Разговор о парне, который попал в книгу и пришел за мной

Снег, ночь, лунный свет. Они сели бок о бок на расчищенном пространстве. Вэнь Сюань мягко оперся на тело Цзянь И. Все, что находилось перед ним, приносило ему умиротворение. Спустя неизвестное количество времени Вэнь Сюань вздохнул: — Уже поздно. Тебе следует отдохнуть. — Угу, — ответил Цзянь И, но не двинулся с места. Потому что Вэнь Сюань все еще опирался на него. Ранее он сказал, что одолжит плечо Вэнь Сюаню, и с тех пор Вэнь Сюань опирался на него. Это было захватывающее чувство. Вэнь Сюань никогда раньше не осознавал, что иметь рядом с собой кого-то, на кого можно положиться, так приятно и физически, и морально, как будто это могло заполнить пустоту в его сердце. Но он не может полагаться на Цзянь И всю свою жизнь. Пришло время убрать эту неуемную хрупкость. После минутного молчания Вэнь Сюань захотел встать, но Цзянь И снова прижал его. — Я отдохнул в течение дня. — Этого недостаточно. Цзянь И улыбнулся и повернул голову, чтобы посмотреть на него: — Тогда давайте вернемся вместе. Вэнь Сюань не сказал ни слова. Хотя он знал, что это было правильное решение, в сердце Вэнь Сюаня все еще было некоторое сопротивление по поводу его возвращения в город. В этот момент он почувствовал, как что-то холодное коснулось его лба. Вэнь Сюань поднял глаза. Оказалось, что Цзянь И откуда-то достал круглую нефритовую бусину и приложил её к его лбу. — Что это? — спросил Вэнь Сюань. Юноша на мгновение задумался, а затем ответил двумя словами: — Твое прошлое. Зрачки Вэнь Сюаня слегка задрожали. — Как-то я пытался тебе кое-что сказать, но... кажется, есть определенное ограничение, — медленно сказал Цзянь И, тщательно обдумывая свои слова, — По крайней мере, связанные с будущим вещи мне не разрешено говорить. — Так называемые тайные знания не должны быть раскрыты, — сказал Вэнь Сюань, — Это само собой разумеющееся. — Даже если это касается прошлого, я, кажется, не могу сказать это прямо, если время этого не позволяет, — нахмурился Цзянь И, выглядя немного раздраженным. Раскрытие прошлого может повлиять на будущее, что делает ограничение естественным. Но для Цзянь И эти ограничения неразумны и очень раздражают. Сказав это, Цзянь И снова улыбнулся: — Поэтому я придумал способ. Вэнь Сюань посмотрел на него. — Заимствуя силу той штуки, я извлек часть твоего прошлого и сохранил в ней, — Цзянь И убрал нефритовую бусину со лба Вэнь Сюаня и поднес к его глазам. — Той штуки? Цзянь И достал круглый нефритовый артефакт и встряхнул его, а затем спросил: — Ты все еще хочешь узнать о прошлом пятидесятилетней давности? Вэнь Сюань какое-то время молча смотрел на нефритовую бусину. Было видно, что он колеблется. В конце концов, тот период прошлого был для него действительно невыносимым. После недолгого колебания Вэнь Сюань кивнул. Пускай оглядывание назад и невыносимо, однако ему еще многое предстоит узнать. В тот момент, когда он кивнул, нефритовая бусина в руке Цзянь И задрожала и рассыпалась в порошок. И как только она превратилась в пыль, из неё поднялась таинственная аура. С помощью энергии Цзянь И она проникла в лоб Вэнь Сюаня. Вэнь Сюань увидел вспышку ослепительно белого света, и не мог не моргнуть. В одно мгновение картина перед ним изменилась. Он увидел молодую девушку, стирающую белье у реки. Это была его мать. Черты её лица были точно такими же, как и те, что он видел раньше, только немного моложе. Несмотря на усердную работу, когда она кивала в ответ на приветствия окружающих ее людей, на ее губах играла улыбка. Через некоторое время она вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Мягкие влажные волосы прилипли к её вискам, а по щекам скатывались капли воды. Она была такой юной и красивой. Вэнь Сюаню казалось, что он превратился в старое дерево у дороги, спокойно наблюдая за этой картиной. Пока не наступила катастрофа. Город в одночасье превратился в ад на земле. Невыносимый на вид, мучительный для описания. Лежа спиной на снегу, Вэнь Сюань внезапно нахмурился, его тело слегка задрожало, а ладони вспотели. Цзянь И крепко держал его за руку, догадываясь, что он видит, и молча утешал его. Спустя неизвестное количество времени Вэнь Сюань наконец снова расслабился. В конечном счете, он увидел две фигуры, летящие на мечах и спускающиеся в маленький городок. Чу Лянь и Е Шэнгэ. Эти двое, объединив свои силы, убивали демонов и искореняли зло. Пройдя битву не на жизнь, а на смерть, они спасли город от пасти демона, а затем с улыбкой посмотрели друг на друга. — Ты ранен. — Всего лишь небольшая травма. Все в порядке, — Е Шэнгэ исцелил рану магическим заклинанием. Стабилизировав свою хаотичную духовную энергию, он, улыбнувшись, посмотрел на Чу Ляня, который стоял рядом с ним с встревоженным лицом, — Лучше давай поторопимся и отправим девушек домой. Чу Лянь и Е Шэнгэ не ожидали, что в ужасающем кровавом логове Небесного Демона еще оставались живые люди. Однако, несмотря на то, что девушки выжили, у всех у них были пустые глаза. Очевидно, они перенесли много пыток, из-за чего некоторые из них даже потеряли рассудок. Е Шэнгэ был добросердечным человеком. Увидев их такими, он не мог не вздохнуть. Среди этих девушек была одна, отличавшаяся от других. Хотя ее глаза тоже опухли от слез, взгляд в её глазах был предельно ясным, с явным желанием выжить и какой-то неописуемой решимостью. Ее поведение также совершенно отличалось. Когда все отчаянно бежали в сторону городка, только она тайком развернулась и пошла обратно в логово. Она карабкалась сквозь груду окровавленных частей тел, на которые обычные люди боялись даже просто взглянуть, пытаясь найти что-то между ними. Причина этой разницы заключалась в том, что она была матерью. Чу Лянь и Е Шэнгэ заметили её странность, оттеснили её назад, а затем начали копаться в куче трупов. Немного покопавшись, они обнаружили слабый дух демонического зверя. Они были ошеломлены, когда, наконец, выкопали ребенка. Нет, если быть точнее, это был детеныш. Поскольку его демонический дух был еще очень слабым, детеныш имел облик человеческого младенца, но с ушками, хвостиком и маленьким кристально чистым рожком на лбу. — Злое семя, — Чу Лянь с первого взгляда распознал личность детеныша. Выплюнув два эти слова, он сразу же был готов его убивать. Е Шэнгэ толкнул его в бок и указал в сторону. У женщины, которую они только что оттеснили назад духовной энергией, по лицу текли слезы. Но поскольку она не могла говорить, она могла только скулить. Е Шэнгэ поднял руку и снял часть связывавшей ее ауры. Женщина с глухим стуком упала на колени и тут же ударилась лбом о землю. В мгновение ока она несколько раз приложилась головой, отчего ее лоб кровоточил. — Это ее ребенок, — вздохнул Е Шэнгэ. — Тебе обязательно всем сочувствовать? — Чу Лянь перевел взгляд обратно на Е Шэнгэ, — Он расы демонов. Убийство демонов и уничтожение демонических зверей оправдано самыми небесами. — У нас в Сяотуне ценности, которые мы поддерживаем, отличаются от тех, что у вас снаружи, — заложив руки за спину, он само собой улыбнулся, — В нашем словаре вообще нет такого предложения. Чу Лянь потерял дар речи. — Поскольку половина крови, текущей в нем, человеческая, что не так с тем, чтобы оставить его в живых? — снова спросил Е Шэнгэ. Чу Лянь всегда терялся, когда они начинали спорить, поэтому вскоре он сдался, просто покачав головой и глубоко вздохнув. Его лицо было полно беспомощности. Вся духовная энергия, сдерживающая немую девушку, была снята. Она тут же оказалась перед ребенком и, схватив детеныша на руки, тысячи раз поклонилась им двоим, желая выразить свою благодарность. — Не спеши благодарить нас, — Е Шэнгэ покачал головой, — Мы просто не убили его своими руками. При всем уважении, но даже если мы отпустим его сегодня, бесчисленное количество людей захотят убить его в будущем. Если ты действительно хочешь его взрастить, тебе придется страдать в тысячу раз больше обычных людей. Как глупая девчонка может не понять этой истины? Она сразу стала разочарованной и разбитой. Но как мать, независимо от того, как безнадежно это казалось, она не может отказаться от своего ребенка. Е Шэнгэ снова покачал головой и собрался отправится домой с Чу Лянем. Если бы эта встреча закончилась так, то сейчас Вэнь Сюань не чувствовал бы боли и колебаний. Не говоря уже о радости, гневе и печали, ощущаемых Вэнь Сюанем в течение последующих пятидесяти лет. В конце концов, предупреждение Е Шэнгэ не было преувеличением: даже если бы новорожденный сын-полудемон не был убит в то время, он точно не прожил бы долго. Но в тот момент Е Шэнгэ передумал и снова обернулся, взглянув на детеныша в руках немой девушки. — Подождите минутку, — именно этот взгляд, казалось, коснулся определенного нерва в его сердце. Е Шэнгэ тут же вернулся, снова и снова внимательно осматривая ребенка. — Это... — видимо, обнаружив что-то, его глаза загорелись. Он выхватил ребенка из рук немой женщины, поднес к своим глазам, и чем больше он на него смотрел, тем ярче становились его глаза, — Это… это... пресвятые небеса… — Что с тобой? — Чу Лянь беспомощно последовал за ним. — Какой отличный корень! Да это же выдающийся талант! — взволнованно пробормотал Е Шэнгэ, — Небесный гений! Небесный гений! — Небесный гений? Этот маленький демон? — выражение лица Чу Ляня не могло не дернуться. — Посмотри, если не веришь, — сказал Е Шэнгэ, подняв пухленькую ручку. Честно говоря, если не смотреть на пару ушей и хвост, то он выглядит как человек. Чу Лянь скривился уголком рта и, с отвращением подняв два пальца, слегка коснулся пухленькой руки, посылая духовную энергию для исследования. Он только огляделся, когда вдруг на его лице появилось странное выражение. Возможно, при других обстоятельствах этого нельзя было бы обнаружить, но водный корень высшего класса отчетливо прослеживался в ребенке. Но так как он — семя, оставленное потомком Небесного Демона, водный корень высшего класса кажется само собой разумеющимся. — Ну что? — взволнованно спросил Е Шэнгэ. — Что «что»? — Чу Лянь убрал два пальца и вытер их подолом своей одежды, — Этот маленький монстр имеет какое-то отношение к тебе? Чего ты так взволновался? — Мне все еще нужен хороший ученик, — сказал Е Шэнгэ. Если до этого выражение лица Чу Ляня было только дергающимся и беспомощным, то теперь Чу Лянь чувствовал себя так, как будто его ударила молния: — Что ты сказал? Повтори еще раз? — Что? Разве я не говорил тебе раньше? — Е Шэнгэ так сильно улыбался, что не мог открыть глаза, — Нам, людям из Сяотуна, нелегко выбраться с горы. Мы оставляем гору только, чтобы вернуться с достойным учеником. Айя, мои туфли изнашиваются только для того, чтобы найти то, что я ищу. После стольких потраченных лет я наконец-то могу вернуться с выполненной миссией. — Ты говорил это. Конечно, ты говорил это, но он... он... — Чу Лянь долго указывал на детеныша, произнося «он», а потом перевел дрожащий палец на Е Шэнгэ и долго говорил «ты», после чего, наконец, сумел выдавить три слова, — Ты сошел с ума? Е Шэнгэ лишь улыбнулся, ничего не объяснив. Принятие ученика — настолько личное дело, что это не нужно никому объяснять. Это своего рода судьба. Если она пришла, то она пришла, и тут нечего вообще объяснять. Он только осторожно спросил мнения у немой женщины. Как глупая девушка могла не согласиться? Она тут же опустилась на колени и снова поклонилась. — Но я не могу принять его прямо сейчас. Мне еще нужно кое-что подготовить, и это может занять два года. За эти два года ребенок… — сказал Е Шэнгэ, на мгновение задумавшись, а затем снова улыбнулся. Схватив ребенка обеими руками, он закрыл глаза и погрузился в свое божественное сознанье. Словно по волшебству, пушистый хвостик и ушки малыша постепенно исчезли. Даже небольшой острый рожок на лбу, который и так было сложно заметить, постепенно исчез после немалых усилий Е Шэнгэ. Е Шэнгэ открыл глаза, слабо дыша: — Этого должно быть достаточно, — он посмотрел на маленького мальчика, который ничем не отличался от младенцев обычных людей, и не мог сдержать самодовольной улыбки, — Какой красивый ребенок. Чу Лянь, который молча наблюдал за всем этим, теперь не мог не сказать: — Тебе, должно быть, больно. Е Шэнгэ удивленно посмотрел на него. — Ты был ранен, — нахмурился Чу Лянь, очень недовольный. — Говорил же, это легкая травма, — Е Шэнгэ улыбнулся и сузил глаза, — Все в порядке.