Сила даров

Холод подземелья окутал его, как только он начал спускаться. До отбоя было ещё много времени, поэтому Драко не торопился и спокойно шел, пока не услышал чей-то крик за углом. Свет от красного луча осветил помещение, а после послышался удар. Драко вышел из секундного оцепления только тогда, когда услышал голос. — Получи, сука! — удар. — Не важно, что мне не приказывали этого делать, — пощёчина, смех, — Я никому не буду подчиняться! Я сделаю все гораздо быстрее и лучше остальных. Вот, пожалуйста, дорогой отец. Ты только придумываешь план, а я уже все сделал, — по голосу было понятно, что говорит парень. Драко уже бежал на голос, но, походу, он сделал это слишком громко, ведь через секунду послышалось ругательство и быстрые удаляющиеся шаги. Завернув за угол, ему открылась страшная картина: у стены без сознания девушка лежала, и даже не успев ее толком разглядеть, он понял кто это. Сердце екнуло, а руки затряслись. Ступор прошел, уступая место ярости. Малфой рванул в сторону, где, как он предполагал, скрылся парень. Завернув за следующий угол в темноте, он разглядел силуэт. Тот продолжал убегать, но Драко не отставал. Малфой вытянул палочку из кармана мантии, но луч заклинания пролетел мимо парня и врезался в стену. Следующий луч также попал в стену, когда его цель успела свернуть и скрыться. Голос в голове вопил, приказывая остановиться и пойти в направлении лежавшей без сознания Грейнджер, но Драко продолжал бежать. Как оказалось, зря, так как дальше был тупик. Где скрылся парень, не было времени думать, потому что надо было помочь Гермионе. Кто знает, какие травмы он мог нанести ей. Страшные мысли и теории мешали ему сосредоточиться на воспоминаниях о силуэте. Единственное, что он запомнил, были светло русые волосы, мелькнувшие в свете заклинания, которые он кидал. Наконец Малфой добежал до девушки и попытался привести ее в чувства. — Грейнджер, очнись! — он повернул ее голову на себя и замер в ужасе. На щеке был след от удара, а на левой скуле кровоточила рана. Было страшно представить, какие раны он ещё мог ей нанести. "Блять!Блять!Блять! Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо!" — пронослось у него в голове. Аккуратно взяв ее бессознательное тело на руки, он на дрожащих ногах побрел в сторону выхода из подземелий. *** Утром весь Хогвартс уже знал о нападении. Со всех сторон то и дело слышались охи тех, кто только что узнал о подробностях. Кто-то строил свои теории и думал о мотивах нападающего. Но вряд ли кто-нибудь из них был прав. Драко, как единственного свидетеля, до утра держали в кабинете Макгонагалл и допрашивали. Ближе к рассвету появились люди из министерства для того, чтобы лично заняться этим делом, ну и, конечно же, каждый из них хотел выведать у Малфоя, не являлся ли он сам сообщником нападающего. Глупо, но учитывая его так и не стихшую репутацию пожирателя смерти, можно было понять подозрения остальных. Драко постоянно пытался поймать момент и пробраться в больничное крыло, но туда никого, кроме преподавателей и представителей министерства, не впускали. На допросе Драко рассказал все, что знал, но по презрительному и не доверчивому взгляду остальных понял, что ему не шибко поверили. Воспоминания у него тоже забрали, но даже это не смогло никого убедить. Макгонагалл и Снейп были единственными, кто хоть как-то пытался защитить Драко. Они говорили, что он не виноват, и пытались доказать это. К сожалению, на людей из министерства это не действовало. Они искали подвох, которого не было, и этим только усложняли ситуацию. Как же они все раздражали. Было ощущение, что они приехали сюда не для того, чтобы начать поиски виновника, а для того, чтобы заграбастать Малфоя в Азкабан, а то ещё похуже — в могилу. — Хорошо, мистер Малфой. Вы можете пока быть свободным. Но знайте, что мы с вами ещё встретимся, и тогда, я уверен, мы точно во всем разберемся, — скривил губы в противном подобии улыбки мистер Грэй. Это были его последние слова, прежде чем Драко в невероятном раздражении покинул кабинет. Мистер Грэй был одним из трёх посланных из министерства. Противный что на вид, что на общение человек. Был не то чтобы старым, но ему точно было больше сорока лет. Небольшой кружок лысины прямо на макушке и крючковатый нос. Драко отвечал на вопросы без интереса: его мысли занимала Грейнджер, что до сих пор лежит без сознания. Спрашивать о ней было бесполезно, ему бы не ответили, поэтому ему приходилось просто ждать. День прошел словно в тумане. Ни на секунду Драко не забывал о случившемся. Он не думал о том, почему его это так беспокоит. Это было не важно. Важно было ее состояние и ничего больше. Насчёт того, кто это сделал, у него мыслей не было. Навряд ли это понадобилось кому-то из учеников, а значит кто-то пробрался в Хогвартс. Было только непонятно, как он смог это сделать, ведь замок защищён. Сейчас, вспоминая голос и примерный силуэт, он приходил к выводу, что это молодой парень, у которого явно не все в порядке, судя по его словам. Над ними он тоже не раз задумывался, но как к таковому выводу не приходил. Надо было дождаться, пока Грейнджер очнется, а после переговорить с ней. Но все-таки была у него одна догадка, с которой он позже поделится только с Грейнджер. Малфой не знал, приняли ли какие-нибудь меры преподавательский состав с министерством, но догадывался, что скоро введут новые правила безопасности. Вечером, Малфой подслушал разговор Макгонагалл с Джинни Уизли. — Вы можете навещать ее, но она все ещё без сознания, и не известно когда очнется, — говорила профессор. — Что с ней? — волновалась Уизли. — Ничего непоправимого, не беспокойтесь. В нее прилетело всего одно заклинание, и в основном повреждения только из-за удара о стену и дальнейшего рукоприкладства, — попыталась помягче подать ей эту информацию Макгонагалл. Но у нее это не получилось. Уизли ахнула и, не прощаясь с профессором, убежала по направлению к больничному крылу. Драко рванул сразу же за ней, но задумался. Как это будет выглядеть? Неужели он просто сейчас возьмёт и пойдет к ней? Будет стоять над ее койкой и плакать вместе с остальными гриффиндорцами так, как-будто она мертва. Дело было не в том, что он стыдился своих эмоций. Дело было в том, что ему там не место. Он же тот, кто обижал ее на протяжении всего времени, что они знакомы. Он был одним из тех, кого она ненавидела. Он не в ее мире. Он туда не подходит. Не вписывается. Как кусочек паззла, который ни в какую не входит в полную картину ее жизни. *** Было темно и больно. Все тело ломило, будто скручивая его в трубочку. Она чувствует свое тело? Гермиона уже стала сомневаться, что рада этому факту. Было холодно, но что это тогда такое тёплое? Веки нехотя начали подниматься, показывая чей-то силуэт напротив. Свет от луны попадал прямо на его светлые волосы, невероятно красиво переливаясь всеми оттенками серебра. "Ему идёт луна" — первое что пронеслось в голове. — Как ты? — спросил Малфой несвойственным для себя нежным голосом. — Почему ты такой только тогда, когда мне плохо? — не думая, спросила Гермиона. На еле освещаемом лице, появился оттенок удивления. — Возможно, я такой как и всегда. Просто, когда тебе плохо, все что происходит, может казаться, — зачем-то оправдывался Малфой. Этого не надо было. Она и без того знает, что это все ей не кажется. — А ведь правда. Нежный Малфой — одна из неизвестных науке явлений, — улыбка расцвела на их лицах. — Только очнулась, а уже принялась за свое, — его лицо все это время было непозволительно близко, но это не казалось для нее чем то неправильным. Было наоборот, спокойно и легко. Безопасно. — Ты про что? — Про твою манеру общения. Всегда так и хочется продолжать наши бессмысленные споры и обмены колкостями. Как тебе всегда удается вывести меня из себя? Просто срываешь с меня все остатки самообладания и заставляешь думать только о тебе. Ты всегда такая, — толком необдуманные слова лились из него, накрывая Гермиону с головой волной его мыслей о ней. Его глаза, так похожие на луну, что была позади, не отрываясь смотрели на нее. — Не всегда. Только с тобой, — в карих глазах отражалась луна, она словно светила из их глубин. — Не спрашивай, как и почему. Просто, наверное, так надо. Луна смотрит на луну. Дыхание учащается, как только он начинает приближаться. Безопасно. Тепло. Отражение в ее глазах исчезает. Луна скрылась. Однако другая не хочет отрываться уже не только от глаз. Мягкие губы касаются ее. Луна не гаснет. Она смотрит. *** — Ты что натворил, недоношенный червяк? — мужчина прижал парня к стене, не давая возможности сбежать. — Меня никто не заметил. Я почти сделал дело, — голубые глаза смотрели на профессора. — Ты вообще не должен был ничего делать, пока тебе не прикажут! — нос раздувался в яростном дыхании. — Я делаю то, что считаю нужным. И мне никто не смеет указывать! Я решил, что смогу сам все сделать, и мне не нужна ни помощь, ни чьи-либо указы, — настаивал на своем парень. — Твое юношеское рвение быть впереди всех, погубит тебя. — Да что вы говорите! Я сам все решу, ясно? — Твой отец будет в бешенстве, и ты это знаешь. — Ничего он мне не сделает. Я ещё раз нападу на нее, и на этот раз все получится. — Нет, не получится. Как ты мог такое сотворить? Ты же даже не учел, что до отбоя было ещё куча времени. В коридорах была куча народу. А что, если бы на звук прибежали слизеринцы? Их гостиная находилась совсем рядом. — Я не хотел этого совершать сейчас. Я хотел сделать это ещё раньше, но не получилось. Она услышала меня и могла дать отпор, если бы я напал. — Ты вообще не должен был... — повысил голос Снейп, но его перебили. — Хватит мне это повторять! Вы не имеете права мне указывать, профессор. Забыли, кто привел вас к нам? — ответа не последовало, а лишь презрительный взгляд. — Вот так вот. Всего доброго! — он нагнулся и выбрался из ловушки рук профессора