Танцор для Смерти

Более молодые и живые некроманты частенько замечали, что их коллеги, прошедшие через личивание, становились спокойнее, отстраненнее. Считалось, что эта процедура положительно влияет на характер. Почти всех. Старый Хрыч же, хотя уже не один десяток лет пребывал в не особенно живом состоянии, и не собирался успокаиваться. Его тяжелый характер и мания во все вмешиваться и потрясающая жестокость в моменты, когда необходимо было торговаться, вошел в легенды далеко не только ордена. Именно поэтому ради него была нарушена вековая традиция. Он остался Говорящим и после того, как сменил серые одежды на белые. Внешнему люду, естественно, никто не сообщал, что значит такое изменение, а маска успешно скрывала истину. Однако даже погруженные в свою политическую грызню аристократы уже начинали о чем-то смутно догадываться. По кулуарам столицы потекли слухи о том, что Хрыч настолько вредный, что даже Смерть не рискует с ним связываться. В чем-то слухи были правы. В этот вечер у Хрыча было особенно поганое настроение и скрывать его от кого-либо он не собирался. Магистру было скучно. Невероятно, неисчислимо скучно. Он мучался от осознания застоя в своей области, от отсутствия развлечений и того, что в новом наборе студентов, и без того малочисленных, кого-то хоть мало-мальски интересно и близко не было. Именно поэтому приказ прибыть немедленно во дворец для беседы с главой городской стражи он воспринял даже с некоторым азартом. Как минимум потому, что во дворце у самого крупного стражника не было кабинета. А значит вызывали его совсем не к нему. Если бы Хрыч мог улыбаться, вполне возможно он бы так и сделал. Как и всегда, старый некромант оказался прав. В небольшом и довольно темном кабинете, в котором его белоснежное одеяние смотрелось максимально неуместным, ожидали совсем другие люди. Глава тайной охраны и сам его величество удостоили своим вниманием проклятого всеми богами поклонника Смерти. Хрыч был человеком, знающим тонкости и умеющим лавировать в темных водах, а потому глубоко поклонился царственной особе и замер с склоненной головой, ожидая услышать весьма забавную историю. -Магистр, благодарю, что прибыли так быстро, - говорил глава тайной стражи, королю, понятное дело, это было не по сану, - Мы вызвали вас, чтобы задать важный вопрос. И услышать честный ответ. -Его величество знает, что мой орден дал клятву не врать престолу. Я дам ответы, если они у меня есть. -Скажите, Магистр, в силах ли ваших собратьев оживить человека. Не поднять боевого зомби, а вернуть человеку душу, способность двигаться и говорить, его память? Ожидания Хрыча оправдались. Он ничем не показал всколыхнувшийся в душе огонь интереса и очередной раз порадовался, что давно перешагнул линию жизни. Реальный голос ровным он бы удержать не смог. -Господину известно, что такое может лишь бог. Мы можем управлять оставленной душой оболочкой, но не более. По крайней мере я о таком читал разве что в пыльных сказках, не вызывающих доверие. Но позволено ли мне будет спросить, отчего вы задались таким вопросом? Глава стражи глянул на короля, получил в ответ едва заметный кивок, и продолжил: -Дело в том, что у нас есть все основания, чтобы подозревать… Черт, да у нас человек сутки совершал совершенно бредовые поступки, а потом умер. И дело в том, Магистр, что осмотревший его врач клянется, что умер этот человек за сутки до предполагаемого времени смерти! -Я могу засвидетельствовать, что никто из моего Ордена к этому не причастен. Однако, если мне будет дозволено увидеть тело, возможно я смогу определить, работал ли с ним мастер смерти. Король снова едва заметно кивнул. Хрыча проводили в соседнюю комнату, где на широком столе раскинулось голове мертвое тело одного из крупнейших во всех смыслах аристократа страны. Герцог Арескин, еще недавно грозивший изгнать всех колдунов и прочих нечистых тварей из королевства, теперь лежал в своей бесстыдной наготе и ожидал, пока один из колдунов определит, было ли его тело осквернено. -Лекарь сказал, что его отравили, ввели иглу в шею сзади. Яд мгновенный, - прокомментировал глава стражи. -Выйдите, вам не понравится то, что я сделаю. Воин немного потоптался у двери, а затем все же решился покинуть комнату. Презрение к некромантам победило подозрительность. Дождавшись щелчка в замке, Хрыч скинул капюшон своего одеяния и аккуратно распустил ремни на маске. Многие, а почти все действительно сильные мастера работали с открытым лицом, когда требовалось произвести манипуляции куда более тонкие, чем простое поднятие живого мертвеца. Одежды тихо прошелестели, когда он своей плавной походкой подошел к столу и наклонился над трупом, изучая. Легкие, почти неслышные отголоски силы он уловить смог. Кто-то действительно воспользовался телом аристократа. Проследив за почти незаметными, распадающимися на глазах силы, он резко рванулся к лицу трупа и припал губами к губам, вдыхая то, что осталось от невозможного заклятия. Мертвый язык обожгло чужой магией, и отошло, оставляя легкий привкус горько-сладкой анерги, цветка, растущего далеко на западе, редкого и прекрасного, ядовитого и посвященного Смерти. -Так, так, - проговорил едва слышно Хрыч, надевая маску обратно, - А вот это действительно интересно. Пожалуй, стоит поторговаться. *** Переговоры прошли успешно. Хрыч выбил себе право на одиночное расследование дела орденом и подтвердил, что аристократ испытал на себе воздействие детей Смерти. За удачный исход его ордену причиталась приличная сумма золотом, новые земли под полигон для тренировок и разрешение в течение одного года проверять любого ребенка по требованию на талант к некромантии до того, как она проявится естественным всплеском. Его величество испугался по-настоящему. Старый лич от души повеселился, узнав, что же такого натворил святоша Арескин перед второй смертью. Этот поборник чистоты и справедливости заявился на заседание большого королевского совета, со скандалом вытребовал себе слово, но вместо привычных обвинительных речей начал каяться и требовать, чтобы осудили его. Или еще десяток весьма и весьма крупных деятелей государства. До того, как его объявили умалишенным, скрутили и увели, герцог успел поведать, как лично разворовывал деньги приходов, находившихся под его покровительством, вымогал золото у крупных торговцев, обчищал казну, искренне любил провести время с симпатичными молоденькими шлюшками и под действиями веществ, создаваемых ненавистными ему магами жизни. Гаденыш признался даже в том, как лет десять назад соблазнил чужую жены в одном из дальних западных королевств и удачно поимел с десяток благородных дам высшего света. А когда он умер во второй раз, оказалось, что до своего лучшего выступления в жизни, герцог успел вывезти из своей резиденции практически все драгоценности и золото в слитках, все драгоценные камни, а вот куда он их дел, осталось загадкой. Как донесли Хрычу знакомые из Теней, наследнички активно перерывают поместье и объявили огромную награду за любую информацию о перемещениях герцога в тот день. Но Тени молчали из чистого чувства справедливости. От святоши работникам ножа и ловких рук доставалось не меньше, чем магам. Преступники, какими бы ублюдками не были, тоже имеют свои правила и чуют, где настоящая выгода. А потому то, что наследники не могли получить за золото, Хрыч получил совершенно бесплатно, исключительно за обещание и дальше продолжать плодотворное общение Теней и владельцев масок птиц. Тем более, что спрашивал он не о том, где был герцог после своей смерти, его чертовски интересовало, где он был до. К месту предполагаемого обитания того, что разрушило его скуку, Хрыч отправился уже на следующий вечер. При чем с полностью сформулированной теорией о том, кто это может быть. В конце концов, слишком уж прямолинеен и не искусен он был в своих желаниях, а потому Хрыч искал какую-нибудь молоденькую, глупую, но чрезвычайно талантливую девчонку. Тем более, что помер герцог-святоша в борделе. Дорогом и отлично маскирующимся под заведение с выпивкой и танцами, но все же борделе. Естественно, Хрыч направился именно туда. И естественно, не в своей белой мантии. Полдня он потратил на то, чтобы подобрать одежды достаточно дорогие и закрытые, чтобы незаметно со стороны было, что он – человек особенный. Дорогой парик и большое количество косметики и пудры на лице довершили свое дело. Никто и никогда бы не заподозрил в дорого одетом старике, припудренном по моде его юности, Магистра ордена Некромантов. До борделя он добрался после наступления темноты. Двери уже были гостеприимно распахнуты, а пара мальчишек у входа зазывала благородных господ взглянуть на танцы загадочных красоток. Хрыч мельком глянул на большую афишу, висящую у входа, и завлекающую танцем пяти истинных ангелов и одной настоящей Принцессы. Хмыкнул про себя, очередной раз удивившись тому, как легко люди готовы отдавать золото, время и жизнь ради низменных потребностей тела. Внутри его уже ждали. Расторопная, дорого и на удивление прилично одетая хозяйка с почтением, внушенным присланным приветом от одного из главарей Теней, предложила лучшую ложу и выбор из наиболее красивых девочек заведения. А когда Хрыч прямо сказал, кого ищет, несколько смутилась. Однако молчать не стала, видимо, привет из Теней был поистине внушительным. Однако Хрычу не повезло. Шлюха, которая нравилась Герцогу оказалась одной из тех самых танцующих ангелов. А потому ему с сотней извинений предложили насладиться шоу, а уже после поговорить с девушкой. Хозяйка явно боялась, что в этот вечер придется расстаться с таким прекрасным первоклассным товаром навсегда и хотела снять с него последние сливки. Хрыч внезапно ощутил в себе потребность в некотором извращенном ожидании. Ему понравилась мысль о том, что придется сдерживать себя, наблюдать за своей целью и ждать, когда она попадет к нему в руки. Подобных ощущений живые ему не доставляли давно. А потому он милостиво согласился. Расторопная хозяйка проводила его в зал, усадила за лучший столик около сцены. В этот момент Хрыч порадовался, что уже умер и теперь его глаза работают так, как хочет он, иначе он точно получил бы резь, красноту и ухудшение зрения на несколько дней после вечера в таком месте. Откуда-то лилась легкая ненавязчивая музыка, помещение тонуло в приятном полумраке, создавая для гостей иллюзию интимности, а вот достаточно обширная сцена была утоплена в свете. Причем давали его не свечи и не факелы. Бордель действительно был одним из лучших в городе, а потому владельцы раскошелились на работу магов Света. А те постарались на славу. Весь внушительный полукруг был пронизан лучами неонового света различного оттенка. Это вызывало глухое раздражение. Причем раздражение, рождавшееся в таких глубинах памяти, о которых старый некромант успел уже и позабыть. Пожалуй, все происходящее не нравилось даже не Магистру, а тому, кем он был до того, как надел маску птицы. Слишком оно было вульгарно и низко. Пока лич предавался внутреннему бурчанию по поводу отсутствия мало-мальского вкуса у толпы богатеев вокруг него и владельцев этого заведения, на его столике появилось угощение от хозяйки. Хрыч опустил глаза на вполне изящный кувшин из серебра, в котором явно плескалось весьма неплохое вино, а затем перевел взгляд на тарелку рядом с ним и замер. О, если бы он дышал, в этот момент он бы задержал дыхание от восторга, а его сердце забилось бы с удвоенной скоростью. Мало что могло и при жизни соблазнить полностью посвятившего себя поискам знаний о Смерти мага, однако и у него было слабое место, то, что стало его позором, его личным грехом, его наркотиком. На тарелке из полупрозрачного фарфора, отражающего неоновые лучи, ровными рядками лежали маленькие пирожные из знаменитых Сладостей Амирана. Это были они, те самые, за которые он при жизни мог отдать что угодно, а сейчас ему, неспособному отведать ни кусочка, ощутить их тонкий манящий вкус, оставалось только бессильно наблюдать за этими маленькими кусочками счастья, пытающими его своим запахом. Сладости поблескивали закрученными горками воздушного крема, соблазнительного, как первое облачко в мае, готового распасться оргазмом вкуса во рту, показывая вкусившему, что такое истинное наслаждение. Некоторые же стеснительно скрывали потрясающе вкусную начинку, прикрывая свою верхушку аккуратными ломтиками свежих и карамелизованных диковинных фруктов и ягод. Утопая в метафорических слюнях Хрыч пообещал знатно поиздеваться над тем самородком, который заставил его так страдать, наблюдая любимое лакомство. И чуть не пропустил важнейший момент. От пирожных его отвлекла только резко изменившаяся атмосфера в помещении. Окружающие его люди задышали намного чаще, послышали восторженные вскрики, на Магистра обрушилась лавина из запахов человеческой похоти, перемешанной с дорогими духами. Раздраженный еще больше, он поднял глаза на сцену и обнаружил, что представление давно началось и девушки уже оттанцевали свой номер. А бурную реакцию толпы вызвала та самая Принцесса, что значилась главным номером на афише. Хрыч остановил на ней свой взгляд, благо магическое зрение не страдала от мельтешащих полос неонового света. И на секунду забыл о пирожных, наблюдая за тем, как совсем юное гибкое тело скользит в полосах света, переплетаясь с ними, укутываясь в них, словно в дорогие одежды, а затем стряхивая их с себя, приоткрывая то плечо, то икру, то изящные запястья, пробуждая чистую звериную похоть в окружающих. Но не в том, что давно мертво. Хрыч, не очарованный эротичностью танца, с легким удивлением обнаружил, что Принцесса – это изящный юноша с длинными золотыми волосами, в движениях которого он видел совсем не то, что другие. Он узнал, из чего был сплетен этот танец. И то были движения, порождённые совсем не для разжигания похоти низкородной разбогатевшей толпы. «Хм, а вот это уже втройне интересно!» - заключи он про себя и поднялся со своего места, совершенно забыв о пирожных. *** Он предложил тройную цену за час времени Принцессы и получил отказ. Владелица борделя извинялась, но сделать ничего не могла, ибо, по ее словам, капризное сокровище этой помойки лично выбирало клиентов для себя. Причем хозяйка клялась, что с Герцогом Принцесса никогда не была. Однако ведомый догадками и обострившимся чувством старого охотника, учуявшего свою добычу, Хрыч все-таки рискнул преградить путь в внутренние покои таинственному танцору и в ярчайших выражениях передал восхищение выступлением. -Благодарю, - скучающим тоном проронил юноша, оказавшийся почти ребенком едва 15 лет, - А теперь уйдите с дороги. В этот момент Хрыч, восхитившийся высокомерием шлюхи, сделал то, ради чего и сочинял эту глупую льстивую речь. Быстрым движением он перехватил правую руку юноши, подтянул того к себе, поднес тонкое запястье к губам и лизнул тонкую кожу. Сухой и шершавый давно мертвый язык казалось оцарапал тонкую кожу только начинающего жить существа. Юноша вырвал руку и убежал наверх. Но той секунды, когда его плоть соприкасалась с чужой кожей Хрычу вполне хватило, чтобы почувствовать те самые отголоски запаха анерги и увериться в своих подозрениях. Через несколько часов, в самое темное время ночи по утопленной в тени боковой стене борделя незаметной тенью проскользнули двое. И ни одного живого из них не было. Лич – сложное создание, обычно избегающее лишних движений и необходимости говорить, но это не значит, что он этого не умеет. А Хрыч был одним из сильнейших из личей, его запаса магии хватило бы и не на такое. А потому он и сопровождавший его лично поднятый «вечный воин» - особый тип разработанных им зомби, проходивших через бальзамировку, а потому могущих использоваться значительно дольше, чем обычные, не испытывали трудностей с преодолением подобных препятствий. Сначала мертвый, а затем и его хозяин проскользнули в полуоткрытое окно, ведущее в комнату с погашенными огнями. В сердце трупа тут же вошло слегка блеснувшее в темноте лезвие длинного кинжала, а метнувшегося вбок человека можно было ощутить только по дуновению сместившегося воздуха. Хрыч позволил себе роскошь искажения своего лица в кривую ухмылку и в следующую секунду отразил выпад, сделанный длинной шпагой в его сторону. Лезвие его длинного тонкого меча было червлёным, а потому оказалось сюрпризом для решившего отбиваться мальчишки. С растущим в душе непривычным счастьем, азартом охотника, бросившегося на свою добычу, Хрыч вступил в поединок, принимая и нанося удары, с каждым движением все больше убеждаясь в своих подозрениях. Но через несколько минут ему надоело, все-таки каждое движение стоило ему капли магических сил, а потому он послал приказ своему войну, и в следующую секунду руки мальчишки перехватили, шпага выпала из вывернутой кисти, а по комнате разнеслись проклятия на языке далекой западной страны, прозвучавшие ангельским пением в ушах Хрыча. -Если желаешь на этом языке, так поговорим так. Прошу прощения за акцент, давно не пользовался речью, -мягко, словно изготовившаяся к прыжку лисица, проговорил он. А затем сделал несколько шагов вперед, перехватил подбородок надежно зафиксированного парня пальцами, несильно сжал и развернул в профиль, вглядываясь во что-то, заметное только ему. Благо мертвые глаза не нуждаются в свете, чтобы видеть. Увидев то, что хотел, он отпустил лицо, но тут же раздвинул складки ткани легких шаровар с разрезами до самых ягодиц, и вывернул ногу юноши так, чтобы увидеть кожу на внутренней стороне бедра. -Смотри-ка, и родимое пятно на месте. А говорили, что Дарвины перевелись все. А нет, один ублюдок нашелся, да еще так далеко от дома и за таким неподобающим отпрыску благородных рыцарей занятием. -Что ты несешь, старик? Ты спятил! -Храбрый мальчик, похвально, - проговорил Хрыч, а затем каркнул смехом, - Только я не старик и ты это знаешь, как и понимаешь, кто стоит за тобой. А я чую как от тебя несет яростью и страхом. Хорошее сочетание. Я пришел поговорить, мальчик. А затем сделать тебе предложение или забрать твою жизнь. Ответишь на мои вопросы? -Иди в ад, ублюдок. -Я так и думал. Тогда немного затравки. Только от меня зависит, будешь ли ты на рассвете еще дышать. То, что именно ты убил герцога Арескина, сомнений не вызывает. То, что именно ты его поднял, тоже. Я чуял твою магию на его трупе. А вот что будет с тобой дальше – это интересно. Ты можешь бесславно сдохнуть в огне в королевской тюрьме за некромантию без лицензии и убийство виднейшего дворянина страны, а можешь получить новое имя и новую жизнь, надев маску и вступив в Орден по моему личному протекторату. Так вот, я задам три вопроса. Получу три ответа, и твоя судьба решится. Вопрос первый. Ты действительно поднял герцога и дал ему еще сутки жизни? Парень зло блестел синими глазами из-под растрепавшихся и упавших на лоб золотых локонов, но Хрыч заметил в зрачках не только ярость загнанного зверя, но и быстрый, холодный ум, просчитывающий свои шансы. Губы идеальной формы разошлись, замерли на секунду, а затем Принцесса заговорил: -Да. Но я не оживил его. Я поднял его мертвое тело и вернул ему собранную по осколкам видимость, воспоминание о его душе. Предвкушая твой следующий вопрос, на сутки, не больше. И часто я так не могу, так что не такой уж я и лакомый кусочек для тебя, некромант. -Ну, это решать буду я, - задумчиво проговорил Хрыч, прикидывая в уме, сколько орден сможет заработать на парне за первый десяток лет после обучения, и какие поблажки сможет выбить из власть предержащих, - Второй вопрос, почему именно этот человек. Нет, он говнюк еще тот, но почему он? Тебе кто-то за него заплатил? -Нет. Я убиваю за деньги, но эту тварь уничтожил ради того, что он разрушил, растоптал. -Мда? Сестру твою старшую испортил, что ли? – Хрычу становилось скучно. -Мать. Этот ублюдак десять лет назад соблазнил мою мать. Она бросила нас и сбежала. Тварь, опорочившая имя моего рода! -О как интересно, - Хрыч напряг память, перебирая сплетни, ходившие десяток лет назад, в том числе и то, что прилетело с запада. А затем его подозрения окончательно подтвердились, - Ты точно Дарвин. Старшим в роду ты быть не можешь, ему сейчас лет сорок-пятьдесят быть должно, а его единственный сын вроде как умер от болезни вскоре после того, как отец повесился из-за позора сбежавшей с чужеземцев женушки. Но у тебя выучка Дарвина, я узнал стиль боя и танца. Кто ты? -Тот, кто не умер от болезни. -Тогда ты точно идешь со мной, парень. Пожалуй, такую редкость, как бездушный маг Дарвин упустить я не имею права. Слишком уж вы редкие. Один на полтора столетия. Ха, не думал, что встречу еще одного. -Еще одного? Ты что, встречался уже с моей родней? -Ну, в некотором роде. Позволь представиться, Люциус ан Дарвин.