Хэппи Энд своими руками

— Ты всегда был... размазней, Воля, — Охота презрительно кривит рот, во всех восьми глазах — разочарование. — Даже имя не спасает. «Отлично. Теперь не просто сны и видения наяву» — уныло подумал Воля, закуривая сигарету, наверное, тысячную за последние пару дней. На этот раз Охота выбрала образ подростка. Это, несомненно, лучше, чем дыра в груди, но очень странно. Как-то раньше он никогда не думал о ней... такой. А фотографий — если они, конечно, были — арахнида ему не показывала. — Мягкий и нежный, как переваренная муха. — припечатал призрак. Воля промолчал. Рабыня и Гвендолин и так постоянно на него косятся, Кошка понимает, но не одобряет его погружение в прошлое. А ему до боли не хватает напарницы. Любимой... — Слушай, ну хватит уже! — Охота виновато поморщилась. И голос у неё слишком высокий, не такой, как он помнит. Со стороны — комично. Он привык видеть Охоту наглой, высокомерной и чертовски сексуальной. Сейчас же едва наметившаяся грудь, общая угловатость и слишком длинная юбка создавали образ неоформившегося ребенка. Хотелось обнять, погладить по голове и сказать, что все будет хорошо, а не тащить до ближайшей кровати, как обычно. — Я теперь знаю, что твоя нежная душевная организация тоньше, чем юмор Лживой Кошки. И покончим с Дортминстером! — Я давно тебя простил... — устало прошептал Воля, вдыхая горький сигаретный дым. — Тогда какого хера ты дуешься, как крылатый на рогатого? — Охота прищурилась, надув губы. Не накрашенные. А ведь она всегда так тщательно следила за макияжем... Едва не убила его в первый раз за размазанную тушь. Воля одной глубокой затяжкой сжег сигарету до фильтра и потянулся за новой. — Значит, не простил, — резюмировала Охота. — Простил, — тихо повторил мужчина, с отвращением замечая, как дрожит сигарета в пальцах. — Я бы сейчас все отдал, чтобы ты была жива. Пусть и не со мной, лишь бы жива. — А в это «все» входят твой корабль, счет и арсенал? — живо заинтересовалась галлюцинация. — Тогда ловлю на слове. Отдавай! До чего он докатился. Сидит и спорит со своим воплотившимся чувством вины. Интересно, если бы настоящая Охота узнала об этом, сколько яда после пришлось бы сцеживать? — Забирай. Все равно ты просто моя шизофрения. — Эй! — шизофрения очень натурально возмутилась. И очень тщательно себя осмотрела. — Я живее всех живых и еще переживу парочку неудачников! Воля поднес свободную руку ко рту, с трудом удерживая истерический смех. Была бы рядом Кошка, она бы вывела Охоту на чистую воду. Если бы могла видеть глюки своего напарника. — Знаешь... когда я тебе звонил, перед тем... Перед тем... — фрилансер закусил губу до крови. Прошел месяц, а он до сих пор не может принять случившееся. — Я хотел сказать, что до сих пор тебя люблю. Я уже не знаю, что сказать, чтобы не плюнуть на все и не помчаться в ближайшую психушку. Ты же не перестанешь мне являться, да? Потому, что я знаю, что виноват в твоей гибели? Глюк несколько секунд таращился на него, а потом залилась звонким смехом. Воля безучастно дымил, думая, что определенно заслужил такое наказание. Интересно, чем он закончит? Пущенной в голову пулей? — Подожди, — Охота отдышалась, вразнобой смаргивая слезы с глаз. — Ты всерьез считаешь меня мертвой? Честно? Воля не ответил, сильнее стиснув зубы. Он точно покончит с собой. После того как выпотрошит всех родных и близких Принца, заставит ублюдка на это смотреть, а потом грохнет его самого. Медленно и мучительно. Воплощенное угрызение совести ухмыльнулось и подошло близко-близко. Воля прикрыл глаза, позволяя себе ощутить тепло и пряный, такой привычный и родной, запах. Позволить себе вообразить, что он снова Ольбене, где они с Охотой застряли на пару дней. И все это время провели в постели, выбираясь только за едой. Хорошие были дни. Раньше у них было много хороших дней... Глюк ухватил его верхней парой рук за уши и потянул. Больно. Наверное, он сам это с собой делает, не осознавая. Шизофрения, что тут скажешь. — Я самое реальное, что есть, было и будет в твоей абсурдной и никчемной жизни. Воля промолчал. Фрилансер хотел бы — отчаянно желал! — чтобы это было так. Но реальность не меняется от его желаний, а со смертью не могут совладать даже лунные. А сам он не смог хотя бы просто достойно похоронить тело Охоты. — Мяяяяявшшшш!!! — ор Лживой Кошки настолько не вписывался в картину его личного ада, что поначалу Воля принял его за продолжение видения. Его уже кусала во сне Ра... то есть, Софи, и Охота жрала его тело, так почему бы не случиться видению орущей дурным голосом хвостатой напарницы? Через пару секунд до мужчины начало доходить, что Кошка все-таки настоящая. И орет — точнее, теперь уже шипит — на Охоту. Убедили его в этом Гвендолин и Софи, удивленно — Гвэн — и со страхом — Софи — рассматривающие его личный глюк. — Вы... вы ее видите? — Воля сглотнул. — Надеюсь, проблем не предвидится? — Гвендолин кивнул на Охоту и на всякий случай положила руки на плечи Софи. То ли собиралась ей прикрыться, в случае чего, то ли наоборот — закинуть себе за спину, опять же, в случае чего. — Меня не было всего месяц, а ты уже нашел замену? — презрительно скривилась Охота. — И после этого смеешь упрекать меня за случай на Дортминстере?! — Я... что? Ну... это... — Воля чувствовал, как немеет тело, как безумный хоровод мыслей врезается изнутри в черепную коробку, пытаясь пробить её, и отскакивают, рассыпаясь на бессмысленные обрывки. Он должен что-нибудь сказать. Что угодно! Но не мог. Из горла вырывались бессвязные звуки. Воля наконец-то справился с собой и протянул руки, хватая Охоту за плечи. Сжал так, что арахнида болезненно зашипела и начала вырываться. Плотная... теплая... настоящая. Фрилансер еще с полминуты пытался что-то выдавить из сведенного горла, а потом плюнул и просто прижал к себе Охоту, уткнувшись носом в макушку — почему теперь она ниже него? — и судорожными движениями гладил по спине, волосам, бокам, боясь поверить в её реальность и захлебываясь страхом снова потерять. Ему казалось, что если он отпустит Охоту, то она обернется клоком утреннего тумана, а он останется на пустой поляне с головной болью и вкусом сигаретной бумаги во рту. Кажется, он плакал. Поручиться не мог, но что-то определенно мешало сфокусировать зрение. И недовольно шипела Охота, требуя прекратить размазывать по ней сопли! *** — У тебя на борту две самки! И одна — замагиченная по самую задницу лунница! А в меню — только эта дрянь! — недовольно ворчала Охота, не забывая с отменным аппетитом уничтожать «эту дрянь». Хлопья, то есть. Волю они вполне устраивали. Вкусные и практически вечные. Не испортятся, если вдруг система терморегуляции снова полетит к крылатым в зад. — Неужели, подбирая мне замену, ты не убедился, чтобы они умели готовить? Воля умиленно кивнул, не особо вслушиваясь в смысл слов, а просто наслаждаясь голосом любимой, восставшей из мертвых, и подпер щеку кулаком. Надо при первой же возможности закупить мясо и сладкое. Любимые шоколадные кексы Охоты... что угодно, лишь бы она задержалась на его корабле. — Послушай, они не замена, — Воля старался говорить спокойно и ровно. Хотя в обществе Охоты этот фокус удается крайне редко. — Гвендолин — ну, что-то вроде инспектора нашего общего заказчика. Софи всего лишь соплячка, которую я спас. — Ты всегда был размазней, — хмыкнула арахнида, на мгновение отвлекаясь от позднего ужина — или раннего завтрака. — За неё хоть заплатили? Воля вздохнул, посмотрел на потолок, потом себе под ноги. Кошка лежала под столом, играя с краем подола юбки Охоты. — Она была рабыней на Секстиллионе, — просто ответил он. Его любимая конкурентка перестала стучать ложкой о миску и подняла голову, задумчиво изучая Волю. Ему стало немного не по себе. — Давай я все объясню, — предложил он. — С самого начала, чтобы между нами больше никогда не было недомолвок и секретов, — мужчина вздохнул. — Идет? — Это угроза? — арахнида прищурила второй сверху левый глаз. — Охота... — Воля почесал макушку, прикрыл глаза, опять посмотрел на напарницу, в очередной раз разрываясь между счастьем и досадой — у неё же тело ребенка, а значит никакого секса! — Я просто хочу объяснить. Пойми, когда этот мудаблятский робот сказал, что убил тебя, я... для меня словно наступил конце света. Конец всего. И я очень не хочу просрать свой второй шанс. Я буду с тобой честным и прошу ответного шага. Просто... просто выслушай. Мужчина глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Охота промолчала и снова заработала ложкой, подсыпав добавку хлопьев. Но раз не комментирует, значит слушает. — После Донтминстера я был чертовски на тебя зол. Ну, ты помнишь, — он оборвал все связи с ней, обещал менеджеру страшную смерть, если тот поставит их на одно задание и всерьез собирался выбросить в открытый космос весь тщательно собираемый архив. — А тут пришел заказ на эту парочку, лунного и крылатую. И менеджер сказал, что ты уже взялась за него. Я же прекрасно понимал, что против тебя у меня шансов нет. Маленькая лесть еще никому не вредила. Шансы у него были всегда, только не всегда — реальные. Охота пожала плечами, давая понять, что в последнем утверждении не усомнится ни один здравомыслящий заказчик. — И отказался. Но в качестве аванса лунные выдали белую карту, и я решил, что это шанс отомстить. Ребячество чистой воды. Но ничего не мог с собой поделать. А на Секстиллионе... скучно. Я проходил мимо витрин со шлюхами всех видов и мастей и ничего не чувствовал. И тогда ко мне подошел урод с предложением чего-то эксклюзивного. Софи. Я не мог там оставить девочку. Ей всего шесть лет. А Гвендолин послали, чтобы пнуть меня под зад — они тоже решили, что ты выбыла — и довести начатое до конца должен был я. Вот и все. За время его короткого рассказа Охота успела закончить с хлопьями и сейчас внимательно изучала бывшего напарника, который боролся с нездоровым желанием повязать ей слюнявчик и налить горячего молока. — Во-первых, — деликатно прикрыв рот левой верхней рукой и сыто икнув, начала Охота — ты уже обещал отдать мне все... начиная с корабля. Со всеми вещами и оружием. Во-вторых, заказ ты выполнишь. От моего имени, разумеется. И награда — тоже моя. — Только архив заберу, — улыбнулся Воля. — Тебе он все равно не понравится. — Твои сентиментальные записи? Хоть жопой жуй. — Как скажешь, — легко согласился фрилансер. Корабль и оружие — самое малое, что он может отдать мирозданию за живую Охоту. К тому же, ее имущество конфисковано ебучим Принцем Роботом. Которого Воля все равно убьет. Для релаксации и души. — Капитанская каюта в твоем полном распряжении. Мы с Кошкой устроимся на диване. Там вполне удобно. — Ложь, — фыркнула Лживая Кошка, отвлекаясь от игры с подолом. Охота медленно выпростала из-под юбки первую пару рук и оперлась локтями о столешницу. — Не замена, значит, да? — с удовольствием повторила она. — Я тебе никогда не лгал, — спокойно ответил Воля, встретив взгляд — взгляды? — Охоты. — И никогда не изменял. Диван жесткий и Кошке не нравится на нем спать, — хвостатая напарница фыркнула, жалея, что не может придраться к этому высказыванию, ведь оно правдиво. — Тебя никто не сможет заменить. Это был идеальный момент, чтобы вступить в беседу, но фрилансер снова сказал правду. Кошка недовольно мотнула хвостом. Если так будет продолжаться, то ей придется все время молчать! Сам Воля думал, что выглядит до идиотизма пафосно. Пафосно и приторно, но он все еще не мог отойти от случившегося. Но сдерживался, не говоря Охоте каждые несколько минут о том, как он ее любит. Свой урок он выучил и ошибок не повторит. — Если не врал — то почему диван? — непонимающе нахмурилась Охота. Теперь пришла очередь хмуриться Воле. Она же не намекает на... — Ты не хочешь делить со мной нашу каюту и твою бывшую кровать, — хмыкнула Охота. — Значит, ты уже делишь её с кем-то другим. Эти твои принципы... Кем-то, кто не Кошка. И не малолетка. Они не в твоем вкусе. Именно на то и намекает. — Тогда какого хера ты сейчас городишь? — Воля почесал переносицу. — Нет, я понимаю, что это ты. С прежним опытом, памятью и характером. Но это детское тело! — Оно полностью развито! — презрительно фыркнула Охота. — Все жизненно важные органы сформировались в первую очередь! Хитин потерял прозрачность еще полторы недели назад! Хочешь, я тебя ужалю и ты проверишь качество яда на себе? — Твоя... верхняя половина детская. — Опять сиськи, да? — Не в это дело! — Ложь! — торжествующе воскликнула Кошка и села под столом. — Не только в сиськах, — поправился филансер. — Я не могу... не смогу с детским телом. Понимаешь? Это педофилия. — Я не ребенок, придурок, — фыркнула Охота. — Значит, это не педофилия. — Слушай... я просто не смогу, — решил объяснить еще раз Воля. — Не смогу отделаться от мысли, что передо мной ребенок. Извини. Арахнида перевела задумчивый взгляд на Лживую кошку. Та печально вздохнула и принялась умываться. — Слюнтяй. Некоторые вещи никогда не меняются. — подвела итог воссоединению команды Охота и тихо прошелестела руками к капитанской каюте. *** Он просто не представлял, на что себя обрекает. И дело даже не в том, что его окружали четыре представительницы женского пола, готовые выносить ему мозг в режиме нон-стоп сорока различными способами. Атмосфера на корабле — уже чужом — воцарилась вполне мирная. Как ни странно. Гвен сразу же расставила все точки над ё и не стала менять контракт. Софи, чувствующая в арахниде опасность, старалась ту не раздражать и если общалась, то только по делу. Пришлось признать, проблема не в его маленьком «гареме», а в нем самом. Он слышал голос Охоты — теперь наяву, ощущал её запах, и привычно препирался насчет способа приготовления жуков... А потом уходил на диван. В одиночестве — Кошка ночевала с Софи и Гвен — хотя хотелось вцепиться в руку арахниды — любую — и уже не отпускать. Попытка отвлечься просмотром старых записей тоже не помогла. Оставалось только шипеть сквозь стиснутые зубы и молиться, чтобы линька у Охоты прошла как можно скорее. — Нам нужна другая тактика, — тоном, не допускающим возражений, заявила Гвен, выбрав особенно гадкое утро. — Мы скачем как блохи по галактике и у нас нет плана. Мы не знаем, куда могут направиться беглецы. — Ты же бывшая подружка Марко, — зевнул Воля. Он опять не выспался. Снилась Охота. ВЗРОСЛАЯ Охота. — Просвети нас, куда он может направиться. — Марко не дурак. — фыркнула лунная. — Он не сделает такую глупость. — Нужно найти Принца, — подала голос Охота, отодвинув тарелку. До этого она была крайне занята попыткой проглотить кусок мяса, размером больше головы Софи. — Слушай, я сам хочу убить этого мудака, но сейчас просто нет времени... — немного виновато начал Воля, но Охота оборвала его нетерпеливым взмахом второй правой руки. Первой она вытирала губы. — Этот мудак искал беглецов. У него больше ресурсов, чем у нас. И есть фора во времени. Убьем сразу две проблемы. — обозрев скептические лица людей, нагло ухмыльнулась и напомнила. — Все равно, теперь это я капитан, поэтому корабль полетит, куда я прикажу. Воля начал думать, что его идея отдать все, за право просто... знать о благополучии Охоты была не самой светлой в его жизни. В следующий раз он обязательно добавит требование про секс. Впрочем, возвращать бывшую собственность обратно не собирался. И так уже выставил себя полным идиотом. Не то, чтобы об этом никто не знал... — Хм, — Гвен медленно кивнула, — это имеет смысл. Я доложу об этой догадке и у нас будет полная информация о его передвижениях. Интересно, зачем он нужен на этом корабле? Гвен и Охота неплохо друг друга дополняют. Может, потому, что обе первостатейные стервы? Или у него плохое настроение от недотраха. *** Публичную фигуру отследить несложно. Честно говоря, гораздо труднее не натыкаться на опостылевшие фотографии этой самой фигуры при каждом заходе в сеть. Робоголовый был — публичней борделя и известней, чем реклама любимых хлопьев Воли. Оказалось достаточно кликнуть по топовой новости в сети — Принц созывал целые конференции, позируя перед журналистами и раздавая интервью о том, как все хорошо в государстве и какое оно замечательное. — Пишут, что на Зеросе он пробудет еще три дня, — Гвен выделила нужные строчки. — За двое суток доберемся. — Отлично, — кивнула Охота, облизывая длинным языком по-детски пухлые губы. Воля почувствовал себя последним извращенцем и положил ногу на ногу под внимательным взглядом Лживой Кошки, не желая позориться перед своим «гаремом». — Горю желанием с ним встретится. — Сначала пусть он найдет беглецов, — напомнил фрилансер. — А потом я его подержу, пока ты будешь ломать ему кость за костью. — Ломать кости? Какой примитив. Ты всегда был дилетантом, Воля. Воля равнодушно пожал плечами, словно извиняясь за свои примитивные представления о мести. Не рассказывать же при всех — особенно при Софи — что он собирается, да и сейчас собирается, если честно, расправиться с семьей Принца, записать это с трех ракурсов и крутить перед ящикоголовым в режиме нон-стоп, отрезая от того крохотные кусочки и прижигая раны, чтоб ублюдок не сдох раньше времени. Хотя Охота точно бы оценила этот план. Больше насилия и крови её заводят только насилие и кровь, за которые платят. — Сначала контракт, — Гвендолин согласилась с Волей на правах заказчика. — Я закрою вам кредит, если будете тянуть с выполнением задания. — Ты слышала нашу босс, капитан, — лениво зевнул Воля, почесывая подбородок. Зачем он бреется? Все равно не собирается целоваться с Охотой ближайшие полгода, если энциклопедии не врут о жизненном цикле арахнид... Он старательно убеждал себя, что ему неинтересно и вообще лень, но напускное безразличие давалось с трудом, заставляя фрилансера усомнится в своем психическом здоровье. Раньше его никогда не тянуло к малолеткам. Даже тем из них, что щеголяютс голым бюстом. Раньше у него никогда не было такого желания заняться с Охотой любовью. Даже когда они расстались — когда он с ней расстался — то легко обходился без женского внимания. И мужского — тоже. А теперь у него все мысли о том, как какая у неё гладкая кожа, какие невероятные вещи она вытворяет языком, как он соскучился по её запаху и ощущению всех рук на своем теле. Наверное, он и впрямь извращенец. И этот вечер — как все до этого — снова закончится самым позорным образом: просмотром домашнего порно и очередной похвалой своей предусмотрительности. И высокомерию Охоты, которой всегда было плевать на зрителей — и камеры. — Воля, — чтобы поймать ухо фрилансера, как раньше, арахниде пришлось приподняться на цыпочки и тянуться верней левой рукой. — Я сегодня уже два раза напоминала тебе, что ты дежуришь по кухне. Так почему твоя ленивая задница все еще в кресле? Капитанском кресле? — И почему тебе не нравятся мои хлопья? — флегматично поинтересовался Воля, наклоняясь, чтобы уменьшить давление на свое ухо. Впрочем, ответ он знал и так — они не живые. — Вкусно и готовить не надо. — Я не питаюсь отходами сельскохозяйственной промышленности. — отрезала Охота, пока мужчина боролся с искушением погладить её грудь. — Так что живо за плиту, юнга! — Уже, — страдальчески вздохнул Воля, медленно поднимаясь с кресла. Не увидев рвения в исполнении её приказа, Охота фыркнула, а выпрямившийся Воля получил ускорение — какого бы размера сейчас не была арахнида, а удар у нее остался что надо. Заняться во время перелета на корабле решительно нечем — и каждый развлекал себя как мог. Гвендолин возилась с Софи, кошка наблюдала за ними. А вот Воля впервые в жизни пожалел, что всегда следил за состоянием своей птички, не жалея денег на ее ремонт и совершенствование. Будь он дилетантом-фрилансером, мог бы сейчас возиться с двигателем или очистительной системой. В общем, делать что угодно, лишь бы не пялится в низкий потолок гостевой каюты и не вспоминать, как они с Охотой проводили время в гостиной... в капитанской каюте... черт, да даже в трюме! — Блять, — обреченно буркнул Воля, садясь на койке и нашаривая в кармане сигареты. Сигарет, к слову, там не оказалось. Охота не любила эту его привычку, и на последней остановке — на правах капитан — просто стерла из списка покупок сигареты. Сам Воля узнал об этом только после старта, когда начал разбирать доставленные на борт продукты. Стерва. И почему он так запал на неё? — Воля! — капитанский ключ позволял арахниде получить доступ к любому помещению на корабле. — Вспомни о... — фрилансер затушил бычок и потянулся за новой сигаретой. Охота не успела добраться до неприкосновенного запаса. — Мясо пережарено, капитан? — Нет! — Охота вползла в пассажирскую каюту, представляющую собой торжество минимализма и аскетизма, и с негодованием во всех восьми глазах уставилась на сигарету. — Я запретила курить на моем корабле! — Прости, капитан, — ухмыльнулся фрилансер и затянулся. — Я не так тебя понял. Хорошо, что Кошка сейчас с Софи и Гвен. Впрочем, и без помощи хвостатой любительницы правды Охота прекрасно все поняла. — Отдай! Живо! — арахнида требовательно протянула две верхних правых руки. Одну за сигаретой, вторую — для обвиняющего тычка в грудь нарушителя. — Нет. — Бунт на корабле?! — прищурилась Охота, наклонив голову. Воля улыбнулся шире и едва заметно кивнул. Он помнил, что средняя арахнида сильнее и быстрее несреднего человека, но второе место в десятке лучших фрилансеров занимал не просто так. Он дольше в этом деле, чем Охота вообще живет. А теперь с ней могла бы справиться и Софи. При должном старании и толике везения, конечно. — Ну, хорошо, — укоризненно вздохнула арахнида. Нижняя правая рука нырнула под юбку. — Это парализатор из твоего бывшего арсенала. Сам вспомнишь последствия, или показать на тебе же? — Система вентиляции работает, чем тебе не угодили мои сигареты? — Воля демонстративно затянулся и выдохнул дым в сторону. Охота поморщилась. — В капитанской каюте ты ничего не почувствуешь. — Если ты не будешь курить, я ничего не почувствую по всему кораблю. — Брось, — Воля пренебрежительно фыркнул и махнул рукой. — Ты два года даже не подозревала о наличии гостевой каюты на моем корабле. Знаешь, что я думаю? Ты просто решила, что теперь я буду выполнять все твои капризы и, в принципе, совершенно права, — Воля прикрыл глаза и сделал глубокую затяжку, — но сигареты останутся при мне, любимая. Смерть ничуть не изменила Охоту. Тело свело судорогой от парализующего заряда, и Воля начал заваливаться набок, выронив сигарету из пальцев. Охота улыбнулась и пихнула мужчину в грудь, меняя траекторию падения. Одной из свободных рук поймала сигарету в воздухе. С брезгливой миной затушив окурок о его плащ, она повернулась к Воле, уже приходившему в себя — арахнида поставила заряд на минимум. — Почему ты всегда со мной споришь? — поинтересовалась Охота, забираясь на постель и придавив теплой тяжестью колени. — Все равно все будет по-моему. — Стерва, — прохрипел Воля, чувствуя, как Охота возится с его ремнем. — Нет! — Хватит строить из себя невесть что, — раздраженно прошипела арахнида, и выругалась, справившись с пряжкой. — Либо ты меня хочешь, либо не хочешь. Я — это всегда я! — Не хочу, — попробовал зайти с другого бока Воля. — Ложь, — мурлыкнула арахнида, удивительно точно передразнивая Кошку. — Похоже получилось, а? — Я не смогу... — это прозвучало просто жалко, и Воля прекрасно понимал, насколько. — Охота, пожалуйста! А вот умолять арахниду явно не стоило. Эффект всегда получался обратным. Тем более, что она уже приспустила его штаны вместе с трусами и под рукой — руками — имела твердое доказательство того, что Воля таки хотел и таки мог. — Расслабься и получай удовольствие, — посоветовала Охота, зажимая его руки своей верхней парой, второй снимая с него плащ и рубашку, а третьей — продолжая свое черное дело. — Я помню, что тебе нравится. Охота поймала его взгляд и уже не позволяла отвести глаза. И сама смотрела с вызовом — хватит ли у него сил отказаться? Воля ясно понимал, что не хватит и уже начал уговаривать себя, что арахнида права. Она всегда остается собой, а физиология ее вида разительно отличается от человеческой. И пускай она выглядит подростком, морально она взрослая женщина! А он — конченный извращенец. — Точно помнишь? — Воля улыбнулся, сдаваясь, и напряг руки, намекая, что хочет принять участие в происходящем. — Не помню, значит, придумаю. — Охота выпустила запястья Воли, переместив освободившуюся пару руку на обнаженную грудь фрилансера. — Тебе многое нравится. — В этой каюте на многое места не хватит, — проворчал Воля, и приподнялся, высвобождаясь из рукавов почти снятой рубашки. — Можем перейти в мою каюту, — предложила арахнида, с одобрением наблюдая, как бывший напарник и настоящий подчиненный начинает вести себя, как и положено приличному фрилансеру. Воля несколько секунд обдумывал предложение Охоты, а потом отрицательно мотнул головой. До каюты — капитанской каюты! — нужно еще дойти. Через весь корабль. Может быть, потом он примет это предложение, но сейчас Воля хотел все и сразу! Немедленно! В такие моменты фрилансер всегда завидовал Охоте. У него-то всего одна пара рук и выбор, куда именно их деть, всегда так мучителен — ласкать ли грудь, поглаживать спину или пощекотать живот — до брюшка арахниды он не дотягивался, да и хитиновые пластины на нем не отличались высокой чувствительностью. Но сейчас Воля не особенно тянуло к груди подруги — лишнее напоминание того, что он собирается трахнуть женщину в теле подростка... — Погоди, — прошипел Воля, боком выползая из-под Охоты. — Помедленней, любимая. — Как всегда, ты ленив и неуклюж, — фыркнула Охота, впрочем, послушно его отпуская. — Такого даже есть неинтересно, — она ущипнула его за кожу на животе, — просто оскорбительно! — А ты хочешь меня съесть? — Воля встал на колени, пытаясь нащупать застежку на поясе юбки. — Ну, ты же помнишь, как мой вид выражает любовь к самцу, — ухмыльнулась Охота, даже не пытаясь помочь Воле, наоборот, она всеми свободными силами — то бишь, аж четырьмя руками — ему мешала. Ловила руки, пыталась поцеловать, гладила и сжимала пах! — Для тебя я бы свила самый крепкий кокон, чтобы ты сохранил свою свежесть на целый сезон — и точно не стала бы делиться с нашими детьми! — Хм. Даже не знаю, оскорбиться или возгордиться, — Воля зашипел, наконец-то справившись с застежкой, и поспешил стащить с арахниды юбку. — Кстати, — фрилансер наклонился, медленно целуя Охоту в живот — как же он соскучился по ее запаху! — Я до сих боюсь задумываться на тем, как ты выжила. Боюсь осознать, что это невозможно и ты просто мое спасительное сумасшествие. — Это потому, что ты тугодум! — хихикнула Охота, одобрительно похлопав верхней парой рук его по плечам. — Охота... — Полезный и милый тугодум. — Как... как ты выжила? — Воля пристроился сбоку от Охоты — в этой крошечной каюте и на этой узкой койке по-другому этот тетрис не сложить. — Благодаря своему уму и предусмотрительности! — выдохнула арахнида, обхватывая нижней парой рук Волю за бедра. — Мне кажется... Кошка... нашла бы что... сказать, — Воля пытался следовать своему собственному ритму, но как и всегда, просто не смог противиться желаниям арахниды. Да и не слишком хотел. — Она здесь... не поместится... — Стерва, — влюблено пробормотал Воля и замолчал, отбросив в сторону все лишние мысли. Сейчас для него вся Вселенная сосредоточилась исключительно в простых и таких важных движениях, горячем дыхании, скользком хитине и нежной коже... Потом. Он расспросит Охоту потом — и никуда она с космического корабля не денется! Тем более, что сейчас она все равно ничего ему не ответит. Язык занят, да и дыхания не хватает... им обоим не хватает. *** — Хочу чего-нибудь... сладкого, — сонно протянула Охота, поглаживая его по животу и изредка царапая кожу острыми коготками. Воля поудобней обнял арахниду и согласно кивнул. Он тоже не против пожрать, хотя выбрал бы мясо. — А так как юнга у нас ты... — Угу, — Воля потянулся свободной рукой к сброшенным на пол штанам, решив приступить к своим обязанностям, начиная с перекура. — После того, как ты подробно расскажешь мне о своем воскрешении. — Не о чем рассказывать, — фыркнула Охота, и попыталась спихнуть Волю с койки. Увы, опытный во всех смыслах фрилансер все еще крепко обнимал арахниду, так что упасть мог только вместе с ней — Ну, а ты придумай, — Воля сунул сигарету в рот и чиркнул зажигалкой. — Ты же такая выдумщица. — Если не будешь курить, — мило улыбнулась Охота, наморщив нос. Воля мгновенно убрал сигарету. Расчет оправдался на 100%. — Мы можем... хм... создать своего клона естественным путем. И не просто создать — передать в его мозг все воспоминания. Воля несколько минут молчал, обдумывая новый мазок в картине мира. Отчаянно хотелось вернуть сигарету обратно. — Ты сама себя родила? — это объясняло ее детское тело. И то, как долго она не показывалась. — Угу. У нас не самая безопасная работа, и я предпочла подстраховаться. Ублюдочный Робот доказал, что не зря. А теперь займись, наконец, чем-то полезным и сделай мне ужин! — Да, сейчас, — Воля все-таки закурил, вызвав злобное шипение Охоты и получив в наказание болезненный щипок. Три щипка, на самом деле. — А почему ты мне не рассказывала об этом? — А зачем тебе было это знать? — удивилась Охота. — Понять, как гарантированно меня шлепнуть? Все, хватит портить воздух, юнга! Или я выкину тебя, твой ссаный плащ и твою малявку в открытый космос! — Не выкинешь, — Воля с кряхтеньем поднялся с койки, зажимая сигарету в зубах. — Тебе нравится мой плащ. А меня ты любишь. — Я и мух люблю. Но ужин уже опоздал на пять минут минимум! — Намек понял, — неторопливо одеваясь, Воля любовался довольной Охотой, старательно обходя внимание её грудь. Сейчас, когда все уже сделано и ничего не изменить — кстати, а сколько раз? На четвертом он сбился — стало стыдно. Очень стыдно. Его принципы, мораль, гордость за их нерушимость — все пошло прахом. И теперь Воля ощущал себя полным извращенцем. — А когда твое тело разовьется полностью? — Через полгода, — пожала плечами Охота, переворачиваясь на живот. — При хорошем питании — до четырех месяцев. Но при такой экономии на моем питании и твоей привычки дымить без остановки — на чудо можно не рассчитывать! — И я тебя люблю, Охота, — улыбнулся фрилансер, исчезая за дверью. Поймать гребанных беглецов нужно как можно скорее. А потом заняться откормом Охоты. И может быть — задуматься о пенсии для них обоих. Время покажет.