Чувства и чувствительность

      Окинув его задумчивым взглядом, Алла приподняла уголки губ в улыбке. Максим понравился ей сразу, пожалуй, с того самого дня, когда она увидела его в первый раз, в Витебске. Его поведение сначала немного оттолкнуло, слишком уж внимательно он ее разглядывал, но как мужчина — понравился с первого взгляда, и выбросить его из головы с тех пор так мне получилось.       Губы долго горели от поцелуя — самого первого их поцелуя, и сердце колотилось так быстро, что Алле нужна была пауза, хотя бы короткая. Выдохнуть, прийти в себя, вернуть контроль. Осознать, что вываливать на него все свои закидоны сейчас точно не лучшее решение, и в то же время так хотелось, чтобы Максим сделал именно то, что она любила — и так, как она любила.       Секунда за секундой, она все это сделала. Втянула ноздрями сухой воздух щедро отапливаемой комнаты, выдохнула, с огромным усилием натягивая на себя спокойствие, хотя густое желание не утихало ни на мгновение, кипело под кожей.       А Максим так и смотрел на неё, взгляда не отводил, и его напряженно-ровная спина наводила на мысли, что пауза его изрядно напрягла.       — Я хочу, чтобы мы начали… определенным образом, — сказала Алла. Голос ее прозвучал так, что она сама его едва узнала. Чужой, не хриплый даже, а неожиданно испуганно севший.       — Я уже испугался, что ты выставишь меня за дверь, — фыркнул Максим.       Намеренно легкомысленный тон никак не спрятал его истинный настрой, да и как такое спрячешь. Он вправду волновался, и это оказалось Алле поразительно приятно. Она улыбнулась едва заметно, встретив его взгляд.       — Так с чего мы начнём, Аллусь?       Его голос прозвучал так нежно, что внутри Аллы все встрепенулось, дрогнуло. Удивительный парень, только бы не упустить.       — С этого. — Кончиками пальцев она коснулась тонкой ткани на блузке, совершенно не скрывавшей тот факт, что ее владелица без белья.       Ощущение свободы в груди Алле нравилось всегда, и особенно после операции. Чашки натирали шрамы, а плотно сжимавшая ткань мешала дышать, поэтому если была возможность надеть тот или иной предмет гардероба без белья, Алла пользовалась ей.       Но сегодня — особенный день. Она предполагала, что они могут буть близки в первый раз, и специально надела блузку, которую можно снять так легко. Что Алла и сделала, едва коснувшись молнии сбоку. Блузка распахнулась сразу, открыла тяжелую большую грудь с крупными вишневыми сосками.       Соски стали твердыми сразу, хотя в номере даже не прохладно, а Максим… Максим подался вперёд, медленно и сосредоточено, разглядывая ее тело. «Что, не нравится?»       Агрессивный вопрос уже почти повис в воздухе, но Алла не решилась его задать. От взгляда Макса по спине пробежали мурашки.       — Оближи, — сказала она твёрдо и почти требовательно.       Максим смотрел на неё так, что соски заныли от одного его взгляда. Захотелось коснуться себя, но он ее опередил. Почти сразу губы Максима накрыли не грудь, кончиком языка он обвёл ареолу соска и тут же обхватил губами, оттянул немного, и Алла не смогла сдержать вскрик.       — Ещё.       Требовательный тон в этот раз прозвучал очень естественно, хотя в действительности Алла только и думала том, как она выглядела и что Максим подумал про ее грудь.       Голоса полностью очистилась от размышлений через секунду, именно тогда, когда Макс продолжил играть с ее грудью. Стиснул одну, взвешивая на ладони, оттянул сосок, плотно сжав его между указательным и большим, не перестав облизывать и покрывать поцелуями вторую грудь. Дыхание Аллы ускорилось, она дышала, словно загнанная, ощущая, насколько влажно стало между ее ног, как она потекла из-за него и для него.       Перед тем, как отстраниться, Максим прикусил ее нежную кожу, оставляя едва заметный след, который, конечно же, прошел через пару минут. Так всегда было — грудь самая чувствительная часть ее тела, и Алла зажмурилась, провалившись в ощущения, таки острые и такие необходимые в этот момент. Макс поднял лицо наконец, облизал губы и поцеловал ее — жадно, нетерпеливо, требовательно.       Он перехватил инициативу почти незаметно, Алла не успела отследить момент, когда это произошло, просто обнаружила себя лежащей на спине и теперь без юбки. Максим спустился поцелуями от ее губ ниже, снова уделил внимание ее груди — Алла снова не смогла удержаться от крика, так потрясающе и желанно это было, — вниз по животу, ужалил короткими поцелуями тазовые косточки прежде чем прижался губами к ее насквозь пропитавшимся смазкой трусам. Как же давно она так не текла.       Максим подхватил резинку ее белья пальцами, потянул вниз так медленно, дразняще, что Алла не выдержала почти сразу, приподняла бедра, избавившись от остатков одежды почти сразу. Взгляд Макса сделался мягче, как будто нежнее.       Она к такому не привыкла. Совершенно не привыкла к тому, чтобы мужчина смотрел так нежно, чтобы начинал вести в сексе так ненавязчиво и стремительно в то же время. Обычно существовало две схемы, в первой Алла говорила им, что делать, и они с разной степенью успешности выполняли ее желания, брали именно так, как она попросила. Во второй же, наоборот, получали свое удовольствие, не особо заботясь о том, как отреагирует она.       Максим же был совершенно, абсолютно другим. Он припал губами к ее мокрой промежности, едва она оказалась без белья. Мягкими, невесомыми поцелуями прошелся по лобку, внутренней стороне бедер, и только потом опустил голову ниже, вылизывая ее пульсирующий вход, собирая губами влагу. Требовать о чем-то или просить у Аллы просто-напросто не осталось сил. Ощущения были слишком острыми, Алле хватило выдержки только на то, чтобы накрыть ладонью его голову, пропустить волосы между пальцами, легонько сжать.       Уже в тот момент, когда она была близка к оргазму, Максим остановился, поднял лицо, его мальчишеские пухлые губы блестели от ее влаги. Абсолютно пошлое зрелище, Алла улыбнулась, за подбородок притянув его к себе. Остановилась, задержав его лицо в паре сантиметров от себя.       — Дразнишь?       — Больше себя, чем тебя.       Это, разумеется, была ложь. Максим воспользовался тем, как расслаблена она в эту минуту, скользнул ладонью вверх от ее бедра к груди, перехватив чувствительный сосок пальцами, и Алла вскрикнула снова, вцепившись в простыню так, что ткань затрещала под ногтями.       Ласка идеальная, где-то на границе боли и удовольствия.       Он нежил ее грудь терпеливо и тщательно, ориентируясь на каждый стон, безошибочно угадывая, как именно ей нравилось больше всего.       Алла потеряла счет времени и тому, сколько раз она оказалась уже в секунде от оргазма, когда Максим наконец толкнулся в нее на всю длину сразу, идеально заполняя ее. Двигаться быстро он начал почти сразу, ритмичные движения, вжимающие ее в кровать так резко и сильно, что Алла не сразу даже обняла его ногами.       Крепко удерживая ее за бедра, Максим перевернулся на спину, и оказавшись сверху, Алла совершенно не почувствовала, что вернула себе инициативу. Вел все еще Максим, но вел так идеально, что никоим образом конкурировать с ним в этом не возникало желания. Алла двигалась на нем плавно, вверх и вниз, и каждый раз резкое колыхание груди заставляло ее застонать сквозь прикушенную губу.       Она прекрасно понимала, что Максим не мог бы выдержать так долго, но едва она почувствовала пульсацию его члена внутри, он накрыл большим пальцем ее клитор, вынуждая кончить в то же мгновение, что и он сам.       Темнота перед глазами мелькнула и пропала, Алла почти упала на него сверху, не в силах больше держать равновесие, и Максим обнял ее крепко, прижался губами к мокрому от пота виску. В звенящей тишине Алла почти слышала, как бешено колотилось ее сердце, как в такт этому стуку тряслись ее пальцы.       Глядя на Максима, на его совершенно довольное лицо, Алла отчетливо осознала, что вряд ли теперь сможет от этого отказаться. Каким-то магическим образом эта близость затронула в ней что-то, что грозилось перерасти в настоящее чувство. И почему-то ей казалось, что обязательно перерастет.