Разговор о парне, который попал в книгу и пришел за мной

Цзянь И запаниковал. Так запаниковал, что его сердце чуть не выпрыгнуло через горло. В этой панике, он также не знал, что делать с руками. Вэнь Сюань все еще почивал в его объятиях, и обе его руки крепко обвивали Цзянь И, когда он смотрел на него. — Шиди Цзянь? — спустя долгое время несколько растерянно издал Вэнь Сюань. Это замешательство позволило Цзянь И почувствовать облегчение. К счастью, хоть Вэнь Сюань и открыл глаза, он все еще был в полусознательном состоянии. — Это я, — Цзянь И быстро кивнул. Вэнь Сюань взял его за руку и с облегчением снова закрыл глаза. Но в этот раз он не заснул, а несколько болезненно прошептал: — Мне снился сон. … Это был кошмар, да? Цзянь И крепко сжал ладонь Вэнь Сюаня, вспомнив о его недавно нахмуренных бровях. — Во сне… было много красного… — проговорил медленно Вэнь Сюань, — Что-то давило на меня, что-то очень тяжелое… И что-то текло вниз... теплое и красное... жутко пахнущее... и очень липкое... Все эти слова заставили его подумать о чем-то нехорошем, от чего желудок неприятно скрутило, а лицо выглядело еще более нездоровым. — Шисюн, — утешал его Цзянь И, потирая между его бровями, — все кончено. Вэнь Сюань вдруг вспомнил, что ему часто снились такие сны, когда он был ребенком. В то время его ощущения было не таким неприятными, как сейчас — лишь тупая досада, будто он видел что-то из глубоких воспоминаний. Пока Чу Лянь не узнал об этом и не остался у его постели на всю ночь. Больше у него никогда не было подобного опыта. Видимо, страдания из-за падения сквозь границу между двумя стадиями сорвали какую-то печать в его теле, и в результате эти сновидения снова всплыли на поверхность. — Не думай больше об этом, шисюн, — Цзянь И нежно похлопывал его по спине, — Хорошо отдохни, ты просто слишком устал. Под легким похлопыванием сердце Вэнь Сюаня постепенно успокоилось, и беспокойство тоже наконец-то исчезло. Но перед тем, как снова заснуть, он сжал губы и, высунув кончик языка, слегка провел по влажным губам. Похлопывающая его ладонь вдруг резко напряглась. С этим Вэнь Сюань полностью погрузился в сон, издавая лишь звуки мерного дыхания. Щеки Цзянь И снова начали нагреваться, как если бы жарились на огне, и стали совсем горячими. Конечно же, Вэнь Сюань почувствовал раннее действие юноши, но, поскольку он был отвлечен сценой во сне, то не понял, кто был виновником. Теперь Цзянь И не осмеливался предпринимать каких-либо попыток и быстро закончил то, что должен был сделать. Пока он переодевал Вэнь Сюаня в чистую одежду, его сердце стучало, как барабан. Закончив, он больше не смел смотреть на этого человека. К этому времени небо за окном потемнело, и Цзянь И почувствовал, что немного устал. В комнате была только одна кровать, и так как он не осмеливался больше прикасаться к Вэнь Сюаню, Цзянь И просто сел на ночь в углу. Спустя неизвестное количество времени после того, как он заснул, Цзянь И почувствовал, что его поднимают. Он попытался открыть глаза, но не смог. Итак, когда Цзянь И утром проснулся, то обнаружил, что он комфортно раскинулся на чужой постели. Вэнь Сюань сидел на краю кровати в той же одежде, которую Цзянь И вчера надел на него, и с улыбкой смотрел на него: — Проснулся? Машинально подпрыгнув на три фута, Цзянь И ударился о потолок. Вскрикнув от боли, он упал, прикрывая голову руками. Затем он засеменил по постели, практически вжимаясь в стену: — Ши...ши....шисюн.... Вэнь Сюань был сбит с толку такой реакцией, и улыбка застыла на его лице: — Что с тобой? — Нет, нет, ничего... — Цзянь И потер ушибленную голову, — Шисюн, вчера... я спал здесь? И... ты спал здесь тоже? — Да, а в чем дело? — прищурился Вэнь Сюань, — Чего это ты реагируешь, как девчонка? Не в силах вымолвить хоть слово, Цзянь И мог только хранить молчание, продолжая избегать взгляда Вэнь Сюаня. Его лицо снова покраснело. Через некоторое время он, наконец, проговорил тонким, как у комара, голосом: — Давай не будем об этом. Шисюн, ты вчера до смерти напугал меня. Теперь тебе лучше? Вэнь Сюань беспомощно покачал головой, разводя руками: — Взгляни на меня. Сам как думаешь? Тогда Цзянь И перевел взгляд и внимательно осмотрел Вэнь Сюаня. Совершенно очевидно, что Вэнь Сюань теперь в полном сознании, и цвет его лица намного лучше, чем вчера. Цзянь И немного приподнялся и пощупал его лоб — действительно, даже температура спала. Юноша вздохнул с облегчением: — Отлично. Вэнь Сюань раздосадовано улыбнулся, так как был не согласен с ним. И эта досада в его улыбке непроизвольно становилась сильнее. Конечно, по сравнению с беспамятным состоянием прошлой ночью, ему действительно намного лучше, и духовная энергия, хаотично бродившая по его телу, полностью рассеялась. Тем не менее, по отношению к своему теперешнему состоянию он испытывает некий дискомфорт, периодически накатывающий волнами. — Я сильно отличаюсь от себя прежнего? — спросил он. Цзянь И был ошарашен. Он почувствовал ауру, исходящую от Вэнь Сюаня, затем на его лице появился оттенок осторожности, и он деликатно попытался его успокоить: — Это только временно. Вскоре ты сможешь вернуться в свое первоначальное состояние. Верно. Так резко слетев со ступени Конденсации Ци на ступень Возведения Фундамента, все определенно будет казаться другим. Но это не то, о чем хотел спросить Вэнь Сюань. — Я выгляжу старше? - спросил он более прямо. Цзянь И потерялся на секунду, и выражение его лица стало тонким. Период закладки фундамента составляет всего сто лет, половину из которых Вэнь Сюань почти прожил, так что, если рассуждать логически, он и правда уже не молод. Но даже так, спрашивать не старый ли он, это... совершенно неуместно потому, что обычно культиватор, возводящий фундамент, не начинает стареть, пока ему не исполнится, по крайней мере, шестьдесят лет. Беспокойство Вэнь Сюаня о подобной проблеме стало для Цзянь И большой неожиданностью. — Вовсе нет, — со всей честностью и серьезностью ответил Цзянь И, — Ты выглядишь не намного старше меня. Сразу же после этих слов, порыв ветра, внезапно ворвавшийся сквозь окно, растрепал иссиня-черный шелк волос Вэнь Сюаня, обнажив несколько белых прядей на его висках. Вэнь Сюань все еще улыбался, но его улыбка в сочетании с этими светлыми прядями вызвала в сердце Цзянь И острую боль. Сказанные им ранее слова показались ему нелепой насмешкой. — Хорошо, что пока этого не видно внешне, — Вэнь Сюань потер пальцами виски и заправил за уши черные и седые волосы. В его тоне звучал небольшой оптимизм, — У меня есть еще где-то десять лет... Если за десять лет я не продвинусь вперед, то мое будущее действительно будет не радужным. Любой мог услышать, что за этим оптимизмом скрывается немало беспокойства. — Зачем тебе десять лет? — быстро возразил Цзянь И, — С талантом шисюна возвращение на стадию конденсации не должно занять десяти лет. Даже пяти не должно занять. Да что там говорить, и три года будет слишком много! — Надо быть очень смелым, чтобы заявлять такое, — Вэнь Сюань не знал плакать ему или смеяться, — Ты забыл, сколько времени мне понадобилось в прошлый раз, чтобы подняться от возведения основы до конденсации Ци? — Это все из-за проблем с техникой, — лицо Цзянь И было очень напряженным. Не стоит даже упоминать, каким серьезным он выглядел, — Если бы ты нашел подходящий метод культивации, разве задержался бы до такого времени, шисюн? Это факт, с которым Вэнь Сюань не мог поспорить. Но где гарантия, что техника, которую не могли найти столько лет, возьмет и найдется сейчас? Вначале Вэнь Сюань отчаянно надеялся, что его ставка на Чу Ляня сработает и Чу Лянь сможет ему помочь. Однако Чу Лянь не ответил на его мольбы, и его будущее затерялось в тревогах и сомнениях. И хотя Вэнь Сюань не произнес этих слов, по его глазам можно было легко все понять. Столкнувшись с опасениями Вэнь Сюаня, Цзянь И довольно прищурился. Всякий раз, когда он оказывался пред лицом ситуации, в решении которой был уверен, его вид обретал непоколебимую уверенность, избавляясь от юношеской тревоги и беспомощности. Излучая ауру победителя, как если бы у него в рукаве был припрятан коронный трюк, он спокойно и рассудительно произнес: — Шисюн, вчера ты был без сознания, и мастер Чу попросил, чтоб ты нашел его, когда очнешься. Тебе стоит пойти и поговорить с ним. Тебя ждет очень приятный сюрприз. Вэнь Сюань скептически отреагировал на это. Но так как шифу назначил ему встречу, он мог только быстро привести себя в порядок и, собравшись с духом, пойти на встречу. Когда он склонил колени, чтобы отдать шифу честь, ему было немного не по себе. В особенности, когда Чу Лянь, восседая над ним и закинув одну ногу на другую, смерил его снисходительным взглядом. В его темных глазах был намек на презрение, когда он величественно смотрел на Вэнь Сюаня. С такими пренебрежительным видом он внимательно осмотрел Вэнь Сюаня сверху донизу. Убедившись, что тот действительно оправился от своего ужасного состояния, он медленно произнес: — Знаешь, а ведь я всегда ненавидел тебя. Да, это были первые слова, которые он сказал глядя на недавно пришедшего в себя ученика. Вэнь Сюань хотел рассмеяться, но не смог, и лишь с горечью ответил: — Этот ученик знал об этом. Чу Лянь злобно усмехнулся: — Много раз я даже хотел убить тебя. Пораженный, Вэнь Сюань не мог сдержать дрожь в руках. Он знал, что чувства Чу Ляня к нему всегда были негативными, но не ожидал, что настолько. — Но… — протянул слово Чу Лянь, добавляя интригу в их разговор. Вэнь Сюань поднял голову, терпеливо ожидая продолжения. Однако, Чу Лянь посмотрел ему в лицо, поднял руку и хлопнул по подлокотнику кресла. Затем поднял другую руку и хлопнул по другому подлокотнику, так и не сумев сказать: «Но ты все еще мой ученик». Так что на этом все и оборвалось. В конце концов Чу Лянь резко сменил тему: — Ты все еще хочешь найти метод совершенствования, который поможет тебе продвинуться дальше? Этот вопрос задался непосредственно сердцу Вэнь Сюаня, и он неосознанно сжал кулаки. Его дух воспрял, а дыхание участилось. Вэнь Сюань отчаянно склонил голову к земле, предприняв попытку, от которой не мог отказаться, независимо от того, сколько раз он терпел неудачу: — Умоляю шифу помочь мне. На этот раз Чу Лянь не стал категорически отказывать, а только замолчал. Он долго молчал. Спустя длительный отрезок времени Вэнь Сюань решился поднять голову и увидел, что Чу Лянь держит в руке нефритовую пластину, любовно потирая ее. Он смотрел на пластину с ностальгическим выражением, как если бы смотрел на своего умершего возлюбленного. Наконец Чу Лянь медленно заговорил: — Вчера, когда ты лежал без сознания, многие ученики ордена Водяного Облака пришли просить о нисхождении для тебя. У подножия пика Дайюнь около половины из них преклонили колени. Вэнь Сюань был поражен. Тепло сразу же наполнило его сердце. — Ты, сопляк, — Чу Лянь поднял глаза, чтобы посмотреть на него, — После стольких лет пребывания здесь, твоя популярность стала очень высокой. — Это просто плата искренностью на искренность, — произнес Вэнь Сюань с улыбкой на губах. — Считаешь себя хорошим человеком? — тихо фыркнул Чу Лянь, — Кто, ты думаешь, привил тебе эту человечность? Вэнь Сюань не мог понять этих слов, в его глазах отразилась растерянность. Крепко сжав нефритовую пластину, Чу Лянь, наконец, поднял руку и бросил пластину перед Вэнь Сюанем. Вэнь Сюань поднял её и уже собирался прочитать, когда услышал слова шифу: — Подумай над тем, — Чу Лянь откинулся на спинку кресла и постучал пальцем по лбу, — что как только ты прочитаешь эти записи, ты больше не будешь моим учеником. Движения Вэнь Сюаня внезапно остановились, и он с изумлением посмотрел на него: — Неужели шифу собирается отказаться от меня? — Неважно, как ты это называешь. Короче, если ты считаешь эту нефритовую пластину, я больше не буду заботиться о тебе, — Чу Лянь опустился в кресло. В уголках его глаз и между бровями появилась тень усталости, — Я в любом случае не могу больше заботиться о тебе. Вэнь Сюань перевел свой ошеломленный взгляд на пластину. Это была обыкновенная нефритовая пластина, встречающаяся очень часто. Она выглядела гладкой и блестящей, так как ее нежно гладили круглый год. Но судя по тому, что Чу Лянь произнес такие слова, можно было понять, что содержимое нефритовой пластины должно быть чрезвычайно необычным. — ...Что там? — спросил Вэнь Сюань. Чу Лянь дернул уголками рта, но ничего не сказал. Итак, Вэнь Сюань долго вертел нефритовую пластину в руке. Осматривая её снова и снова, он все никак не мог сделать выбор. Чу Лянь нашел это забавным: они никогда не взаимодействовали как подобает шифу и ученику, поэтому Вэнь Сюань давно должен был хотеть избавиться от него, как от учителя, но в это время он все еще продолжал колебаться. — Шифу, — внезапно сказал Вэнь Сюань после длительных колебаний, — когда-то я обвинял вас. — Разве это не нормально? — лениво ответил Чу Лянь. Вэнь Сюань горько улыбнулся: — Если и есть в этом мире хоть один человек, на которого я когда-либо жаловался, так это вы. Это было немного удивительно. Чу Лянь посмотрел на него с большим интересом. — Вы... привели меня в Водяное Облако. С самого детства я не знал, кто мои родители, я знал только, что вы — мой наставник, - голос Вэнь Сюаня был тихим и спокойным. Он с детства считал орден своей семьей, и Чу Лянь в его сознании заменил роль отца. Человеческие эмоции — странная вещь. Посторонние просто немного добры к нему, и он уже чувствует благодарность к ним. И чем ближе человек в его сердце, тем больше он ожидает от него хорошего отношения. Если же он не относится к нему хорошо, это порождает обиду в его душе. Он обиделся на «отца», который много лет игнорировал его. Что касается остальных, то, как бы они к нему ни относились, он никогда не был глубоко обижен на них. Но раз связь между ними обрывается, то не остается и поводов для обид. — Шифу, — Вэнь Сюань сжал нефритовую пластину в ​​руке и, не ожидая ответа, проговорил сам себе, — причина, по которой вы не давали мне идти дальше и даже хотели, чтобы я умер на пике закладки фундамента, заключается в этом? Спрятав нефритовую пластину в рукав, Вэнь Сюань поклонился Чу Ляню, а потом еще раз, поклонившись в общей сложности три раза в знак прощания со своим шифу. Затем он встал и повернулся, чтобы уйти. — Подожди, — Чу Лянь увидел его уходящую фигуру, и в его сердце вспыхнул странный импульс, поэтому он резко остановил Вэнь Сюаня, — Я хотел бы оставить еще несколько слов, раз уж ты все равно прочтешь это, — Чу Лянь вдруг отчетливо осознал, что ему многое нужно сказать, но он не знал с чего начать. Немного подумав, он все-таки решил поговорить об этом. Это... возможно... событие всей жизни. — Какие у тебя отношения с этим ребенком по имени Цзянь? — Шиди Цзянем? — Вэнь Сюань был слегка удивлен, — Разве это не... отношения между шиди и шисюном? Чу Лянь холодно улыбнулся, думая про себя: «Что ты пытаешься скрыть от меня? Ты даже поцеловал его в губы и счастливо лежал в его объятиях всю ночь. Делая что-то подобное у меня под носом, думаешь, я бы не узнал об этом?» — Ну, может, чуть ближе, чем между шисюном и шиди, — Вэнь Сюань увидел странное выражение лица Чу Ляня и добавил, — В конце концов, он так искренен по отношению ко мне — я должен вернуть ему эту искренность. Чу Лянь кивнул, в тайне подумав — «Так-то намного лучше», — а вслух сказал: — Я отлично тебя знаю. С тех пор, как ты увидел его искренность, ты, должно быть, уже собрался провести с ним остаток своей жизни. Само собой разумеется, ему не нравится Цзянь И, но так уж получилось, что и к Вэнь Сюаню у него нет теплых чувств. Так почему бы не позволить им быть вместе? Лишь бы в будущем у них все было хорошо. С позиции человека с похожим прошлым опытом, Чу Лянь серьезно наставлял: — Вам будет нелегко идти по этой дороге. Может казаться, что двум мужчинами ладить намного легче, чем мужчине с женщиной, но на самом деле между ними легко возникают трения. Если в будущем вы столкнетесь с чем-то, не упрямьтесь друг другу. Если можете уступить — уступите, и вы сможете дольше оставаться друг с другом. Вэнь Сюань застыл на месте на некоторое время, затем медленно кивнул: — Спасибо, шифу, за напутствия... — в его глазах все еще было некоторое замешательство. Только тогда Чу Лянь махнул рукой и позволил Вэнь Сюаню уйти. Когда фигура Вэнь Сюаня полностью исчезла, он закрыл глаза и в одно мгновение, казалось, освободился от своего бремени: — Шэнгэ, ученика, которого ты хотел взять, я взращивал все это время. На этом я должен остановиться. Идя по дороге, Вэнь Сюань вынул нефритовую пластину и на ходу погрузился в нее. Первое, что он увидел, было сообщение от Чу Ляня. Слова были крупными и немного пляшущими: «Двигаясь вперед, однажды ты обнаружишь, что кто-то оставил что-то важное в твоем теле. Оно защищает тебя и оказывает на тебя сильное влияние, так что не спеши его убирать». Эти слова были странными, их также было немного неудобно читать. Кажется, они были написаны в спешке и совсем недавно. Видимо, писав это послание, Чу Лянь очень торопился. Вэнь Сюань выглядел сбитым с толку, и, прежде чем он успел об этом задуматься, сообщение рассеялось частичками света, раскрыв истинное содержание нефритовой пластины. С первого взгляда было очевидно, что дальше писал не Чу Лянь, но кто это был, Вэнь Сюань не знал. Кажется, он никогда раньше не видел этот почерк — чрезвычайно грациозный, но в то же время с сильным характером. После прочтения содержимого, глаза Вэнь Сюаня сразу прояснились, а рука, держащая нефритовую пластину, не могла не дрожать. Изначально Вэнь Сюань думал, что написанное на этой пластине должно быть каким-то секретом, связанным с ним самим, и не ожидал, что на самом деле там будет техника совершенствования! В поисках этой техники он почти что стоптал сапоги! Дыхание Вэнь Сюаня мгновенно участилось. Он ускорил шаги, желая побыстрее вернуться в свою комнату. — Шиди Цзянь! Я... — он хотел как можно скорее поделиться хорошей новостью с Цзянь И, — Я нашел её! Шагнув внутрь, он остановился. Цзянь И медитировал посреди комнаты. Духовная энергия, циркулировавшая вокруг него, входила в его акупунктурные точки и двигалась по его меридианам. Он почти достиг перевала. Вэнь Сюань стоял у двери, затаив дыхание, и внимательно наблюдал. Он все еще помнил, что когда он только встретил Цзянь И, тот был лишь на поздней стадии очищения Ци. От поздней стадии очищения и до пика очищения, несмотря на то, что грань очень тонкая, многим людям часто приходится идти несколько лет. Но прямо сейчас, спустя всего каких-то пару дней, Цзянь И практически достиг пика. Спустя мгновение Вэнь Сюань улыбнулся и тихо подошел к изголовью кровати. Сидя там в одиночестве, он продолжил изучать содержимое нефритовой пластины. Хотя техника на пластине и не была описана в деталях, Вэнь Сюаню хватило одного взгляда для предчувствия, что эту технику можно использовать с водным корнем высшего класса. Это предчувствие трудно описать словами, но оно похоже на нить таинственного света, появившегося среди кромешной тьмы. При более внимательном изучении текста, Вэнь Сюань почувствовал еще большее изумление. Описанная техника не только может использоваться водным корнем высшего класса, но она также связана с тем, что он практиковал раньше — то, чему Чу Лянь научил его перед тем, как покинуть Водяное Облако, и что помогло ему прорваться от очистки Ци к возведению фундамента. Тот и этот метод должны быть одного происхождения, потому что имеют одинаковую основу. Скорее всего, это просто начало и продолжение одной и той же техники. Данный факт нес очень большое значение — Чу Лянь передал ему две части техники одну за другой, что говорит лишь о том, что весь этот набор был в руках Чу Ляня с самого начала, с самого первого дня, когда Чу Лянь повел Вэнь Сюаня по пути совершенствования. Тем не менее, хотя количество техник, которые можно использовать с водным корнем высшего класса, было невелико, их все еще было больше, чем этот один набор. Были и другие методы, позволяющие культиватору с водным корнем высшего класса продвигаться от очищения Ци к возведению фундамента, и целые руководства, помогающие культиватору с водным корнем высшего класса, а то есть Вэнь Сюаню, раскрыться на полную — этого достаточно даже для достижения стадии Зарождающейся Души. Цена и сложность получения этих техник должны быть астрономическими. Подобный набор таких техник столь же редок, как и и сами культиваторы, вроде Вэнь Сюаня, обладающие водным корнем высшего класса. И то и другое было найдено Чу Лянем, что трудно объяснить обычным совпадением. Вэнь Сюань слегка нахмурился, но после недолгого размышления покачал головой и улыбнулся, а затем снова вернулся к нефритовой пластине. Он вспомнил сообщение Чу Ляня, которое видел вначале, и подумал, что когда продолжит практиковать свою технику и достигнет более высокого уровня, он сможет узнать тайну, стоящую за ней. Происхождение метода культивации, его личность, послание Чу Ляня и неизвестный человек, оставивший что-то в его теле — он хочет знать о них все, все эти вещи имеют к нему глубокое отношение. Эти вопросы стали для него своего рода мотивацией, заставляющей его двигаться вперед. И чем быстрее, тем лучше. Однако полагаться на этот с трудом обретенный набор упражнений, чтобы вернуться к стадии Конденсации Ци, было не простой задачей. После долгой медитации Вэнь Сюань, наконец, открыл глаза. В этот момент Цзянь И, сидевший в другом углу комнаты, вдруг слегка задрожал, и окружающая его духовная энергия тоже завибрировала, образуя в воздухе рябь. Это был знак восхождения на пик Очищения Ци. Цзянь И тоже открыл глаза с приятным удивлением на лице. — Поздравляю шиди Цзяня, — с улыбкой сказал Вэнь Сюань, — Всего за несколько дней ты успешно достиг пика Закладки Фундамента. У тебя гениальный талант. Как только Цзянь И увидел Вэнь Сюаня, то сразу же залился краской и скромно сказал: — Это просто удача. Мне еще далеко до шисюна, — не договорив, он увидел, как нефрит выскользнул из руки Вэнь Сюаня, и его глаза загорелись, — Неужто это...? — Ты оказался прав. Разговор с шифу действительно многое дал, — сказал Вэнь Сюань, но вспомнив, что Чу Лянь разорвал с ним отношения учителя и ученика, замолчал, а затем сделал вид, что естественно улыбается, и погладил нефритовую пластину, — Наконец-то сбылось желание многих лет. Услышав его слова, Цзянь И очень обрадовался. Он вскочил и подсознательно протянул правую руку к нефритовой пластине, но на половине пути пришел в себя и тут же смущенно убрал её. Вэнь Сюань не остерегался его, и с улыбкой вложил пластину в руку юноши. Цзянь И мысленно нырнул в записи на нефрите, и изначально сияющее выражение на его лице внезапно застыло. — Что? — спросил его Вэнь Сюань, — Что-то не так? — Все в порядке, просто я впервые увидел такие разносторонние методы культивации и был ошеломлен ими, — Цзянь И вернул нефрит Вэнь Сюаню, — Шисюн, эти методы необычайно ценны. Ладно, если это я, но ты не можешь показывать их другим. Вэнь Сюань мягко коснулся кончика его носа: — Я показал его только тебе. Цзянь И смутился и тут же отвел взгляд. Он чрезвычайно обрадовался, словно в его сердце распустилось множество горных цветов. Посреди этой эйфории он услышал, как Вэнь Сюань сказал: — Шиди Цзянь, ты только что вошел во внутренний орден, и есть еще много вопросов, которые тебе нужно уладить. Я останусь с тобой еще на несколько дней, а потом уйду — отправлюсь в путешествие. Эти слова поразили Цзянь И. Он не думал, что Вэнь Сюань так скоро решится покинуть орден. Но оказалось, он все не так понял. Слегка нахмурившись, Вэнь Сюань постучал костяшками пальцев по нефритовой пластине: — Многих вещей, требуемых техникой, нет в нашем ордене. Скорее всего, мне придется отправиться на континент Бэйнин. Вот оно что. Цзянь И, наконец, понял. Если совершенствующийся хочет подняться на новую ступень, кроме работы над своими навыками, ему часто требуется помощь множества других вещей. Каких именно — зависело от метода совершенствования. Техника в руках Вэнь Сюаня требовала предметы, которые сложно было найти. Кто знает, сколько гениальных сокровищ в ней перечислено. Ему действительно нужно пойти и тщательно поискать их. Многих вещей Вэнь Сюань никогда даже не видел, и мысль об этом давила на него... Но вспоминая, что все это ради возвращения на стадию конденсации, он наполнялся боевым духом. — Шисюн, — решительно сказал Цзянь И, — если ты собираешься уходить, то я должен сопровождать тебя. — Зачем тебе сопровождать меня и целыми днями слепо носиться вокруг? — брови Вэнь Сюаня нахмурились. Было очевидно, что он не одобрял решения юноши, — Тебе нужно позаботиться о собственном методе культивации. Ты не можешь медлить из-за меня. — Я не буду медлить, — Цзянь И начал приводить факты и озвучивать свои причины, — Разве я не носился с тобой все эти дни? И все же сумел достичь пика Очищения Ци. Вэнь Сюань не знал, что на это сказать. — Я собираюсь построить фундамент, — снова сказал Цзянь И, — Мы оба собираемся строить фундамент. Разве не будет здорово вместе путешествовать в это время? Можем даже посоревноваться, кто из нас быстрее сконденсирует Ци. — Ты, паршивец... — Вэнь Сюань почувствовал себя беспомощным, — Едва достигнув пика Очистки Ци, ты заявляешь, что собираешься возводить фундамент? — Не пройдет и нескольких дней, шисюн. Просто подожди и увидишь! — с большой гордостью сказал Цзянь И. Вэнь Сюань не знал, смеяться ему или плакать. Однако причины, приведенные Цзянь И, заставили Вэнь Сюаня воспринять его слова серьезно. — Кроме того, шисюн, если ты покинешь орден, то разве не оставишь меня здесь одного? — Цзянь И продолжал напирать, — Может, ты и не знаешь, шисюн, но в ордене есть много людей, желающих видеть меня несчастным. Не говоря уже о том, что вчера я оскорбил главу ордена. Если ты сейчас уйдешь, шисюн, кто будет меня прикрывать? Разве не очевидно, что они будут надо мной издеваться! Правда ли в ордене Водяного Облака было много людей, желающих видеть его несчастным, Вэнь Сюань не знал. Но вчера Цзянь И оскорбил главу Цидзы Ана... этого Вэнь Сюань не мог отрицать. — Шишу Глава Ордена… не должен заходить слишком далеко… — сказал Вэнь Сюань тихим голосом, но без реальной уверенности. Когда-то Вэнь Сюань уважал Цидзы Ана не только потому, что тот был главой Водяного Облака, но и потому, что Цидзы Ан помог ему, когда он больше всего в этом нуждался, и долго помнил об этой доброте. Но после событий этих нескольких дней его отношение к Цидзы Ану основательно поменялось. У главы ордена были скрытые мотивы, когда он давал ему технику совершенствования. Этого было достаточно, чтобы его чувство благодарности исчезло, а его уважение к главе сильно пошатнулось. Тем не менее, пусть его предыдущее мнение и было рассеяно, но новое еще не сложилось, и теперь Вэнь Сюань не знал, как оценивать Цидзы Ана. Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что даже если Цидзы Ан захочет устроить для Цзянь И проблемы, сначала ему придется найти надлежащую причину. Ведь какие бы ни были намерения у этого человека внутри, внешне он тщательно будет поддерживать хорошее отношение. — Это путешествие может быть опасным, и если ты пойдешь со мной, это может оказаться не безопаснее, чем оставаться в ордене, — Вэнь Сюань некоторое время колебался, но в конце встал и сказал, — Изначально, перед тем, как уйти, я планировал попрощаться с главой. Давай воспользуемся этой возможностью, чтобы поговорить с ним. Когда Вэнь Сюань покинул пик Дайюнь, все ученики, которых он встречал на пути, спешили узнать о его состоянии. Один за другим они подбегали к нему либо подтвердить, что он в безопасности, либо утешить, либо ободрить, либо выразить свою поддержку. Все заметили перемену в Вэнь Сюане, но все старательно избегали этой темы и старались вести себя как всегда при разговоре с ним. Время от времени, естественно, встречались и ученики, которым Вэнь Сюань не нравился, и им хотелось поддеть его разными саркастическими замечаниями, но всех их останавливали другие ученики. Посреди пути группа шимей преградила ему дорогу. Одна из них взяла корзину со свежими духовными фруктами и сунула ему в руки, пожелав ему всего наилучшего, перед тем как развернуться и убежать. Вэнь Сюань посмотрел на корзину в своих руках. Немного беспомощно улыбаясь, он все же был весьма тронут. Даже если глава не был тем главой, каким он считал его изначально, орден по-прежнему остается орденом, который ему, как семья, а шиди и шимей все такими же милыми. С такими эмоциями он отправился в главный павильон и, передав сообщение о своем прибытии, вошел внутрь. Сцена, представшая пред ним в зале, вызвала ощущение таза с холодной водой, выплеснутого на голову. Даже предполагая, что глава ордена может доставлять неприятности Цзянь И, Вэнь Сюань никак не ожидал, что этот человек будет действовать настолько быстро. В зале был не только Цидзы Ан, но и несколько старейшин стадии Конденсации, оживленно о чем-то дискуссирующих. В это время глава ордена... восседал сверху, не говоря ни слова. В то время, как один из старейшин внизу был очень взволнован: — Очевидно же, что все они ученики внешнего ордена, так почему мы должны позволить кому-то вступить во внутренний орден только потому, что он этого захотел? Это несправедливо! Прошу Главу Ордена как следует обдумать это решение и перевести ученика назад во внешнюю школу! Хотя, нет! Ученик, отказывающийся соблюдать правила, должен быть сразу изгнан из ордена! Цидзы Ан поглаживал свою бороду и что-то себе бормотал, но увидев Вэнь Сюаня, он тут же улыбнулся: — Сюань-эр, ты как раз вовремя. Только взгляни, из-за этого ребенка из семьи Цзянь, которого ты притащил во внутренний орден, эти старейшины сейчас спорят со мной! Быстрее подойди и вразуми их. Так Вэнь Сюаня вытолкнули на середину сцены. Раньше, когда он был на стадии Конденсации, эти старейшины были с ним хоть немного вежливы. Теперь же, когда он вернулся к закладке фундамента, эта вежливость полностью исчезла. Разгоряченный старейшина тыкал пальцем в лицо Вэнь Сюаня и попрекал его. Если кратко, то он сказал, что Вэнь Сюань получил от Цзянь И известную ему одному выгоду, поэтому, чтобы помочь другому, он нарушил непоколебимое правило, запятнав этим титул Главного Ученика. Остальные старейшины согласно поддакивали, добавляя от себя по слову к общей куче. — Второй сын семьи Чжан, такой прилежный и трудолюбивый ученик, и то смиренно ожидает конца года, чтобы сдать испытательный экзамен. — Еще есть третий сын семьи Чен, чей талант также чрезвычайно высок. Лишь только потому, что он не успел вовремя на прошлогодний экзамен, более чем на полгода застрял во внешнем ордене. — Так много талантов все еще остаются во внешней школе. Как можно так просто перевести ничтожного мальчишку непонятного происхождения во внутренний орден только потому, что ты небрежно упомянул о нем? — Правильно! Даже мой внук сейчас во внешней школе! Если так легко можно войти через черный ход, то почему я до сих пор не попросил главу открыть его и провести моего внука? — Это против правил! Против правил! — Если пренебрегать правилами, оценочный экзамен превратится в шутку! Ты действительно стал нарушителем законов ордена! Таким образом, Вэнь Сюаня осаждали со всех сторон, не давая даже места для оправдания. Раньше он, возможно, и не думал бы об этом, но теперь, после всего случившегося, смотря на Цидзы Ана, восседающего сверху и наблюдающего за всем холодным взглядом, как ему не понять, кто посеял эту враждебность? Все началось с подачи Цидзы Ана, и независимо от того, для чего он все это затеял, именно он был тем, кто это начал. Его раздражало присутствие Цзянь И, плюс Вэнь Сюань больше не являл собой ценности, поэтому он хотел забрать назад свое разрешение и подстрекал старейшин играть в его ​​игру. Он планировал не только отозвать все как было, но и свалить всю вину на Вэнь Сюаня. Однако Вэнь Сюань не чувствовал себя обиженным, и даже не злился. Он лишь испытывал презрение, спокойно исполняя роль груши для битья. — Через три года состоятся соревнования среди орденов Сюаньмэня. Необычное время требует необычных решений. — Я видел способности шиди Цзяня, и он определенно заслуживает войти во внутренний орден. Причина, по которой я попросил главу ордена перевести шиди Цзяня, в том, чтобы не пускать на самотек его потенциал, а начать развивать его как можно скорее. — Однажды глава ордена послал старейшину Ци, чтобы оценить его. Разве это не тоже своего рода экзамен? Не говоря уже о том, что шиди Цзянь достиг пика Очистки Ци и скоро перейдет на стадию Закладки Фундамента. Однако старейшины не унимались и все сильнее наступали, не сбавляя давления. — И что, что он почти на стадии Возведения Фундамента? Разве во внешнем ордене нет никого, кто бы уже заложил фундамент? Даже на стадии Возведения Фундамента отходы все равно остаются отходами! — Необычное время требует необычных решений. Если у него есть потенциал, значит, ему можно войти? А что насчет второго сына семьи Чжан или третьего сына семьи Чен? Они что, менее талантливы, чем этот ребенок? Почему бы и к ним не применить эти "необычные решения"? — Ха-ха, старейшина Ци... Они не только поставили под сомнение способности Цзяня, но и с презрением отозвались о Ци Цзибае. Поэтому Вэнь Сюань постепенно перестал с ними спорить и стоял, заложив руки за спину, с легкой улыбкой наблюдая, как долго они еще будут болтать. Эта улыбка на самом деле немного пугала. Увидев его таким, первый старейшина, наконец, закрыл рот, а затем второй и третий. Спустя момент все полностью затихли. — Закончили? — Вэнь Сюань посмотрел на них с улыбкой. — Что, если и закончили? Несмотря ни на что, правда на нашей стороне... — Какая правда? Или вы о втором сыне семьи Чжан и третьем сыне семьи Чен? Просто потому, что они все еще во внешнем ордене, шиди Цзянь не может перейти во внутреннюю школу? В этом вся ваша правда, — Вэнь Сюань прохаживался перед старейшинами взад и вперед, — Шиди Цзянь уступает им? Так вот, я скажу вам! Никто из них не сравнится с его способностями! Его тон вдруг стал таким властным, что заставил человека перед ним сделать шаг назад. Но другой старейшина сбоку сказал: — То есть, просто потому, что ты говоришь, что у него есть способности, у него правда есть способности? Если бы он не был никчемным куском мусора, зачем бы ему понадобилось входить через черный ход? Вэнь Сюань резко обернулся, и его взгляд, словно нож, пронзил говорившего. Он вспомнил этого человека. Тот, кто до этого называл Цзянь И отбросом, тоже был этот мужчина. Вэнь Сюань отчетливо это запомнил. — Мусор? — усмехнулся Вэнь Сюань, — Если шиди Цзянь правда мусор, то я, право, не знаю, кто тогда ваш драгоценный внук. Обычно он никогда бы не сказал подобных слов, но сейчас он был действительно зол. — Ты… — на лице старосты вздулись вены. — Кстати говоря, вы столько ворчите, что ваш внук куда способнее шиди Цзяня, — продолжал Вэнь Сюань тоном, полным насмешки, — Так почему бы вашему внуку не посостязаться с шиди Цзянем? Только вот, осмелитесь ли вы, и осмелится ли ваш внук? — Сюань-эр, — Цидзы Ан наблюдал за разворачивающейся драмой до этого момента и, наконец, вышел вперед, чтобы вмешаться, — Если тебе есть что сказать, скажи это нормально. Зачем так злиться? Злиться? Вэнь Сюань был не просто зол. Он был готов взорваться от гнева. Но он натянул непринужденную улыбку: — Зачем мне злиться? Заявления старейшин не совсем безосновательны. Они ведь никогда не видели шиди Цзяня и не знают, почему шиди Цзянь имеет право войти во внутренний орден. Мне кажется, есть чудесный способ легко решить этот вопрос. После этого он обернулся. Его взгляд прошелся по каждому старейшине, и, наконец, упал на главу ордена. — Просто установите арену и позвольте всем людям, в отношении которых вы так оптимистично настроены, принять вызов, и посмотрим, кто из них выстоит в конце. Закончив речь, Вэнь Сюань заложил руки за спину и снова пошел по залу. Не пройдя и двух шагов, он услышал голос, донесшийся сзади: — Хорошо. Установим арену. Чтобы никакой неспособный ученик не заявлял, что он способный, и не растрачивал даром ресурсы внутренней школы. — О, отлично, — Вэнь Сюань снова резко повернулся и слегка улыбнулся, — Кстати, если вы боитесь, что шиди Цзянь в будущем будет бельмом на вашем глазу, то, пожалуйста, не стоит об этом беспокоиться. Скоро он будет сопровождать меня в длительном путешествии за пределами ордена. Но если вы правда переживаете о ресурсах внутренней школы, то извините, эти ресурсы он заслужил и имеет на них право. Вэнь Сюань совершенно забыл, что Цзянь И только вошел во внутренний орден, и есть много ресурсов, которыми ему следует воспользоваться, так что стоит использовать эту возможность, прежде чем уйти. Да и сам он, пробыв в ордене столько лет, многим не пользовался. Когда он вернется, то заберет все с собой. Не стоит ничего оставлять другим. Что же касается этих ублюдков... как они посмели усомниться в способностях шиди Цзяня? Хе-хе. По возращении он достанет все магические инструменты со дна ящика и полностью вооружит шиди Цзяня, чтобы он смог навалять всем этим Чжан-ям и Чен-ям, а также бестолковому внуку старейшины, так чтобы их зубы украсили собой землю под ногами.