Марк уже сбился со счёта.он не помнил точно, когда это началось. Когда это существо начало стучаться ему в дверь и, немного, подлагивающим голосом его друга говорил, чтобы тот открыл ему дверь. Но ведь Хитклифф уже давно понял, что это не Сезарь, ровно с того момента, как тот заявился у него дома.
Началось всё с того, что лже-Сезарь попросил его включить камеры. Спрашивается, почему «Торрес» сам не мог это сделать? А не может он, потому что едет со «своей» мамой в больницу. Но мы то все прекрасно понимаем, что мать мертва, а альтернатив сейчас за дверью.
«Открой дверь, Ма-а-арк! У меня есть сюрприз!» — повторяло существо на другой стороне комнаты.Хитклифф не может уже терпеть. Он устал. Он не спал сутки, а от недостатка сна можно и из ума выйти. а Марк на подходе. Он голоден. Но не может выйти, ведь если откроет, то, скорее всего, умрёт. Но парень сам в этом не уверен, поэтому сидит тут и ничего не предпринимает.
Под рукой, рядом с подушкой лежит пистолет, ведь при случаях столкновения с альтернативом, говорят держать оружие, должно помочь. Но мы то знаем, что нет.
Если бы дверь умела говорить, то она бы кричала от боли, ведь сил того существа намного больше, чем у самого сильного человека. Но предмет не поддаваться. Дверь, слава Богу, не открывалась после этих ударов по ней.
Марк сходит с ума.
Марк хочет покончить с этим.
Но не может.
Он боится.
Хитклифф встаёт с постели, на которой лежал всё это время, берёт своё ружьё и подходит к двери. Так не хочется её открывать, но ведь это не закончится. Марк жалеет, что вообще повёлся на эту ложь, но уже поздно себя винить. Отперев и открыв выход из комнаты, попутно закрывая глаза, на всякий случай, парень слышит смех. Истерический хохот, даже ржач.
Направляя ствол в пустоту перед собой, Хитклифф уже хотел было нажать на курок, как вдруг почувствовал, что пистолета в руке больше.нет.
Паника растет, он чувствует присутствие альтернатива, прям позади него стоит.
«Всё ,— думает Марк- это конец.»
Но тут из темноты он слышит фразу, что перевернула его мир с ног на голову.
–»Подожди, у нас ещё не было жаркого секса.»