Субботний вечер

В этом году июль выдался очень тёплым: всё вокруг будто плавилось под яркими лучами летнего солнца, которое, будто нарочно, вопреки всем мольбам, светило только ярче. Солнце даже вечером не хотело уступать своё место подруге луне, но ничего не могло сделать и поэтому даже последний луч уходящего заката был очень тёплым. Такие дни по-особенному ценились молодым боссом мафии — Джорно Джованной. Ему нравилось солнце, нравилась атмосфера оживающего по утрам города и затишья к полудню, нравилось гулять по вечерним улочкам Рима вместе с друзьями, наблюдая самые красивые закаты. Он и сам был похож на маленькое солнце: светлые, будто сверкающие, кудри, которые со временем отросли и теперь почти доставали до бедёр парня, его пронзительный взгляд сияющих бирюзовых глаз, что показывает храбрость и желание изменять мир к лучшему. И решимость. О, да, решимости этому молодому солнцу было не занимать. Когда-то он, будучи ещё пятнадцатилетним мальчишкой, своей решимостью сподвиг многих людей на поступки, которые те совершать опасались, боясь гнева прежнего Дона мафии—Дьяволо. Потребовалось много времени, сил, слов и нервов чтобы добиться цели и свергнуть тирана с его трона. Но вот, Джорно стал боссом мафии, сохранив при этом жизни всех своих близких друзей. Даже команда убийц, парни из которой пытались помешать их цели, смогли прислушаться к словам другой банды, что в разы облегчило поиски босса. Теперь они могли жить спокойно, как и город, который они желали спасти. Вечер субботы не выделялся ничем необычным: Джорно, закончив работу с бумагами и распределив поручения среди помощников, решил устроить заслуженный отдых. Ведь в конце концов! Он взрослый двадцатилетний мужчина и может себе позволить какую-нибудь дерзость! Спускаясь на нижний этаж одного из особняков, он задумался, что большинство его друзей сейчас, наверняка, отдыхают в летнем доме неподалёку отсюда. Улыбнувшись своим мыслям о предстоящих выходных и встрече с близкими, которых не видел целую неделю, он легко пошёл в сторону их общего дома. Шагая по выложенной камнем тропинке и пребывая в своих мыслях, он сам не заметил как дошёл. Летний дом представлял собой довольно большое здание, которое украшали обвивающие его, словно в нежных объятиях, веточки лиан. Позади него был небольшой сад, в котором можно было найти всё, что душа пожелает. Немного дальше был маленький пруд, где жили исключительно лягушки(почему? Так никто и не понял. Они просто сами заселились туда одним днём, так и остались там же). Сам дом можно было скорее назвать несколькими, слепленными между собой, маленькими домиками, а не одним большим. Каждая пристройка имела свой цвет: синий, оранжевый, красный, фиолетовый с желтым, розоватый и голубой в белую полоску. Все они создавали причудливую форму, не было ощущения чего-то лишнего в этом красочном творении. Команда очень любила и дорожила этим домом, ведь там произошли многие важные в их жизнях события: признания в любви, проведённое вместе время, игры, задорный смех и просто маленькие моменты счастья для каждого. Они собирались там на все выходные, чтобы обсудить свежие новости и расслабиться в присутствии дорогих сердцу людей. Джорно, немного полюбовавшись царящей вокруг красотой, вошёл внутрь дома. Пройдя немного по коридору и повернув, он с удивлением обнаружил команду в полном составе. Даже вечно занятая Триш была там и весело трещала о чём-то со своим мужем. Ах да, она и Миста были супругами уже около двух лет. Подождав несколько месяцев после дня рождения девушки, на котором отмечали её совершеннолетие, Миста сделал ей предложение руки и сердца. Встречались они уже давно, так почему бы и нет? Наверное, такие мысли одолевали любвеобильного итальянца. Ну и как Триш могла отказать этим чудесным чёрным глазам, зазывающим в свой омут и обещающим долгую и счастливую жизнь бок о бок? Никак, поэтому она быстро согласилась и уже через месяц Джорно, выслушав их клятвы у алтаря, обьявил их мужем и женой. В этот вечер все, видимо, договорились встретиться в определённое время, ведь обычно эта парочка приходила с большим опозданием. Но почему же тогда не оповестили Джорно? Возможно, что-то случилось? Наконец, его заметил бывший капо, а теперь один из помощников босса, Бруно Бучеллати. Оптимистичный и добрый мужчина, который может поднять боевой дух команды и направить его в нужное русло буквально на «раз два»! Он не искал отношений, хотя выглядел всегда очень привлекательно для дам (да и для некоторых мужчин тоже) и те не обделяли его вниманием. Бруно, повернувшись в сторону Джованны, сказал: — Джорно? Ты чего так поздно сегодня? Много работы?— взволнованно спросил мужчина, оглядывая пришедшего.—Мы тебя очень ждали! Джорно тут же стал судорожно искать в голове диалог или сообщение, в котором говорилось о каких-то планах на субботу. «Ничего не помню… Никто не сказал мне ни слова о каких-либо встречах…Не мог же я забыть такое?»— быстро размышлял парень. Но, так ничего и не упомнив, он решил спросить прямо: — Но меня никто не предупреждал о чём-то подобном?.. Что у вас тут происходит?—блондин смущенно топтался на пороге, не решаясь присоединиться к друзьям. — Как это не предупреждал? Джорно, сегодня ведь а..!— В разговор встрял вечно активный Наранча, но ему не удалось договорить мысль, так как его рот быстро прикрыл рукой Буччелати: —Наранча!— он грозно посмотрел на парня, который, будто что-то вспомнив, поспешно прикрыл ладонями рот.—Джорно, мы и правда ничего тебе не говорили! Не волнуйся так, всё хорошо. Просто сегодня для тебя есть небольшой сюрприз! — Сюрприз?— Джорно был любителем неожиданных маленьких подарков, но сейчас явно не тот случай. Он тихо прошёл чуть дальше на кухню и остановился, вглядываясь в лица друзей.—И что же это? Вы все выглядите очень счастливыми! Неожиданно позади себя Джованна успел услышать лишь какой-то шорох, но не успел обернуться, ведь на его плечо легла чья-то большая, но изящная рука с чёрным маникюром. — Ты тоже будешь счастлив, Дон…— прошептал чей-то голос. Ох, этот голос. Джорно узнает его из тысячи, нет, даже из тысяч миллионов голосов. Голос, от которого мурашки бегут по телу и появляется желание подарить этому человеку всю ласку, заботу и любовь, на которую только был способен молодой босс. Чувство, будто эта речь была смесью легкого шума чистого летнего дождя и яркого, зловещего грома, который звучит где-то очень рядом, обещая скорую грозу. Только одному человеку могли принадлежать эти горячие прикосновения и рокочущий грозой голос. — Леоне?!— парень резко обернулся, секунду недоверчиво осматривая мужчину, а потом радостно обнимая своего любимого человека, чуть ли не прыгая к тому на руки.— Леоне!!! Ты вернулся!! Дурак, почему ничего не написал?! Я так волновался! Ох, Леоне… Джорно был слишком счастлив, чтобы контролировать даже слова, не то что слёзы, которые сами потекли из его глаз, но они показывали лишь истинное счастье человека, ронявшего их на плечо другому. Аббакио же, крепко обняв парня в ответ, ткнулся носом в чужую макушку и вдохнул свежий запах масел и шампуня, а также присущий только его Джорно запах: дикая, неуловимая свобода, которую можно найти где-то посреди цветочного поля солнечным или ветреным днём, когда все заботы и мысли уходят на второй план и приходит ощущение чего-то легкого и приятного сердцу. Такого нежного чувства в жизни Леоне всегда было очень мало, поэтому, встретив Джорно, он сначала нехотя с ним общался, пытаясь привыкнуть к мальчишке и понять, что же так тянет к нему. Они стояли посреди кухни, среди радостных и довольных своим «сюрпризом» друзей, обнимая друга друга так сильно, будто раньше это было невозможно, будто им никогда не было этого позволено, но вдруг судьба смиловалась и даровала им объятие—единственное, которое для них будет как глоток свежего воздуха в море крови и печали вокруг. Но, к счастью, это было не первое и далеко не последнее их объятие. Леоне Аббакио был одним из помощников босса, как и Буччелати. Поэтому вынужден был уезжать очень часто, а иногда даже надолго. А этот раз побил все рекорды: Леоне отправили на задание, которое заняло почти целый месяц, не считая дней поездки. Поэтому юный блондин очень скучал и на глазах почти рассыпался, стоило ему узнать, что от его кавалера нет вестей уже пятый день. Между Леоне и Джорно проскочила искра ещё очень давно, когда Буччелати, такой же молодой, как и Джованна сейчас, привёл блондина в ресторан к своей компании. Аббакио невзлюбил его, но спустя какое-то время привык и даже заинтересовался. Его тянуло к нему, хотелось вновь услышать эти пламенные речи, наполненные решимостью и совсем немного юношеским максимализмом, желанием творить и вдохновлять. Джорно тоже не сразу углядел в Аббакио эту неведомую силу, к которой хотелось подойти ближе, изучить со всех сторон и никогда не отходить больше, продолжая смотреть. Они приглядывались друг к другу, осматривались и в конце концов столкнулись, словно разные полюса двух магнитов. Найдя в Аббакио ту силу, о которой всё думал молодой блондин, он также понял, что Леоне выставляет напоказ лишь её, а своё врожденное изящество, слабости, свои горячие чувства и присущую большинству итальянцев харизму, вынужден прятать от других, открываясь лишь близким людям. Леоне же, в свою очередь, увидел в парне не только вдохновлённого своими мечтами юнца, но и хрупкую личность, совсем еще ребёнка, которого жизненные обстоятельства заставили быть сильным. Да, Леоне и сам был сломан внутри, но его травма показалась ему же очень похожей на проблему блондина, что ли?.. Он просто нашёл в нем человека, который понимает его, как никто другой в этом мире. Они понимали друга друга, принимали, умели слушать. Их отношения строились на заботе и любви, но ещё и на умении выслушать партнёра, постараться вникнуть в его проблемы. Так они и сошлись. И вот, наконец-то, Джорно поднял свои заплаканные глаза на мужчину, а тот, улыбнувшись, нежно чмокнул его в лоб, отпуская обратно на пол. — Ладно тебе реветь, мелкий, сегодня всё расскажешь. Давайте уже сядем за стол, я голодный, словно тысяча быков! Съел бы, кстати, примерно столько же..— Леоне слегка улыбнулся под общий смех и, потрепав босса по голове, пошёл вместе со всеми к столу, есть заслуженную тысячу быков. Джорно, идя рядом, был готов прямо сейчас приготовить ему хоть две, хоть три, хоть все сто тысяч, лишь бы видеть его улыбку чаще.