Выпьем за книги!

Я книжный блогер. Но если бы я был писателем, круче тех, которых я обозреваю (не в обиду, но вы поняли кого я имею ввиду), то книга о моей жизни содержала бы пафосный эпиграф: Шелест книжной листвы – саундтрек к моим будням. А она перекресток в моем мирозданье… Так размышлял Энтони, смотря через окно на перекресток. В заведении играла джазовая музыка. Он закрыл книгу, которую собирался почитать в минуты ожидания, но так и не смог. Мысли то и дело возвращали его взгляд за окно. И наконец—то по перекрестку прошла она, прячась от капель дождя под желтым зонтом. Девушка зашла в кафе, осмотрелась, но не сразу увидела того, кто пригласил её на встречу (он спрятался за искусственный фикус и наблюдал. Незаметно для себя зажав в руке край свитера). Она поджала губы, взглянула на часы, попросила официантку поставить зонтик сушиться, поправила волосы, расстегнула пуговицы на пальто и ещё раз осмотрела помещение. Ему хотелось окликнуть её, назвать по имени, поднять руку, подойти… Но Энтони не успел договориться с собой и был замечен. Девушка улыбнулась, как ребенок, который нашел на берегу самую красивую ракушку и очень хотел её показать. Она подошла к нему и протянула руку. — Привет! — Здравствуй, — он пожал её руку, холодную, от неприветливых осенних ветров. – Совсем замерзла. – забыв о том, что это первое знакомство, Энтони растер её ладони своими. Помог снять пальто. Усадил напротив себя за столик, подвинулся ближе. Протянул меню. Она опустила глаза в перечень теплых напитков и легонько улыбнулась. Он почесал затылок. Официантка разбавила начавшую накапливаться неловкость. Она заказала американо. Он повторил свой напиток. Её волосы, цвета пожухлой листвы, кончиками касались плеч. Большие глаза теперь смотрели на него, внимательно и откровенно. — Надо же, ты производишь такое же первое впечатление, как и твоя книга. — Это какое же? Он помолчал, формируя свои эмоции в слова. Отругал себя за нерешительность. Почесал затылок. Поднес к губам руку, пытаясь скрыть слова. — Как будто ты всегда была. Будто мы давно не виделись, я, признаюсь, слегка смущен. Такое впечатление, словно… Боюсь слова «родное», но что-то около того. — Человек, который читает столько книг не может подобрать слова? – тон её голоса звучал по—доброму удивленно. — Ну эй, молодец-молодец, поддела. – они посмеялись. Позволили официантке поставить напитки на столик и улыбнулись друг другу. — Давай выпьем за встречу, – он поднял чашку, она легонько прислонился к ней своей чашечкой кофе и добавила: — И за книги! — И за книги. – тихо произнес он и они сделали по глотку, с которыми по телам разлились спокойствие и комфорт. — Но знаешь, это особенно приятно. – она посмотрела в его глаза, щурясь от удовольствия. – То, что ты сказал и то, что не смог найти слов. – она перевела взгляд на руки и хмыкнула, — это дает мне надежду на то, что ты не запишешь видео, в котором разгромишь мою книгу в пух и прах. — Я вообще-то не собирался… — Хотя это послужило бы отличным пиаром. — Слушай, не могу снять разгромное видео, но и хвалебное не хочу. Эта книга должна сама найти своего читателя. — Энтони, ну ты что, как мои персонажи в мире снов? – она очень серьезно и внимательно посмотрела в его лицо, он замер, сглотнул, сдерживаясь от того, чтобы не посмотреть на её губы. Слишком близко. И не заметил, как она протянула руку к его запястью и с силой ущипнула. — Эй! – он отреагировал так, словно это было мучительно больно, и ущипнул её в ответ за талию, имитируя щекотку. И они засмеялись. И ему это нравилось – смеяться с ней. Ему хотелось защекотать её, выбежать на улицу, догонять её, бросаться осенними сухими листьями, а потом обнять и… И воспользовавшись её растерянностью бросить в большую гору листьев. Продолжая смеяться. Да, как он и сказал, она словно всегда была. Словно они знакомы вечность, а не четверть часа. А может это ложное ощущение, от того, что её книга очень личная и написана от первого лица? — О чем ты беспокоишься? — Как ты способна переходить от смеха к этому? — К чему? — Становиться какой—то серьезной что ли… — Я лишь отражаю тебя. Ты сам стал таким, задумчивым, а мне просто захотелось побыть в твоей атмосфере. – она говорила на улыбке, с которой взрослые объясняют детям, в чем красота закатов. — Люди порой не замечают этого, но энергия их мыслей очень видна, если знаешь, как смотреть. – в ответ на его безмолвный вопрос она дополнила, — если смотреть душой и хотеть почувствовать. — Ммм, и что же ты чувствовала? — Радость. Что-то очень нежное. Смешное. А потом ты погрустнел, какая мысль тебя озадачила? — Ты всегда так откровенная с первыми встречными? — Ты не первый встречный, но отвечая на вопрос – нет, просто отчего—то мне хочется с тобой пооткровенничать. Тебя это смущает? – она отклонилась и села вглубь кресла. — Можем поговорить о том, какой тут отвратительный кофе. — Тебе не нравится? — Я очень придирчива к кофе, здесь у него слишком кислый привкус, либо пережаренные зерна, либо плохое настроение у баристы, может отругали за то, что он тайком подсунул в плейлист заведения песни на свой вкус? Что думаешь? Или это она и она случайно разбила банку с зернами, собрала их с пола, а потом от обиды ещё и проронила в мою чашку пару слезинок. — Ты всегда придумываешь истории? — Конечно не всегда, я просто попыталась сменить тему. — Пойдем отсюда. — Наболтался? — Нет, но, кофе тут так себе... – он встал и протянул ей руку. – Дождь кончился, погуляем и может где—то по пути возьмем тебе... Кипятка. — Ха—ха, — она взяла его руку, вставая, — и накапаешь туда яда? — А ты шаришь! — А то, я вообще—то не хожу пить кофе с первым встречным. Энтони помог ей надеть пальто, провел руками по плечам, будто случайно. Ему хотелось снова взять её за руку. Коснуться её руки, её лица, её губ... Они вышли из кафе. Приятные мелодии джаза сменились на привычный шум города. Безветренный воздух потянул к набережной. Осень осыпалась на землю листьями, цвета её волос. Она сделала вид, что оступилась и взяла его под руку, сразу же замяв это за вопросом. (Пока мужчины думают, женщины делают) — Так зачем ты меня позвал, если не собираешься снять ролик о моей книге? — Ну я… Хотя одна из причин — это всё же ютуб. Смотри, не хочу снимать о книге, но хочу снять о тебе и желательно с тобой, не знаю пока, может типа интервью или обзор какой—то другой книги? — Книги, о которой мы могли бы подискутировать? — Да, например. — Потому что интервью точно нет, не нравится мне отвечать на вопросы, люблю их задавать. — Я заметил. — А то, что ты обычно обозреваешь, я не читаю. — Я могу прочитать, что ты скажешь. — Хмм… Ты читал что-нибудь из Паланика? — Серьезно? Ты хотела бы подискутировать об этом писателе? — А что тебя смущает? — Что ты про него вообще знаешь. — Удивлю тебя больше, это мой любимый автор. — Либо ты меня обманываешь, либо тебе не давали никогда в руки другие книги. — Ну была у меня в руках ещё книжка Полярного… — Эй—эй, это запрещенный прием! Какой роман Паланика хочешь обсудить? — Читал «Дневник»? Там про художницу. — Нет, я прочитал «Бойцовский клуб», начинал «Удушье», но бросил, не захотел дальнейшего знакомства. — Ясненько… — Ты разочарована? — Я не очарована, но и не удивлена. Я прочитала девять его романов и сборник рассказов и «Бойцовский клуб» даже не в топ-5. Так что почитай «Дневник». — Окей, то есть ты придешь ко мне, чтоб снять ролик? — Охохо, знаешь, сейчас такое обилие литературы, после которого идти одной в гости к парню не тянет вообще. — Ха, так ты всё же читаешь книжки, на которые я снимаю обзоры? — В твоих книжках всё заканчивается отлично, а я читаю Паланика, там лучше вообще никуда не ходить. Особенно к парню. Особенно в «Дневнике». — Не придешь? — Я не знаю, прочитай книгу, а там посмотрим. — Дай мне два дня. — Я сказала «прочитай», а не «пролистай» и лучше два раза, потому что с первого я и половины не поняла. — Хорошо-хорошо. Тогда договорились. — Ага. Оставим их немного наедине, пусть обсудят погоду, как красив город в это время года и где стоит побывать. Возьмут по стаканчику кофе на набережной. Пошутят над тем, что здесь-то явно зерна вкуснее и сварено качественнее. Кофе и правда казался вкуснее. Ещё немного обсудят будни книжных блогеров и писателей, он расскажет ей пару дурацких историй, она посмеется над ними, а потом вдруг развернется к заливу, протянет руку к горизонту и скажет: — Вон там, на повороте находится мой любимый парк, он называется «тихий отдых», уверена, ты там ни разу не был. Там деревья такие огромные, что их невозможно обнять даже вдвоем… Она молчала. Хотела добавить «может попробуем»? Но почувствовала его потяжелевший взгляд. Он смотрел на неё, разглядывал, словно перед ней была дымка. Настоящая ли эта девушка? — Ты спросила, что меня озадачило. … — Хочешь ответить? — Да. Мне кажется, что это какой-то обман, ты надела на себя маску своего персонажа и говоришь со мной от её лица. Прости. Просто это не дает мне покоя… Она грустно улыбнулась, взялась своими хрупкими замерзшими пальцами за перила. Воздух был спокоен и тих. На черной воде отражались отблески фонарей. — В этой книге слишком много тебя. — Что? — Так говорили мне друзья, после того, как первыми прочитали эту историю. «В этой книге слишком много тебя». А теперь ты говоришь мне: «В тебе слишком много этой книги». Это так… — она напряженно вдохнула и выдохнула, — странно. Да, быть может для писательского мира это плохой подход. Я не придумала персонажа. – раздражение смешивалось с разочарованием, — Я написал фантастическую книгу, в которой главная героиня копия я, но я хотела так написать! Я написала, как смогла. Это и так тяжело мне далось, пришлось всю боль пропустить через себя… — Всё-всё, ладно, прости. – он положил руку на её предплечье. – Я понял. Извини, в твоем случае это даже хорошо, правда! Потому что книга прекрасная, как и ты. — Ты меня совсем не знаешь. – теперь он понял, о чем она говорила раньше. Вот тот момент, когда он чувствует её атмосферу. Чувствует, что ей больно и грустно. — Не правда. Я теперь знаю, что ты любишь книги Паланика и тебе больше нравится уличный кофе. А ещё здесь недалеко твой любимый парк и у тебя мерзнут руки. – он взял её руки в свои и подул на них согревающим воздухом, потирая. — И вообще-то я прочитал твою книгу. Три раза, между прочим. — Ничего с первого раза не понял? – она снисходительно улыбнулась. — Понял, просто захотел прожить её ещё раз. А потом ещё. Она смотрела на него пристально и с надеждой впитывала и запоминала слова. Такие моменты откровений хоть и случались в её жизни, но так редко, что они были ценнее золота. — А потом написал тебе. А это странно, что я захотел написать автору, а не просто сжечь его книгу. В общем… Мне было интересно какой человек написал такую глубокую книгу. И я не разочаровался. Даже наоборот… Я кажется очаровался. Даже слишком… Черт, рядом с тобой я сам начинаю говорить, как персонаж книги. — Персонажи в книгах — это те же люди. — Да, но… — Ты хорошо сказал. Я благодарна тебе. — она потянулась и легонько коснулась губами его щеки. – Мне пора домой. — Уже? — Да. – она медленно высвободила свои руки. — Это был чудесный вечер, давай оставим его таким. — Но… Но ты ведь придешь ко мне снять ролик? — До свидания, Энтони. – Она улыбнулась ему, спокойной и счастливой улыбкой прощания. Она с ним попрощалась. Попрощалась так, словно больше они никогда не встретятся. Он почувствовал это и хотел остановить её. Хотел обнять, сказать, что так дело не пойдет! Что он хочет ещё одну встречу и ему не важны никакие видео для ютуба. Он хочет видеть её, хочет пить с ней кофе. Смеяться с ней. Обсуждать погоду, книги, внутренний мир. Говорить, как персонаж из книги, вычурно поэтично, не важно, только бы с ней говорить! Слушать её. Просто быть с ней рядом. Касаться её волос, цвета осенней листвы и видеть искреннюю счастливую улыбку... Только бы она обернулась... А она уходила медленно. Всё ждала, что как в её любимых книгах он догонит её, обнимет и сделает так, что она рассмеется. Но никто ничего не сделал. Девушка села в трамвай и поехала домой, придумывать для этой истории другой финал. Где персонажи — это те же люди, но чуть более решительные и уже влюбленные, с первого взгляда. Персонажи, которые есть в жизни, однако только на страницах книжек. Энтони стоял на перекрестке и мог пойти в любую сторону, но казалось, что никакая из них больше не приведёт его к ней. Он стоял на перекрестке и… Она забыла в кафе свой желтый зонт!