Бюджет Сириомбара

* * *

Княжеский терем властителей Гаваней Сириона. В небольшой комнате — три стула, широкий стол, закиданный документами и бумагами, шкафы для книг и свитков. Вторая половина дня, лучи солнца косо падают на светлые березовые полы, путаются в пестрой бахроме тяжелой тканой скатерти. В покоях двое — Эарендиль и Эльвинг.    — Когда ты уходишь в море?  — Через две недели, раньше мы с оснасткой не закончим.  — А если закончите?  — Тогда и раньше… Эльвинг, посмотри на меня, пожалуйста.  — Ну вот, смотрю. Доволен?  — Ты плачешь?  — Нет! Я злюсь!  — Пожалуйста, не надо. Если мы не отплывем до двадцатых дней нарбелет, то южный ветер встретит нас у Балара и будет сносить к берегу. А то и кинет в полный штиль, будем болтаться, как... дубовый чурбачок в проруби.  — В проруби не чурбак болтался. Не трогай меня.  — Эльвинг…  — Я сказала: «Не трогай». Ну же!  — Эльвинг, ты знала, кого берешь в мужья. Меня прозвали «Мореходом» не за красивые глаза.  — О, это я знаю! Как же тебя должны были прозвать, князь Сириомбара, чтобы ты не забывал — здесь, на скучной, сухой, не шатающейся под ногами земле, тебя ждёт не только послушная жена, но и твой народ!  — Я никогда об этом не забываю. И я готов исполнять свой долг князя Сириомбара и исполняю его. И ты это знаешь!.. Хорошо, будь по-твоему, Эльвинг. Я передам команду Карастаро и он поведет «Ласточку Фаласа». Хорошо, жена моя и княгиня, я останусь с тобой. На этой отвратительно сухой, скучной и не шатающейся под ногами земле. — …Не надо.  — Что? Прости, но что я опять сделал не так?  — Так оставаться не надо. Вот так, будто против сердца идёшь.  — Эльвинг, я могу стиснуть своё сердце и сказать ему: «Замри!» Но я не могу разрубить его напополам. Потому что половина его — твоя, а вторая — моря.  — Я… Я знаю. И ревную к этой мокрой, холодной и солёной воде! И убери, в конце концов, руки!  — Ну же, звезда моя ясная… Что случилось сегодня такого, что…  — Вот. Смотри и читай.  — Что это?  — Я подсчитала, во что нам обошлись торговые караваны с Амон Эреб.  — Так… Но это же хорошо! Ты посмотри, это отлично! Сириомбар заработал вдвое против прошлогоднего! Значит, у нас будут деньги на…  — На что у нас будут деньги, муж мой? Скажи это словами. — …А парусину возьмем у Кирдана… Что? Эльвинг, ну мы же хотели заложить еще один корабль.  — Это ты хотел заложить еще один корабль. А я хотела — торговые ряды на Привратной площади!  — Эльвинг, корабли тоже приносят пользу…  — Они уносят тебя, Эарендиль! Руки! Почему ты убрал руки?  — Всё, всё, вернул. Вот они. Или они вот здесь были? Или здесь? Кажется, сюда они не успели…  — Мы всё равно будем строить торговые ряды. Ряды, слыш… Слышишь?  — Мы заложим корабль, звезда моя.  — Ряды.  — Корабль.  — Ряды. Вот прямо ту..у-у-ут...  А-ах... У ворот. На два этажа. Да, да, да, зде-е-есь...  — Ко. Ра. Бль. О-ох... Двухма-а-ачтовый, с дли-и-нны-ы-ыми мачтами... О-о-ох... — ...О-о-о... А весла? Весла ты посчитал? Много, мно-о-го дли-и-инных вёсел...   Княжеский терем властителей Гаваней Сириона. Вторая половина дня, лучи солнца косо падают на светлые березовые полы, на слетевшие со стола документы и свитки, путаются в пестрой, качающейся бахроме тяжелой тканой скатерти. Стол негромко скрипит. В покоях двое — Эарендиль и Эльвинг. Они ещё не знают, что их уже четверо.