By ChancE

Бомгю был одним из самых красивых юношей на потоке факультета механики. Ему завидовали одногруппники, его душили своим вниманием студентки с других факультетов. Но юноша был одинок, уделяя всё своё внимание нелюбимой работе и не совсем удачной учебе. Сейчас же к концу учебного года он упорно упрашивал профессора Чхве дать ещё времени на дописывания курсовой работы, выпускной год как-никак. Профессор же смотрел на него лишь краем глаза, говоря устало: — Студент Чхве, я давал вам поблажку уже трижды, моё терпение подходит к концу. Парень изучает лицо мужчины всё ещё с интересом, откровенно любуясь преподавателем, что появился на последнем году их обучения, сведя с ума как мальчиков, так и девочек. Ведь он был высок, миловиден на лицо, а главное из него так и пёрла плохо скрытая сексуальность, от неё Бомгю часто подвисал, не в силах вымолвить и слова, как и сейчас. Профессор, видя подобное состояние, сдерживает улыбку, поправляя округлые бутафорские очки, кашляя наигранно. Этим приводя своего нерадивого студента в чувство. Любуясь его смущенной реакцией, давно понимая что младший нонг ему симпатичен. Большие глаза, пухлые губы, и длинные волосы до плеч как никак сводили с ума весь кампус. Просто мужчина знал своё место и не желал обжигаться, отношения с мальчишкой младше тебя на целых одиннадцать лет тот ещё мрак и безнадёга. Вздыхая тяжело, преподаватель сдаётся снова от надутых бантиком губок, говоря чуточку севшим голосом: — Хорошо, даю ещё три дня. Не сдашь курсовую, останешься ещё на один год. Уяснил? — Да, профессор Чхве, большое спасибо за возможность. До свидания. Дотораторив мальчик сбегает, не замечая тяжелого взгляда препода. Бомгю еле как успевает сделать простое домашнее и поужинать, как ему уже нужно спешить на работу. Работает же парень в весьма специфическом месте, а точнее БДСМ клубе. Как же всё так вышло? Да, весьма просто. Когда юноша заканчивал первый курс, его мать слегла в больницу с серьёзной проблемой сердца, оставив на тот период первокурсника одного в борьбе со всем миром. Бомгю надо было учиться и зарабатывать, что делать весьма непросто будучи студентом. Орудовать гордостью тогда было бесполезно, вот поэтому он и решился идти на поводу у собственных наклонностей. Сначала было непривычно быть сабом у мужчин в их садистских играх, но потом Бомгю втянулся, научившись следить за кожей, за тем как замазывать засосы и ссадины от плёток. Такая работа не тяготила, тело всегда можно было отключить, возбуждаться парню удавалось реже. Со временем у него появились свои правила безопасности: первое это никакого секса без презерватива, а второе никаких поцелуев без разрешения. С телом клиенты могли делать всё что угодно, исключая переломы и порезы. На самом же деле он всё ещё ждал своего особенного человека, того, кто сможет заставить его просить о большем и служить до жалкого скулежа, но время шло, а того самого не находилось. Этот вечер начинался обыденно: принятия ванны с ароматными добавками, клизма, растягивание, переодевание в сексуальное бельё. Ничего особенного не предвещалось, кроме того, что клиент на сегодняшний пятничный вечер планировался лишь один, притом вип. Бомгю был готов к гостю спустя час, и ждал на расстеленной кровати, взглядом обводя комнату и иногда задерживая его на специальном оборудовании для безудержного секса. Давно не паникуя при виде специального креста с наручами, секс-качелей и стены с обилием плетей, вибраторов и электро-стимуляторов, не боясь боли. Помня, что это его последний рабочий день, ведь он уже накопил, и в конце этой недели его матери сделают долгожданную операцию на сердце, а раз-так зачем страшиться привычной возни. Время медленно переваливает за полночь, когда в комнату с приглушённым светом входит высокий и широкоплечий мужчина, одетый в простой офисный костюм в широкую клетку. Взгляд Бомгю медленно скользит с лакированной обуви гостя по штанам вверх, а потом поражённо замирает. Ведь перед ним оказывается профессор Чхве собственной персоной, что смотрит на него с толикой надменности, с вздёрнутой вверх бровью. Язык мужчины скользит по губам, а следом он снимает очки, аккуратно кладя в нагрудный карман. — Профессор… Шепчет внезапно распухшим от нервов языком Бомгю, невольно отодвигаясь по кровати дальше. Чувствуя ужасно быстрое сердцебиения и краснея. Впервые в этой комнате утех он встречает кого-то знакомого и это действительно смущает до ужасающе сосущего чувства под ложечкой. — Господин… Шепчет на это сладострастно мужчина, расслабляя галстук и бросая его к ногам, делая вид что не узнал собственного студента. Вот только дрожащий мальчик перед его взором от этих слов совсем не расслабляется. Прячет взгляд, сводя ноги, закрывая этим обзор на прекрасное тело. Ёнджун конечно всегда догадывался как хорош этот мальчишка собой, однако фантазии его не были столь роскошны как вид сейчас. У Бомгю были идеально длинные ноги без единого волоска, выбритый пах с небольшим розовым членом, живот с едва заметными прорисованными кубиками, большие коралловые соски и тонкая талия, которой позавидовала бы любая девчушка. Сейчас же сей образ дополнялся портупеей алого цвета с кожаными ремнями идущими по плечам и тремя линиями опоясывающими грудь под сосками, пересекающими линию талии. Волосы мальчика были собраны в небольшой хвост. Наверное поэтому первый приказ был прост: — Распусти волосы. Под надменным взглядом профессора Бомгю сдаётся быстро, убирая резинку с волос, распушая их. Поднимая испуганный взгляд и вдруг впадая в некий транс, без очков мужчина напротив выглядит ещё роскошней, в особенности когда кусает губы. Он притягивает к себе словно гипнозом и парень повинуется своим желаниям. Подползая на коленях к краю кровати, выпрямляясь, берясь за лацканы пиджака и спрашивая внезапно севшим от возбуждения голосом. — Господин желает, чтобы я раздел его? — Желает… Отвечает на это Ёнджун пожирая взглядом хрупкое тело, но пока не касаясь, самодовольно скалясь от наливающегося члена нонга. Маленькие ручки быстро начинают порхать над мощным телом. Юноша аккуратно стягивает пиджак, следом медленно расстегивая пуговки рубашки, скидывая на пол и её, тут же вновь восторженно замирая. Откровенно любуясь кубиками пресса мужчины, мощной грудью, а ещё тату большой тигриной лапы покрывающей собой темный сосок и солнечное сплетение. Пока непослушные, не гнущиеся от возбуждения пальцы мучаются с ремнём, Бомгю несмело, без дозволения целует бархатную кожу цвета топленого молока над пупком, опускаясь ниже к кромке штанов. От такой вольности Ёнджун будучи доминантом вздыхает, но зная как наказать шалуна не возмущается. Прислушиваясь к собственным ощущениям. В этот миг защелка ремня наконец-то щёлкает, а тонкие пальчики вжикают молнией, после чего брюки медленно сползают на мягкий ворс ковра. Из них мужчина вышагивает, смотря вниз и говоря с усмешкой: — Стяни их зубами. Говоря так Ёнджун взглядом указывает на боксеры, а его студент повинуется, носом касаясь тугого возбуждения своего господина. Вцепляясь зубами в резинку и стягивая вниз, отпуская последнюю деталь одежды также в свободный полёт. Вновь цепляясь взглядом, однако уже за тигриный хвост обвивающий левую ногу мужчины. Пальчики сами проходятся по тату, а сердце в груди мальчика делает кульбит. Ведь в волосах оказывается властная рука, а до слуха доносится снова умопомрачительный голос: — Открой ротик пошире, Бомгю… От своего имени парень покрывается мурашками, тут же повинуясь и заглатывая до самого горла. Даваясь слюной от рваных поспешных толчков, закатывая глаза от того как по телу проносится привычная боль и истома. Понимая что впервые в жизни готов кончить лишь от минета другому мужчине, раньше такого ни с кем из прошлых клиентов не случалось. Хотя те творили вещи и похуже горлового миньета. Чужое семя сладостью оседает на языке, мощная ладонь зажимает губы, а голос звучит бархатно при приказе: — Глотай! Это Бомгю и делает не задумываясь, следом послушно показывая язык, покрываясь мурашками от внезапной похвалы сказанной наклонившимся мужчиной на ушко: — Умничка. Пока паренек отходит от таких слов, Ёнджун подходит к стене беря всё необходимое. Возвращаясь обратно к милейшему возбуждённому сабу, отпуская ревнивую мысль: «Он со всеми такой неудержимо горячий?» Не зная ответ о том что абсолютно нет, Бомгю и сам не знает почему в эти секунды плавиться от желания, подаваясь навстречу при приближении мужчины. Конечно, ему пару раз снился грозный профессор Чхве, но он никогда не думал что все его фантазии внезапно воплотятся в жизнь. Наверное от этого когда господин наклоняется и тянется к его губам для поцелуя, юноша не раздумывая приоткрывает губы, наплевав на свои же годами вымеренные правила. Поцелуй может заставить влюбиться, а ещё от него может стошнить, разное бывало в практике парня. Вот только поцелуй профессора оказывается умопомрачительным. Он без жалости терзает пухлые губы, покусывая их, плюя в открытый рот на вытянутый язык, а затем снова целуя до последних крох кислорода. От такого напора Бомгю еле дышит, и плавится, разваливаясь на осколки. Особенно когда длинные пальцы мужчины оставляют на основании члена эрекционное кольцо, не дающее кончить. Даже такое не пугает, как в принципе и электронные шарики, проскальзывающие в разработанный проход и не два или три, а шесть друг за другом. Ток который проходит по ним в следующие секунды заставляет юное тело в сильных объятиях изогнуться дугой, а протяжный стон срывается в тишину спящего города. Такая реакция доставляет Ёнджуну удовольствие, он снова жмёт на кнопку, вгрызаясь в вставшие соски до капелек крови, тут же их слизывая, ставя засосы, метя белоснежное тело следами порока. Потом и вовсе поднимая мальчика на руки и укладывая на секс качели. Фиксируя разведённые ноги, и показушно растягивая плеть из алой кожи в тон портупеи. Бомгю почти не может сфокусировать взгляд от постоянного электротока в анальном колечке, от пульсирующего члена что не может излиться из-за удавки. Укусы и вылизывания мужчины не дают ему нормально дышать, а от первого удара с губ срывается громкий крик. Боль обжигает до искр перед глазами, но даже так хочется ещё и ещё. За первым хлестком идёт второй, а потом и третий, число переваливает за десяток, а на молочной коже вспыхивают алые борозды с разорванными под ней капиллярами. Разомлевшее тело юноши всё сильнее напоминает картину, мысли путаются окончательно, а с губ срывается лишь мольба: — Ещё… Профессор… От такой просьбы у Ёнджуна крышу рвёт окончательно, красная свеча удобно оседает в руке, пока первые капли воска капают на разгоряченную плетьми кожу. От первой кляксы Бомгю прогибается в спине навстречу, раздвигая ноги лишь сильнее, имитируя сношение. Мужчина прекрасно видит жажду мальчика, отчего тянет за нить вытаскивая шаг, за шагом, не прекращая жать на кнопку электростимуляции. От нахлынувшего нового оргазма по щекам парнишки текут слёзы, голос хрипнет от стонов и воплей сладкой боли. Тихое: — Я хочу вас… Слетает с губ само, заставляя Ёнджуна толкаться в податливые стеночки своим большим органом, до самого основания. Начиная хаотично вторгаться раз за разом, прижимая хрупкого мальчишку к себе, завлекая красные и припухшие губы в неутолимый поцелуй. Прекрасно осознавая что одного такого раза ему будет мало, ведь в душе мужчины рождается желание истязать Бомгю снова и снова до скончания лет, поглотить без остатка. Бомгю ничего не видит из-за слёз, сгорая в страсти, высовывая язык и давая его посасывать. Вникая в то что пал ниц перед профессором, в которого влюбился с первого взгляда, но не стал пытаться из-за большого числа поклонников мужчины. Вот только пареньку совсем не стыдно за их эту встречу, её он готов повторять хоть миллион раз, стоит только Ёнджуну об этому попросить. Он впервые так фамильярно произносит имя профессора в своих мыслях. С губ же его слетает нечто другое: — Господин… Сними кольцо…ахх… Больно! Ёнджун улыбается мольбе, убирая колечко, тут же ощущая как теплая пульсирующая сперма младшего марает их животы. Этого приятного ощущения хватает для того чтобы самому бурно кончить в приятной неге, только сейчас осознавая что про презерватив он совсем забыл. Невежливо как-то получилось. Возможно поэтому мужчина не сразу выскальзывает изнутри, ласково сцеловывая слёзы с лица и рыча низким голосом, севшим от оргазма: — Про презик мы удачно забыли. — Похер… Шепчет на это Бомгю, снова тянясь за поцелуем, насаживаясь снова на вставший орган профессора, спрашивая еле слышно, с толикой смущения: — Можно я буду звать тебя Ёнджуном? — Зови… Как пожелаешь… Детка. Отвечает мужчина, впиваясь в шею, оттягивая тонкую кожу губами, а затем вылизывая раковину ушка, спрашивая шепотом: — Бомгю… Будешь только моим… Ммм? — Сегодня мой последний рабочий день… Бормочет также тихо Бомгю, руками проходясь по широкой спине и татуировке с пастью рычащего тигра. Сгорая внутри от счастья и новой волны желания охватывающей после будоражащих слов: — Тогда ещё разок и ко мне. Моя комната в тысячи раз лучше этой. Да и курсовая… Может подождать… Недельки так три… Мне придётся тебя украсть и запереть… — Спасибо… Профессор… Укради меня… Пи Ёнджун… Выкрикивает от слишком глубокого толчка Бомгю, снова потопая в боли и наслаждении. Думая о том что не зря когда-то пришёл в этот клуб на окраине города, не зря терпел мерзких клиентов столько лет, возможно всё это было уготовано ему судьбой не только ради денег, а ради встречи именно с этим человеком. Ведь наврятли они сумели бы сблизиться настолько будучи скованными оковами профессора и студента.