Случай N17

Больница, таблетки, уколы, капельница, мрачно-белая палата. Все это ужасно и очень страшно. Наверно, к такому невозможно привыкнуть, даже если ты в таком положении находишься годами. Интересно, считаете ли вы себя нормальными? А если всё, что происходит вокруг — это лишь наше воображение? Обычная проекция, созданная мозгом. А если вдруг рано или поздно это все закончиться? Если вы просто проснетесь и уже не будет ни вас, ни вашей личности, какого бы вам было? Вряд ли бы вы этому обрадовались. *** — Здравствуйте, доктор. Мы вам звонили по телефону. Поверьте, оно того стоит. У нашего мальчика очень необычный случай. — Женщина перебиралась с ноги на ногу, не находя себе места, изредка посматривая в стеклянное окно в палате пациента. — Да, здравствуйте, Майа, я помню. Вы же понимаете, что исходя из всей данной вами и вашем мужем информации о ребенке, ему здесь светит не меньше полугода проживания? Вы готовы к такому серьезному шагу? — мужчина всматривался в свою папку под названием «Арсений Попов». Сюда он много чего записывал помимо работы, например, свои мысли, так как никто никогда не забирал его личное, и угрозы это не представляло. Туда стоило бы вписать ФИО нового мальчика. — Арсений Сергеевич, мы уже все перепробовали, понимаете? Если вы ему поможете, значит эти месяцы или даже годы лечения, если потребуется, будут не зря. — Отец ребенка опустил глаза в пол, приобняв свободной рукой жену. — Не беспокойтесь, Андрей. Я сделаю все возможное. Подпишите пожалуйста эти бумаги… — брюнет протянул свою папку с делом парня и ручку. Когда подпись была готова, родители поспешили удалиться из этого жуткого места. Еще бы, здесь итак воняет таблетками, а они вынуждены здесь находиться по собственной воли, в отличии от ребенка. А может, они просто захотели сдать маленькое беспомощное создание в психиатрическую больницу вместо детского дома, чтобы получать деньги до его совершеннолетия? В таком случае, они полные кретины. А парень… Ему, наверно, тоже очень страшно, хотя, по его внешнему виду так и не скажешь. Сидит спокойно и смотрит через окно за уходящими родителями. Интересно, а он знает, что возможно больше никогда их не увидит? «Случай N17 — Шастун Антон Андреевич.» — вписывает в папку врач. Вот и все. Хватит так нагло наблюдать за подростком через окно в стене. Осталось только вдохнуть побольше воздуха в легкие, постучать в дверь и начать эксперимент. — Привет, Антон. Меня зовут Арсений. Как ты себя чувствуешь? — Парень не поворачивался и молчал. Смотря на его затылок, можно было заметить, что у него светло-каштановые, слегка кудрявые на кончиках волосы и большие ушки. А еще он был одет в красный свитер и внушительных размеров джинсы, нога была размера сорок пятого примерно. — Они ведь вернутся? — Спустя мучительные три минуты молчания, парень подал наконец голос. Было еле-слышно, но уже хоть какой-то результат. — Твои родители? — Осторожно уточнил Попов, — Да, конечно! Очень скоро они вернутся! — Брюнет попытался говорить радостно и даже скорчил улыбку. Парень опустил голову и снова в палате повисла тишина на пару минут. — Антон, а сколько тебе лет? — Вы же знаете, Арррсееений. — Парень протянул буквы, что заставило врача забросить брови на самый верх собственного лба, — У вас ведь все написано в папке, разве нет? — Кхм. Да, ты прав! Для своих лет ты очень умный, Антон. — Мужчина поправил очки и принялся что-то писать, но его прервали. — Умный? Я сказал то, что видел и поэтому не назвал свой возраст! Я нормальный! Ведь, я видел, я правда видел снег! По крайней мере, мне так показалось… — На этих словах шатен резко обернулся к брюнету с дорожками от слез на щеках, а глаза были покрасневшие из-за лопнувших капилляров. Его трясло, и он тяжело дышал. Теперь, Попов видел, видел все. Как ему страшно, и как он не хочет верить в то, что болен. ~Я заметила однажды, ~Как зимой кусты сирени ~Расцвели, как будто в мае. ~Ты мне веришь или нет? ~Веришь мне или нет? — Антоша, все хорошо, — Попов подбежал к мальчику и крепко обнял. Им обоим этого давно не хватало. — Ты нормальный, ты хороший и добрый мальчик. Ты мыслишь, ты — личность! — Мужчина гладил юношу по пушистым волосам, успокаивая того. Было слышно, как быстро у него бьется сердце, но с каждой минутой оно все больше нормализировалось в свой обычный ритм. ~Я тебе, конечно, верю. ~Разве могут быть сомнения? ~Я и сам всё это видел! ~Это наш с тобою секрет. ~Наш с тобою секрет. *** — Добрый вечер. Как поживает мой дорогой гость в моем доме? Не желаете чаю с печеньем? — С этими словами мужчина резко вошел в дверь с подносом пряностей в руках. Был вечер, и он решил проведать своего пациента. — Я не люблю чай, я хочу какао! — «Ого, и характер проснулся!» — Думает Арсений, — К какао обязательно нужен плед! — Попов поставил еду на тумбочку, а сам изчез, но через минуту уже вернулся, застав юношу за поеданием печенья с лечебным шоколадом. — Я думал, про плед вы пошутили. — Настроение подростка более-менее нормализовалось, но оставался он по прежнему грустным, но это нормально, для него это уже нормально. — Я похож на клоуна? Ха-ха-ха, ну, насмешил! — Попов постелил плед на подоконник. Он был довольно широкий, и туда вполне можно было сесть. Было лето, и в каждой палате работал кондиционер, а вечером начиналось похолодание, так что, форточку приходилось закрывать, все равно там решетки. — Садишься? — А где же мой какао? — Парень с опущенной головой медленно поплелся на место, указанное похлопывающей рукой Арсения. — Ну, извини. Здесь нет такого. Мол: «Итак слишком сладко живем»! Они сидели рядом и молчали. Ну, точнее, Шастун молчал, потому что ел печенье и, как ни странно, пил чай, а Попов мечтал о своем. Время летело незаметно. Было и не холодно, и не жарко. Температура сохранялась в здании идеальная, а особенно под окном, когда твой затылок греет батарея под подоконником. Ничего бы не отвлекло Арса от его раздумий, если бы не неожиданный голос паренька над ухом. Тихий, но неожиданный. — Знаете, полгода назад я впервые рассказал родителям о том, что вижу на самом деле. Претворяться было трудно. Просто представьте, Арсений: вы спите, а потом в вашу дверь кто-то стучит с лошадиной силой, а затем кричит строгий незнакомы голос. Я так подорвался… А когда с ужасом потянул за ручку двери там просто стоял папа. Я, конечно же, спросил его, типа: «Что это было? Зачем ты стучал?» — А он такой: «Что? Но… Я никуда не стучал! Я лишь хотел по-тихому пройти на кухню! Сынок, с тобой все нормально?» — Представляете? Ну, я же не сумасшедший, я же слышал! Барабанные перепонки точно не подведут! Парень наконец-то разговорился, что было отличным моментом для записи материала в папку на новое дело. В тот вечер Попову все стало понятно. Диагноз — биполярное расстройство. Это когда у тебя часто меняется настроение, но это всегда имеет очень серьезные последствия, словно ты под наркотиком. В таком состоянии тот, кто давно страдает биполяркой, может даже убить человека, если не будет принимать нужные препараты. Все зависит от степени расстройства. Жаль мальчика, конечно, но, что поделать, придется лечить, не бросать же его одного в этом ужасном мрачном месте в таком положении. *** Мужчина посчитал, что мальчик маленький для того, чтобы в первую же ночь в этом месте остаться одному. Тем более, свет в медецинском помещении погас, а вот шорохи из палаты парня все еще слышались. — Антон? Что ты делаешь? Давно пора спать! — Брюнет решил зайти в комнату, но затем сразу запер ее на ключ, чтобы юноша вдруг не выбежал. — Вы мне не доверяете? Думаете, что я сбегу? — Шатен сидел на подоконнике. Одна нога была свешена и болталась над белым клечатым полом в плитку. — Антош, тебе не пора ли спать? — За короткое время общения, такое милое обращение стало нормой для них обоих. — Арсений. — Шастун развернул голову в сторону лечащего врача. — Да? — Попов потопал к Антону, шаркая ногами, что были в сандалях. Старший сел и увидел лунный свет на подростке. Сейчас кое-как можно было рассмотреть цвет его глаз. — Почему у меня солнечная сторона, но я сегодня не увидел солнца, находясь здесь? — Мальчик повернул голову на Попова. Он стал оглядывать его, так как лунный свет падал и на него. Глаза привлекательного врача были серые, хотя, может, и голубые. При таком освещении непонятно, особенно, когда фонари не горят на улице. Но они явно были грустные и одинокие, но глубокие и чистые. Антоше показалось, что Арс уже «засиделся во врачах», и что этот белый длинный халат уже не снимается с его тела, как будто прилип. — Потому что, Антоша, вы приехали после полудня. Тогда солнце уже перешло «на другую сторону медали». — Глаза юноши были болотно-зеленого цвета. В них не было столько боли, сколько накопившейся обиды за то, что ему никто не верит. И снова мучительная тишина, пока не… — Смотри, Арс! — Парень вскочил и показывал указательным пальцем на окно. ~ А недавно я видала, ~ Как луна в сосновых ветках ~ Заблудилась и заснула. ~ Ты мне веришь или нет? ~ Веришь мне или нет? — Тош, не кричи! Если меня увидят тут с тобой в столь позднее время… — Да смотри же! — Зрачки Антона расширились, но на удивление в этот раз заиграли не страхом, а радостью. — Это… Это же…! — Попов подошел поближе к окну, и сам не верил своим глазам. За окном летом шел снег! ~ Я тебе, конечно, верю. ~ Я и сам все это видел, ~ Из окошка в прошлый вечер! ~ Это наш с тобою секрет. ~ Наш с тобою секрет. — Послушай! Кажется, они хотят нам что-то сказать… — Парень прислонился ухом к стеклу у окна. — Кто «они»? — Снежинки! Неужели, ты ничего не слышишь? — Лицо шатена изменилось. — Ой! А вдруг этот айсберг нападет на нас, Арс! — Нет. Я ничего не слышу. Хотя… Нет, ничего. Я же не какой-то там сумасшедший! После этих слов парень встал за спину доктору и прошептал на ухо: — Ты такой же, как и я, а это значит, что мы оба нормальные! Стало до боли жутко. Казалось, что этот шепот режет ухо. Что снежинки сейчас соберутся все вместе и выбьют к чертям окно. Сердце колотилось со скоростью удара молнии, пульс тоже не стоял на месте и… — Арсений? С вами все в порядке? — Юноша вышел из-за спины и сейчас смотрел прямо в мутные серые глаза. — Только не умирайте! Я не хочу остаться совсем один! Было похоже, что Арс на какое-то время впал в прострацию, но быстро выпал, как только протер веки. — Я думаю, эти снежинки хотят взять нас с собой в путешествие. — Пришлось соврать. Мальчишку пугать не хотелось, да и самому верить в это все тоже. А почему и ради чего? Для кого все это? Неужели, пора задуматься об отношениях с людьми? С каких пор они стали так дороги Попову? Недостаток общения? Брошенная любовь? Почему именно этот мальчик кажется особенным для Арсения? — Хм… Тогда нам нужно открыть окно. Поможете? — Парень еле открыл одну форточку своими костлявыми ручками. — Да, сейчас. — Это был новый мир. Решетка не отпускала до конца, но вся комната в раз обледенела. Холодно не было, но зато было красиво. Что это? Фантазия? Волшебство? На реальность не тянет. Но почему именно с появлением Антона Арсений это увидел, ведь раньше он не замечал такого?! — Это же прекрасно! Разве нет, Арсений? — Шастун снова посмотрел на Арсения. — Я же говорил, я не сумасшедший! Вы мне верите? ~ А во время звездопада ~ Я видала, как по небу ~ Две звезды летели рядом. ~ Ты мне веришь или нет? ~ Веришь мне или нет? — Да, Антон. Ты прав. Это прекрасно. И, похоже, я сумасшедший. — Глаза обоих сияли яркими синим и зеленым, а улыбка окутывала их лица. На тот момент было весело осознавать, что ты сумасшедший, ведь только с этим учетом ты мог бы увидеть эту красоту. Только протянув руку к решетке и почувствовав, как колет сердце, но эта колкость была приятна. ~ Я тебе, конечно, верю. ~ Разве могут быть сомнения? ~ Я и сам все это видел! ~ Это наш с тобою секрет. ~ Наш с тобою секрет. Мальчик накрыл руку мужчины сверху своей ладошкой, и их пальцы прикоснулись друг ко другу, соединились воедино, как соединяются Инь Янь, как неразлучны солнышко и луна, как нарушаются правила на небесах между райом и адом. Они были, были вдвоем, и они были неразлучны в этот момент слияния. — Поцелуйте меня! — Внезапно выдал мальчик, все еще держа в своей руку Попова. — Что? — Не верит услышанному Арсений, думая, что теперь уже точно сошел с ума. — Они же этого хотят! Слышите? — Антоша улыбался, и улыбка его была настолько чистая, настолько искренняя, что хотелось ему верить, да и сам Арс был «за», такой красивый, маленький, беззащитный котенок! Кто еще, если не он сам, убережет его от айсберга, о котором шепчут снежинки? — Я верю тебе, Антон. Поцелуй. В нем не было страсти. Они не чувствовали губ друг друга, но ощущали энергию, происходило что-то невероятное, что-то запредельно-волшебное, они, словно, утонули друг в друге, и вот он... Стоп. Сердце перестало биться. *** На следующее утро: — Стой, стой, что за переполох? Зачем во второй сектор везут этот мешок? Неужели?.. — Позов Дмитрий Тимурович - один из врачей той же псих-больницы, в которой работал Арсений. Поз остановил одного из коллег, узнать, что произошло ночью. — Мне очень жаль, но Попов... Ваш друг скончался от остановки сердца. — Не может этого быть, что произошло?! — Кричал на весь коридор Дима в негодовании, — Да ты меня разыгрываешь! — Нет, прочитайте его последние записи, вот, — коллега отдал личную папку Попова в руки Позова, — нашли в той же палате, что и лежал тот мальчик. Дмитрий стал листать до последних страниц. Нашел. Прочитал. «Мой милый Антоша, сегодня я снова видел тебя. Я опять увидел тот день, когда мы познакомились, помнишь? Ты мне показывал снежинки, а на дворе было лето. В тысячный раз я пишу сюда о том, что жалею, что не рассказал тебе о том, что люблю тебя. Мне так жаль, что тебя больше со мной нет, но я ощущаю, что сегодня что-то произойдет. Мне кажется, мы встретимся. Встретимся там. Я больше никогда тебя не отпущу. С любовью, твой лечащий врач, Арсений.» Рядом была поставлена его подпись. — Этого не может быть. Он опять ходил в администрацию ночью за моей папкой! Это всё из-за нее! — Дмитрий бросил папку на пол со злости. Некоторые сотрудники обернулись на крик. — Я вам говорил! То, что он ваш друг — не значит, что ночью его не нужно запирать! Он такой же сумашедший, как и все пациенты этой клиники! Напомните, что у него там? Биполярка? — Хуже. — Позов спустился на пол по стенке, как ужаленный. — Лечил здесь пациента, в этой папке очень давно он записывал симптомы мальчика, а затем влюбился в него. Но время шло, а мальчику становилось только хуже от препаратов, никто ему не верил, даже Попов, хотя он любил его, но мальчику не было даже восемнадцати! «Обычный подросток с депрессией!» — Подумал я. Но я ошибался, и он умер. А Арс. Дебил. — Кто дебил? Арс? — Спрашивает мужчина. — Да я! — Срывая голос, кричит Дима. — Надо было еще тогда забрать у него эту дурацкую папку. Это все из-за нее! — Позов тяжело вздохнул. — Арс перечитывал каждый день, что записывал. И в итоге свихнулся. Я забрал папку, не стал выбрасывать, продолжил вести случай, но не мальчика, а его! Записал его имя на папке, так он и стал из врачей — пациентом. Но ты понимаешь? Я не думал, что, то, что он ночью ходит в администрацию и снова что-то записывает в папку, повлечет за собой такииие последствия! — Из карих глаз покатились слезы. В этот же день папка была сожжена. Тело Арсения похоронили рядом с могилой мальчика. Они воссоединились. Вновь. И теперь навсегда вместе. *** НЕ ВЛИЯЕТ НА СЮЖЕТ, МОЖНО НЕ ЧИТАТЬ!!!! Записи Арсения во время настоящего ведения дела Антона: День первый: Шастун Антон Андреевич, возможно биполярное расстройство, пациент ведет себя спокойно днем, ночью кричал. День второй: Днем парень отказался отвечать на вопросы, после двенадцати ночи наблюдается активность, он ответил на несколько вопросов. Диагноз: биполярное расстройство. День третий: Мальчик отвечает на вопросы за конфетки, которые я ему даю. Биполярное расстройство, похоже, очень давно, пусть лечится препаратами. День четвертый: Он разговорил меня. Заставил рассказать о себе! Черт, а не мальчик, еще и шантажирует ответами. «Не отвечу, пока не расскажешь, Аррррсений!» Проказник! Возможно пытается так заглушить боль непонимания. День пятый: Я заметил, что у этого комочка красивые зеленые глазки. Порой, они так на меня смотрят, что я, словно, тону. А еще его волосы... Очень мягкие и так красиво вьются. У него очень красивая фигура. Такой хрупкий и элегантный. Мне нравится его смех. Скорее всего, смех нервый, ставлю окончательный диагноз: «Высшая степень биполярного расстройства». День шестой: Кажется, я схожу с ума. Схожу с ума по этому малышу. Мне до сих пор не нравятся его крики ночью, но днем он продолжает делать вид, что ничего плохого не произошло и вновь красиво улыбается. Мне кажется, я ошибся, у него просто стресс из-за того, что родителей долго нет. А то, что он видит — побочные эффекты таблеток. Я закрываю дело, надеюсь, вскоре Антоша пойдет на поправку. День седьмой: Вот уже неделю я вижу это чудо. Я уверен, я влюбился в этого котенка. Я ранее никогда не ощущал этого, будто, сердце бьется не так, как должно, но так приятно на душе и легко при виде паренька. Я не видел на свете людей, похожих на Тошу. Таких же красивых и с похожим на него характером. Вот бы я родился самым смелым человеком на свете. Я бы поделился с ним своими чувствами. Или, может, будь Антон старше, я бы сказал ему, но я не смогу. Эх, Антошенька, если бы ты только знал, как сильно я привязался к тебе. Интересно, а это взаимно? День восьмой: Моя любовь погибла.