Признанный автор

Чудесным ранним утром, в одном из небольших пригородов региона нашей необъятной Родины раздался продолжительный скрип отворяющейся деревянной дверцы, и на пороге избы из соснового сруба показался, широко улыбающийся всему миру, Георгий Лоскутов. Широко расставив руки навстречу солнечным лучам, он издал горловой рык, разнесшийся по деревне — "Хорошо-о-о-то как!" Петух, сидящий на заборе и подрагивающий от редких дуновений холодного осеннего ветра, презрительно оглядел соизволившего показаться хозяина. Он надрывался вот уже двадцать минут. Рвал глотку, да только безуспешно. Деда Гошу, как его ласково… или не совсем называли в селе, могли разбудить спозаранку только две вещи — крик бабки Фроси или посылка из столицы с новыми модными журналами, гаджетами и прочей ерундой. Но так как бабки Фроси уже год как не стало, петух всё это время надрывался в одиночку. Но всё безуспешно. С чувством выполненного долга он слетел на слякотную землю и быстро зашагал в сторону курятника, продолжая разглядывать ряженого в длинную шелковистую рубаху Георгия. Любой односельчанин, видь он каждое утро то, что видела эта бедная птица — принялся бы строчить не то роман, не то жалобы в прокуратуру и в целом петух с ними бы согласился, ибо то, что он видел, считалось противозаконным как в мире птиц, так и в мире людей. Георгий Лоскутов — жизнерадостный старик лет под девяносто. Счастливый обладатель двух баянов, коллекционер модной литературы, техники и брендов. Но мало того, что он всё это коллекционировал — несмотря на преклонный возраст, он ещё и неплохо в этом разбирался. Его отличительной чертой было то, что он не мог слишком долго оставаться на одном месте, ему было просто необходимо постоянно познавать нечто новое, нечто необычное. Развернувшись в тапочках Prada на шершавом крыльце, он пошаркал обратно в дом, и идя вдоль широкой столешницы, прихватил стоящую на ней деревянную кружку, из каких в стародавние времена уминали квас, прошел дальше и развалился на диване, подхватывая стоящую у бара бутылочку Romane Conti 1934 года. Открыв одним движением свободной от алкоголя руки крышку ноутбука одного известного бренда, он произвел несколько быстрых манипуляций с мышкой и вот уже на экране вместо рабочего стола с портретом Сталина красуется экран звонка видеосвязи. Едва он успел приложиться к кружке, как раздался звуковой сигнал и на экране показалось лицо мужчины средних лет в деловом костюме. — Да, дед. Я же говорил, у меня сейчас встреча. — Что у тебя за встреча, мелюзга — Широко улыбаясь проскрипел старикашка, закидывая ноги на стеклянный стол — Это не важно… — прервал он открывшего рот внука. — Ты совсем не заботишься о деде! — Мужчина по ту сторону экрана тяжело вздохнул и глядя в никуда откинулся в кресле назад. — Что на этот раз? Вертолёт? Порше? Милу Йовович? — устало спросил мужчина потирая виски. — Милу Йовович?! — удивленно спросил Георгий Лоскутов — Да она же старуха! Нет. Мне нужна профессиональная аппаратура для видеотрансляций. — без запинки выговорил тот. — Микрофон там, камера 8к, многопоточный сабвуфер и там по мелочи. Ну ты понял. Мужчина облегченно вздохнул и улыбнулся. Судя по облегченному виду такую прихоть он мог себе позволить. — Я тебя понял, дед. Посылку соберут и доставят. Георгий Лоскутов улыбнулся своей широкой фирменной улыбкой и молча отключился. Недавно он решил попробовать себя в роли блогера. Ему кажется, что у него выйдет неплохо, ведь он прожил такую интересную жизнь! Весь его дом представлял собой просто колоссальное собрание воспоминаний. На длинной стене висели два двуствольных ружья, одно из которых было украшено выведенной золотом подарочной надписью. По другой стене стоял огромный книжный стеллаж — ещё одна страсть Гоши. Книги. Сколько он их прочитал за свою жизнь и не сосчитать. На первый взгляд, вокруг него была куча хлама, но для него — всё это были бесценные воспоминания. Вдруг во всегда таких весёлых глазах проскользнула крупица боли и он слегка повёл левым плечом. Грустный взгляд скользнул по старой чёрно-белой фотографии. Молодой Георгий Лоскутов. Гордость школы, университета, советской армии, политбюро, любимец девушек и просто неписанный светловолосый красавец смотрел на него и улыбался белоснежной улыбкой. — Будь моя воля… будь моя воля. — грустно сказал он осматривая свои такие непростые хоромы.

***

Сельский клуб деревня N под городом M

Моя Милка — зоофилка Подавай кричит коня! Эх пойду нажрусь горилки Чай сгодится ей свинья!

Орал счастливый Георгий Лоскутов играя на баяне. Вокруг столпилась самая разнообразная публика от прыщавых подростков, до умудренных опытом старцев. Одна из старушек ярко заливалась краской от вылетающих изо рта исполнителя пошлостей вперемешку с бранью. — А теперь, для молодых. Uno — little big — заявил Лоскутов откладывая баян и беря в руки микрофон. — Диджей, музыку. Парень лет шестнадцати сидящий сзади и с восхищением следящий за маэстро кивнул и начал искать в компьютере нужную композицию. Заиграла музыка и только-только Георгий открыл рот и собрался продолжить своё венценосное выступление, как двери в сельский клуб распахнулись и на пороге оказались трое мужчин, одетых в кожаные куртки и пристально озирающиеся по сторонам. Люди начали расступаться в стороны, отходя к стенам помещения и сбиваясь кучками. Диджей в растерянности убавил музыку и поглядел на «командира». Ничто не выдавало беспокойства мастера, который, казалось, только больше развеселился. — Ребята, вы опоздали. — Насколько? — озадаченно спросил самый молодой из вошедших, чьи черты лица не свидетельствовали о задержке в голове мыслей. — Ну судя по-вашему прикиду лет на тридцать. — довольно заметил Гоша отпивая из стоящего рядом с ним стакана с виски. — Я так понимаю ты и есть Лоскутов, дед Лоскутова. — выступил вперед один из вошедших. — Странно, правда? — Родственники ведь, а фамилия одна. — уже менее весело заметил старикашка ощупывая поясницу и поглаживая её. — Пойдешь с нами. — А с чего бы это, милки, я должен с вами куда-то идти? Я ещё не закончил выступление. Сегодня суббота, вы знаете как трудно забронировать на выходные сельский клуб? — недовольно проворчал он в микрофон. — Либо идёшь с нами, либо сельский клуб будет бронировать тебя. — отупелым взглядом исподлобья на него смотрел самый интеллектуальный из вошедших. Двое других скривились после комментария, но сами никак не прокомментировали. Гоша же вовсе посерьезнел и махнул рукой диджею, чтобы тот отходил от пульта. — Предположим, я с вами не пойду, что тогда… Все трое одновременно достали пистолеты и наставили на него. — Пойдёшь. Иначе грохнем и тебя, и свидетелей. Потирая поясницу, дед обескураженно вздохнул и оглядел собравшихся. — Ладно, ладно — прокряхтел тот — Только дайте я сейчас поднимусь, колени уже не те. Держась за поясницу он выпрямился и вдруг резким движением руки достал откуда-то сзади здоровенный револьвер. Мгновенно раздалась череда выстрелов и трое вошедших упали на пол с простреленными головами. Вернее тем, что от них осталось, калибр револьвера не позволял уцелеть многому. Широко улыбнувшись Георгий Лоскутов оглядел результаты трудов своих, как вдруг в глазах его начало темнеть. Словно свет стареньких софитов, бивших ему в глаза начал моргать. Ноги подкосились и, оседая на пол, он наконец почувствовал в животе пульсирующую боль. Бросив мимолетный взгляд на рану, из которой резкими толчками изливается кровь, он откинул голову назад. — Так и не провел стрим. — печально заметил он, после чего безвозвратно потерял сознание. Боль постепенно удалялась.