Нас не поймают

      Азарт бурлил в крови, разгоняя по венам вместо соленой жидкости предвкушение и возбуждение, оседающее приятной истомой внизу живота.       Шуджи снова поймал Рана за руку и прижал к стене, выцеловывая жилистую шею и выступающий кадык, украшенный черно-белой татуировкой.       Адамово яблоко дернулось под жадной лаской рта Ханмы, и он тут же прикусил его, оставляя заметный кровоподтёк.       Сверху донёсся стон, и Бог Смерти довольно улыбнулся, чувствуя, как длинные пальцы Рана зарываются в его волосы, мягко массируя кожу головы.       — Ты уверен, что это хорошая идея? — усмехнулся Шуджи, поднимаясь и смотря в темно-фиолетовые глаза старшего Хайтани.       Ран был невероятно красивым: утонченным, аристократичным, с капризными губами и скучающим выражением лица. Но все менялось в мгновение ока, стоило Ханме показать, что сегодня он не намерен ебать Рану мозг. Сегодня он сам хочет быть оттрахан Хайтани.       — Ты же хотел экстрима, клубничная бестия, — Ран притягивает ухмыляющегося парня к себе, впиваясь в его рот своим.       В коридоре темно, слышны только мокрые звуки поцелуев, тихие стоны, иногда рычание и хриплый смех Шуджи.       — Ра-а-н, — Хайтани нравится, как Ханма тянет гласную в его имени, пока сам парень вылизывал смуглую шею, кусая и засасывая загорелую кожу.       Шуджи откинул голову назад, меняясь положением с Хайтани и оказываясь прижатым спиной к стене. Ловкие проворные пальцы рванули пуговицы на жилетке, заставив их разлететься по полу.       — Тц, милый, ты знаешь сколько она стоила?       — Знаю, — не отрываясь от своего занятия, отвечает Ран, продолжая раздевать Ханму. — Я ее тебе покупал, длинный.       — Длинный у меня в штанах, — не удерживается от очередной остроты Шуджи, а потом протяжно стонет, когда язык Рана касается его соска и дразнит, очерчивая чувствительную бусинку, после чего — прикусывает. Ханма шипит, тем не менее, выгибаясь навстречу ласке и крепче обнимая Хайтани за плечи.       Ран усмехается, на ощупь вставляет ключ в замочную скважину и проворачивает его, открывая дверь в помещением.       Они вваливаются в кабинет яростно целуясь и тут же роняя на пол горшок с цветком, что разбивается с громким стуком, но парням плевать: они просто переступают через него, врезаясь в стол и сбрасывая на пол мешающую ткань.       Шуджи, на ощупь, скидывает со стола ворох документов, канцелярию и чашку, что так же присоединяется к несчастному горшку. Ханма опирается ягодицами о край, пока Ран спускается поцелуями вниз по его телу, а его руки расстегивают пряжку ремня на брюках Шуджи.       Рану жарко. Рану не терпится оказаться внутри Ханмы и оттрахать за всё его выебоны, неуместные шутки и просьбы, за то, как сильно старший Хайтани любит этого придурка с улыбкой Чеширского кота.       — Ран, скорее, — просьба звучит, как выстрел, и Хайтани ухмыляется, мазнув языком по крепкому прессу парня, вызывая у того скоп мурашек и новую волну возбуждения, закручивающегося спиралью внизу живота.       — А ты попроси получше, бестия, — слышать, как Ханма стонет от нетерпения — услада для ушей Рана, и он намеренно не торопиться, спуская с узких крепких бёдер брюки и боксеры, оглаживая пальцами выступающие косточки. Кожа здесь вся в синяках и укусах, что остались от их прошлых игр, и это заводит Рана ещё больше. Как бы Шуджи не выебывался на публике, он принадлежал Хайтани и стонал под ним, как сучка.       — Блять, Ран, — ладонь Ханмы ложится на затылок парня, и пальцы цепко хватают лиловые пряди, заставляя повиноваться. — Отсоси мне, прошу тебя.       — Шуджи просит, — Хайтани пошло облизывается, с удовольствием замечая, как реагирует на это его парень. — Но должен умолять.       Ханма рычит, запрокидывая голову назад, когда язык Рана проходится по его члену, и тут же хнычет, потому что ласка исчезает так же внезапно, как и появилась.       — Блять, сука! — Шуджи рывком поднимает Рана к себе, впиваясь в его губы злым голодным поцелуем: кусает губы, язык, а потом берет руку Хайтани в свою и кладёт на свой изнывающий член. — Пожалуйста, Ран, прошу тебя, отсоси мне. Я обещаю, что не буду тебе ебать мозги потом хотя бы день.       — Какая щедрость с твоей стороны, — Ран ухмыляется, проходясь языком по губам возлюбленного. — И как тут откажешь?       Парень снова усаживается на корточки и тут же берет член Шуджи в рот, мягко очерчивая языком головку, лаская ту, будто это леденец. В подарок ему звучит сладкий стон Ханмы, и тот тут же подмахивает бёдрами навстречу тёплому рту Рана, ловя ритм.       Ран сходит с ума от того, чем они занимаются, от стонов Шуджи, что при сексе вообще не контролирует себя, от болезненного напряжения в собственных брюках и от сладких мыслей о том, как он наконец вставит этому ухмыляющемуся идиоту.       Ханма слепнет от удовольствия. Он опирается руками о стол, закидывая назад голову и кайфуя от влажных ласк умелого рта Рана, что так охуенно отсасывал ему. Шуджи мечтает заткнуть рот Хайтани своим членом каждый раз, как смотрит на капризные губы парня. Они такие мягкие и охуенные, дарящие столько удовольствия, и все это принадлежит Шуджи. Ну, почти только ему.       Ран двигает головой навстречу бёдрам Ханмы, что задаёт ему свой темп. Это их негласная договоренность. Минет — территория Шуджи. Секс — Рана. И обоим это пиздецки нравится.       — Какой умелый рот мне достался, — томно произносит Шуджи, чувствуя, что максимально близок к разрядке. — Возьми глубже, Ранусик.       Хайтани хочется вмазать ему по яйцам, но он терпит, послушно беря член своего парня глубже, потому что знает, что потом выебет Ханму так, что тот сидеть не сможет. И эта мысль придаёт его действиям большее усердие, поэтому в следующую секунду Шуджи кончает, громко стонет, как последняя шлюха. Впрочем, у этой шлюшки есть владелец. И хер Ран отдаст хоть кому-нибудь этого придурка с его любовь к клубнике.       Хайтани поднимается с колен, любуясь результатом своих ласк и, пока Ханма блаженно закатывает глаза, откидываясь на стол, Ран избавляется от своих брюк и белья, выпуская жаждущий узкую задницу Шуджи член.       Парень даже не даёт Ханме прийти в себя, а просто обвивает его ноги вокруг своей талии и проскальзывает длинными пальцами, смазанными смазкой в узкий проход, начиная на манер ножниц растягивать анус парня.       Шуджи стонет, крепче сжимая бедра на талии Рана, потому что гибкие пальцы уже достали до нужной точки, заставляя пройти очередной импульс возбуждения по стройному телу Бога смерти.       — Ран, вставь мне уже, — шипит Шу, чувствуя, что снова возбудился и хочет кончить. Хайтани ухмыляется, вынимая пальцы и приставляя к узкому входу свой член.       — Как захочет моя бестия, — и входит в Ханму, практически насаживая его на себя, как мясо на шампур. А тот и не против, ерзая бёдрами, чтобы максимально сильно вобрать в себя член Рана. От этих действий Хайтани громко рычит, ощущая, как плотно обхвачен его член тугими шелковыми стенками. Он начинается двигаться: сначала плавно, давай Шуджи привыкнуть, а когда тот сам подаётся вперёд, резко переходить на грубый жесткий темп, наконец имея Ханму так, как ему давно хотелось.       Шуджи улыбается, как всегда дерзко и игриво, откидываясь назад и выгибаясь. Его рука обхватывает собственный член и начинает дрочить, пытаясь поймать ритм Рана. Ханма специально его доводит: ему нравится смотреть, как потом Хайтани спускает себя с поводка и из-под маски скуки появляется настоящий Ран — жадный, страстный, грубый.       Рану кажется, что они находятся здесь долгие часы, однако проходит всего около сорока минут с момента их появления в кабинете, но если бы он мог, то остановил бы время, удерживая этот потрясающий предоргазменный момент. Слышны только шлепки влажной кожи друг о друга, да пошлые стоны, и чем ближе Ран к финалу, тем чаще он входит в податливое тело Ханмы.       Его накрывает так сильно, что Ран заваливается на Шуджи, чувствуя, как собственный член пульсирует, заполняя Ханму изнутри своей спермой. Тот уже подносит собственный пальцы, испачканные белёсой жидкостью ко рту Рана, и тот вылизывает их, а потом тянется ко рту Шу и жарко целует, выбивая довольный стон из глотки Бога смерти.       — Моя бестия довольна игрой? — спрашивает Ран, желая ещё немного остаться в теле Ханмы.       — Более чем, милый. ***       Риндо сидит на диване, читая недельный отчёт, который потом нужно согласовать с Хаджиме. Свободной рукой он задумчиво наматывает на пальцы длинные розовые пряди волос Харучиё, что сидит на полу, упираясь спиной в колени Хайтани, и чистит своё оружие. В кабинете тихо, уютно и пахнет кофе.       Дверь вдруг отлетает в сторону, впуская в кабинет взбешённого Коко. Харучиё инстинктивно дергается, перемещаясь так, чтобы прикрыть собой Риндо, будто встаёт на линию огня, но Хайтани кладёт руку ему на плечо и поглаживает, не понимая что так взбесило Хаджиме.       — ВЫ ЧТО, ЕБАРИ-ТЕРРОРИСТЫ, СОВСЕМ ОХУЕЛИ? ЭТО МОЙ СТОЛ, БЛЯТЬ! КАКОГО ХУЯ ВЫ УСТРОИЛИ У МЕНЯ В КАБИНЕТЕ? ВАМ ТАМ ЧТО ДОМ СВИДАНИЙ?       — Чего, блять? — Харучиё таращиться на Коко, как на второе пришествие Христа, потому что совсем не понимает какого хера он доебался до них с Риндо. — Седая бошка, ты можешь внятно объяснить свою истерику?       — ВЫ ТРАХАЛИСЬ В МОЕМ КАБИНЕТЕ!       Наступает тишина. Харучиё поворачивает голову к Риндо и встречает такой же непонимающий взгляд.       — Что, прости? — мычит Риндо, а потом встаёт вместе с Харучиё.       — ЧТО СЛЫШАЛ, ОХУЕВШИЙ!       Они выходят из кабинета под вопли Коко, чтобы воочию увидеть то, к чему даже отношения не имеют, но Риндо успевает повернуть голову и увидеть хитрую улыбку Шуджи и показательно скучающее выражения лица Рана.       «Ну, пидоры, вы мне за это ответите!» — думает Хайтани, ухмыляясь и восхищаясь старшим братом, так ловко подставившим их с Харучиё. — «По гроб жизни будешь мне обязан, братюня, в рот тебя ебать!»