Момент

      Хотелось умереть. Впервые за столь долгое время мысли о собственной смерти наседали так сильно, а свой голос шептал что все напрасно. Я пыталась сопротивляться, но аргументов почему не стоит не находилось. И даже логичные доводы разума о том что мой срыв вполне объясним не утешали. Ничего, в общем-то, не утешало. Сквозь зубы и бессильную ярость мне пришлось признаться себе что я не справлюсь одна. Мне кто-то нужен. Друг, или хотя-бы человек с которым я могла бы поговорить. Не важно о чем, просто беззаботно пообщаться. Чтобы хоть немного отвлечься. Следом за этими мыслями тянулся новый вопрос. А способна ли я беззаботно общаться? Но никого не было. И виновата в этом была только я. Невольно вспомнилась Цунаде. Цунаде... в груди заныло. Интересно как она. Как Лим. На мгновение безумная мысль пронзила моё тело. Нельзя, я не имею права. Не после того что было. Перед глазами всплыл тот вечер. Как Лим выбежал из комнаты потому что я забыла закрыть дверь. Как Цумуги кричала и кричала. Как я съежившись отходила все дальше в попытке защитить, но она вырвала его из рук. Как он оставил длинные глубокие царапины пытаясь ухватится за меня в ответ. Как она занесла ногу наступая на него. Как моих ушей достиг хруст что остановил сердце. Как я налетела на неё, заставив отступить, как она схватила меня за волосы потащив на кухню. Его тихий скулеж и мои отчаянные попытки вырваться. Только бы успеть. Только продержись ещё немного. — Гадкая девчонка! Как я хватаю нож и отрезаю волосы прямо возле её пальцев что вцепились мёртвой хваткой. Как бегу что есть сил к нему и схватив выбегаю из дома. Как бегу и бегу не разбирая дороги из-за дождя, и останавливаюсь лишь на знакомом полигоне, с ужасом осознавая что не слышу чужого дыхания. А дальше... глаза полные презрения и боли, руки на моей шее и чёрная дыра в груди. А в ушах бесконечное "Мерзость". Прямо как в детстве. Кажется губы бесконечно шептали "Прости". Наверное, это моё второе имя, так мне тогда подумалось. Сегодня я убедилась что эта мысль оказалась верной. Поэтому я не могла прийти к её дому. Не имела права. В какой-то момент стены комнаты стали давить и каждый вдох давался с трудом. Воздуха не хватало. Пришлось заставить себя встать и открыть форточку. Каждое движение с усилием, и в то же время мне невыносимо хотелось уйти отсюда. Свежий воздух не помог. Небольшая боль в косташках снова напомнила о том что я сделала, когда руки вцепились в оконную раму. Отвращение к себе накатило с новой силой заставляя тяжело выдохнуть. Нужно выбраться отсюда, хотя-бы на немного. Подтянувшись я оказалась наполовину снаружи дома. Приклеившись с помощью чакры к стене и вытащив себя до конца я выдохнула. Почему-то мне казалось что стоит выбраться из этой комнаты, и все гнетущие мысли останутся позади, а я снова смогу дышать. Тихо приземлившись и подняв голову к тёмному небу, наблюдая за далёким звездами и полной луной, мне хотелось затеряться в пустынных улицах. Затеряться и остаться никогда не найденной. Ночью Коноха не была приветливой. Хотя для меня она никогда таковой не казалась. Было холодно и одиноко. Я пошла к знакомому круглосуточному магазину где когда-то Асума помог мне на какое-то время. Там никого не оказалось. Почему-то от этого одиночество накатило сильнее. Фонарный столб освещал небольшую площадь, свет от включенного света внутри магазина, пение сверчков, все это... заставляло чувствовать себя непрекаянной. А следом... мне захотелось посмотреть. Хотя-бы немного. Даже зная что не имею на это права, я шла в сторону поместья Хокаге. Сын Хаширамы Сенджу уже не один год занимал этот пост. К счастью, они не жили в клановом квартале, иначе ничего бы не вышло. Пусть деревни я почти не знала, но даже слепой не пропустит дом Хокаге. Он был двухэтажный, выкрашенный в зеленый с коричневым и выглядел роскошно. На внутреннем дворе росли разные деревья и виноградная лоза что оплетала дом, украшая его, придавая достоинства, какой-то обворожительной красоты. Я не знала какая комната принадлежит Цунаде, но это и не важно. На самом деле не понимаю зачем вообще иду туда, но ноги продолжают делать шаги. Хотя нет, знаю. Я хочу извинится. Перед Лимом, перед ней. Пусть даже никто моих слов не услышит. Сейчас это кажется необходимым. Я прохожу мимо калитки, идя прямо к заднему двору. От дороги его отделяют виднеющиеся деревья из-за забора. Тот был выше меня минимум на пол метра. Я смотрела на него и не знала как начать. Спустя какое-то время устав стоять, присела у основания. Холодная земля вызывает мурашки, заставляет поёжиться. Я набираю побольше воздуха и начинаю говорить. У меня нет какого-то плана действий, просто то, что лежит на сердце превращается в слова. — Привет. Цунаде. Лим. Я начинаю теребить край кофты в попытке успокоиться. Волнение скручивается в животе не давая сосредоточиться. Успокойся, нужно просто... сказать эти несколько слов. — Я... знаю что прошло слишком много времени для этого разговора, но, думаю лучше поздно, чем никогда. Проходит ещё несколько секунд в тишине, когда моё сердце колотится в ожидании ответа. В ожидании что его не последует, если точнее. Я выдыхаю набираясь смелости продолжить. — Тогда... в тот вечер все было не так, как тебе показалось. Я правда, правда не причиняла вреда Лиму. Пение сверчков было тем ответом которого я ждала. На глаза навернулись слезы. — Прости меня. За все те обидные слова что я тебе говорила, за все. Порыв ветра заставил поёжиться, руки обхватили плечи, обнимая. Спустя какое-то время затекли ноги от неудобного положения, и мне пришлось подняться. Я повернулась лицом к забору и положила ладонь на него. — Ты действительно хороший человек. Лим... ты тоже прости меня. Я... желаю вам счастья. Мне хотелось сказать это. Я ведь и правда обидела её. Её и Лима. Убрав руку, я отошла подальше. — Прощай. Последний раз взглянув на дом и вытерев несколько слезинок, повернулась чтобы уйти. Больше мне здесь делать нечего. На душе не стало легче, хотя я надеялась. С другой стороны, когда мои надежды сбывались? Смотря на свои ноги я замираю не сделав и шага. Чего? Я босая? Все это время на мне не было обуви. Почему я не заметила? У меня что, уже начались какие-то проблемы с головой? Как можно было не заметить отсутствие сандалей? Да что со мной? Неужели я так сильно ушла в себя что просто игнорировала этот факт? Это вообще нормально? Тень, что скрыла меня от сияния звёзд, притянула внимание на себя. Медленно подняв голову я уставилась на девушку. Лицо Цунаде ничего не выражало. Она молча смотрела на меня и от осознания того что мои слова достигли адресата стало страшно. Цунаде смотрела в мои глаза, а я в её. Только в чужих читался лёд, а в моих волнение. Невольно взгляд скользит ниже, и я рассматриваю как время изменило ее. Отмечаю что она стала очень красивой девушкой. Благородная химе. — Объяснись. Голос столь властный и холодный, что появившееся желание уйти зудело под кожей. Не нужно было приходить. Её карие глаза требовательно пригвождали к месту. Ноги начинали болеть от холода, из-за чего я стала неловко переминаться. Цунаде бросила взгляд вниз и никак не изменившись в лице вернула свое внимание назад. Я выдохнула решаясь наконец ответить. — Все за чем пришла я уже сказала. Её глаза сузились в недовольстве. Мы не общались очень долго, но тот человек которого я вижу перед собой больше не та Цунаде Сенджу которую я знала. Для меня уж точно. Эта девушка мне не поможет, даже если я расскажу сейчас свою сопливую историю. Это слишком ярко читалось в чужих глазах. Поэтому я решила... отпустить. В первую очередь себя, а следом её и всю эту никому ненужную встречу. Которая произошла в один дождливый день, на самом отдалённом полигоне. Лицо моё расслабилось, напряжение ушло из тела. На его место пришли покой и решимость. Сейчас я знала что делать. А это вселяло уверенность. Ничего больше не сказав прохожу мимо. Рука впившаяся в локоть грубо останавливает. Цунаде не жалеет сил когда дёргает меня назад, на место перед ней. Девушка старше меня, выше, сильнее. Мне снова приходится играть по чужим правилам. А их устанавливает тот, у кого сила. — Ты ответишь мне. Между нами повисает напряжённая тишина. Хватка на моей руке не слабеет ни на секунду. И вот я издаю смешок. Это действительно смешно. Она не имеет права заставлять другого человека что-то делать против его воли, но именно этим сейчас занимается. Кому в такой ситуации жаловаться? Её отцу? И чью же сторону он тогда примет? Уж не любимой ли дочери? Власть и сила не на моей стороне, и несправедливость которая сейчас происходит вызывает раздражение. — Ты переходишь границы. От моего тона инеем покрывается кожа. Цунаде кривит губы. — А ты стала ещё более заносчивой и самоуверенной. От этих слов внутри неприятно тянет. Самоуверенной... я никогда не была даже просто уверенной, не то что самоуверенной. Она совсем меня не знает. Как и тогда. Все раздражение ушло и стало привычно тоскливо. Вспышки злости пропадают также быстро, как появляются. — Ты не знаешь меня. Никогда не знала, чтобы так говорить. Отчего-то взгляд напротив дрогнул и тиски разжались. Я притянула руку к себе, растирая то, что совсем скоро станет синяком. Губы Цунаде приоткрылись, похоже она хочет что-то сказать, но спустя несколько секунд закрылись. На лице её были сомнения. В странном порыве я продолжаю говорить то, что никогда бы не сделала при свете солнца. Я продолжаю разговор. Ночь делает со мной что-то непонятное. — Ты изменилась. Девушка что ушла в себя о чем-то раздумывая, резко подняла взгляд стоило словам сорваться с губ. Я слегка улыбнулась. Внезапно пришло осознание что это первая улыбка за столь долгое время. Искренняя. И мне хочется говорить с ней. Она так похожа сейчас на себя в детстве. Растерянная Цунаде нравится мне больше чем злая. От неё хотя-бы не разит скорой расправой. Я улыбнулась шире этой мысли. Хотя я и заслужила чтобы на меня злились. Брови на чужом лице сошлись к переносице, и я услышала недовольное: — Что? — Ничего. Просто рада видеть что ты все та же. Я пожимаю плечами, а возмущение затапливает девушку напротив. — Да что ты зна- — Я имею ввиду, все та же добрая девочка что хотела стать моим другом. Я... правда рада что ты осталась такой-же... светлой, наверное. И ты, конечно же, имеешь право ненавидеть меня и злиться. Тебе было тяжело. Прости. Я заслужила, знаю. Прости меня, Цунаде. Сенджу выглядит растерянной и не осознающей до конца происходящее. Спустя мгновение хлесткая пощечина обжигает лицо. — Прости?! Тяжело?! Да что ты знаешь вообще?! Думаешь попросить прощения будет достаточно?! Что, вообще, тогда случилось?! Ты пришла извинится, но правду сказать не хочешь. Вместо нее ты несешь какой-то бред! Думаешь сейчас все как раньше? Думаешь, что можешь продолжать себя так вести даже сейчас? Поэтому у тебя никого и нет. Ты даже не представляешь... как Лим скучает по тебе. До сих пор. Ты не заслужила подобной преданности. Она смотрит с такой болью и злостью. Горечь оседает на языке. Её голос почти ломается. — Он всегда был тебе не нужен. Я открываю рот чтобы возразить, но в горле ком и слова остаются внутри. Это не правда. Не правда. Может я и не думала о нем каждую минуту, но он был дорог мне. Как и ты. — Н-нет. Цунаде, всё не так. Она кривится и в глазах я вижу презрение. Не верит ни единому слову. — Для тебя, Цунаде‐сама. Я дёргаюсь как от удара. Внутри разрастается темнота, что окутывает сердце и душу. Она шепчет мне разные слова, от которых хочется исчезнуть. Тон голоса девушки хуже любых пощечин. Я сглатываю свою гордость и опускаю глаза. — Тогда давай больше никогда не встречаться... Цунаде-сама. В этот раз меня не останавливают когда прохожу мимо. Спустя несколько шагов я начинаю бежать что есть сил, не останавливаюсь ни на минуту. Даже когда острые камни больно впиваются в кожу, даже когда дыхание становится рваным и тяжёлым. Я бегу пока не остаётся сил. Мой дом виднеется совсем близко, свет не горит. Когда я пришла с больницы Цумуги не было дома, наверное ушла к своей какой-то подружке. Что тогда, что сейчас, видеть её не хотелось. Тихо забравшись назад в комнату, я устало упала на кровать. Этот день полностью выжал меня. Выжал и уничтожил. И мне не хочется больше думать обо всем этом. Ни о своём срыве, ни о разговоре с Цунаде. Ни о чем. Меня тошнит от этой жизни. Глаза устало закрылись. Я хочу не проснуться.                          ***       Цумуги не сказала ни слова этим утром. Она даже не смотрела в мою сторону. Мы ели в тишине и я пыталась отстранится от этого давления в доме. Даже спустя столько лет эта женщина заставляет меня напряжённо сидеть ожидая удара. Словом или рукой, не столь важно. Я не боюсь ее. Что она может еще мне сделать? Помимо того что уже было. Я, правда, не боюсь. Правда. Цумуги громко поставила чашку на стол и молча встала. Когда женщина закрыла дверь в свою комнату я выдохнула. Почему я вообще не дышала все это время? Её молчание напрягало, внутри скреблось противное предчувствие плохого. Этот день обещал быть не лучше вчерашнего. Впрочем, ничего нового.                    *** Сегодня я не опоздала, но Шио все равно был недоволен. Он серьёзно смотрел на нас троих, будто пытался заглянуть внутрь и посмотреть что нужно исправить. Противное ощущение. Я бросила короткий взгляд на Дэйки, что спокойно смотрел на сенсея в ответ. Он игнорировал меня. Полностью. Даже не смотрел. Не знаю, радоваться ли. Видя его, в голове каждый раз всплывало окровавленное лицо, а руки пробивали фантомные ощущения от касания к чужой коже. Я в десятый раз незаметно вытерла их о штаны. Противное липкое ощущение крови на них заставляет отвести взгляд. Некомфортно. — То что случилось вчера недопустимо. Голос Шио был строгим и недовольным. Сейчас начнутся нравоучения. — Я знаю что между некоторыми из вас вражда, и раз вы не способны преодолеть её самостоятельно, мне придётся помочь. Почему-то от его взгляда стало не по себе.              *** Солнце уже садилось, пот лился по лицу, дыхания не хватало. Мы бежали уже непонятно какой круг и я чувствовала что ещё немного и не выдержу. — Ещё раз! Шио раздражал как никогда сильно. Мне хотелось утопить его в той бутылке воды которую он пьёт вот уже третий час. Мы не обедали и не пили, не отдыхали и не разговаривали между собой с самого утра. В горле нещадно жгло, воды хотелось до безумия. — Мы команда! Нестройный хор из наших измученных голосов звучал жалко. — И мы должны быть дружны! В боку болело. Парни плелись как и я, бегом это больше не назовёшь. Единственное чего мне хотелось — упасть замертво в речку. Никаких мыслей и желаний помимо этого не осталось. Но дьявол, а это имя ему подходит лучше родного, похоже даже не собирался сбавлять обороты. Завершив очередной круг я набрала побольше воздуха и уже в который раз устало протянула: — Мы команда... — Не слышу! Я поморщилась и остановилась. Перед глазами плыло. Этой ночью удалось поспать всего пару часов, а днем без отдыха и еды бегать. Мой организм не так силен. Я даже позавтракала кое как. — Харухи! Кажется я не разрешал устраивать перерыв! Шио почему-то двоился, а сил чтобы ответь не было, я все ещё тяжело дышала. Кажется он подошёл ближе и начал осматривать меня. — Сколько пальцев видишь? Я прищурилась пытаясь понять. Четыре... или два? Нет, кажется первый вариант. — Четыре. Он вздохнул и посмотрел на наручные часы. — Перерыв! Послышались тяжёлые вздохи и глухие удары, Тадао с Дэйки упали прямо на землю. Я не отставала от них в этом, блаженно растянувшись на спине недалеко от парней. Шио исчез шуншином, бросив перед этим что скоро вернётся. Спустя несколько секунд я услышала собственные мысли что были озвучены Дэйки. — Твой брат просто дьявол. — Согласна. Хоть в чем-то мы сним сходимся. Тадао в ответ на это недовольно засопел. — Вообще-то это из-за вас двоих мы сейчас в таком положении. Лично я страдаю ни за что. — Как-же! Ты запустил в меня огненный шар! А мы между прочим на одной стороне были! Тадао заткнулся. На это ему ответить было нечего. Их глупая перепалка заставила меня прыснуть со смеху. Как дети, честное слово. — Что смешного? Дэйки звучал с претензией и лёгким непониманием. — Вы как пятилетки выглядите. Он фыркнул. Ну и пусть. Внутри была непривычная лёгкость и покой. Я улыбалась.