Солнечная».
Минуту после прочтения я пялился в строчки, словно там был какой-то дополнительный скрытый смысл. Всё, что я понял, это что какая-то дурёха всучила мне своего ребенка, клятвенно заверяя, что он ещё и мой, и просит, чтобы я сам отдал её в нужное заведение. Вывих мозга, честное слово!.. - Ну что, это мама девочки отчиталась, что по пьяни нагуляла её, но ещё не готова стать примерной домохозяйкой? – поинтересовалась Кристина. - Что мама, то да, а вот о причинах тут ничего не сказано… Блин, мне нужно выпить! – Я рывком бросил письмо на столешницу и почти выбежал из гостиной. Как на зло, ничего крепче пива не нашлось. Я перерыл все шкафчики, трижды заглянул в холодильник и даже в морозильное отделение – ничего, хотя точно помню, как покупал французский коньяк. Блядь, они просто все сегодня сговорились против меня! Почему эта дебилка выбрала в «отцы» именно меня? Может, потому что я отказался продолжить с ней отношения? Второе свидание – не моя фишка, все девчонки, с которыми я был, это должны были знать, но, видимо, не всем это понравилось. И что за подпись такая - Солнечная? Знакомых с такой фамилией у меня точно нет. Или… погодите! От догадки я даже отвлекся от поглощения литровой бутылки темного пива. А что, если всё это большой и странный розыгрыш? Мои приятели и подруги и не на такое способны, особенно Марго, которой осточертели мои закидоны. Ну точно! Окрыленный этой идеей, я вернулся в гостиную, где застал на пороге Кристину, застегивающую босоножки, сидя рядом с корзинкой, благо, девчонка вроде успокоилась. - Ты меня прости, - произнесла девушка, увидев меня, прислонившегося с косяку, - но возиться с внезапно свалившейся на тебя дочкой я не подписывалась. Кое-как успокоить её - так и быть, но даже ты не настолько хорош в постели, чтобы я решилась на большее. - А что, я заставил тебя оформить опеку над ней? – усмехнулся я, вновь замечая, какая она сексуальная в этом платье. Пока я шарил по кухне, Кристина подправила макияж, причесала волосы, в общем, сделалась вновь насквозь вызывающей, и у меня возникла мысль, что по пути домой она вполне может найти приключений на свою соблазнительную попку. Но, как уже повторялось, второй раунд – не для меня. - Вызвать тебе такси? – во мне даже ни с того ни с сего проснулось джентльменство. Кристина выпрямилась и грациозно встала. - Не надо, мой герой, я уже сама обо всем позаботилась. Была рада… Ну, в общем, о тебе говорят правду – в постели ты просто бог. Ещё повторим, быть может? Я неопределенно пожал плечами – откровенно говорить, что больше я к ней так близко не подойду, не стоило, как-никак девушка с хрупкими мечтами, ха-ха – и посторонился. - Мне тоже понравилась эта ночь. Она чуть заметно покачала головой, сжала в руке сумочку и прошла мимо меня в холл. - Успехов тебе в выяснении автора этого прикола, - она кивнула на притихшую корзинку. – Не шуми, иначе разбудишь, ладно? Я отсалютовал ей бутылкой пива – да сваливай уже скорее! – и она наконец исчезла за стальной громадой моей двери. Разворот на пятках, рывок к столу – и у меня в руках появилась трубка домашнего телефона, а спустя пару секунд я уже слушал гудки, от греха подальше отойдя на кухню, пока не раздался сонный голос моего лучшего друга. - Ноги в руки и бегом ко мне! – гаркнул я и, не став слушать его возражения, нажал «отбой» и набрал следующий номер. Я, вашу мать, узнаю, кто организовал мне такое «доброе утро»!II
9 октября 2013 г. в 12:13
Трогательно сжав ручки у груди, в корзине спал ребенок. Белая с голубым и розовым узором шапочка покрывала головку, завязываясь под подбородком, одет малыш был в нежно-лиловый костюм. Я отстраненно отметил, что, похоже, это девочка, маленькая, вряд ли больше нескольких месяцев. Но… ЧТО ОНА ДЕЛАЕТ ЗДЕСЬ?!
- Чего кричишь? – сонно спросила позади моя рыжеволосая любовница, заглянув через плечо. – Ого! Это твоя?
- Я что, похож на отца семейства, укладывающий ребенка спать на пороге, чтобы не мешал трахаться в своё удовольствие? – раздраженно спросил я, повернувшись к ней. – Разумеется, она не моя!
Девушка, разгуливающая, кстати, в моей рубашке, я её только вчера видел в шкафу, посмотрела сначала на меня, потом на корзину.
- Тогда чего она стоит на твоем пороге?
- Чертовски правильный вопрос, блядь! – рявкнул я.
Мои вопли сделали то, чего я хотел меньше всего – разбудили ребенка. Скривившись, она тихо, но пронзительно заверещала, и её плач перфоратором начал ввинчиваться в мой многострадальный мозг, и так мучаемый началом похмелья.
- Боже, заткни её, - простонал я, отступая назад.
- Ты что, никогда не общался с маленьким ребенком? – чуть насмешливо спросила рыжая, присев рядом с корзиной. – Тише, крошка, никто больше не будет кричать. – Она ласково погладила девочку по щечке, а потом подняла вместе с её импровизированной кроваткой. – Ну, ждешь, когда соседи вызовут милицию и обвинят тебя в жестоком обращении с ребенком?
Я исподлобья взглянул на неё, но молча посторонился, пропустив их обеих в квартиру и закрыв дверь на все замки.
- Сейчас посмотрим. Как думаешь, с чего бы малышку подбросили именно тебе? – Девушка прошла в мою гостиную и поставила корзинку на диван.
- Не имею понятия. Я вообще как бы обеспечен, если ты не заметила, на этом могут сыграть в вопросе отцовства ненужных детей.
Рыжеволосая девушка бегло окинула взглядом свежий ремонт, шикарный плазменный телевизор на стене, паркет и ковролин, пару картин известных зарубежных художников, потом вернула его на меня.
- И что, может прокатить?
Я открыл рот, чтобы ответить, где я видел такой развод, но она уже полностью обратила внимание на хнычущую девчонку.
- У меня племянники-двойняшки, им сейчас почти год, так что кое-какой опыт в обращении с детьми у меня есть, - проговорила она, вынув ребенка из корзины и положив на диван. – Так, она сухая, тут проблем нет. Тебя, кстати, папочка, как зовут?
- Я не папочка ей! – прорычал я, следя за этим с достаточного расстояния. – А зовут меня Матвей.
- Кристина. А кто ты, красавица? – она улыбнулась малышке. – Подержи её.
- Что? Нет уж!
Кристина покачала головой, но не стала настаивать.
- Тут что-то есть. Письмо, кажется. Адресовано Матвею Сафировскому, это ты, видимо?
Я вырвал узкий конверт из её рук и хмуро оглядел. Почерк, которым было выведено моё имя, был мне незнаком. Чувствуя, что с каждой минутой я всё глубже увязаю в этом дерьме, я распечатал письмо и достал лист бумаги.
«Здравствуй, Матвей, - аккуратные мелкие буквы зазмеились у меня перед глазами. – Уверена, ты меня не помнишь – таких у тебя была сотня, а то и не одна, и моё имя, и та ночь – ничего для тебя не значили. Пусть, я это знала и не претендую ни на что. Единственное, что заставило меня обратиться к тебе – это наша малышка. Не подумай, что я одна из тех матерей-кукушек, которые не готовы нести ответственность за то, что получилось - я не такая. Я хотела этого ребенка, я ждала его, я даже имя подобрала… Но я не могу о ней заботиться, что страшно разрывает моё сердце. Пойми, Матвей… - Тут я заметил чуть размазанные чернила, словно на них попала жидкость. Скорее всего, автор плакала, когда писала письмо. – Так вышло. Никому больше наша дочь не нужна, и я единственный раз прошу тебя – не отмахивайся от неё. Было бы слишком наивно с моей стороны предлагать тебе удочерить её – я же знаю, что Матвей Сафировский это никогда не сделает, - поэтому, всё, о чем я прошу – найди ей хорошую семью, где её будут любить. Не сможешь найти семью – тогда хотя бы детский дом, но в котором не будет тараканов и воспитателей-садистов. Я содрогаюсь всем телом при одной только мысли, что моя крошка попадет в одно из тех жутких мест, про которые пишут и говорят. Нет… Это не будет стоить тебе больших денег, Матвей, твой многомиллионный счет в швейцарском банке не пострадает. Клянусь всем, что у меня есть, при иных обстоятельствах я никогда не потревожила бы тебя.
Прояви раз в жизни свою человеческую, добрую сторону, я знаю, что она у тебя есть. Она твоя дочь, даю слово.
У меня было время подумать, пока я вынашивала её, об имени… Мне хотелось бы, чтобы оно у неё было красивое, запоминающееся… Ариадна, например.
С надеждой в сердце,