мой милый Сальери

грубые и большие пальцы перебирают клавиши инструмента. музыка тихо и спокойно льется по ночной комнате, ударяясь о стены и возвращаясь обратно в голову мужчины. Антонио не видел клавиш, но с лёгкостью скользили ноты из-под пальцев Герра. он слушал и ощущал, полная темнота дурманила все тело. внезапный треск двери позади мужчины, он оборачивает голову, переставая играть, смотрит на темный силуэт, но даже по нему понимает кто это. – Господин Моцарт, чего ж в столь поздний час ещё не спите вы? – в пол голоса проговорил Сальери, смотря на недалекую тень, – быть может, нездоровы вы и помощь вам нужна? – ох, нет, мой милый Сальери, – Моцарт без чистой совести, шагает в темноту и тихо закрывает дверь, – меня самим к вам потянуло, мне кажется, иль это "Ифигения"? – Вольфганг отчаянно вздохнул и шагнул ещё раз, – а вы чего, маэстро, до сих пор не спите? уж ночь глубокая стоит. Сальери одним медленным действием встал со стула и просто смотрел в даль. свет луны лишь немного освещал небольшую комнату, жутко, но будоражило до безумия, хотелось слиться с этими тенями и быть их частью, чтобы не смотреть сейчас на него. ведь Моцарт для Сальери не просто человек? ох, точно нет. он больше чем знакомый, чем приятель и чем друг, но замечает ли он это? вроде да, но разум жгет все тело и говорит "так нельзя!", ему плевать. охото было Сальери все чувства к этому мальчишке изложить, и дать в формате нот, чтоб ощущения все понял тот. – Моцарт, чего вам нужно от меня? - шепчет Антонио, от чего парень делает последний шаг вперёд и почти вплотную становится к Сальери, смотрит глубоко в глаза своему маэстро и ели заметно улыбается. – маэстро, что ты думаешь о мне? я знаю, ты неравнодушен, – он дышит тяжело и смотрит так же строго. – Моцарт... давно ль вам не безразлично мнение мое? – а он молчит, – ну если так вам интересно, расскажу. мой Моцарт, вы ведь мой спаситель. хотел я жизнь свою поставить перед смертью на кон, но появились вы, мой бог, вы новый гений, и люди все, которые вас презирают, не видят все, что кроется в вас. я знаю вас не так уж долго, но ваша музыка дарует жизнь, перерождает, понимаете? и я не сплю ночами из-за вас, из-за симфонии, она в моей душе, и если бросите вызов мне, то я приму. я знаю, Моцарт, вы тоже чувствуете это, скажите мне, я молю! – мой милый Сальери, я чувствую, то самое, что затаилось у меня внутри, но дашь ли мне все выплеснуть наружу? голос нежно и тонко прошел по всему телу мужчины, от чего тот невольно вздрогнул и вцепился в плечи парня напротив, меж делом повалив на рыхлую кровать, стоящую рядом. – Вольфган, прошу вас, можно ли коснусь я ваших губ? уже не могу терпеть, что прячу я под маской, так можно наконец ее разрушить? – пристально смотря на беззащитное тело, молил Антонио, он задыхался от нехватки воздуха, он так хотел поцеловать. – но друг мой, я чувствую, что если сей деяние исполните, то остановиться вам и не дано, – Моцарт смотрел, пристально, он безусловно хотел того же ощутить, но он боялся быть позже брошенным. – но вы ведь тоже этого хотите, я чувствую, я знаю! я верю, что этого не прекратите, прошу вас, Моцарт, дайте эту волю мне! – Вольфганг кивает. горячие и сухие губы впиваються в чужие, дыхание перехватывает, в и так душной комнате становится ещё жарче, а сердце бьется в такт переплетающимся языкам парней. так возбуждающе постанывает Моцарт, обхватывает шею друга своего. а он ведь и не друг ему теперь? хотя, кто знает, ну не суть. два теплых тела касаются друг друга, так близко они не были ещё никогда. от этой мысли голову дурманит, и заставляет невольно поддаться ощущениям своим. – мой Моцарт, можно я продолжу? – в ответ кивок. он нежно и так сладко перебирается на кожу, целуя гладкую и бархатную шею, им так приятно. они в любви. богровых пятен вовсе не видать в той темноте, но ощутимо стонет нижний, он призывает к большему его. – мх, Сальери, прошу вас, ниже! – почти на крик уж перешел Вольфган. – будь тише, милый мой, я осторожно, но если требуешь, то получай. слетает небрежная помятая рубашка, и открывается уж новый вид, то тело, будто бы исписанное краской, так манит, будоражит, так пленит. оно покрыто было алыми цветами, горело и хотело ликовать, вмиг Сальери подносит губы к телу, язык не быстро начинает ускользать. а Моцарт выгнулся в спине и застонал протяжно, все эти чувства для него в новинку, он ощущал совсем другое, что-то за гранью их реальности, но это безумно ему нравилось. – боже мой, Антонио, как же мне сейчас... – Вольфганг не успевает договорить, его речь небрежно затыкают поцелуем, и так возбуждающе проводят по нёбу, что Моцарт ещё сильнее выгибается и стонет прямо в поцелуй. Сальери ликует, в его руках оказался объект его обожания, тот, из-за кого он тратит все свои силы на бессонницу и беспорядочные мысли. – Моцарт, могу ли я спуститься ниже? – а он почти не слышит, его с ног до головы окутывают чувства, но возбужденье берёт вверх. – да! да! прошу вас, Сальери! – он чуть ли не срывает голос, и снова затыкают его речь. – будьте тише, мой любимый Моцарт, тогда и к телу ниже прикоснусь. полностью обнаженные, в ритме страсти, покрывают друг друга поцелуями, длинными и медленными, чтоб точно ощутить все эти чувства. и слов не хватит, чтоб передать те ощущенья, Антонио не может и понять, что все наяву, а Моцарт лишь утопает в море эмоций, нежно прогинаясь под своим искусителем. – мой нежный Моцарт, могу ли я начать? – он медлит и не хочет сделать больно, он любит и старается понять. тот тяжело вздыхает, пытаться поймать хоть воздуха глоток. – прошу вас, Сальери, не медлите, я ваш весь полностью на эту ночь. и Сальери срывает крышу, он точно знает, "Моцарт мой", и чувства все смешавшиеся дышат, "теперь он точно не чужой". Антонио нежно целует мальчика в распухшие алые губы, начиная медленно входить, и та буря эмоций просто неописуема, это все надо на себе ощутить. – мой Моцарт, вам не больно? – с глубоким вздохов спрашивает тот. музыкант закатывает темные глаза и тихо стонет имя. – фло-о... в окнах горят городские фонари и слышен гул машин, кровать стала не такой уж и ряхлой, а вполне новой. в углу небрежно стояло старое фортепиано, но в данной обстановке выглядило по-другому. на кровати раскинулись в крепкий объятьях уже не Сальери и Моцарт, а Флоран и Микеле. – мой милый Микеле, так вам не больно? – фло быстро пытается вернуться в ту атмосферу, это "игра" началась спонтанно, после нескольких недель проживания в одной квартире, парни то и ходили и пели вместе песни из оперы Моцарта, или же подкалывали друг друга на этот счёт. Микеле предложил ее сам, а Фло, эксперимента ради, согласился, и вот что из этого вышло. – Флоран, нет, прошу же, не медли! Мот подчиняется приказу и начинает активние и быстрее входить в почти не растянутого парня, но тому все равно, у него искры в глазах, ему нереально нравился этот процесс, особено с его любимым парнем. – боже.. – тихо стонет Мот и потихоньку набивает такт под стоны партнёра, оба были совсем в другой вселенной, и это им нравилось. – Мот, я.. – не успевает сказать Локонте, как из его губ вырывается довольно громкий стон, от чего тот и изливается в тот же момент, а за ним и Фло, делая последние толчки, обессиленно падает на кровать рядом с возлюбленным. – я люблю тебя, мой нежный Моцарт. – и я тебя, мой милый Сальери.