше использовался семьей первородных, уж не знаю, зачем. А через пару часов узжает из города. Вся колония погружается в странного рода траур, хотя большинство из нас не были привязаны к еретику. До поздней ночи сижу на столе, пялясь в окно, и пребываю в какой-то прострации. Хочется злиться на Рину за то, что бросила нас, ведь проходить через трудный период нужно вместе с семьей, видимо, она нас таковыми не считает. А может, она из тех, кто залечивает раны в одиночку. Главное, чтобы не отключала человечность. Мелькает мысль, что могу гордиться собой, раз не захожусь слезами, но на глаза попадается рисунок. Наконец-то у меня получилось изобразить их и передать все, что я вижу. Их улыбки и взгляды, когда они рядом друг с другом. Это должен был быть подарок для двоих. Хотелось бы думать, что в моей жизни нет любви, потому что я пытаюсь избежать такой боли. Рину не просто разбила смерть Кая, ее разорвало на части, мы все это видели. Даже когда он один пошел без нее на бойню к оборотням, в ней была жизнь, злость, привязанность. Ей было больно и страшно за него, но это двигало ее вперед. Когда ее вернули из подвала, ей было тяжело справиться, но в ней были силы и желание жить. То, как изменилось лицо вампирши после произошедшего, напугало даже больше, чем клан ведьмаков, пришедший за еретиком. Она стала будто пустая. Трудно представить, как сложно будет оправиться после такой потери. Как тяжело будет пройти через это. Да, мне хочется думать, что в моей жизни нет любви, потому что я пытаюсь избежать боли. Но это не правда. Ужасно, но в какой-то степени я даже завидую ей, ведь у нее это было хотя бы на время. Когда ты отдаешь всю свою жизнь кому-то, всю душу. Безусловно доверяешь, полностью полагаешься. Когда, независимо от места и обстоятельств, ты счастлив и уверен в будующем, только потому что этот человек с тобой. Наверное, даже в бессмертной жизни вампира такое бывает нечасто. У меня никогда не было. Отвратительно, но я завидую ей.