*
Их тренировки были настолько жестокими и завораживающими, что на них приходили смотреть все. Младшие ученики с трепетом и с радостными криками ликовали, видя истинных мастеров стихий на площадке. Готовящиеся получать мастерство испытывали страх и ужас, ведь им могли не дать пройти в высшую категорию. Он пробивал все защитные сооружения, ломал обелиски и изничтожал куски пород; она со звоном могла ломать металл, зажать между двух каменных глыб и намекнуть, что ей не составит труда раздавить его. У них было то, чего не было ни у кого. — Довольно, — холодный голос Грандмастера заставляет обоих проснуться, прекратить попытки убить друг друга и с уважением покинуть площадку, чтобы занять место рядом с великим Саб-Зиро. Они знают, что слишком жестоки по отношению к себе, не жалеют своих сил и готовы в любой момент нанести смертельный удар друг другу. Им ничего не остаëтся, как принять свою звериную натуру. Они кланятся друг другу в уважающем жесте, затем таким же поклоном одаривают великого ледяного ниндзя, с трепетом относясь к его правлению в Храме. Саб-Зиро отменил многие правила и традиции, переделал то, что по его мнению, вызывало слишком болезненные воспоминания и позволил ученикам той свободы, которой не было у него. Он задумывается, посматривая на двух демонов, которые садятся по разным сторонам от него. Куай Лян никогда не видел такой синхронности, такой отдачи и желания прикончить другого в дружеском спарринге. Мужчина понимает, что между ними есть нечто большее, то, чего не хотят показывать, ведь это не положено, здесь нет этому места.*
Соня читает отчёты группы быстрого реагирования и выделяет несколько пунктов, которые вызывают у неё дрожь. Все солдаты описывали одно и тоже, будто писали под копирку или совещались друг с другом. Присланные ученики Саб-Зиро напугали военных не меньше, чем детища Ада, которые атаковали небольшую деревушку в Гватемале, но встретили чудовищное сопротивление. Это были не глупые и наивные детишки, которые решили похвастаться своей силой, это были натренированные и жестокие убийцы, которые рассчетливо и точно били по врагу. Даже нахождение в одном кабинете заставляло испытывать неприятное чувство, но Блейд не подавала виду, что ощущает просто колоссальную ауру этих двоих. Кенши также боялся подходить особо близко, хватало одного пересечения в коридоре, чтобы почувствовать холодность и мрачность двух душ. Им была необходима помощь, даже такие, как Нефрит и Метта имели высокий приоритет нахождения здесь. Они грамотно и чётко выполняли приказ, защищали людей и отвлекали демонов на себя, а когда обстановка позволила —разводили кровавый хоровод, убивая всю ту нечисть, что повылазила из глубин Преисподней. Они создавали вокруг себя чёрные стены, чтобы не дать боли вырваться наружу и не дать ей овладеть их волей. Они прошли слишком многое, чтобы просто умолчать об этом. Если бы хоть кто-то из защитников Земли знал, что порой даже такие безжалостные убийцы испытывают, они бы увидели, что такое внутренний конфликт между собой и демоном, который тяготит эту ношу.*
Метта отчётливо знал, что находится на душе ниндзя земли, но понимал, что её погибший брат никогда не оставит Нефрит в живых, потому что он не признаёт слабости. Поэтому снова оживший ниндзя поплатился своей жизнью совсем жестоким способом, он напал на того, кто искренне им восхищался и переосиливал себя ради достойного будущего Лин Куэй. Но встретился с холодным и ненавистным металлом, который затмил всё его тело, разрывая на десятки кусков. Демон металла не мог позволить убить того, кто признал его способности и умения, сходясь в безжалостной схватке каждый день. Он нашёл того человека, которому не всё равно на него, его не высмеивали и поддержали в начинаниях. Он обязался быть рядом, когда это было необходимо ей. Он проклинал Куан Чи также, как и мастера Саб-Зиро и Ханзо Хасаши. Этот колдун сделал расчёт не на тех, ведь мириться с подобными магическими заклинаниями не хотелось. Метта желал оторвать ему руки, переломать ноги и бросить на разрывание существам самого тёмного мира из всех, который существует по воле самих Богов. Геомант сделала решающий выбор в пользу обретенных уз и навсегда решила покончить со внутренними демонами, которые будоражили её разум. Она поднимается на ноги, утирая ручеёк крови с лица, и убивает своего кибернетического друга, который пал жертвой страшных технологий. Саб-Зиро хотел остановить, вразумить, что это ещё не конец и друга можно спасти, но принял во внимание то, что чувствовал сам, когда был потерян. У него не было никого, кто бы понял и разделил его боль. Но увидел, что воспитал поколение воинов с достоинством и единством, которого не было тогда, когда был жив Би-Хан. Он видит двух воинов, которые держатся возле друг друга и готовы убить всех, кто отважится на них напасть. Потому что им хватит сил, чтобы противостоять злу, которое скалит зубы и открывает пасти в их сторону.*
Метта гладит чёрные длинные волосы, которые блестели при пламени нескольких свечей. Сейчас было настолько спокойно, что он не верил в эту тишину. После нескольких битв они могут провести время в обществе друг друга, позабыв об ужасе и боли. Она одаривает его улыбкой, такой завораживающей и нежной, что металлический ниндзя не может отвести взгляд. — Хочешь заворожить меня? — он усмехается, проводя холодными пальцами по открытой шее, на которой красовалось несколько багровых следов от укусов. Она смеётся, переворачивается в его объятиях и, совсем не стесняясь, ложится на его груди, смотря ему точно в белые глаза. — А ты этого не хочешь? — Нефрит прикусывает губы, приподнимается на его груди и хочет потянуться к нему, но её перехватывают поудобнее, чтобы крепче обнять. — Если бы я не хотел, всё этого не было бы, — он тянет довольную ухмылку, но девушка всё равно дотягивается до его лица и целует в губы. Поцелуй получается немного дикий, с привкусом крови чужих губ, но настолько желанным и горячим, что парень полностью отдаётся в чужую власть. — Ты слишком многое мне позволяешь, разве ты не хочешь быть главным? — она приподнимается, усаживается на его торсе, начиная вырисовывать на груди узоры. — Зачем мне быть главным, когда от этого совсем не то удовольствие? — он кладёт свои руки на оголенную спину геоманта, проводя кончиками пальцев по недавно полученным шрамам. Девушка довольно усмехается, прогибается в спине, позволяя чужим пальцам дотрагиваться до самых больных мест. Несомненно, их учили не чувствовать боль, но при взгляде на эти шрамы в белесых глазах металлического ниндзя плясали тёмные нотки злости. — А ещё ты любишь хитрить, верно? — парень скользит пальцами выше по позвоночнику, где остался едва заметный ожог. — Можно подумать, что ты не любишь, — она вздрагивает, когда пальцы становятся твёрдыми и металлическими, но спокойно выдыхает, ощущая расслабляющую прохладу. — Иногда хитрость дорого мне обходится. — Не дороже, чем мне, — быстро обращённые пальцы упираются в кожу острыми краями, напоминая, что с ним могут вести такую же игру. — Поэтому мне и нравится идти с тобой рядом, а не выпрыгивать вперёд, — Метта опускает руки ниже, чтобы удержать девушку на себе, и аккуратно усаживается на жёсткой кровати. — Помню, когда я впервые схлестнулась с тобой в бою, это было восхитительно и опасно, — она утыкается лицом в его грудь, когда её осторожно пересаживают на сильные и тренированные ноги. — Я почти вышиб всех из высшей категории, но ты упорно не желала сдаваться, ломала все металлические формы и стойко держалась, не давая мне передышки, — он гладит обнажённые плечи, разглядывая мелкие шрамы от прошлых сражений. — И при этом многие высмеивали твой потенциал, глупцы, — она поднимает взгляд, смотря на чужое лицо, которое пересекал косой шрам. Он брал своё начало от правой брови, пересекал переносицу и уходил вниз левой щеки, почти касаясь шеи. — Они просто завидовали. — Тому, что рано или поздно их шею сломают твои руки? Возможно, я не отрицаю этого, — Нефрит прислоняется щекой к правой ключице, тихо выдыхая. — Ты просто любишь злорадствовать, — посмеивается демон металла. — И это тоже правда, они этого заслуживают, — скалится девушка, царапая кожу на торсе парня. — Ты заставляешь меня предпринять срочные меры, — Метта замирает, ощущая как острый край каменных пальцев проходит по его прессу. — Как будто я сопротивляюсь, — она приподнимает голову и с вызовом смотрит в родные белёсые глаза. — Тогда я не гарантирую милость, — он крепче прижимает девушку к себе, наклоняется к её шее и прикусывает кожу, оставляя новый след, но извиняется, проводя языком по месту укуса. — Кому нужна эта милость? — у девушки перехватывает дыхание, но она провокационно продолжает его царапать. — Нам двоим, — шепчет демон, теряясь в своих мыслях и желаниях.