Такие важные слова

      Разумовский был пьян, и Олег чувствовал за это вину. Всё-таки, он его телохранитель и должен оберегать его не только от слишком назойливых людей, но и от того, чтобы он чересчур не выпивал на вечеринках, однако дело в том, что на этом мероприятии его вместе с Сергеем и не было. У Волкова появилось несколько важных дел, и он отпросился у Разумовского на этот вечер, чтобы их решить, и тот без проблем его отпустил, сказав, что и без него на этом вечере справится, вот называется и справился… Благо, что у Волкова получилось решить дела раньше, чем он планировал и, как будто почувствовав, что с Серёжей что-то не то, он поехал прямиком на это мероприятие и нашёл его там изрядно навеселе около столика с напитками. Повезло, что в таком состоянии Разумовский не буянил, и Олегу спокойно удалось его с вечеринки увести. Сейчас они ехали домой. Волков старался следить за дорогой, но взгляд невольно возвращался на сидевшего рядом Серёжу, а тому явно было весело. Он о чём-то возбуждённо рассказывал, периодически взмахивая руками, над чем-то смеялся; щёки от алкоголя раскраснелись, рыжие волосы растрепались, но всё равно в этот момент он был так красив… Волков так бы и смотрел на него вечность, да нужно за дорогой следить, хорошо, что ехать осталось всего ничего, впереди уже виднеется башня Разумовского.       Примерно минут через десять Олег останавливает машину на парковке около входа, теперь осталось самое сложное: нужно завести Серёжу внутрь, помочь ему добраться до лифта, а когда они окажутся в квартире, и до спальни, и что-то Олегу подсказывает, что задачей это будет нелёгкой. И его опасения оправдываются, ведь даже выбраться из машины становится для Сергея сложной задачей. Он каким-то образом умудряется запутаться в ремне безопасности и, неизвестно как у него получается связать его в какой-то непонятный узел, даже Олегу, который в армии и не такое приходилось распутывать, не получилось сразу его развязать. Но, наконец, Разумовский свободен, и они начинают потихоньку двигаться в сторону башни. По сути, идти до неё нужно всего минут пять, но у них это растягивается на все двадцать. Видимо, пока они ехали, Сергея успело развести и чуть ли не через каждый шаг он спотыкается и, если бы не крепко держащий его Олег, он бы точно уже раз десять упал, а так, хоть и с трудом, и медленно, но они продолжают идти.       И вот наконец они оказываются в холле башни. Стоит им зайти, как их приветствует виртуальная помощница Марго, Волков просит её вызвать для них лифт, и, пока они его ждут, у Разумовского и Марго завязывается интересная беседа о, том что лучше: вино или шампанское, при том, что в этом вопросе они даже успевают поспорить, и затянуться это могло бы надолго, но тут приезжает лифт. Олег, мягко подхватив Сергея за локоть, заводит его в лифт, и тот начинает движение вверх. Разумовского периодически покачивает, и он крепко цепляется тонкими пальцами за рубашку Олега, — ему просто нужна поддержка, а у Волкова от этого, казалось бы, простого прикосновения мурашки по телу пробегают. Так хочется Серёжу к себе в ответ прижать и его губ страстным поцелуем коснуться, но нет, нельзя.       Не стоит забываться, для Разумовского он только друг и телохранитель и, как бы этого не хотелось, но он не должен переступать эту черту, если не хочет испортить их отношения, а он этого точно не хотел. Поэтому приходится свои желания сдерживать и вместо крепких объятий просто легонько придерживать Серёжу за плечо, чтобы ненароком не упал. Тем временем, лифт наконец останавливается на нужном этаже, двери распахиваются, Разумовский резко от Олега отстраняется, собираясь из него выйти, но выходит так, что он спотыкается и падает. Волков не успевает его подхватить, благо, что на полу мягкий ковёр и, благодаря этому, ушибается он несильно. Олег тут же бросается к нему, принимаясь поднимать Сергея на ноги, но тот почему-то подниматься категорически не хочет. Стоит Волкову отпустить его руку, как он снова оседает на пол и, прислонившись к стене спиной, Разумовский, пьяно улыбнувшись, заговаривает: — Олеж, я, кажется, всё, до спальни не дойду… Быть может, я сегодня прямо тут спать лягу? А что, мягко, прохладно, хорошо… — Вот чего не хватало, на полу спать… Простудишься ещё… Ну уж нет, нужно добраться до спальни и, если ты сам дойти не сможешь, то я готов тебя на руках туда отнести. Кстати, а это идея…       Приняв решение, Волков аккуратно поднимает Разумовского на руки, тот чуть слышно охает, но всё же крепко хватается руками за его шею, и Олег аккуратно несёт его в сторону спальни. И вроде бы, он несёт взрослого мужчину, но веса практически не чувствует, Разумовский кажется лёгким, как пёрышко, и таким хрупким, что сожми его чуть сильнее — и раздавишь. Поэтому Олег старается держать его крепко, но осторожно, чтобы ненароком не оставить на нежной коже синяков. Тем временем, до спальни им остаётся дойти всего чуть-чуть, как вдруг Серёжа как-то дёргается в его руках и вдруг принимается смеяться. Волков бросает на него удивлённый взгляд. — Серёж, ты чего это вдруг? — с беспокойством спрашивает Олег. — Да просто я тут представил… У нас с тобой, как в сказке — будто ты мой рыцарь а я твоя принцесса… Ты спас меня из плена злого дракона и несёшь на руках в наш замок. Это наверняка так романтично смотрится со стороны, — хихикает Разумовский.       Что-то в сердце Волкова от этих слов вздрагивает, но внешне он старается своих эмоций не показывать и оставаться спокойным, Серёжа ведь пьян, а в таком состоянии много чего можно наговорить, наверняка завтра о своих словах забудет. Почему-то от этой мысли Олегу становится как-то грустно, и, если честно, он очень рад тому, что они добрались до спальни Сергея. Нужно помочь ему подготовиться ко сну и, пока он будет этим заниматься, сможет отвлечься от вдруг нагрянувшей тоски. Он аккуратно опускает Разумовского на кресло рядом с кроватью, принимаясь расстилать постель, и, когда с этим закончено, он оборачивается к Серёже. — Ну вот, твоя кровать готова, давай помогу на неё перебраться.       Олег протягивает Разумовскому руку, и тот, недолго думая, вкладывает в неё свою прохладную ладонь, позволяя отвести себя к кровати. Олег заботливо взбивает для Сергея подушку, помогает ему снять пиджак и лечь в постель, и, укрыв его одеялом, Волков говорит: — Ну как, Серёж, всё в порядке? Тебе удобно? — спрашивает Олег. — Более чем, — сонно улыбается Сергей. — Ты у меня такой заботливый… Даже не представляю, как бы я был без тебя… Знаешь, Олег, я так сильно тебя люблю…       Сердце Олега в этот момент предательски сжимается, он так мечтал услышать от Разумовского эти слова, вот только Волков понимает, что говорит он это потому, что пьян, будь трезвым уж точно не стал бы ему в любви признаваться, сейчас, он скорее всего, даже и не осознаёт, что говорит. И по сути, Олегу стоило бы промолчать, но он всё же не выдерживает. — Я тоже тебя очень люблю, Серёж, уже давно…       Вообще-то, Волков совсем не собирался это говорить, но оно как-то само вылетело и почему-то страшно от этого признания не было. Всё равно Серёжа наверняка сейчас истинный смысл его слов не понимает, а завтра у него будет такое состояние, что он о них и не вспомнит — так что опасаться нечего. Эти мысли Волкова немного успокаивают и он, мягко улыбнувшись, заговаривает: — Ладно, Серёж, тебе отдыхать нужно, так что, давай-ка укладывайся поудобнее, закрывай глаза и засыпай, а я пойду.       Но только Олег собирается уйти, как Разумовский, подскочив на кровати, хватает его за руку. — Олег, подожди, а как же поцеловать меня на ночь? — лукаво улыбается Сергей.       Услышав это, Волков теряется, с чего это вдруг Серёжа его о таком попросил? Конечно, у людей под воздействием алкоголя появляются разные и часто неожиданные желания и сказать в таком состоянии можно всё, что угодно, но такой просьбы Олег от Разумовского уж точно услышать не ожидал и он даже не знает как на неё реагировать. И видимо, Сергей понимает его молчание как-то по своему. Он весь как-то насупился, нахохлился, как воробей и обиженно губы надул, и явно хочет он от Олега отвернуться, да не успевает, — тот резко к нему наклоняется и его губ своими легонько косается. Правда совсем ненадолго, практически сразу отстраняется. Стоит признать, множество раз Волков представлял, каково бы это было поцеловать Серёжу, и пусть это серьёзным поцелуем и не назовёшь, так прикосновение губ к губам, но всё равно, Олега как огнём опалило. И с одной стороны, хорошо, а с другой — испугался он своего порыва, Серёжа хоть и сам его об этом поцелуе попросил, но неизвестно, как отреагирует.       Правда, опасался он совершенно зря, никакой бурной реакции на свои действия он не получает, наоборот, сейчас Серёжа кажется очень довольным. Он аккуратно касается пальцами губ, мягко улыбается, совершенно спокойно ложится обратно на кровать и, повернувшись на правый бок, вскоре засыпает. Увидев это, Олег тихонько спальню Серёжи покидает, но к себе в комнату идти не спешит, всё равно понимает, что после всего, что сегодня вечером произошло уснуть не получится, а значит, нужно заняться чем-то полезным, например, пойти на кухню и подготовить всё для завтрашнего утра. Пробуждение для Разумовского навряд ли получится приятным, и будет намного лучше, если у него заранее будет готово всё нужное, чтобы привести его в порядок. Да, пожалуй, этим он и займётся.

***

      Олег ещё вчера попросил Марго сообщить ему, как только Сергей проснётся, и вот стоит ей утром его об этом оповестить, как Волков тут же спешит на кухню. Оказавшись в комнате, он подхватывает подготовленный ещё вчера поднос со всем нужным, прямиком отправляясь в комнату Сергея. Первое, что он видит, зайдя в комнату — это сидящий на кровати Разумовский, и вид у него очень несчастный. Серёжа держится рукой за голову, периодически недовольно морщится, видно, сильно болит, хотя после вчерашнего оно и немудрено. Когда он замечает Олега, пытается улыбнуться, но выходит, если честно, не очень, да к тому же, потом он снова морщится, хватаясь за голову. Смотреть на страдающего Разумовского просто невозможно, и поэтому Олег аккуратно опускает поднос на ближайший столик, быстро наливает в стакан воду из бутылки и, достав из упаковки, пару таблеток он добавляет их в воду, ждёт, когда те полностью растворятся, и протягивает стакан Сергею. — Вот, Серёж, выпей — это очень хорошее лекарство. Минут через десять уже легче станет.       Разумовский, благодарно кивнув, забирает у него стакан, очень быстро его осушает, возвращая его Волкову. Некоторое время они оба молчат, заметно, что сейчас Сергею как-то неловко, он нервно теребит пальцами одеяло, не решается посмотреть на Олега, обычно он ведёт себя так, когда чувствует перед Волковым вину. Но только мужчина собирается его успокоить и сказать, что всё в порядке, как Сергей его опережает. — Олеж, ты это… прости меня, пожалуйста, за вчера. Я не должен был так напиваться, но просто так вышло, что я немного за собой не уследил… Даже не знаю, как бы я добрался до дома, если бы ты за мной не приехал, мне так за всю эту ситуацию неловко…       Разумовский, тяжело вздохнув, виновато опускает голову, и, пока он не успел окончательно расстроиться, Волков поспешно заговаривает: — Серёж, ну ты чего? Тебе вовсе не за что извиняться, в жизни ведь всякое бывает, а друзья для того и нужны, чтобы помогать и выручать, когда это нужно — так что, ты даже не думай… — Олег касается плеча Серёжи в жесте поддержки. — Ты лучше мне скажи, как ты себя сейчас чувствуешь? Получше? — Сейчас значительно лучше, голова уже не так болит, да и вообще, легче стало, — кивает Разумовский. — Это очень хорошо, но думаю, после завтрака тебе станет ещё лучше. Пойду приготовлю для тебя что-нибудь вкусненькое.       Волков только собирается уйти, как Сергей его останавливает. — Нет, Олег, давай немного попозже. Сейчас мне хотелось бы с тобой кое-что обсудить… это очень важно… присядь, пожалуйста…       Голос Серёжи звучит одновременно серьёзно и взволнованно, и Олег спешит выполнить его просьбу, присаживаясь неподалёку от него на постель, кивает, давая понять, что готов слушать. Разумовский решается начать разговор не сразу, но наконец ему удаётся собраться с мыслями, и Серёжа начинает говорить: — Вчера я сказал тебе одну вещь… и именно об этом я и хочу поговорить. Я сказал, что люблю тебя, и мне показалось, что ты ответил, что тоже меня очень любишь, уже давно… Так вот, я хотел узнать, это происходило взаправду, или мне из-за моего состояния примерещилось и на самом деле ты ничего такого не говорил?       От этого вопроса всё внутри Волкова вздрагивает, он ведь думал, что Разумовский ничего из того, что происходило и было сказано вчера не вспомнит, а тут вон как вышло и вот что сейчас делать? Можно, конечно, соврать, что Серёже всё примерещилось и ничего такого он мол не говорил, но от мысли о том, что он может солгать Разумовскому — своему самому родному и близкому человеку, как-то становится так гадко, и в голове невольно мелькает мысль, о том, что может быть стоит сказать правду? В конце концов, ещё раз хорошенько всё обдумав, он решается. — Ну, а если допустим, ты узнаешь, что всё это было правдой, то, что тогда будет? — голос Волкова предательски дрожит. — Ну если так, то я буду очень рад, — немного несмело улыбается Сергей. — Потому что то, что я вчера сказал — это не было пьяным бредом. Я правда тебя люблю… Я, если честно, давно хотел тебе сказать или как-то намекнуть, но никак не мог решиться, а тут напился и оно как-то само вышло…       От этих слов от сердца Волкова как будто отлегло, как тяжёлый камень с души упал и вдруг стало так легко и хорошо… Серёжа продолжает что-то там говорить о том, что ему хотелось бы признаться более романтично, а не так, но если честно, Олег не особо слушает, для него просто было важно знать, что его чувства взаимны, а всё остальное вдруг стало таким мелочным… Не выдержав, он резко притягивает вдруг замолчавшего от удивления Разумовского к себе, целуя его, и, несмотря на удивление, тот довольно быстро приходит в себя и начинает на его действия отвечать, да с какой страстью. Было такое ощущение, будто он очень долго ждал этого и теперь, получив своё, он так просто Волкова не отпустит, хотя тот ведь и не собирается никуда уходить. Ведь теперь он точно знает, что его тоже любят.