Заключённый Поджореале — местной неаполитанской тюрьмы — значащийся в камере под номером «N-28» скончался от выстрела в голову…
※※※
— Ты сегодня непривычно тихая, принцесса. Голос Аббаккио вырывает Коралину из своих мыслей, заставляя вспомнить, что она находится в небольшом уличном кафе. Шум улиц мигом просачивается в её сознание, вновь расставляя всё по своим местам и складывая картинку в единое целое. Девушка поднимает на молодого человека взгляд. Тот слегка склоняет голову, внимательно оглядывая её, словно бы надеясь выявить хоть какие-то признаки того, что Коралина плохо себя чувствует… Крупная фуражка полицейской формы покоится на столике совсем рядом, поблёскивая в свете полуденного солнца своим форменным гербом. Взмывающие вверх над мечом крылья отражают лучи, создавая особенно приятную картину. — Нет, всё в порядке, — натянуто улыбается Коралина, смотря в янтарные глаза, обеспокоенно изучающие её фигуру. — Мы о чём-то говорили? — Ты планировала познакомить меня с твоими родителями. Леоне отпивает из своей чашки, от чего тронутая губами жидкость вновь отдаёт ароматом тёмного кофе. Стопроцентный американо. Коралина едва заметно морщится от этого непривычного запаха, предпочитая свой любимый карамельный латте. — Ох, точно, — слегка смутившись, произносит девушка, — Так…надеюсь, у тебя сегодня не ночная смена? — Нет, — отвечает Аббаккио, ставя чашку обратно на стол и слегка, приподнимая рукав полицейской формы, чтобы оголить закреплённые на запястье часы, — Но мой обеденный перерыв кончается уже через…двенадцать минут. Мне нужно успеть в участок. — Да, конечно, — понимающе кивает Коралина. Она прекрасно знает, что от этого кафе до ближайшего полицейского участка, где и работает Леоне, рукой подать. Можно было бы не спешить, однако его начальник — ворчливый и неповоротливый синьор Грассо очень уж не любит попусту тратить время, так что всегда надеется на ранний приход одного из своих лучших работников. — Если мы отправимся к твоим родителям уже сегодня, то, думаю, мне стоит знать какие-то…основные моменты, — протянул Аббаккио, посматривая на свою возлюбленную. — Что-то вроде «моей маме нравятся лилии, поэтому тебе стоит захватить с собой букет»? Коралина негромко смеётся, поднимая с блюдца свою чашку кофе и медленно поднося её к губам. — Да, — улыбается в ответ Леоне, — Что-то подобное… — Что ж, — девушка с секунду замирает, задумчиво глядя перед собой, — Вообще-то, мой отец не слишком жалует полицейских. — С чего бы? — немного удивлённо переспрашивает молодой человек, — Он ведь не занимается чем-то незаконным? Вроде распространения наркотиков… Коралина едва не давится своим кофе, услышав, казалось бы, безобидную шутку Леоне. Она прикрывает рот ладонью, чувствуя, как горячий напиток почти застревает у неё в горле. Аббаккио бросает в её сторону обеспокоенный взгляд. — Нет-нет, — натянуто улыбается молодому человеку Панеттоне, — Просто…я знаю, что он обязательно выкинет какую-нибудь шутку за столом. Будь готов к чему-то подобному. — Понятно, — мягко улыбается Леоне, — Не переживай. С подобным я сталкиваюсь уже не первый раз… Когда шум улиц постепенно начинает затихать, Коралина по-прежнему смотрит на переулок между домов, в котором ещё мелькает фигура Аббаккио, уходя от кафе всё дальше и дальше. Отправившиеся на обед рабочие и простые прохожие постепенно возвращаются к своим делам, оставляя на улицах Неаполя лишь туристов, да простых местных безработных, прогуливающихся вокруг от скуки. Коралина неотрывно смотрит на небольшие балконы домов, едва не соприкасающихся друг с другом. Обычно, на них можно увидеть толстощёких соседок, которые перекрикиваются со своих квартир, временами, затевая самые настоящие ссоры. Краем глаза девушка замечает, как к её столику подходит молодой официант. Привычное, давно знакомое веснушчатое лицо смотрит на Коралину, стоит ей поднять взгляд. — Данте… — расплываясь в лёгкой улыбке, произносит его имя Панеттоне. Официант наклоняется к ней, убирая с подноса очередную чашку с кофе. От свежего напитка в воздух поднимается лёгкий пар, а аромат, которым отдаёт кофе, Коралина не спутает ни с чем другим. Ещё один карамельный латте. — Синьорина, это вам от молодого человека за тем столиком. Данте кивает в сторону самых дальних столов уличного кафе, слегка прикрытых брезентом, и почти сразу же удаляется. На секунду опешившая девушка даже не пытается позвать его обратно. С хитрой улыбкой официант пропадает из вида, оставляя после себя лишь маячащий подол светлого фартука. Коралина невольно качает головой, пару секунд неотрывно смотря на оставленную чашку. Она поднимает взгляд, осторожно, поглядывая в сторону столика, с которого пришёл заказ. Однако единственное, что девушка успевает заметить — рукав светлого пиджака с позолоченной молнией. Панеттоне прикрывает глаза, втягивая носом аромат кофе… Лёгкое помутнение вновь не даёт Коралине сосредоточиться на происходящем. Она моргает несколько раз, привыкая к приглушённому освещению родительской кухни. Мерное постукивание столовых приборов и едва слышные голоса вторгаются в сознание девушки, вынуждая в очередной раз принять реальность происходящего. — Так что, дорогая, — нарезая мясо мелкими кусочками, произносит Давиде, — ты не собираешься принимать участие в разговоре? Коралина открывает было рот, но понимает, что совершенно не знает, что должна ответить отцу. Она неловко смотрит в сторону, ловя на себе взгляд сидящего напротив Аббаккио. Тот выглядит немного обеспокоенным. — Всё хорошо, mio Рesciolino? Коралине кажется, словно бы этот вопрос ей уже сегодня задавали. Он повторяется уже второй раз. Она переводит взгляд на мать, замечая, как та едва заметно хмурит брови. Очевидно: поведение дочери её тоже начинает немного беспокоить. Панеттоне невольно сглатывает. — Ты будто бы находишься в каком-то другом мире… — тихо произносит Алессандра, сильнее сжимая тонкими пальцами свою вилку. — Я…просто немного задумалась, — натянуто улыбнулась Коралина. — Похоже, твой молодой человек прямо-таки заставляет тебя витать в облаках, — слабо усмехнувшись, проговорил Давиде. В ответ на это он получил пару осуждающих взглядов: что Алессандра, что Коралина — обе покосились в его сторону. «Я так надеялась, что этого не произойдёт…» — мысленно простонала Коралина, понимая, что отец вновь начинает отпускать свои излюбленные шутки, которые не нравились абсолютно никому. Аббаккио кашлянул пару раз, то ли привлекая к себе внимание, то ли действительно невольно подавившись ужином. Он поднял от тарелки взгляд, встретившись с синьором Панеттоне глазами. Давиде протёр салфеткой губы и отложил её, сцепив пальцы перед собой в замок. — Что ж, Леоне… — он слегка прищурился, не отводя от молодого человека взгляда, — Так, где ты работаешь? В следственном изоляторе? — В обычном полицейском участке, — поправил его Леоне, выдавая заученную строгую улыбку. Точно такой же он раз за разом одаривал не только начальство, но и большинство преступников, с которыми ему приходилось иметь дело. — В каком же именно? — В том, что относится к району Форчеллы, — уточнил Аббаккио, вызвав тем самым одобрительный смешок со стороны Давиде. — Неплохо, — протянул синьор Панеттоне. — А как вы познакомились с нашей Коралиной? Алессандра вовремя перевела разговор в другое русло, приятно, улыбнувшись молодому человеку. Она подпёрла щёку одной рукой, заинтересованно, поглядывая в его сторону и слабо водя вилкой по тарелке. — Только не говори, что он задержал тебя в участке за какое-то не слишком законное дело, — усмехнувшись, вновь выдал очередную шутку Давиде. Коралина явственно ощутила, как кусок ужина на секунду застрял у неё в горле. Она подавилась, едва услышала слова отца. — Папа… — протянула девушка, постукивая себя кулаком в грудь. Голос её прозвучал немного хрипловато, однако Давиде, казалось, совершенно этого не заметил. — Что? Должен же я знать причину подобного выбора: сотрудник полиции! Он поднял в воздух указательный палец, придавая собственным словам некого веса. — Нет, всё в порядке, — покачал головой Леоне, — Мы с Коралиной познакомились самым обычным образом… Коралина теряется в голосах. Слова расплываются, словно картинка перед глазами, не давая ей должным образом услышать продолжение этого разговора. В ушах эхом отдаётся тихий детский плач, разрезающий воздух.※※※
Следующее утро кажется весьма прохладным. Коралина зябко ёжится, невольно, кутаясь в короткую светлую куртку, которую додумалась прихватить из дома, сперва оценив погоду. Слабый туман окутывает город, проникая в переулки и подворотни. Из-за него складывается ощущение, что Неаполь пустует. Редкие фигуры возникают из тумана тут и там, возвышаясь над Коралиной массивными силуэтами. Раз за разом она невольно вздрагивает, держась подальше от узких переулков и стараясь идти вровень с главной улицей. Там туман на той, конечно, почти тот же. Он не становится реже, но хотя бы едва слышные голоса прохожих и редкие звуки автомобилей, решившихся в такую погоду выехать со стоянки, успокаивали девушку, придавая лишнего спокойствия. — Коралина! Чей-то незнакомый голос зовёт её, вырываясь из тумана. Совсем рядом что-то тихо звенит, напоминая девушке едва слышный звук замка молнии на одежде: будто бы тот слабо соприкасается с металлом, отдаваясь слабым эхом. — Коралина… Выскользнувший из тумана позади девушки силуэт открывает ей своё лицо. Застывший перед ней молодой человек ей явно не знаком, однако зауженные рукава светлого костюма с поблёскивающими на них молниями напоминают Коралине незнакомца, заказавшего ей на днях кофе, вызывая смутные воспоминания. — Откуда вы знаете моё имя? — слегка, отпрянув в сторону, произносит девушка. Молодой человек невольно хмурится, с секунду неотрывно глядя на неё — словно, рассматривая — а затем слабо качает головой. Тёмные пряди волос, ровнящиеся с подбородком, следуют за каждым его движением. — Сейчас это не так важно. Ты должна проснуться, Коралина. — Проснуться? — словно в забытие повторяя его слова, шепчет Панеттоне. — Я что…уснула на ходу? Спасибо, конечно, но… — Нет, ты должна обратиться к своим силам и проснуться. Коралина хмурится и качает головой. Внезапно молодой человек хватает её за руки, едва ощутимо сжимая запястья. — Пожалуйста, Коралина. Только ты сама можешь спасти себя! Девушка реагирует не сразу. Она замирает на секунду, не осознавая, что происходит, и лишь затем дёргается, пытаясь вырваться. Запястья лишаются хватки почти сразу же. Молодой человек не пытается удержать её, что, словно бы, ещё сильнее пугает Коралину. — К-кто вы вообще такой? — она делает шаг назад, не отводя от него взгляда. — Моё имя — Бруно Буччеллати. — Оно мне ни о чём не говорит… Бруно тяжело вздыхает, не сводя с девушки взгляда. Что-то в нём мелькает знакомым для Коралины блеском, однако она не может вспомнить, с чего бы ей могло так показаться. Она отступает ещё на шаг назад, лишь чтобы убедиться, что этот странный незнакомец не желает преследовать её или причинить боль. Девушка оценивающе оглядывает его, по-прежнему чувствуя угрозу. Однако, Буччеллати совершенно не двигается с места, не пытаясь вновь схватить её за запястья или перекрыть путь к отступлению. Коралина тихо выдыхает. — Вы работаете в той же больнице, что и моя мама? Вы ей знакомый? — осторожно задавая вопросы, сглатывает девушка. Она хочет надеяться на самый лучший, безопасный исход, не позволяя самым жутким и отвратительным мыслям проникать в её голову. — Может…вы знакомый Леоне? Панеттоне внезапно замечает, как загораются глаза Бруно, когда он слышит её последнее предположение. Он слегка прочищает горло, прежде чем натянуть на лицо сдержанную улыбку. — Да-да, именно. Мы с ним…старые знакомые, — произносит молодой человек, кивая, — Именно по этой причине я надеялся предупредить вас об опасности. — Какой ещё опасности? — Коралина слегка прищуривается. Мимолётное чувство расслабленности, охватившее её секундами ранее, пошатнулось, медленно принимаясь испаряться… — Видите ли… — подбирая слова, произносит Буччеллати, — Это касается именно вас… Он не делает никаких резких движений — лишь спокойно стоит на месте, позволяя туману ласкать его ноги, почти касаясь колен. Панеттоне замечает, что тот уже принимается скользить по земле, медленно растворяясь в прохладном утреннем воздухе. — Разве тебе не кажется всё вокруг странным, Коралина? Бруно тяжело вздыхает, отбрасывая в сторону ту игру, в которую он только что пытался играть. Он качает головой, понимая, что его предыдущие слова совершенно не возымеют действия. — Нет ли у тебя ощущения, что ты, словно бы…спишь? Глаза Коралины внезапно расширяются. Она отступает ещё на шаг назад, осознавая, что этот незнакомец только что озвучил предположение…нет, ощущение того, что девушка испытывала последние несколько дней. Всё это время ей казалось, будто бы её жизнь окружена таким же туманом, как тот, что сейчас терялся на улицах Неаполя, покрывая собой весь город. — Как вы догадались об этом? — едва заметно нахмурилась Панеттоне. — Кто вы всё-таки такой? — Тот, кто хочет помочь тебе, Коралина, — медленно, но чётко протянул Бруно. — Если тебе кажется, что твоя жизнь последнее время проходит словно в тумане, постоянно теряется в реальности происходящего, то тебе нужно проснуться, Коралина! Девушка бросает в его сторону ещё один недоверчивый взгляд. — Пожалуйста… — почти умоляюще произносит Буччеллати, — Просто…давай встретимся ещё раз. Время ещё есть, но его мало. Приходи сегодня на площадь Плебишито, как подумаешь. Я буду ждать.※※※
Утром — туман, вечером — дождь. Бруно тяжело вздыхает, прислоняясь к светлой кирпичной стене, которая из-за влаги дождя медленно превращалась в сероватую с тусклыми мокрыми разводами. Главная площадь Неаполя почти пустует. Колонны королевского дворца, обрамляющего её почти плотным кольцом, блёкло мелькают в нескольких метрах впереди, вынуждая молодого человека, то и дело сталкиваться с ними взглядом. Бруно поднимает голову, вглядываясь в тусклое дождливое небо. Редкие капли спадают ему на лицо, обдавая приятным холодом и оставляя размытые влажные следы. — Дождь… — тихо срывается с губ Буччеллати, — Прямо как в нашу первую встречу… Верно, Леоне? Он слабо — едва заметно — усмехается. Со стороны площади слышатся негромкие шаги. В тишине города, объятого дождём, они кажутся совсем глухими, едва различимыми. Бруно поднимает голову, разглядывая невысокий силуэт, шаг за шагом приближающийся к нему. Молодой человек отлипает от стены, чувствуя, что влага немного коснулась его, просочившись сквозь светлый пиджак. Он немного морщиться, похоже, не ожидая подобного. «Здесь всё слишком живо и реально…» — на секунду мелькает блёклой вспышкой в мыслях Буччеллати. Бруно делает пару шагов навстречу, и улыбка слабо трогает его губы. Он различает в слабом полумраке, медленно опускающимся на город, знакомый силуэт. Хрупкая женская фигура, которую молодой человек узнает из тысячи. — Ты пришла… — всё же, не сдержав улыбки, произносит Буччеллати. Коралина приподнимает голову, глядя в его сторону. Редкие капли дождя, по-прежнему моросящего по площади, падают на неё, задерживаясь на густых тёмных волосах, медленно стекая по открытым ключицам. Буччеллати только через секунду-другую осознаёт, что девушка пришла на встречу без зонта. Совершенно неприкрытая, почти дрожащая от холода. — Тебе следовало захватить с собой зонт… — по-доброму улыбаясь, произносит Бруно. Эти слова невольно срываются с его губ, вынуждая признать, что по-иному он просто не мог. Слишком сильно заботится о ней… Коралина молчит, не сводя взгляда с молодого человека. Тот втягивает носом воздух, мягко выдыхая и прекрасно, осознавая, что пока что ей не о чем разговаривать с ним. Не о чем, пока он не даст должных объяснений… — Коралина, послушай, — начинает Бруно, слегка, прочистив горло, — Ты должна понять меня и принять то, что я скажу тебе, ведь от этого зависит твоя безопасность. Всё, что ты видишь и ощущаешь сейчас — вовсе не то, чем является… Он замолкает на секунду. Совсем внезапно. Буччеллати опускает взгляд, видя, что Коралина приблизилась к нему. Её макушка мелькает прямо рядом. Девушка поднимает на него взгляд, открывая лицо, на котором мелькает слабая усмешка. Живот пронзает резкая боль. Бруно невольно сгибается — едва не пополам — прикасаясь руками к тому месту, куда пришёлся удар. О светлой ткани пиджака медленно расползается яркое-алое пятно. Металл покидает податливую плоть, оставаясь у девушки в руках. — Коралина… Буччеллати почти шепчет её имя, не сразу понимая, что происходит. — Долго же до тебя доходит, — почти выплёвывая слова, произносит в ответ «Коралина». Лицо девушки искажается, словно кривится, и показавшаяся ранее усмешка сходит на нет. — Неужели…это ты, — хрипло выговаривает Бруно, чувствуя, как во рту всё чётче и чётче образуется привкус металла. — Если твой план состоял в том, чтобы найти именно меня — зачинщика всего этого — то, поздравляю, ты успешно его выполнил. «Коралина» вздыхает, отбрасывая в сторону короткий нож, тихо лязгающий о мощёную мостовую. — Нужно было рассчитывать, что…в этом мире любые ранения, пришедшиеся на таких «безбилетников», как ты, ощущаются также, как в реальном… Она усмехается, откидывая назад собравшиеся на плечах волосы. Буччеллати не двигается с места — лишь зажимает рукой рану на животе, едва морщась от боли. Стоящий перед ним человек — зачинщик — слишком похож на ту, кого Бруно собирался спасать… — Почему ты не бьёшь в ответ, Буччеллати? — «Коралина» слегка склоняет набок голову, — Это потому, что я принял её облик? Ты не можешь ранить Коралину, даже если это вовсе не она? Она расплывается в почти безумной улыбке. Тихий смешок, за которым следует полноценный смех, срывающийся на мимолётные приступы, изливается с её губ. — Значит, и мой план сработал как надо! — Мерзавец… — только и может слабо произнести Буччеллати, — Как у тебя только совести хватило… Блёклый силуэт руки формируется совсем рядом. Бруно хочет попытаться предпринять хоть что-то, однако Sticky Fingers кажется совсем ослабленным, как и его владелец. «Коралина» коротко усмехается, глядя на это. За её спиной медленно вырастает силуэт — фантом — в разы больше и массивнее. Стенд уже готов полностью сформироваться, он не будет ждать словесных указаний владельца. Удар — и всё решено. — Пора разобраться с тобой… Как только в воздух взмывает едва заметная полупрозрачная рука, всё вокруг светлеет, резко сменяя обстановку. Бруно поднимает голову, замечая над собой вместо тёмного дождливого неба светлый потолок его квартиры. Проникающие в неё солнечные лучи вынуждают слегка прикрыть глаза, с непривычки прищуривая взгляд. Грохот, раздавшийся вместе с внезапным перемещением, вынуждает Буччеллати через силу подняться на ноги. — Muda! Коралина протирает глаза, разводя в стороны желающие сомкнуться веки. Тело чувствует под собой мягкие простыни, пружинящий от движений матрас. Ещё не до конца придя в себя, она пытается подняться с кровати, едва не падая на дощатый пол. Чья-то рука вовремя ловит её, смыкаясь на ладони и вокруг запястья. — Вам не следует так быстро подниматься, — звучит совсем рядом знакомый голос, который Коралина узнаёт сразу же. — Эффект воздействия стенда ещё не прошёл… Панеттоне слегка качает головой, но, всё же, благодарно улыбается Джорно. Она слегка приподнимает голову, чтобы увидеть юношу. Зрение всё ещё не даёт ей полностью увидеть обстановку вокруг себя, так что его черты слегка размываются перед глазами девушки. Золотистый силуэт, мелькающий за спиной Джованны, слегка кивает ей, устремляясь в сторону. — Так вот кто устроил всё это, — поднимаясь на ноги, произносит Бруно. Он слегка кривится от прожигающей живот боли, но смотрит в сторону, с которой совсем недавно раздался грохот. Коралина немного хмурится, но поднимается с кровати, принимая помощь Джорно. Не отрывая взгляда, она смотрит в конец комнаты, где среди, развалившихся на пол стульев и довольно массивного стола виднеется небольшая фигура. Девушка замирает на месте, в удивлении, подмечая, что представляющий опасность владелец стенда — всего лишь ребёнок. Мальчишка лет двенадцати — не больше — приподнимает голову, потирая ушибленную область. — И этот…ребёнок заточил меня в собственном сне? — хмуря брови, подбирает должные слова Коралина. Она с сомнением смотрит сначала на Джорно, а затем переводит взгляд на Бруно. Последний едва заметно кивает. — Он является владельцем стенда «Sweet Dreams», способного погружать человека в сон, медленно убивающий его самого… — Если бы ты не послушала меня, Коралина, то мы больше не смогли бы тебе ничем помочь, — Буччеллати не сводит с неё взгляда, — Только тот, кого Sweet Dreams погрузил в сон, способен вернуться обратно в реальность, если поймёт, что всё вокруг — иллюзия. Коралина слабо улыбается. — Спасибо, Бруно, — она отводит взгляд, — Если бы ты не оставил в кармане моей куртки вырезку из газеты, то я, наверное, так ничего бы до конца и не поняла… Панеттоне слабо прикрывает уставшие глаза. В её памяти мелькают последние минуты, проведённые во сне. Пальцы нащупывают в кармане скомканный листок бумаги. На её тусклой поверхности виднеется заголовок — вырезка из газеты.Владелец местного частного ломбарда — Бенджамин Голд — найден застреленным на собственном рабочем месте. Убийство или самоубийство?
Стоит девушке пробежаться по заголовку глазами, медленно шепча губами каждое слово, как реальность нежданно настигает её, словно бы, обдавая ледяной водой. Коралина переводит взгляд на приходящего в сознание мальчишку. Тот едва слышно шипит, пытаясь сосредоточить взгляд на трёх фигурах на другом конце комнаты. — Самое трудное было — найти его, — произносит Буччеллати, — Мы могли бы спасти тебя сразу же — нужно было лишь устранить владельца стенда. Но в этот раз всё оказалось сложнее, чем мы предполагали. Он слабо качает головой. Коралина поджимает губы, всё ещё глядя на мальчика. — Что мы будем с ним делать? Он ведь ещё ребёнок… — Я разберусь с ним, — твёрдо заявляет Джорно. Его тон слегка смягчается, когда он переводит взгляд на Коралину. — Если позволите… Панеттоне тяжело вздыхает. — Нам ведь всё равно придётся, верно? Мы ещё не победили. Она смотрит на поднимающегося на ноги мальчишку, и кивает головой, давая своё согласие. Другого выхода она сейчас не видит. Его стенд — Sweet Dreams — уже и так успел причинить достаточно вреда… — Положитесь на меня, — едва заметно усмехается Джорно, — Больше не будет никаких иллюзий.