Зови меня Альфой / Call Me Alpha

Затылок предостерегающе покалывает — Рей успевает услышать подобие рычания, а потом в нее врезается что-то массивное. Когда на нее всей тяжестью обрушивается подобие кирпичной стены, из легких выходит весь воздух — она в курсе, кто это, но когда он валит ее на кровать, она не в состоянии произнести его имя. — Попалась! Она брыкается под ним, от ярости чуть ли не пар из ушей идет, и наконец удается втянуть воздух в легкие: — БЕН! Он смеется, радуясь победе. Раньше это казалось почти забавным: в пятнадцать лет они были более-менее одного роста и Бен притворялся, что «поймал» ее, они барахтались в куче неуклюжих конечностей, пока Ки’ра визжала, а Хан бормотал о том, что мальчишки такие мальчишки. Но с тех пор Бен стал крупнее, альфа-гормоны расширили его грудь и плечи, наделили железной мускулатурой, которая теперь отличает его от Бета и Омега самцов. Биология не так добра к Рей. У нее крепкое жилистое телосложение и выносливость, отточенные годами бега, но это не идет ни в какое сравнение с неуклюжей силой Бена. Все это несправедливо. Больше всего то, как непринужденно сводный брат улыбается ей сверху вниз со спущенными на бедра фланелевыми пижамными штанами. Он стоит на коленях над ней, прижимая ее к кровати. — Отстань от меня! — Рей безрезультатно толкает его в грудь. — И убирайся из моей комнаты, извращенец! То, как он наклоняется над ней, упирается кулаками ей в плечи и ухмыляется, глядя сверху вниз… сводит с ума. — Заставь меня, Омега. Вот она. Разница между ними — причина, по которой он так хреново себя ведет с ней с тех пор, как оба узнали свои предназначения. Потому что омеги созданы для того, чтобы подчиняться, и Бен в курсе, как ее это раздражает. На мгновение кажется, что, дрыгая ногами, она получает преимущество над ним, но он только дразнит ее, позволяя думать, что у нее оно есть. Его ухмылка становится шире, когда Рей прижимается всем телом к его груди. Ее кожу покалывает, она вся раскраснелась из-за борьбы с Беном, ощущения обостряются до невыносимого зуда. Его запах силен от их близости; тело Бена обволакивают ароматы апельсина, дерева хиноки и альфа-мускуса, его зрачки расширяются до предела, отчего насыщенно-шоколадные глаза кажутся темнее ночи. Это глаза охотника. Глаза хищника. Сердце Рей пропускает удар, а в следующее мгновение бьется о ребра с удвоенной силой. Бен понимает, что вокруг ее тела только тонкое полотенце? Обычно он даже не смотрит на нее, когда она спешит обратно в свою комнату из душа, не говоря уже о том, чтобы поговорить. Он никогда не посмеет прикоснуться к ней. — Мне нравится, когда ты брыкаешься, — выдыхает Бен. Проклятье, что-то в этом взгляде заставляет желудок Рей предостерегающе сжаться. Телефон. Рей крутит головой — он там, на прикроватной тумбочке, едва виден закругленный уголок. — Я звоню маме. Она высвобождает руку, но Бен быстрее, одна из его огромных лапищ вытягивается, хватает ее за запястье словно в тиски, и поднимает над головой, прижимая к подушке. — Твоя мама трахается с моим отцом. Сегодня помощи от нее не дождешься. — Серьезно, отвали от меня, — шипит Рей. Во взгляде Бена появляется загадочный блеск. — Нет. Жар разливается по телу Рей, когда Бен прижимается своими бедрами к ее; она задыхается, пульс бешено бьется — что-то твердое упирается во внутреннюю часть бедра. — У тебя что… Она замолкает, не в силах произнести ни слова. Не может спросить сводного брата, что у него там такое твердое, ведь уже знает ответ. Бен снова подмахивает бедрами и его полные губы изгибаются в ухмылке, когда стояком он прижимается к влагалищу. — А как думаешь? — Прекрати, — бормочет Рей, боясь пошевелиться, когда он снова двигает бедрами, прижимаясь к ней твердой эрекцией. — Приятно, да? — Он наклоняется так близко, что пряди его черных волос скользят по ее шее, вызывая мурашки. Кожу лица обдает теплом, когда он выдыхает: — Я чувствую по твоему запаху. Как сильно ты этого хочешь. Это так неправильно, но это правда: ее тело реагирует так же, как когда она трогает себя саму в этой постели. Его запах, который всегда казался мускусным и властным, теперь кажется привлекательным, губы горят от желания его поцеловать. И, может быть, это просто оставшиеся следы от душа, но ее промежность мокрая — она чувствует это, когда он снова прижимается к ней. — Разве у тебя нет подружки, чтобы домогаться до нее? — удается спросить Рей, пытаясь игнорировать то, как пульсирует половая железа, пробуждающаяся от его прикосновений. Альфа. Нет. Не он. Кто угодно, только не он. Бен пожимает плечами, его шикарные губы изгибаются в ухмылке, когда он наклоняется к ней. — И ты подойдешь. — Бен, хорош, — хнычет она. То, как ее тело реагирует на него, отвратительно, оно радо ему даже при ее попытках сопротивляться. — Прекрати валять дурака, это не смешно! — Давай, брыкайся. — Кончик его носа скользит по изгибу ее шеи, вдыхая запах, его член пульсирует рядом с ее телом, сквозь пижамные штаны он кажется горячим, как магма. — Это только больше заводит. Он серьезно — и когда Рей высвобождает другую руку, он тоже ловит ее и поднимает вверх к другой. — Вот так, — бормочет он ей в кожу, заставляя Рей дрожать. Она теперь не может держать полотенце, и оно скатывается между их телами, поднимаясь вверх по ее бедрам к груди. — Бен… Бен, мое полотенце… — Ох, ебать. — Он делает паузу, все еще прижимая собой Рей к бледно-лиловому одеялу, а свободную руку поднимает к верхней части серой махровой ткани — но вместо того, чтобы натянуть полотенце вверх, он тянет его вниз, обнажая ее грудь. — Бен! — кричит она, но уже слишком поздно. — Боже, твоя грудь чертовски идеальна, — бормочет он, глядя на нее сверху вниз. Его рука достаточно велика, чтобы полностью накрыть ладонью округлость со смесью благоговения и голода. — Это так неправильно, — выдыхает Рей, когда он начинает дразнить один из сосков, нежно поглаживая его между большим и указательным пальцами, обводя бледный кружок ареолы. — Ты должен остановиться, Бен, пожалуйста… — Нравится, когда неправильно? Я могу неправильно. Он приподнимается и на долю секунды кажется, что все, он, наконец, заканчивает с этим безумием и собирается уйти, но Бен только хмыкает, рукой возится с полотенцем и что-то стаскивает вниз. Затем прижимается к ней, и его горячий член касается ее гладких складок, растягивая их под краем полотенца. Блядь! Его вдох со стоном щекочет ушную раковину Рей, и она вздрагивает от удовольствия, когда кончик его члена трется о ее клитор, пробуждая в ней удовольствие, которое не должно было пробудиться. — Вот так. — Он дразнит ее серией медленных, влажных поцелуев, проводя линию от мочки уха до впадинки на шее. Медленно и неторопливо трется о нее членом, не позволяя избежать его прикосновений. — Вот так, ты будешь моей. — Бен, — шепчет Рей, блаженство собирается в ее животе, когда он прижимается к ней, его член становится скользким от ее желания. — Бен, мы не можем… — Кто меня остановит? — Он смеется, а потом вырывает полотенце между их телами и отбрасывает его в сторону. — Ты? — Ты не можешь трахнуть меня, я твоя сестра! Но даже когда Рей произносит эти слова, то сама не верит им. Бен собирается изнасиловать ее. Вот почему напал на нее сейчас, сегодня вечером, в день, когда их родители уехали в отпуск. Чтобы никто не мешал. Все это время он сердито смотрел на нее… может, Бен чувствовал не обиду, а что-то другое. Что-то действительно запретное. Ее сводный брат удовлетворенно мычит, проводя рукой по ее беспомощному телу, ласкает грудь и скользит вниз, к изгибу ее бедра. — Спорим, ты не думала, что твой первый раз будет таким, — хрипло спрашивает он, прижимаясь к ней. Количество влажных звуков заставляет ее тело сжаться, но его рука опускается ниже и скользит между их телами. — Не волнуйся, Рейби, я позабочусь о тебе. Детское прозвище почти так же греховно, как то, как его рука ложится на ее лоно, а большой палец находит клитор и посылает восторженные сигналы по ее нервам. Из нее вырывается гортанный от желания стон. Бен снова усмехается, и ее позвоночник выгибается, когда его дыхание согревает ее набухшие половые железы. Нет, только не это, только не это… Его язык рисует влажную дорожку по ее железе, Рей снова задыхается, когда волна удовольствия расслабляет ее тело. — Хорошая девочка, — урчит Бен, когда она откидывается на спинку кровати, запертая под его полуобнаженным телом. — Хорошая Рейби…. ты такая хорошая сестричка, заставляешь своего брата чувствовать себя так хорошо… — Перестань так говорить, — слабо выдавливает Рей, когда он откидывается назад и касается членом ее мокрой вагины. Вся внутренняя часть ее бедер влажная, с ним не поспоришь. Больше нет, когда ее тело умоляет его. — Бен, пожалуйста… Его язык скользит по ее пульсирующей железе, и Рей скулит, когда он толкается в нее. — Расслабься, Омега, — урчит он. — Я заставлю принять его. Рей всхлипывает, когда он входит в нее, твердокаменный член медленно проникает внутрь, наполняя ее, и она начинает хныкать. Она больше не девственница? Возможно, нет. Он на ней, внутри нее, его вес прижимает ее к матрасу. Хуже всего то, как прекрасно это ощущается, он пульсирует глубоко в ней, растягивая ее. — Ты такая тугая. — Он целует ее железу, останавливаясь, пока входит в нее, натягивая ее мягкие внутренние стенки. — Так тесно… и ты вся моя, никто не сможет спасти тебя от меня… Он двигается медленно. Почти нежно, отодвигаясь на несколько неглубоких дюймов только для того, чтобы снова глубоко войти в нее. Рей вскрикивает, когда он делает толчок, а затем его губы прижимаются к ее губам в грубом поцелуе. Бен… о, Бен… Стон обжигает ее горло, когда он просовывает язык между ее губами, лаская и наполняя ее рот своим идеальным вкусом. Рей не замечает момента, когда он отпускает ее запястья, но тут же вцепляется в него, обвивая руками его шею, и он сильнее прижимается к ней. Рей чувствует каждый выступ, каждую вену, когда он вонзается в нее, его огромное тело дрожит от желания. Его пальцы сжимают ее сиськи и изгибы задницы, и он закидывает ее ноги на свою узкую талию. Даже с дилдо никогда не было так хорошо. Он такой горячий, так изголодался по ней… и его брачная железа тоже набухла прямо около ее губ. Рей неуверенно целует грубоватую кожу, наслаждаясь тем, как это заставляет его трахать ее еще сильнее, рыча от желания. — Ебать, Омега… Блаженное забвение подходит все ближе — и стыд окутывает ее, заставляя упираться руками в его грудь в бесполезной попытке остановить его. — Бен… Бен, ты должен остановиться, я сейчас кончу. — Хорошо. — Его рука запуталась в ее волосах, заставляя ее голову откинуться назад, чтобы встретиться с его взглядом. Его обсидиановые глаза полны первобытной потребности, и он начинает еще сильнее трахать ее. — Кончай на моем члене, хочу это почувствовать. — Бен, я не могу … — Зови меня Альфой. — Его зубы царапают ее челюсть, и он снова опускает голову на ее железу, впиваясь в нее. — Скажи это, и я отпущу тебя. Она не доставит ему такого удовольствия. Он уже и так много отнял у нее сегодня вечером. Рей сжимает челюсти и яростно мотает головой. — Скажи это. — Он посасывает ее железу — нежно, но этого достаточно, чтобы Рей застонала от желания. — Зови меня Альфой, или я повяжу тебя, Рейби, клянусь, я сделаю это… Рей не отвечает. Она слишком потеряна, ее тело разрывается от нарастающего экстаза. Бен прижимает ее ближе, его движения беспощадны, когда он входит в нее. Он близко, его массивное тело дрожит, содрогаясь в ее влагалище. Его темп ускоряется, невозможно скрыться от охватившего ее восторга, мир теряется в белой мгле электрической эйфории, она распадается на части. — Ебать, — шепчет ее сводный брат, проникая глубоко в нее, а затем вскрикивает, и тепло окутывает ее лоно. Она слишком переполнена. Его семя вливается в нее, в киске ощущается большее давление, грозящее разорвать ее на части от буйства ее блаженства. — Ч-что… — Я же говорил, что повяжу тебя, — шепчет он ей в шею, закрепляя слова нежным поцелуем. — Ты такая мокрая, что я не мог удержаться. — Нет, — стонет Рей, но ее тело жаждет его, сжимая узел так туго, что по ее щели стекает лишь несколько струек смазки. Мир вращается, когда Бен перекатывается на спину, аккуратно устраивая ее ноги так, чтобы она раскинулась над ним, прижавшись к его груди. — Хорошая девочка, — мурлычет ее сводный брат, проводя ладонью вдоль ее позвоночника с такой любовью, что она дрожит. Его узел пульсирует в ее влагалище, застряв внутри так крепко, что она едва может соображать. — Это моя Рейби, она принимает свою первую порцию спермы как чемпион. Ее губы онемело шевелятся: — Первую порцию? — Мм-хм. — Он целует ее в лоб, убирая непослушные пряди волос вокруг за ухо. — Во мне еще много ее, ты должна выжать все. — Его потемневший взгляд находит ее, и они одновременно шипят, когда она сжимается, вызывая еще несколько капель тепла в ее растерзанную киску. — И поверь мне, ты назовешь меня Альфой до того, как мы закончим. — Никогда, — выдавливает Рей, но даже в полусознательном состоянии это слово кажется ложью. Его член внутри нее напрягается из-за ее неповиновения, и он медленно садится, увлекая ее за собой. Его рука сжимает ее талию и прижимает к себе, и она стонет, когда он толкается глубже в нее. — Что это было? Рей не может вспомнить, как говорить, когда он толкается, движение затруднено его узлом, но не менее мучительно, не менее блаженно. Бен массирует ее груди, покачивая ее на своих коленях, пока она цепляется за него, а ее ногти оставляют следы в форме полумесяца на его коже. Бен целует ее железу, и мурашки ужаса пробегают по ее позвоночнику, когда он впивается зубами в ее уязвимую кожу. Это предупреждение. Она вздыхает с облегчением, когда он только лижет ее, утыкаясь носом в ее шею, его узел растягивает ее влагалище, напоминая о том, что он полностью владеет ею сейчас. — Скажи это. — Бен проводит кончиком пальца по тугой перемычке кожи между ее киской и анусом, и Рей вздрагивает от этого простого прикосновения. Его другая рука все еще обнимает ее за талию, и он сильнее прижимает ее к себе на коленях, головка члена толкается в шейку матки, пока она не начинает задыхаться от вожделения. — Скажи мне, что я твой Альфа, Рейби. — Нет, — стонет она. Его свободная рука снова запутывается в ее волосах, оттягивая ее голову назад, обнажая горло. Его губы находят ее половую железу, и она задыхается, когда он начинает посасывать ее кожу, дергая ее ритмичными порывами в такт тому, как трахает. Вагина Рей пульсирует от его ласк, и у нее не остается воздуха, чтобы дышать, когда в нее вливается все больше его обжигающей спермы. Она впивается ногтями в его плечи, и он рычит, трахая так сильно, что приподнимает ее всем телом, когда толкается. Ее мышцы сжимаются вокруг его узла, а затем в ее животе появляется еще больше спермы, выжатой из него, когда они двигаются вместе. — Омега… То, как он рычит это слово, вызывает у нее дрожь радости. Ей почти все равно, что он подбирается к краю кровати, опускает ноги и кладет ее на свои колени. Каким-то образом ему удается вот так вонзаться в нее сильнее, лаская языком ее железу, пока он насилует ее. Ее губы шевелятся и она выдыхает немыслимое: — Аль… фа… Мышцы Бена сжимаются при этом слове, и он прижимает ее к себе, глубоко насаживая на себя. Ее сводный брат — ее зверь, ее чудовище, ее разрушитель. Он принадлежит ей. Рей проводит пальцами по его мягким, как шелк, волосам, и, когда она обхватывает его щетинистую челюсть, он царапает зубами холмик ее железы. — Поцелуй меня, Альфа, — умоляет Рей, и он милостиво делает это, наклоняясь губами к ее губам, дыханием опаляя ее щеку. Он откидывается назад, ее ладони снова упираются в его грудь, но это только для того, чтобы успокоиться, их бедра соприкасаются, обжигая, и она приподнимается, натягивая узел. Еще один поток спермы извергается в нее — и она знает, что это ее сводный брат, на котором она скачет, ее сводный брат, который уничтожает ее киску, но не может остановиться. — Альфа. — Даже слово приятное на вкус, слоги подчеркнуты тем, как она прижимается своими бедрами к его. — Ох, черт, Альфа… — Это моя девочка, — мурлычет он. Бен хватает ее за бедра, помогая им двигаться навстречу друг другу. Его сперма теперь заливает ее быстрее, узел начинает ослабевать, но он по-прежнему тверд как никогда. — Хорошая маленькая Омега. Восторг снова нарастает, и она наклоняется вперед, чтобы поцеловать его железу. На вкус он как сладкий апельсин, как промасленная древесина, как его гон, и она осмеливается лизнуть его, наслаждаясь тем, как это заставляет его изгибаться под ней. — Скажи, что ты моя, Рейби, — выдавливает он. — Ты моя младшая сестра. Моя Омега. — Я твоя, Альфа, — шепчет Рей. Бен снова тащит ее под себя, и она мокрая, такая мокрая, что член свободно движется внутри нее, когда его узел ослабевает. Он такой толстый, но она может принять его сейчас, встречая с каждым резким толчком. Они за пределами разговоров, за пределами законов. Просто два тела, воюющие вместе, борющиеся друг с другом. — Рей, — наконец выдыхает он, и она знает, что он близок, потому что он снова дрожит, движения бедер становятся резкими. Она целует его железу, и он стонет, глубоко погружаясь в нее. Это как раз то, что нужно — и Рей кончает, когда он вонзается в нее несколькими последними движениями, стонет, когда сперма снова наполняет ее. Ее сводный брат падает на нее, дыханием опаляя ее щеки, и замирает. Одна из его рук находит ее грудь и обхватывает, лениво лаская мягкий изгиб. Реальность наступает, когда Рей приходит в себя, и ужас скручивает ее внутренности, сковывая удовольствие, которое тяжелым грузом оседает в ее конечностях. Ее брат. Ее собственный брат. Даже если у них нет общей крови, то, что он сделал с ней, — это мерзость. И она назвала его Альфой… Это немыслимо. — Каждый вечер, — бормочет Бен, и его губы касаются ее волос в измученном поцелуе, когда он дергается, наконец становясь мягким в ее скользком и пропитанном спермой влагалище. — Что? — Мы будем делать это каждый вечер, пока папа и мама не вернутся домой. — Его черные глаза горят, как звезды. — На этой неделе ты моя, Рейби. Никто не сможет спасти тебя от меня. Он обхватывает ладонями ее лицо, прижимая к себе, и его рот вновь овладевает ее губами в жадном поцелуе… и Рей почти испытывает облегчение от того, что не нужно говорить, потому что не знает — смеяться ей или плакать.