Запах разрушающегося лигнина и целлюлозы

Гену иногда кажется, что этот мир ужасен. Однако он знает, кто является ещё более отвратительным. Каждый день похож на предыдущий. Противный писк будильника заставляет открыть глаза. Взгляд устремляется в потолок, пока руки непроизвольно сжимают одеяло, чтобы точно убедиться в реальности. Гену не нравилось начинать новый день. Он поворачивает голову, смотря на пустующее рядом место. С тех пор, как Сенку уехал в очередную командировку, вставать стало значительно труднее. Какое-то время приходится просто лежать, пытаясь собраться с силами, но долго раскисать нельзя. Его ждут. Ген встаёт и идёт умываться, разбивая мёртвую тишину шарканьем тапочек. В ванной его встречают заботливо завешанные тканью зеркала, впрочем как и во всём доме. Сенку позаботился об этом перед тем, как уехал. Асагири было стыдно, что он заставляет учёного волноваться. Как будто он является маленьким ребёнком, которого нельзя оставлять без присмотра. Как будто всё что угодно может его сломать. Хотя почему "как будто"?.. От этих мыслей появляются алые следы ногтей на бледной коже. Ген прошёл на кухню, пытаясь вспомнить зачем же он здесь. Взгляд привлекли яркие жёлтые стикеры на холодильнике. Ах, да.. Сенку-чан просил хотя бы немного поесть с утра, чтобы не пить лекарства на голодный желудок. На столе стоит овсянка. Совершенно без соли или сахара, сваренная на воде, не занимающая даже половины тарелки... Ген смотрит на еду долго, нервно сглатывая слюну и крутя в руках ложку. Похоже, Асагири нужно извиниться. Он выбрасывает кашу, так к ней и не притронувшись, и завтракает горстью таблеток и стаканом воды. Объемная рубашка отлично скрывает болезненное телосложение. Однажды Ген просто перестал её заправлять, когда взглядов на его по-женски тонкую талию стало невыносимо много. Хотя и раньше он тоже старался скрыть свою фигуру, только несколько лет назад причина была противоположной. От этого осознания у Асагири всегда появлялся смешок, который, если дать волю, вполне мог перерасти в истерический хохот. Его пугали чужие взгляды, даже когда он понимал, что большинству людей совершенно всё равно на такого человека, как Асагири Ген. Каждый выход на улицу сопровождается животным страхом. Какой же он отвратительный, слабый... Неправильный. И такой "неправильный" идёт на работу, исправлять таких же "неправильных" людей. Хотя своих пациентов Ген вовсе не считает такими. Он искренне пытается им помочь, а они в свою очередь удивляются, насколько хорошо тот выполняет свою работу. Для них доктор Асагири является настоящей опорой, чтобы дойти до шаткого завтра. Ген помогает другим, чтобы в свою очередь продолжать медленно гнить внутри самому. На телефон приходит новое сообщение. Сенку делится новыми впечатлениями от исследования, и пусть Ген не понимает часть очень заумных слов, но он улыбается. Если Сенку счастлив, то Асагири больше ничего не нужно. Часы показывали, что близится обед, который Гену очень хотелось бы пропустить. Однако в кабинет зашла уже давно знакомая девушка, не дав даже возможности на побег. "Рури-чан~ У меня так много работы. Нужно заполнить карты клиентов, дописать статью... Я позже схожу, хорошо?" Но блондинка была непреклонна. "Твоя работа, Сенку-чан?"- подумал Асагири, идя за Рури в сторону столовой. Весь оставшийся рабочий день Ген чувствовал огромную тяжесть. Его тошнило. Зачем он поел? Почему не смог найти причин отказаться, если является таким хорошим притворщиком? Не было возможности даже выйти в уборную, чтобы избавить себя от этого ощущения. А черви ползали в голове, продолжая давить на мозг и шептать о собственной слабости. Почему они не могут замолчать? Однако Асагири знал, что эти черви - это он сам. У червей был его голос. Значит ли, что это его вина? Как он может быть психологом, помогая другим разобраться в себе, если сам себя не понимает? После этого следовал лишь провал в бездну. Ген не помнит, как добрался до дома. Первым делом он ринулся в уборную, наплевав на то, что нужно снять обувь, Сенку такое бы точно не понравилось. Асагири просто рухнул на колени, явно наградив себя синяками, и протянул пальцы ко рту. В голове всё прояснилось лишь тогда, когда выходить было уже нечему. Менталист забился в углу, сжавшись в комок и превращая свои чёрно-белые волосы в само воплощение хаоса. Руки заметно тряслись, а губы тихо шептали проклятия в собственный адрес. Взгляд упал на телефон, брошенный на пол и забытый. Как же хочется позвонить Сенку, чтобы просто услышать любимый голос. Но Ген знает, что не может. Не сейчас. Истощенное тело отказывается слушать хозяина. Асагири держится за стены, чтобы не упасть от головокружения, и вот он задевает ткань, встречаясь с собственным отражением. От него не ускользает, как нервно поджались губы, а в глазах читалось отвращение. Нужно повесить простынь обратно. Или хотя бы уйти.. Но Ген не может. Смотрит. Начинает ощупывать своё тело руками, надеясь, что это не его отражение. Когда он стал таким отвратительным? "Стал" ли? Может всегда таким был? Такой несуразный. Мерзкий. Что Сенку в нём нашёл? В голове зазвучал знакомый голос. "Ты прекрасен, Ген". "Ты незаменим". "У тебя замечательная улыбка". "Я люблю тебя, менталист". Больше Асагири не видит. Слёзы стекают по слегка впалым щекам. "Неправда. Как такого можно любить?!" Дальше Ген ничего не помнит. Лишь посаженный голос заставлял поверить, что то, как он кричал, сдирая простыни с зеркал, в надежде хоть в одном увидеть нормальное отражение, было не сном. Ноги сами привели его в единственную комнату, где не было никаких отражающих поверхностей или плохих воспоминаний. Зато было много полок и пахло старыми книгами. Хотя для Гена этот запах уже давно принадлежал одному единственному человеку. Пальцы пробежались по корешкам, выбирая какой-нибудь научный том. Асагири сел на старое кресло и попытался забыться, вчитываясь больше в чужие заметки на полях, чем на само содержание книги, однако усталость победила, и он провалился в царство Морфея. Проснулся Ген от того, что знакомый запах стал более отчётливым. Глаза нехотя раскрылись и встретились с гранатовым взглядом. - Сенку-чан?- голос звучал сорвано после вчерашнего.- Как давно ты приехал? - Только что,- учёный продолжал внимательно всматриваться в лицо Асагири, прислонив ладонь в чужому лбу. - Сенку-чан, я.. - Не нужно,- Ишигами сразу понял, что Ген начнёт привычную сцену с извинениями, ведь от него явно не скрылся тот погром, что устроил менталист. Однако Сенку это действительно не нужно. Его больше волновал сам Ген, чем какой-то беспорядок.- Есть будешь? - Да..,- не задумываясь, ответил Асагири. Учёный довольно хмыкнул, аккуратно разделяя чёрную и белую стороны на его волосах. - Тогда пошли. Только когда рядом витал запах разрушающегося лигнина и целлюлозы, он хотел есть. Только когда рядом витал запах разрушающегося лигнина и целлюлозы, он мог смотреть на своё отражение. Только когда рядом витал запах разрушающегося лигнина и целлюлозы, он мог верить, что его любят.