***
Мое утро не предвещало беды, ведь в свой заслуженный выходной я отдавался сну. Окна были зашторены еще вечером, солнце не могло помешать мне доспать лишние пару часов. Зато громкие звуки нарушали мой чуткий сон. Сначала я игнорировал это, ссылаясь на галлюцинации от периодического недосыпания, но когда произошел такой же громкий, пронизывающий уши грохот, до меня дошло, что это было наяву. С усилием разлепляю глаза и недовольно выстанываю, чувствуя тяжесть в голове. Пальцы трут уставшие глазные яблоки, но даже это не помогло мне проснуться. Зато очередной гремящий звук подбавил в кровь адреналин. Сажусь на постели и бросаю замыленный взгляд на комнату, где творился полный погром. Ну, да, ничего нов… Стоп, что?! Мотаю головой, чтобы отогнать остатки сна, и вижу полностью разгромленную комнату: вещи разбросаны по всему полу, в шкафу творился хаос, на полках все вещи перевернуты. Я только вчера тут убрался, кто мог натворить это?! Злость заполняла с ног до головы, стоило мне вспомнить о своем брате. Кажется, он решил мне так отомстить. Встаю с постели и иду в направлении комнаты своего брата, щелкая фалангами пальцев. Ох, и задам же я ему сейчас трепку! Чуть ли не с ноги влетаю в комнату и задерживаюсь в одной позе, словно мое тело заморозили льдом. Вся комната брата была также разгромлена, игрушки валялись по всей комнате, вещи в шкафу также лежали кавардаком, а на ковре сидел маленький мальчик. Погодите, откуда взялся в нашем доме ребенок?! Мои глаза, почти как пять копеек, прожигали маленького мальчика, по возрасту лет пяти, не младше. Толстовка, что была раза в три больше него, мешком висела на миниатюрном тельце и оголяла костлявое плечико из-за широкого горла, а штанов на нем даже и не наблюдалось. Мальчик с интересом рассматривал коллекционные машинки моего брата, что ранее стояли мертвым грузом на полке. Сейчас там творился полный хаос. — Что за бред… — я считал данную картину сном, попытался ущипнуть себя, но кроме боли не почувствовал изменений. — А Тимур где? На произнесенное имя мальчик оборачивается, лучезарно улыбается мне, и мое сердце уходит в пятки. Я узнаю в этих детских чертах Тимура. Я отлично его помнил таким: озорного, вечно бесящего меня, по-детски наивного. И все привычки такого Тимура остались при нем. — Этого не может быть, — смешок непроизвольно вырывается из груди, а глаз неприятно дернулся от нервного тика. — Бред. Я не выспался просто. Этого не бывает. — Ильясик! — детский лепет доходит до моих ушей, и я полностью убеждаюсь в своих догадках. Мой брат превратился в пятилетнего ребенка. Только вслушайтесь в это предложение! Все подумают, что мой брат решил поностальгировать и окунуться в детство, зарываясь с головой в игрушки. Но, нет, правда оказалась более правдоподобной. Мой брат, в прямом смысле, превратился в пятилетнего ребенка. Звучит абсурдно, я и сам в это не до конца верю. Но мои глаза явно мне не врали. Закрываю лицо ладонями и чуть не ору в голос. Что я скажу ребятам из группы, когда они увидят это? Скажут: «Молодец, что решился на маленького ребенка. Это пригодится тебе в жизни»? Они никогда не поверят, ведь в жизни не существует волшебства. Будет много вопросов о Тимуре, так как через три дня концерт, а здесь такая катастрофическая проблема! Боже, помоги мне… — Ильясик, я кушать хочу… — детский голос отрезвляет, всматриваюсь в бездонно черные глаза моего младшего брата. Он такой беззащитный, маленький, но со своей гнильцой внутри. Чертенок малолетний. — А еще я писать хочу. Моя реакция сработала мгновенно, я тут же подхватил Тимура на руки и понес в уборную, где пришлось усаживать брата на унитаз, и чуть ли не заново обучать его пользоваться туалетом. Этого мне еще не хватало. Сколько же проблем с этими детьми, я не находил слов, чтобы выразить свои эмоции. — Все! — Тимур победно поднимает руки, как бы намекая, что его нужно взять. — Ну, уж, нет, — я мотаю головой. — Носить я тебя не буду. Сам спускайся, давай. И реакция тут же не заставила себя ждать. Слезы побежали по щекам мелкого, вся открытая обида выплескивалась на меня рекой. Мелкий кряхтел, но всеми силами пытался показать, что без помощи спуститься с унитаза не сможет и тянул свои ручки в мою сторону. Теперь я понимал, почему мой брат такой избалованный. Родители ему ни в чем не отказывали. Ну, конечно, я же старший брат, пробный вариант, блин. — Тимур, даже не пытайся меня этим подловить, — скрещиваю руки и вновь мотаю головой, в знак отказа. — Ты взрослый, поэтому спускайся сам. — Я маме расскажу, — хныкал он. — Мама уехала далеко-далеко. Все эти дни ты будешь со мной. И кто меня за язык вообще тянул?! Истерика накрыла ребенка, словно у него произошла самая настоящая трагедия в жизни. Я вздыхаю и с раздражением выхожу из туалетной комнаты, оставляя Тимура со своим горем наедине. Захочет, сам слезет. Я испытывал сильное раздражение к детям, особенно к таким, как Тимур. Я отлично помнил, как в детстве Тимур привлекал своими истериками внимание родителей, из-за чего вечно оказывался виноватым и наказанным. Месть — сладкая штука. Сейчас мамы с папой не было, а значит, и помочь ему было некому. Нужно сесть и прийти в себя. Диван спас ситуацию, я сажусь и чуть ли инфаркт не ловлю от своего вида в зеркале шкафа. Меня будто двести раз пережевали в мясорубке. Уставший вид, бледное лицо, на голове гнездо. Кое-как расчесываю волосы перед зеркалом, приводя им нормальный вид, но от этого я не перестаю выглядеть потрепанным. Нужно пойти умыться. Встаю с дивана и прислушиваюсь к посторонним звукам. В уборной было тихо, что меня напрягло. Заглядываю в дверь и глазам своим не верю: вся туалетная бумага была полностью в унитазе, а голый Тимурка развлекал себя оставшейся картонной втулкой. Оставил его на пять минут, и вот, пожалуйста! — Тимур, ты весь туалет засоришь бумагой! — злости не хватало, поднимаю толстовку с пола и оцениваю взглядом всю ситуацию. На это брат лишь топчется на месте, возможно, чувствуя за собой вину, и опускает взгляд на ту же втулку. Сделать из нее надзорную трубу было прекрасной идеей, стоило только всю бумагу в унитаз смыть. — Раздеваться было тоже в твоих планах? У меня одежды для тебя нет. Я постарался одеть брата в ту же толстовку, но Тимур отказывался от данной затеи, жалуясь на колючки внутри толстовки. Хотя, вспомнив моего брата в детстве, раздеваться в пятилетнем возрасте было его любимым делом. Ему было плевать, холодно или нет, но посвятить своими прелестями ему очень хотелось. И почему мне достался именно этот период детства Тимура?! Почему не 9 лет, или 12, когда он начал осознавать все прелести жизни? Или это жизнь мне такой подарок решила сделать? А вообще, с чего это все началось? Почему он стал ребенком? Надо над этим очень тщательно подумать, если, конечно, мне дадут это сделать. Убрав всю размокшую бумагу из унитаза с помощью ершика, я увожу Тимура подальше от уборной и усаживаю его на диван в гостиной. — Тимур, давай поговорим по-взрослому, хорошо? — мне пришлось опуститься, чтобы быть ближе к брату. — Ты же взрослый мальчик? — Да, — сразу же выдает он, улыбаясь. — Я большой мальчик. — Хорошо. Ты должен понимать, что родителей рядом нет, но есть твой старший брат. Ты это понимаешь? — Понимаю. — Если ты это понимаешь, то какие выводы мы из этого сделаем? А выводы такие: ты должен меня слушаться. Это первое. Второе, но важное условие: всегда меня слушаться! Понятно? Тимур кивает в ответ, но я понимал, что ему бесполезно что-то объяснять, так как через пять минут он забудет об этом разговоре. Поэтому я решил поступить более хитро. — Тимур, смотри, — я дотягиваюсь до сосуда и беру оттуда конфету драже, которая оказывается перед лицом мальчика. — За каждое твое послушание я буду давать тебе конфету. Если будешь хорошо себя вести, конечно… — Буду, буду! — маленькие ручки тут же потянулись за сладостью, но я успел отвести от него руку. — Нет, сейчас ты не заслужил. Ты должен выполнить все мои задания. Только потом получишь ее. Понял? Тимур вновь кивает в ответ, и я ощущал облегчение, что данный способ до сих пор работает. Спасибо детству. — Сейчас нужно одеться, а потом умыться. После этого ты позавтракаешь. И только потом получишь конфету. Паренек был согласен на все мои условия. Я смог найти общий язык с ребенком, но меня пугало, что до концерта оставалось три дня. Если Тимур не превратится обратно в свой облик, все важное для нас мероприятие провалится. Я никак не смогу объясниться перед всей группой, а уж тем более перед людьми, что заплатили за билеты. Нужно что-то было делать…***
Сложно сказать, что все шло гладко. Все утро я провозился с завтраком, чуть не спалил кухню, пока отмывал Тимура от земли, которую он раскопал в цветочном горшке. Квартира превратилась в полный хаос, я ничего не успевал из-за гиперактивного брата. Стоило мне отвернуться, как этот маленький негодник находил новую шалость. Кое-как справившись с молочной кашей, я усаживаю брата на стул, перед этим подложив под него две дополнительные подушки. — Там комочки! — Тимур закрывает рот ладошками, отказываясь от приема пищи. — Не буду есть кашу! — Тимур, надо позавтракать, — я устало вздыхаю. — Бери ложку и ешь. — Я не умею. Что за наказание. Пятилетний ребенок все еще не научился держать ложку в руках. Ах, да, он же долгое время был под взором родителей. — Тогда давай учиться. Я встаю позади брата, с осторожностью беру его маленькую ладошку и вкладываю в нее ложку. Тимур долго крутил ее, путаясь в пальцах, но все же старался приноровиться к данной вещи. Пару раз поронял на пол, но я усиленно терпел, молча поднимая и вручая ложку брату, перед этим хорошенько промыв ее под проточной водой. Как же тяжело возиться с детьми, какой раз убеждаюсь в этом. Меня даже посетили воспоминания: когда мне было 8 лет, на меня впервые повесили ответственность, потому что маме нужно было срочно уйти на работу. Был составлен небольшой список дел, который я обязан проделать со своим братом, а именно: накормить, позаниматься с ним дошкольными заданиями и уложить спать. Имея при себе обязанности в виде школьных уроков и заданий с кружков, я уделял минимальное внимание брату, чем требовалось. Брат психовал из-за неумения правильно держать ложку в руках (ведь мама всегда кормила его сама), устраивал истерики, ведь в одиночку засыпать ему никак не хотелось, а к заданиям он даже не притрагивался, ожидая, когда за него все сделают. Вечером мне сделали выговор, но внимания на него я не обратил. Чем чаще со мной оставляли брата, тем самостоятельнее он становился, зная, что ему никто не поможет. Сколько бы ни кричали на меня родители, я горжусь, что не дал брату испортиться окончательно. Вот и сейчас вновь пятилетний братец поглощал уроки самостоятельной жизни, хоть и не столь идеально это у него получалось, но он старался. — Все! — Тимур, весь измазанный в молочной каше, довольно взглянул на меня. Сразу же даю ему обещанную мной конфету. — Молодец, малой, — не сразу до меня дошло, к чему был просящий взгляд брата, как только он засунул в рот драже. — Ты чего просишь? Печенья не жди, его в доме нет. Младший заметно поник. На душе заскребли кошки, мне стало не по себе от его грустного вида. Я строго решил, что нужно сходить в магазин и купить все самое необходимое. В первую очередь одежду. Только вот не знал, с кем можно было оставить его. Знакомых с детьми в этом городе было очень мало. Неожиданно в голову пришла идея. Умыв Тиме лицо, я отпустил его играть в комнату, а сам занялся поиском нужного мне контакта. И какое счастье, что я тогда не удалил его по глупости. Кристина — моя бывшая одноклассница и подружка. Не скажу, что я испытывал к ней какие-то романтические чувства, но дружить с ней было довольно приятно. Нашему общению пришел конец, когда я выпускался с ней из школы. Я станцевал с ней медленный танец на выпускном, после чего она открыла мне свои чувства, которые не были взаимными. На то время у меня уже была спутница. Жалею ли я о содеянном? Нет. Она обиделась на мой отказ, оборвав все возможные связи, а через год выскочила замуж за одноклассника, от которого родила сына. Если мне не изменяет память, парню должно быть уже около 7-ми лет. Как хорошо, что номер ее у меня остался. Правда, она могла его поменять, что вполне возможно. Нажимаю на звонок и ожидаю. Гудки шли, что говорило о существовании номера. Это уже радует. — Алло? — прозвучал знакомый женский голос в трубке. — Привет, Кристин. Это Ильяс звонит, помнишь такого? — меня посетило странное чувство, что девушка до сих пор могла на меня злиться, хотя прошло достаточно много времени. — Да, конечно, помню, — девушка заметно замешкалась, делая между словами долгие паузы. — Что тебя заставило позвонить мне спустя столько времени? — Дело покажется абсурдным… — я посмотрел назад, проверяя брата. Тот играл с теми же коллекционными машинками на полу. — Мне очень нужна твоя помощь. Дело в том, что мне привезли на пару дней двоюродного брата с деревни. Мне очень нужно, чтобы ты мне помогла в этом деле. А именно, последила, пока я буду ходить по магазинам. — Насколько я помню, у тебя есть еще и младший брат. Тимур, кажется? Почему он не может посидеть? — Кристина все сильнее заводила меня в тупик. — Тимур уехал… к своей девушке, — холодок прошелся по спине, насколько плохо давалось мне вранье. Очень надеюсь, что она не следит за нашей жизнью через соцсети. — Ладно, придется помочь тебе, горе-родитель. Скидывай адрес. С души будто камень свалился. Я готов был зацеловать Кристину, ведь она была моей единственной надеждой. Хоть девушка испытывала ко мне смешанные чувства, она согласилась помочь. После такого я точно останусь перед ней в долгу.***
— Ну, и где же наш малыш? — первым делом спросила меня Кристина, как только зашла в квартиру. Девушка сильно изменилась и стала похожа на цветущий бутон цветка. Она была ухожена, богато одета, и очень привлекательна, в отличие от школьных годов. На лице в те времена ее одолели угри, чем отпугивала многих парней. Возможно, на это повелся и я тоже. Сейчас она была обворожительной брюнеткой с выразительными зелеными глазами. От бедности, что присутствовала не только у нас в семье, не осталось и следа. Я скользил взглядом по стройному женскому телу, и временно завис на месте, чем рассмешил Кристину. — Может, поможешь мне снять пальто? — девушка смеется, а я ударяю себя по лбу, исправляя свою ошибку. Норковая шубка тут же оказывается на вешалке в шкафу. — Спасибо. — Извини, просто так давно тебя не видел, — признался я. — Ничего. Ты тоже изменился, — девушка подходит вплотную, принимая меня в теплые дружеские объятия. От нее пахло нежными духами. — Такой накаченный парень. Для какой дамы досталось такое тело? — Никакой. Один я, — я постарался с осторожностью обнять девушку, как в старые добрые школьные времена. Нашу идиллию нарушил звук разбитого стекла. Черт, Тимур же один в комнате, как я мог забыть о нем. Тут же отрываюсь от подруги и иду в комнату, где только что был шум. Девушка не отставала. На пороге в гостиную перед нами предстала картина: Тимур, вновь почему-то оказавшись без толстовки, нагишом скакал на диване, а на полу в углу лежали осколки от вазы, которую нам подарила мать. Боже, что же это за наказание такое. — Ой, какой маленький малыш, — Кристина смеется, подходя к Тимуру ближе. — Как зовут такого красивого? — Тимурка, — отвечаю я. — Прямо как твоего брата, — девушке явно пришел по вкусу этот бесстыжий покоритель сердец. — А где его одежда? — В этом и проблема. Родители сдали мне его, не удосужившись даже привезти одежду для него. — Ох, у меня этой одежды пруд пруди. Сашенька давно вырос из одежды для детей пятилетнего возраста. А твоему будет как раз в пору. — Спасибо большое. Я как раз хотел сходить за одеждой и другими вещами для Тимура. Посидишь с ним пару часиков? — Конечно, не переживай. Все будет замечательно. — Спасибо, Кристин. Ты очень выручаешь. Немного понаблюдав за тем, как Кристина и Тимур играют, я понял, что моему брату девушка очень понравилась, и ему только в охотку было с ней провести время. Убрав осколки от вазы с пола, я со спокойной душой мог одеться и отправиться по своим делам, а именно в детский мир, что располагался неподалеку от нашего дома.***
Какой раз убеждаюсь, что растить в семье ребенка — это достаточно трудный и дорогой процесс. Увидев цены на повседневные товары для детей, не считая игрушек, я ужаснулся, понимая молодых мамочек, почему те так ломятся на работу во время декрета. Подгузники из золота явно сделаны, но какое счастье, что Тимур в этом не нуждался. Передо мной встал огромный ассортимент детской одежды, начиная от грудничков и заканчивая школьниками. Глаза так и разбегались от разных футболок, штанишек, рубашек и других видов одежды. В наше время такого богатого выбора не было. Примерный размер Тимы был мне известен, я тут же потянулся за футболкой с героем из известных комиксов по Marvel’у, по которым я так фанател в свое время. Джинсовый комбинезон, носки и детские сандалики также оказались в тележке, а на замену я взял еще пару нейтральных футболок и шорты на резинке. Осталось взять нижнее белье, оно оказалось в другом отделе. По пути меня настигла молодая брюнетка, которая оказалась продавщицей в магазине. — Простите, могу ли я Вам помочь? — спросила она приятным тоном. — Нет, спасибо, я сам, — я вежливо отказался, но продавщица даже не думала меня отпускать. — Вижу, Вы товары ребенку берете. Какой возраст малыша? У нас появились новинки, что должны Вам понравиться! — девушка явно меня узнала, что пыталась привлечь мое внимание. К другим покупателям она не испытывала такой симпатии. — Девушка, давайте честно. С какой целью Вы подошли ко мне? — не хотел показаться грубым, но мне просто хотелось побыстрее отсюда уйти с нужными мне вещами. — А… извините, можно сфотографироваться с Вами? — продавщица густо покраснела и отвела взгляд в сторону. Конечно же, я согласился на фотографию, хотя очень сильно не хотелось этого. Грубить фанатам было не в моем плане, поэтому быстро выполнил ее просьбу и с уважением попросил, чтобы ко мне больше не подходили. Уж очень мне не понравилось сборище девушек сбоку, что уже выстраивались в очередь за фотографиями. На фанатов время я не рассчитывал. С извинениями отпустили и больше не подходили ко мне, хотя грустно наблюдали со стороны. С нижним бельем было покончено, в его выборе я не сильно парился. Наконец-то можно было идти на кассу. С самым сложным этапом покончено, можно было бежать в другой магазин, за продуктами. Это было уже не так сложно, как выбор одежды. Только вот людей там может быть вдвойне больше, включая приставучих фанатов. Как хорошо, что в кармане куртки со времен эпидемии завалялась маска. Хоть здесь она мне очень поможет.***
Когда я вернулся домой, время перепало за 6 вечера. В нос ударил прекрасный аромат чего-то жареного, и этот запах был мне очень хорошо знаком. Жареная картошка, которую я так обожал. Кажется, Кристина решила похозяйничать в чужом доме. В квартире была чистота и порядок. И как она все это успевает, так еще и с ребенком. — Привет! — я тут же заулыбался до ушей, как только вошел на кухню с пакетами продуктов и детских вещей. — Чего это делаете тут? — Да так, готовим, — Кристина помешивала в сковороде картошку, пока Тимур за столом собирал пазлы. — Я прибралась немного. Вы, мальчики, такие неряшливые. — Это не входило в наш уговор, но спасибо тебе большое. Я не успел убраться сегодня. Тимур хорошо себя вел? — Очень хорошо. Он большой умничка. Правда, Тимур? — Да! — Тима так и светился от счастья. — Какой молодец. Иди сюда, малой. Одену тебя. Брат тут же слезает со стула и подходит ко мне. Беру парня за руку и увожу в другую комнату, где переодеваю в соответствующую по его размеру одежду. Комбинезон идеально сел на нем, чем напомнил мне 24-летнего Тимура. Честно, я скучаю по нему и его глупым шуткам. Скорее бы он превратился обратно в свой облик. — Тимур, ты забыл свой грузовичок, — раздался женский голос с кухни. Точно, грузовичок! В голову ударил тот момент, как Тимур нашел игрушечный грузовичок на свалке и принес его домой. После этого мой брат и превратился! Как же я сразу не догадался… Малец совсем не расставался с ним, видимо, полностью погрузившись в игровой процесс с грузовичком. — Тим, зайка, — я аккуратно присаживаюсь к брату, всматриваясь в его глаза, пока тот возил игрушку по полу. — Ты помнишь, что было пару дней назад? — Пару дней назад… — парень с непониманием поднимает взгляд. — Это как? — Два дня назад, — исправился я. — Ты помнишь? — Ну, я с мамой и папой в садик ходил утром… — Тимур заметно задумался. Возможно, что-то не сходилось в его памяти. А мне все сразу стало понятно. Из-за нашей ссоры Тимур превратился в пятилетнего ребенка, и он помнит все то, что было когда-то много лет назад. И он также не заметил изменений. Он не заметил, что перед ним абсолютно взрослый брат, когда на то время мне было всего 8. Грузовичок будто услышал нас и поменял взрослого Тимура на маленького в прошлом, вырвав его из отрезка времени. Временная цепочка нарушена. Как же это все сложно… — Тимур, малыш. Как бы грустно не звучало, но нам надо убрать этот грузовичок, — я хотел как можно скорее избавиться от игрушки, чтобы заставить брата вернуться в свой облик. — Нет! Это мой грузовичок, — с ребенком было трудно договориться. Ведь это его любимая игрушка детства. — Хорошо, не хочешь, не надо, — я тут же даю заднюю, лишь бы Тимур не начал плакать. В голову пришла отличная идея. Я мог просто выкрасть игрушку ночью, когда Тимур уснет. Тогда никто ни о чем не узнает, и мой Тимур вернется. Гениальный план! Совсем скоро я распрощался с Кристиной, поблагодарив ее за помощь. Девушка захотела увидеться со мной в ближайшее время, от чего я не отказался. Кристина была мне приятна, и я с удовольствием свожу ее в кафе. Как друга, конечно же. Но это уже будет потом, когда Тимур вернется в свой привычный облик. Главное сделать задуманное мной дело с этим проклятым игрушечным грузовичком.***
Наступил вечер. Как самый заботливый брат, я искупал Тимура и уложил его в кровать. Режим, к счастью, у ребенка присутствовал, в 10 вечера он уже клевал носом. — Прочитаешь мне сказку? — Тима устало трет глаз, смотря на меня уже полусонным взглядом. — Хорошо. Почитаю. Найти детскую книгу с помощью сети «Интернет» было не сложно. На выбор было много рассказов, я выбрал небольшой по размеру текст. Тимуру точно должно этого хватить, чтобы погрузиться в сон. Читая рассказ брату, я и сам не заметил, как погрузился в процесс. Читать мне никогда не нравилось, но, как оказалось, это достаточно увлекательное занятие. Под конец сказки Тимур уснул, я с заботой укрываю брата одеялом и целую того в лоб, всматриваясь в лицо младшего. Он такой беззащитный, когда спит. Возможно, иногда я бываю слишком грубым и строгим с ним, когда он требует от меня понимания. В груди так щемит от тоски по брату. Его безумно не хватает сейчас, такого взрослого, смышленого, временами вредного. Я привык видеть его таким. На глаза попадается тот самый игрушечный грузовичок в объятиях младшего братца. С особой осторожностью высвобождаю его из маленьких рук и забираю игрушку, не отрывая взгляда от ребенка. Тот спал крепким сном, даже ничего не почувствовав. Включаю в комнате ночной светильник и выхожу из комнаты, без шума прикрыв дверцу. Осталось придумать, что можно было сделать с игрушкой.***
Утро. Просыпаюсь от приставучих лучей солнца, что так слепили глаза. Забыл вечером закрыть шторы, какая досада. Приоткрываю глаза и вижу перед собой своего младшего брата, что с интересом смотрел на меня. Вновь в виде ребенка. — Доброе утро, Ильясик, — так улыбается по-детски. А меня вновь посещает непонимание. Привстаю на постели и измученно вздыхаю. Не сработало. Волшебство игрушечного грузовичка все еще действует. Я в отчаянии, больше ничего не могу сказать. Утыкаюсь в колени от безысходности. — Ильясик, ты не видел мой грузовичок? — чувствую, что младший брат усаживается рядом со мной. — Ты заболел? — Нет. Все хорошо, — выдыхаю, натягиваю улыбку и смотрю на брата. — Давно проснулся? — Нет. Только что, — обнимает меня за шею, к телу жмется. И начинает плакать, носом утыкаясь в мое плечо. — Что случилось, малыш? — оглаживаю брата по спине, пока не добираюсь рукой до промокших боксер. — Ты что… — Я случайно, — хнычет брат. — Мне кошмар приснился. Я испугался. Не припомню, чтобы мой брат в пятилетнем возрасте страдал такими конфузами. Возможно, что от меня могли это скрыть сами родители. Данная проблема была исправлена обычными подбадриваниями с моей стороны и конфетой, которую я пообещал брату после завтрака. Помог Тимуру умыться, одеться и отпустил его поиграть, после чего принялся за дела по хозяйству. Стирка, глажка, готовка помогли мне сбавить стресс. Но по более интенсивной физической нагрузке в зале я скучал больше. Скорее бы оказаться в привычном мне графике, чтобы вновь ходить в свободное время в зал на тренажеры и в ночной клуб с друзьями. Возможно, они меня уже потеряли там. Пока я следил за кашей для Тимура, мне на телефон поступил звонок. Это был Рома. — Алло? — удерживаю плечом телефон, одновременно нарезая бутерброды. — Ильяс, привет. Тимуру дозвониться не могу, передай ему тогда. Завтра в 16:00 репетиция. — Завтра… — меня словно ледяной водой окатили. — А нужна ли она эта репетиция? — Ильяс, не пугай меня давай. Послезавтра у нас концерт, завтра вновь нужно все порепетировать. Если у вас были планы, тогда извиняй. Но приехать вы должны. — Ладно, мы приедем… Я скажу Тимуру, — нервы обнажаются, не замечаю, как молочная каша выходит за пределы кастрюли. — Заметано. Не опаздывайте, главное. До встречи, — Рома сбрасывает трубку, словно оглохший я откладываю гаджет в сторону. У меня не было слов описать свои чувства. Мысли путались, я был в полной растерянности. Что я скажу ребятам, если Тимур так и останется мальчиком… Меня же отправят к врачу с такой правдой. Скажут: «Рихнулся, поехал кукухой, сошел с ума». Что же мне делать в такой ситуации? Я разложил тарелки на столе и позвал Тимура к завтраку. Тот сразу же прибежал, усаживаясь на стул с подушками. Это точно не моя фантазия, в этом я убедился. Сажусь за стол, только еда в рот не лезла. Голод, как рукой сняло. Зато Тима ел с желанием, причмокивая и болтая ножками под столом. Счастливый, ничего не скажу. — Что же нам с тобой делать? — шепчу под нос и зарываюсь руками в волосы, сжимая их с особой силой. — Ты не видел мой грузовичок? Гребаный грузовик, вечно забываю о нем. Данная вещь была убрана на дальнюю полку, подальше от глаз брата. Но это не помогло ему избавиться от чар игрушки. — Слушай, давай после завтрака порисуем? Ты же любишь рисовать? Глаза Тимура, словно звезды, заблестели от восхищения. Уж я-то знаю, что любил мой брат в свое время. Рисование, лепка и футбол — были его самыми любимыми занятиями. Вчера лично для такого дела я прикупил брату цветные карандаши и раскраску, чтобы тому не было так скучно проводить со мной время. Тарелка опустела, Тима с довольным лицом поднимается на стуле, ожидая похвалы. Я усмехаюсь и, вытерев этому маленькому безобразнику рот, даю награду в виде печенья. Он был доволен собой. Раскраска и карандаши оказались в его маленьких ручках, после чего Тимур принялся творить. Да, петь у него получалось гораздо лучше, чем раскрашивать картинки: малец выходил за края контура, но по его сосредоточенному лицу было видно — он очень старался. Звук упавшей вещи в гостиной заставил меня подняться со стула и пойти на его источник. На полу валялся тот самый игрушечный грузовичок, который, непонятно как, скатился с верхней полки. Ни одна вещь не падала никогда, а именно этой игрушке захотелось упасть. Проклятая игрушка. — Как же от тебя избавиться, — злости на данную игрушку не хватало. Мысли были одни: выбросить. Чтобы никогда не вспоминать о ней. Поднимаю игрушку с пола, рассматриваю, кручу в руках. Обычный грузовичок из кубиков, не более. Никаких чипов, радиоуправляемых систем, лишних деталей. И Тимур вечно просит его, словно источником жизни был только этот грузовик. — Тимур, я скоро буду. Посиди, порисуй, — я решился поддаться своим желаниям, чтобы избавиться от данной вещи раз и навсегда. Других выходов я просто не видел. Закрываю дверь и быстрыми скачками лечу по лестнице вниз. Данная игрушка также плохо воздействовала на меня: никогда не ощущал себя таким свирепым. На улице холодно, зима все-таки. Бегу к ближайшим контейнерам с мусором, по пути вытаскивая из кармана злосчастный грузовик. Как только оказываюсь на месте, не задумываясь, бросаю грузовичок в контейнер к остальной куче мусора. — Там тебе и место, — шепчу себе под нос. Не оборачиваясь, ухожу домой, надеясь, что скоро весь этот ужас закончится и мой брат вернется.***
Весь остаток дня я провожу в интенсивной тренировке над собой. Мне стало казаться, что от переживаний моя нервная система начала давать сбой, и я попросту перестаю себя контролировать. Правда, любопытный брат донимал везде и всегда, вечно задавал вопросы: «Что я делаю? А что это за упражнение? А можно ли ему со мной? А зачем я занимаюсь, для какой цели?». Я очень хорошо понимал, что возраст «почемучки» сейчас на высоте у Тимура, но не каждые же три минуты задаваться вопросами. Мне нужно было правильно дышать во время силовых упражнений, но с моим младшим братом получалось плохо. Больше не могу. — Тимур, прошу, посиди в сторонке молча, — стоять в планке было невыносимо тяжело уже после первой минуты. Торс горел огнем, как и бедра, так еще и младший брат пытался забраться на меня верхом. — Покатай меня! — брат смеется, прыгает вокруг и запрыгивает мне на спину. — Оп! — Тимур, отвянь! — вскрикиваю настолько громко, что брат шугается меня, а я обессиленно падаю на пол. — Черт! Всплеск злости заставил меня подняться, со всей злостью взглянуть на брата, что уже лил слезы, прячась за диван. Я больше это так не оставлю. Вывел. — Иди сюда! — вновь рявкаю. — Нет! — брат хнычет, но меня уже было не остановить. Подхожу к брату, хватаю за шкирку так, что трескаются нитки в его футболке. Тимур вскрикивает, заливаясь истерикой, как только увидел, как я расстегиваю ремень на шортах. Конечно, это был не такой ремень, какой использовал наш отец в качестве порки, но другого выбора у меня нет. — Ильяс, не надо! — вскрикивает так жалобно, и этот крик так и пробирается до самых мозгов. Что же я делаю? Он не заслуживает той боли, которую получал я в детстве. Я старший брат, я никак не должен калечить его… Разум так и кричал, чтобы я опомнился, остановился. Опускаю взгляд на брата, что лежал на полу и закрывался от меня, ожидая ударов. Зачем я это делаю? Что это изменит? А главное, поймет ли мой брат свою ошибку? В голове творилась каша, но один итог я все-таки подвел: я ужасный старший брат. — Прости… — шепчу еле слышимо и медленно сажусь на диван, зарываясь пальцами в волосы. — Ильясик, — ощущаю объятия брата, как тот зарывается лицом в футболку, всхлипывает. — Я больше не буду. Глаза накрыла толстая пленка слез, мне стало дурно. Обнимаю его, прижимаю к сердцу и целую в капну черных волос, заглушая всхлипы ребенка. В груди щемило так, что хотелось кричать. — Прости, мой хороший. Я люблю тебя. Слова, сказанные от всего сердца, подействовали, словно таблетка. Я ощутил, как длинные руки обвивают меня, прижимая ближе, теснее. Теплота губ у виска и родной хриплый смешок. Узнаю его из тысячи других. — Тимур? Поднимаю взгляд и вижу моего брата: взрослого, с родной улыбкой, а главное, такого же, как раньше. Вернулся. Сработало. — Я тоже люблю тебя, бро, — усмехается с хрипотцой, потом опускает взгляд ниже. — Только, почему я нагой? — Это очень долгая история, — моему счастью не было предела, опускаюсь на пол и вновь беру его в свои объятия, вжимаясь губами в лоб. — Ты мне очень нужен. Больше никогда не говори, что я тебе не нужен. Ты меня убиваешь этим. — Ладно. А то, что я голый, тебя не смущает? — Что я там не видел? — Опять смеяться будешь, что я раздеваюсь, как в детстве? Смех заполонил мою грудную клетку. Я такой счастливый, что могу закричать об этом на всю улицу. — Нет. Больше никогда, Тимур. Но, пожалуйста, больше никогда не таскай игрушки с помойки. Мало ли, ребеночком станешь. — Что ты несешь? Расскажи, что с тобой происходит… Пока брат вымаливает у меня все разъяснения, почему я так резко поменял к нему отношение, и почему он очутился на полу нагишом, я сделал для себя самый главный вывод из всей произошедшей со мной истории: всегда будьте рядом со своими близкими, особенно с теми, кто делает вас живым. Не будьте так равнодушны, поговорите с ними обо всех проблемах и переживаниях, выговоритесь им в своих чувствах. Любите своих братьев и сестер, роднее вас у них не будет никого. Любовь ответит вам любовью.