Отделение полиции.

Меня немного потрясывает. На улице ахуеть как холодно, но всё, что надето на мне — спортивные штаны и маска волка на голове. Короче, выгляжу я как конченый. Рядом со мной стоит Серёга и трясёт голым пузом, потому что руки у него, как и у нас всех, сзади затянуты наручниками. Позов че-та притих, не знаю, может спать захотел. Да, на часах около часа ночи, и хоть на дворе только начало сентября, когда солнце уходит, подступает мороз. Здрасьте, меня зовут Антон Шастун, мне девятнадцать лет, и я долбоёб. И мои университетские друзья тоже, раз согласились на такую авантюру со мной. По левое плечо лежит Макар, не знаю, почему лежит. — Пасаны, вот вам заняться что-ли нечем, чем ларьки грабить? — какой-то высокий худощавый мужик стоял, наваливаясь на полицейскую машину, и записывал рапорт. А перед этим ещё и сфоткал нас, под громкий мат Матвиенко, и обещание затолкать ему телефон в одно место. Вообще мы не собирались никого грабить, правда. Нам просто нужно было задержание. Мне. Потому что сегодня его смена. — О, Пашка, — я тяжело сглатываю слюну и переминаюсь с ноги на ногу. Ну же, давай, посмотри на меня. На моё тело. Я знаю, ты поймёшь всё сразу. Это же ты когда-то выцеловывал каждый сантиметр кожи, вдалбливая меня в кровать. — Привет, Арс. Короче, давай-ка их в участок, ну ты знаешь. Я домой поехал, — Павел хлопает товарища по плечу и садится в полицейскую машину, пока Попов листает две страницы отчета, ещё не рассматривая нас. На Серёге маска петуха, с чего мы очень ржали, и друг толкает меня в бок, кивая на мужчину. — Он? — он. Арсений Сергеевич Попов, двадцатипятилетний старший лейтенант полиции. По совместительству мой парень. Который в последнее время пропадает на работе, не обращая на меня внимания. Я уже и встречал его голым, и вёл себя как истеричка, и вообще его игнорировал, а он ноль внимания. Как меня это достало, господи. Вот что ему, реально интереснее ночами пропадать в такой пизде, чем мирно спать в тёплой кровати? Сначала я думал, что он мне изменяет с какой-нибудь девушкой, типа Оксаны. Миленькой такой секретарши. Но, заявившись однажды в его участок, застал его с чашкой чая в своём кабинете, мирно читающим газету. А от этого ещё хуже. Он предпочёл мне не сексуальную красотку, а бумажку блять. — Так, давайте снимем маски, протокольчик напишем, и пару часов в заключении посидим, — голубые глаза поднимаются, медленно осматривая каждого. Да. Он заостряет взгляд на мне и немного теряется, я вижу. Пиздец, победа! Я надеюсь, он не заметил мою довольную ухмылку под этой тупой ширмой. И щас мне больше всего жалко бедного Диму, который еле как согласился, и вообще очень сильно хотел домой. — Хм, — сначала Попов тянется к Позову, и я буквально чувствую страх этого парня. Серёжа, у которого гребешок цепляется за пучок на голове, стоит с таким недовольным ебалом, вы бы знали. И с этого мне смешно ужасно, но я сдерживаюсь, сохраняя невозмутимый вид. А на мне он задерживается. — Здрасьте, мистер полицейский, — я победил. Всё прошло по плану. Арсений шире распахивает глаза и тяжело тянет носом воздух, сжимая в руках силикон. Красивый. Я вообще считаю, что мой мужчина самый прекрасный из всех людей на планете. Заводит только один его вид в этом пиджаке и слегка расстёгнутой рубашке. Попов в шоке сто процентов, но этого не показывает. — А я соскучился, котёнок, — тяну буквы как девчонка, наблюдая за его ахуевшим лицом. Но всё равно говорю ему это буквально на ухо, чтобы люди вокруг не считали меня полным дауном. — В участок. Все. Живо, — внутри у меня кульбит делают последние три бабочки от его жесткого голоса, пуская мурашки по голым рукам. Макара, кстати, мы тащили втроём, для чего Попов и расстегнул наручники. Оказалось он всё-таки стащил с ларька бутылку водяры, и в полицейской машине в одинокую нажрался. А с алкоголем у него разговор короткий. Илюху в обезьянник посадили первым. Видимо, потому что он написать толком ничего не мог. Дима уже ставил подписать, когда Серёга устроил дебош. А я всё пялю на Арсения, который старательно поддерживает мои переглядки. В глаза мои смотрит без страха, брови приподнимает. — Вы двое, со мной. Ты сидишь, — конечно, показывает на меня. Я закусываю нижнюю губу и невесомо касаюсь ключицы. Потому что он любит это место. Через пару минут дверь кабинета тихо открывается. Щеколда издаёт характерный звук, и налакированные ботинки стучат по паркету, медленно приближаясь ко мне. — Арсений Сергеевич, я могу быть свободен? — немного поворачиваю голову, потому что мой мужчина останавливается сзади меня. — Нет, Шастун. Сейчас процедуру проводить будем, — он запускает длинные худые пальцы в мои холодные волосы, плавно разделяя их на пряди. Я прикрываю глаза, немного теснее подставляясь под его руки, как довольный котёнок. Почти уверен, что тогда Арсений улыбается, потому что я теряюсь в его нежностях. Но через секунду меня сильным жестом хватают за волосы, оттягивая назад, заставляя откинуть голову на спинку стула. Больно. Резко. Приятно. Шепчет мне прямо на ухо, обжигая горячим воздухом шею. — Антон, это что за выступление? Пиздюлей давно не получал? — всё не отпускает, но левую руку кладёт на шею, медленно ведя от самого начала до подбородка. — Давно. Может, вы накажете меня как-то? — стараюсь говорить томно, а выходит как у еблана. Ну ничего, Арсений уже привык к моим странностям. Стул быстро разворачивают, и мы с Поповым встречаемся лицом к лицу. Он нагибается ниже, опираясь о мои колени, пока я опускаю ледяные руки на его шею. — Антон, что с тобой? Почему ты здесь? Если тебе нужна помощь, давай поговорим. — Не нужна мне помощь. Мне нужен ты, — моя правая рука с шеи спускается ниже, расстёгивая третью по счету пуговицу на его рубашке.— Я скучаю, — и губы Арсения припадают к моим, целуя с напором и желанием.