Омут

Проснувшись ближе к полудню и приведя себя в порядок, он вышел на кухню. И тут его ждал второй сюрприз. Пит уже был там, колдуя над кастрюлями и тарелками. Совершенно спокойный, как будто ничего и не случилось. Увидев Вегаса, улыбнулся и пригласил его к столу, сказав, что обед уже готов. Вегас стоял столбом в проёме кухни, совершенно сбитый с толку. Это что, игра такая? Но лезть с расспросами не стал. Успеется. Только мысли в голове кружились хороводом, хоть в окно прыгай. Но к столу он подошёл, сел и начал есть, поддерживая непринуждённую беседу. Следующие три дня прошли практически в такой же, почти семейной, идиллии. Обнаружив, что запасы продовольствия подходят к концу, они вместе съездили в самый большой маркет города и закупились необходимым. Пит намеревался скупить все запасы лапши, но Вегас заявил, что он не травоядное и ему требуется что-то посущественнее. В итоге, они вышли оттуда с двумя тележками, забитыми под завязку лапшой, мясом, овощами и прочим. В машину всё это богатство буквально утрамбовывали. Зато теперь еды хватило бы на маленький пост апокалипсис. Плечо Вегаса почти полностью зажило. Второй раз наведался знакомый доктор, внимательно осмотрел рану, ещё и прощупал так, что чуть искры из глаз не посыпались. Но зато, снова одобрительно что-то бурча себе под нос, разрешил сменить повязку на пластырь. Звонил отец. Напомнил про поход в участок и заявил, что хватит уже прохлаждаться, сейчас он скинет файлы на почту, над ними нужно будет поработать, а к концу недели он ждёт его домой. Не обратив внимания на последние слова, Вегас с радостью ухватился за предоставленную возможность и, закрывшись у себя в комнате с ноутбуком, с головой погрузился в работу. Лишь изредка делая набеги на кухню, чтобы перекусить. После той ночи что-то кардинально изменилось. Вегас чувствовал это, но не мог понять, что. Пита пуще прежнего хотелось обнять, прижать, поцеловать, пойти дальше, в конце концов! Но Вегас не смел. Сейчас он боялся даже дотронуться до него, как будто тот был хрустальной вазой, тронешь — рассыпется на осколки. Собирай потом... А ещё Пит теперь вёл себя так, как будто они — давние знакомые. И ничего больше. Нет, даже не так. А как женатая пара, будучи тридцать лет в браке и осточертев друг другу до крайности. Сталкиваясь на обедах-ужинах, они болтали о всякой ерунде, старательно избегая любых упоминаний той ночи. И вроде бы всё было хорошо. Если бы не напряжение, висевшее в воздухе, которое можно было резать ножом. И от этого было жутко некомфортно, как будто надоедливый комар постоянно жужжал за ухом. И не прихлопнуть — улетит. Ни дать, ни взять. Вегасу хотелось подойти и спросить в лоб: «Что не так?», но взявшаяся откуда-то робость бесила и выматывала. А на четвёртый день пришёл пиздец. *** - Пииит! Ну, миииилый, - уже с полчаса канючили на том конце провода. Пит устало вздохнул. - Ну что у тебя опять случилось? - Он меня бросил! - тут же с готовностью заревели в трубку. - А я думал, что нашёл свою единственную любовь! - Которую по счёту? - хмыкнул Пит. - Не важно, - обиженно запыхтел Тхун. - Приедешь? Сходим в бар, проветримся, поболтаем, как раньше. Пит провёл рукой по лбу, откинув лезущую в глаза чёлку. - Ты же знаешь, мне нельзя надолго отлучаться. - А мы ненадолго. А мы совсем на чуть-чуть. На часик-полтора. Ну, максимум на два. Ну? Ну, пожаааалуйста!! Пит поморщился. Когда Тхуну что-то реально было надо, он умел достать так, что легче было согласиться, чем объяснить, почему нет. - Ладно. Я отпрошусь и приеду. - Спасибо, дорогой! Страна тебя не забудет! - Пит будто воочию увидел, как Тхун просиял, блеснув довольной улыбкой. - А что с голосом? - Да так… Не по телефону. - Что-то случилось? - мгновенно посерьёзнел Тхун. Пит никак не мог привыкнуть к этой его манере. В одну секунду изображая отменную вертихвостку, Тхун мог резко переключиться на абсолютно спокойного нормального человека. И снова незаметно перетечь в прежнее состояние. Узнать, каков он на самом деле не представлялось никакой возможности. Единственное, в чём Пит был уверен на сто процентов — его лучший друг никогда не предаст и всегда выслушает. - Расскажу при встрече. - Окей, милый, жду. Чао! - Тхун снова стал привычным собой и отключился. Пит опустил руку с телефоном и уставился в пол. Было паршиво. Уже несколько дней он пытался изображать, что всё нормально, выдавливая из себя улыбку. А внутри ломало, резало и острые когти царапали сердце. Он не знал, зачем устраивает эту комедию. Сбежав тогда от Вегаса, потом, в своей комнате, мысленно крыл себя благим матом на всех языках. Испугался, он просто испугался. Как 15-летняя девственница. Общаясь с Вегасом каждый день, он держал себя в таких тисках, что трудно было дышать. До невозможности хотелось прикоснуться. Хотелось, чтобы Вегас снова до него дотронулся и горячо поцеловал. Хотелось переиграть тот злополучный вечер. А в реальности тот теперь не делал и попытки подойти к нему. И от этого ещё больше ломало. Всё? Вегас наигрался? Неподатливая игрушка быстро стала не интересна? Вокруг миллион согласных на его место по первому зову. Пит выпрямился на кровати, на которой сидел и глянул на себя в зеркало. Под глазами залегли круги от недосыпа и, кажется, он похудел. Так не пойдёт. Надо и правда расслабиться. Он встал, снова натянул на себя улыбку и твёрдым шагом направился к соседней комнате. *** Вегас стоял у открытого настежь окна с мрачным выражением лица и курил одну за другой. Пепельница на подоконнике уже доверху была набита окурками. Скрепя сердце отпустив Пита, он пытался работать. Но мыслями утекал совсем в другое русло и никак не мог сосредоточиться на тексте очередного договора. В итоге, со злостью хлопнув крышкой ноутбука, Вегас схватил сигареты. Да, Тхун — его лучший друг. Между ними ничего нет и не было. Вегас проговаривал это себе раз за разом, но изнутри всё равно протягивала цепкие лапы ревность, а непрошенные мысли взрывали мозг. «Почему он срывается к нему по первому зову?» «Действительно ли между ними ничего не было?» «Насколько близко они «дружат», учитывая увиденное в том грёбаном клубе?» И совсем уж невпопад: «Не поэтому ли Пит остановил его тогда..?» Да что за блядство… Вегас затушил последнюю сигарету, во рту уже всё сводило от горького привкуса. Заорал благим матом телефон. Схватив трубку, он услышал отвратительно жизнерадостный голос Джеффа: - Хей, бро! А я в твоём городишке проездом. Загляну? Несмотря на отвратное настроение, Вегас обрадовался его звонку. Ему надо было хоть с кем-то поговорить и выплеснуть всё. Тем более, соскучился по чертяке, пол месяца уже прошло. - Приезжай, гадёныш, жду. *** Со встречи дома и всю дорогу до бара, Тхун все уши прожужжал Питу про свою несчастную, несложившуюся, восхитительную любовь, но тот его, похоже, почти не слышал. Он молча улыбался - точно через силу - и вёл машину, глядя на дорогу прямо перед собой. Это был совсем не тот Пит, которого знал Тхун. А раз отвлечь его своими проблемами не получалось, значит, дело совсем плохо. - Пииииит... Ну, Пит! Что случилось, милый? - на пробу начал Тхун, - Ты же сам обещал рассказать! Я весь во внимании. Пит только стиснул руль сильнее. - Вегас, да? Если это он виноват, я приеду и... Тхун оглянулся на заднее сиденье в поисках подходящего орудия убийства. Прямо на него, сверкая серебряными гранями, смотрел недавно купленный дорогущий поднос. Тоже неплохая штука, между прочим! - Между нами кое-что было. - Что? - Тхун резко повернулся и уставился на него. - И что же? Пит молчал. Ужасно хотелось вытрясти из него всё, вместе с этим дурным настроением, апатией, и снова увидеть, как он улыбается. Но Тхун не торопил и терпеливо ждал, встревоженно глядя на него. - Ничего. Я сбежал. - Почему? Что произошло? Он тебя обидел? Навредил чем-то? Не дождавшись ответа, он осторожно тронул его за руку: - Эй… Пиииит... - Нет, ничего такого. Просто... Я не смог, Тхун. Я не знаю, как быть… Голос Пита отчетливо сипел. Нет, это что-то невозможное... Он ещё и улыбается при этом, с такими глазами... С этим срочно нужно что-то делать. Тхун начал было говорить, как вдруг их ослепило фарами - впереди на встречку вылетела машина. Пит успел только резко крутануть руль, и они врезались в заграждение, ощущая страшный удар. Чужая машина с мерзким скрежетом прошлась вдоль, в салон посыпались стёкла.