Разговор о парне, который попал в книгу и пришел за мной

Вэнь Сюань тупо уставился на стену перед собой, на нарисованный на ней рисунок. На всех этих картинах был один человек, один и тот же человек. Каждый хмурый взгляд, каждая улыбка, каждое движение, каждый возможный ракурс и каждый момент — и все это о нем, все это сам Вэнь Сюань. В этот момент даже пламя в руке Вэнь Сюань не могло не дрожать. Что это за сцена? На такой узкой дороге, насколько хватает глаз, везде изображен он. От бесконечного края со стороны его входа, до бесконечного края, куда вела дорога. Честно говоря, Вэнь Сюань даже немного испугался. Он стабилизировал огонь в руке, а через некоторое время пришел в себя и стал ходить взад и вперед по дороге. Конечно же, все это был он. Без исключения, постоянно. Вэнь Сюань снова остановился и посмотрел на фреску перед собой. На этой картине Вэнь Сюань при свете свечи сидел прямо за столом и смотрел на талисман в своей руке. Хотя это высечено на каменной стене, но, возможно, потому, что это существует только в сердце Цзянь И, картина была удивительно четкой и реалистичной. Свет свечи освещал опущенное и гладкое лицо Вэнь Сюаня, что заставляло сердца людей трепетать, так как они чувствовали, что он слишком красив. Вэнь Сюань неосознанно коснулся своего лица, думая, действительно ли он так красив, как на картине. Нет сомнений в том, что хотя внешность Вэнь Сюаня неплоха, на картине он явно красивее. Думая, что это было в сердце Цзянь И, Вэнь Сюань вздохнул, но не смог сдержать губы, расплывающиеся в улыбку. С тех пор, как они поладили и начали общаться, он правда считал, что Цзянь И его действительно ценит. Однако сейчас он впервые понял, что его ценность в сердце Цзянь И намного, намного больше, чем он изначально думал. Это ценность, которую нельзя выразить словами. Её значение сделало Вэнь Сюаня немного шокированным, немного напуганным, но также и более счастливым. Вэнь Сюань лишь слегка улыбнулся и продолжил идти по дороге. Но почему здесь дорога? И почему эта дорога такая узкая и такая темная? Вэнь Сюань подавил этот вопрос в своем сердце, надеясь получить ответ, дойдя до конца пути. Он чувствовал, что у этой дороги должен быть конец. Потому что он знал, что независимо от того, насколько важным он является для Цзянь И, он не может быть единственным в его сердце. По крайней мере, есть еще много лет до их встречи с Вэнь Сюанем. В том странном и причудливом мире со счастливой и благословенной семьей, которую описывал Цзянь И. Но сколько бы Вэнь Сюань ни шел, узкая дорога все еще была у него под ногами, а изображения Вэнь Сюаня все еще были перед его глазами, как будто им действительно не было конца. Вэнь Сюань наконец остановился. Цзянь И не может иметь в сердце только такую бесконечную дорогу. Должно быть что-то не так с ситуацией перед ним. Он встал и снова внимательно огляделся. Что именно означает этот путь? Это дорога в сердце Цзянь И. Дорога узкая и темная. На этой дороге есть только Вэнь Сюань. Здесь нет ничего другого, нет даже света. Но, в любом случае, это не может быть все. Что-то должно быть вне дороги. Если у дороги нет конца, эти вещи должны быть за дорогой, за этой стеной. На стене перед ним было изображение Вэнь Сюаня, лежащего на изголовье кровати и притворяющегося спящим. Глядя на эту картину, Вэнь Сюань сжал в руке заклинание. Он хотел попытаться разрушить стену, но не решался. Вэнь Сюань просто сжимал заклинание, глядя на каменную стену перед собой и размышляя стоит ли это делать. Через некоторое время он, наконец, рассеял заклинание в своей руке. Даже если он и в самом деле хотел разрушить стену, он все равно сопротивлялся. В конце концов, это стена в сердце Цзянь И, и на ней полно его изображений. Если эта стена будет разрушена, он не знает, какие будут последствия, и повлияет ли это на Цзянь И. Но это не значит, что он отказался от своих прежних планов. Он понял, что это была не настоящая стена, а барьер, воздвигнутый в сердце его шиди. А если это не настоящая стена, то нет необходимости ее разрушать. — Шиди Цзянь, — тихо сказал Вэнь Сюань, — позволь мне взглянуть. Взглянуть на твое истинное сердце, взглянуть на то, что ты спрятали глубоко в нем. Сказав это, он протянул руку и слегка коснулся стены. Стена была очень твердой, но Вэнь Сюань, казалось, совсем не чувствовал твердости и продолжал тянуть руку вперед, прижимаясь к стене, и сильно вдавливаясь в стену. Несмотря на то, что стена не двигалась, он не обращал на это внимание и просто продолжал толкать. Через некоторое время на руках Вэнь Сюаня почти полопались вены, но он их проигнорировал. Еще через мгновение спина Вэнь Сюаня промокла от пота, но он все еще, стиснув зубы, продолжал прилагать усилия. В реальности такое поведение было бы неописуемо смешно, но это было в сердце Цзянь И. Вэнь Сюань знает, что эта стена не должна быть твердой, как скала, и она определенно имеет слабые места. Наконец, после долгого упорства, ладонь Вэнь Сюаня погрузилась в стену. Хотя это произошло лишь в небольшой области, это стало огромным стимулом для Вэнь Сюаня. Он почти исчерпал всю силу, накопленную за всю свою жизнь, только для того, чтобы продавить эту стену. — Шиди Цзянь… — Вэнь Сюань так стиснул челюсть, что задрожали зубы, — позволь... мне… посмотреть… Он хотел знать. Он хотел знать все о Цзянь И. Наконец, вся его рука погрузилась в стену. Он чувствовал, что за стеной действительно огромное пространство. Его ладонь уже коснулась этого пространства, а потом и все его тело. После того, как он, наконец, протолкнулся сквозь стену, Вэнь Сюань был почти весь в поту. Когда он открыл глаза в темноте, то то, что он увидел, все еще было темнотой. Здесь тоже темно? Вэнь Сюань был ошеломлен на мгновение. Затем вздохнул с облегчением и, последовав той же схеме, зажег огонь в руке. Однако на этот раз пламя образовало лишь маленький шарик в его руке, и свет никак не мог распространиться вокруг. Почему? Вэнь Сюань был чрезвычайно озадачен. Он разделил пламя в своей руке на четыре искры и отправил их в четырех направлениях. Однако, как только искра покинула его ладонь, раздался хлопок, и она полностью погрузилась во тьму, как будто её погасили. На мгновение Вэнь Сюань не знал, что ему делать. Но поскольку он уже израсходовал так много сил, чтобы протиснуться, он не мог отступить только из-за темноты. Глубоко вздохнув, он начал ходить в темноте на ощупь. В отличие от предыдущей узкой дороги, темное пространство передо ним было очень широким. Он не мог найти его конец, в каком бы направлении он ни шел. Это самая широкая территория в сердце Цзянь И, но Цзянь И использует стену, чтобы изолировать это место. Здесь что-то должно быть, но Вэнь Сюань этого не видел. Вэнь Сюань знал, что до сих пор не достиг самой глубокой части сердца Цзянь И. Если он успешно достигнет самой глубокой точки и действительно увидит все вещи внутри, он сможет обнаружить паразита Гу, скрывающегося в нем. Сейчас он совсем её не чувствует, что доказывает, что он еще далек от своей цели. Первое, что нужно сделать, это рассеять тьму. По мере продвижения Вэнь Сюань бросил бесчисленное количество пламени, но все без исключения затерялись во тьме. Постепенно Вэнь Сюань понял, что эта тьма может иметь субстанцию. С мыслью об этом в правой руке Вэнь Сюаня вспыхнуло еще одно пламя, а из левой руки дунул ветерок. Возможно, использовать ветер, чтобы сдуть тьму, кажется нелепой идеей, но после того, как Вэнь Сюань попробовал это, огонь в его руке действительно засветил немного дальше. Как и ожидалось, на самом деле это был черный туман, который пропитал все пространство. Имея решение, Вэнь Сюань, естественно, не колебался. Он собрал ветер в руках, раздувая его все больше и больше, пока он постепенно не превратился в маленький шторм. Свет огня в его руке вдруг стал ярче и, наконец, осветил пространство перед ним. Вэнь Сюань вдруг увидел, как в темноте появилось что-то белое, и как только он собирался приложить настойчивые усилия, из темного пространства внезапно вырвалась другая сила. Эта сила яростно пронеслась сквозь пространство. Словно гигантская рука, она схватила весь ветер, который вызвал Вэнь Сюань, и сразу успокоилась. Пламя, которое было так трудно зажечь, также внезапно погасло, и все предыдущие усилия Вэнь Сюаня в одно мгновение были потрачены впустую. Как здесь может быть другая сила? Вэнь Сюань на мгновение опешил, а потом понял. Это сердце Цзянь И, и такая мощная сила, естественно, может быть только силой сердца Цзянь И. Сила в сердце Цзянь И блокирует его, не давая ему рассеять тьму, мешая ему ясно видеть и не давая достичь глубины. Вэнь Сюань стиснул зубы, чувствуя себя очень обиженным. В то же время он также был вдохновлен бороться за победу, готовый противостоять этой силе, несмотря ни на что. Несмотря ни на что, он хотел достичь цели этого путешествия и не собирался сдаваться. — Шиди Цзянь, — снова воззвал Вэнь Сюань, — зачем ты меня останавливаешь? На этот раз он вложил всю свою энергию в ветер и снова был готов сражаться против этой силы. Однако когда сила опять нахлынула, это не утихомирило его ветер. Вэнь Сюань только почувствовал, как эта сила ударила его по лицу, а потом огонь в его руке качнулся и погас. Пространство вокруг него почернело, а потом снова озарилось светом. Со вспышкой света оно стало ярким и отчетливым. Вэнь Сюань был ошеломлен. Когда видение перед ним постепенно изменилось с расплывчатого на ясное, он очень близко увидел глаза Цзянь И. Цзянь И, казалось, почувствовал облегчение, затем немного отступил назад и улыбнулся ему. Вэнь Сюань долго был в шоке, прежде чем понял, что вернулся в реальность. Сила в сердце Цзянь И на самом деле просто выдворила его! Вэнь Сюань мгновенно необъяснимо огорчился и возмутился. В то же время он заметил небольшую странность. Эта странность тоже была необъяснимой, и, кажется, исходила из его собственного сердца. Как будто в его сердце была нить, связывающая его с чем-то, но теперь эта нить оборвалась. — Связывающий сердца Гу… ты… — Вэнь Сюань быстро сообразил причину, и его лицо слегка изменилось. — Да, — радостно сказал ему шиди Цзянь, — Шисюн, мне удалось. По сравнению с трудностями Вэнь Сюаня, его взлетами и падениями в сердце Цзянь И, путь юноши можно было назвать гладким. С одной стороны, это было из-за глубокого понимания Вэнь Сюаня Цзянь И, а с другой стороны, это также из-за того, что у Вэнь Сюаня нет защиты от Цзянь И. Вэнь Сюань позволил юноше открыто и откровенно увидеть свое сердце. Другому было легко тщательно рассмотреть его. Почти без усилий Цзянь И достиг самой глубокой части сердца Вэнь Сюаня, заставив червя Гу впасть в спячку. — С этого момента на тебя больше не будет влиять Гу, — Цзянь И с улыбкой прищурил глаза. Вэнь Сюань совсем не был счастлив. Его лицо было таким темным, что с него могла капать вода: — Но я потерпел неудачу. — Неудача — всего лишь неудача, шисюн. Не воспринимай это слишком серьезно, — сказал с улыбкой Цзянь И, — Разве до этого я не сказал, что это будет не просто? В такого рода вещах не так легко добиться успеха. Половинного успеха уже достаточно, и этот результат очень хорош. Вэнь Сюань посмотрел на него, думая о его странном поведении раньше. Да, еще в самом начале Цзянь И неоднократно подчеркивал ему возможность неудачи, делая ударение на так называемом полууспехе. В то время он думал, что это признак неуверенности в себе Цзянь И, но он был неправ. Причина, по которой Цзянь И вел себя так, заключалась в том, что он уже предвидел текущий результат. Он уже знал, сколько слоев защиты он зарыл в своем сердце, и он никогда не думал о том, чтобы позволить Вэнь Сюаню по-настоящему проникнуть в глубины своего сердца. — Неудача есть неудача, — голос Вэнь Сюаня был холодным, но в нем чувствовался намек на гнев, — Половинчатого успеха не бывает. — Шисюн, почему ты так говоришь? — юноша почувствовал его гнев и попытался убедить его, чувствуя себя немного беспомощным, — Даже если успех только наполовину, с этого момента… — С этого момента, живешь ты или умираешь, это не будет иметь на меня никакого влияния, — отрезал Вэнь Сюань, дополнив другую часть его слов. Цзянь И так легко осадили, и он был так смущен, что не знал, что ответить. — Но если я умру, — снова сказал Вэнь Сюань, — я убью и тебя. — Да, шисюн, это правда, — юноша посмотрел ему в глаза и прямо спросил, — Ну и что? Ну и что? На этот раз Вэнь Сюань потерял дар речи. — Твоя жизнь больше не связана с моей. Разве этого недостаточно? — Цзянь И улыбнулся, — Что до меня… Шисюн, даже если не было бы никакого связывающего сердца Гу, думаешь я остался бы жить на этом свете, если бы не стало тебя? Этот риторический вопрос шокировал больше любого признания. Вэнь Сюань подумал об узкой дороге, которую он увидел в начале, и о стенах, заполненных его изображениями, и какое-то время ничего не говорил. Через некоторое время, когда Вэнь Сюань снова заговорил, уголки его глаз были слегка покрасневшими: — Но... это несправедливо. — Ну и что, что это несправедливо? Это был мой личный выбор, — Цзянь И сказал только половину, когда увидел покраснение в уголках глаз Вэнь Сюаня и был полностью поражен. С тех пор, как он встретил Вэнь Сюаня, он пережил много взлетов и падений с ним и видел, как Вэнь Сюань сталкивался со многими болезненными вещами, но никогда раньше он не видел шисюна с таким болезненным выражением лица. Гнев, недовольство и нежелание переплелись между собой, практически доведя его до слез. — Шиди Цзянь, — Вэнь Сюань схватил запястье Цзянь И и крепко сжал его, — это несправедливо. — Нет-нет, шисюн, не думай так, — Цзянь И был потерян, совершенно не зная, как утешить его, — Ты… я... такого рода вещи, не должны… Но в конце Вэнь Сюань все же не показал полностью своей хрупкой стороны. Краснота в уголках его глаз была слабой, и он быстро подавил ее. Он просто крепко сжал запястье Цзянь И и выговорил слово за словом: — Шиди Цзянь, позволь мне попробовать еще раз. Юноша тупо посмотрел на него и кивнул. Предыдущая попытка уже проложила мост между сердцами двоих людей. Теоретически они могли пробовать столько раз, сколько хотели. После того, как Цзянь И кивнув головой, Вэнь Сюань наклонился и снова прижался лбом к его лбу. Это была все та же темная узкая дорога и все та же отчаянная борьба, чтобы пройти сквозь стену. Тот же густой черный туман, истощающий все его силы и покрывающий все вокруг, и все та же защита, которая была так сильна, что ей невозможно было сопротивляться. Будучи снова выброшенным в реальность, Вэнь Сюань больше не сказал ни слова. Цзянь И тоже не сказал ни слова, только вздохнул. Вскоре Вэнь Сюань в третий раз прижался лбом к его лбу. На мгновение юноша поджал губы и позволил ему делать все, что он хотел. Все сопротивление было сосредоточено в сердце Цзянь И. На этот раз Вэнь Сюань продержался немного дольше, отчаянно борясь с сопротивлением в сердце шиди. Но как он мог быть сильнее, чем Цзянь И в своем собственном сердце? Просражавшись некоторое время, Вэнь Сюань снова оказался в реальности. Цзянь И вздохнул, но знал, что это далеко не конец. Как только Вэнь Сюань становился упрямым, он не признавал так легко поражение. На этот раз Цзянь И даже добровольно приложился лбом к его лбу. Через мгновение был тот же результат. Они не знали, сколько раз они пытались сделать одно и то же, а Вэнь Сюань не знал, сколько раз он терпел неудачу. Каждый раз Цзянь И чувствовал себя все более уставшим, но истощение Вэнь Сюаня было намного сильнее. Два человека, которые никогда не ссорились, неожиданно столкнулись в такого рода ситуации. Цзянь И тщательно поддерживал оборону, в то время как Вэнь Сюань отчаянно прорывался, но никто не желал отступить. Пока луна не оказалась посредине неба. После того как Вэнь Сюань бесчисленное количество раз возвращался в реальность, Цзянь И открыл рот и спросил слегка хриплым голосом: — Шисюн, все в порядке? Вэнь Сюань посмотрел на его, не в силах даже дышать ровно. Стены по обеим сторонам этой узкой дороги — первые слои преграды, воздвигнутые Цзянь И. Хотя Вэнь Сюань каждый раз прорывался сквозь них, каждый раз это требовало от него больших умственных и физических усилий, из-за чего его лицо становилось все более бледным. — Шисюн, — Цзянь И тоже устал, но беспокойство о Вэнь Сюане заставляло его говорить, — Все в порядке? Да, все в порядке. Изначальный дух нежелания признавать поражения, несмотря ни на что, давно сгладился после стольких неудач. Вэнь Сюань просто был обескуражен. Он молча посмотрел на Цзянь И, но какое-то время не отвечал. — Шиди Цзянь, — сказал он, когда наконец открыл рот, — я не могу достучаться до глубины твоего сердца, не так ли? Юноша быстро ответил: — Ты уже в глубине моего сердца. Это правда, и фрески по всей стене железное тому доказательство. Однако это был только ближайший к внешнему миру слой сердца Цзянь И. Были и другие места, плотно скрытые в Цзянь И, и он скорее умрет, чем даст Вэнь Сюаню увидеть их. Он действительно скорее умрет, чем уступит, без всякого преувеличения. Он предпочел бы добиться так называемого половинчатого успеха, предпочел бы быть связанным жизнью с Вэнь Сюанем, чем позволить Вэнь Сюаню увидеть все, что есть в его сердце. Вэнь Сюань правда хотел спросить «почему». Почему ты готов умереть из-за меня, но все еще не допускаешь меня? Но то же самое предложение можно задать и в обратном порядке: он готов умереть из-за тебя, почему ты все еще настаиваешь? Вэнь Сюань улыбнулся, немного насмехаясь над собой: «ну, я жадный». Он, казалось, наконец понял это, но все еще был несчастен в своем сердце. Цзянь И держал его за руку, выглядя обеспокоенным. Он покачал головой и, некоторое время смотря на Цзянь И, вдруг спросил: — Шиди Цзянь, ты говорил раньше, что жил счастливо в своем родном мире, но на самом деле ты солгал мне, верно? Как только он произнес эти слова, Цзянь И замер. Через некоторое время Цзянь И взял себя в руки и притворился естественным: — Шисюн, почему ты вдруг спрашиваешь об этом? — Я просто внезапно подумал об этом, — сказал Вэнь Сюань. Думая о том, что он может скрывать в своем сердце, что он настолько желал спрятать, что заставляло бы его так отталкивать Вэнь Сюаня, он пришел к выводу, — Несмотря на то, что ты однажды сказал о своем прошлом, с тех пор, как мы с тобой знаем друг друга, ты никогда не думал о доме. Если кто-то действительно живет счастливо и у него замечательная семья, как может он, попав в другой мир, быть счастливыми только от встречи с персонажем, которого он знал в новелле, и не тосковать по дому? Цзянь И открыл рот только для того, чтобы почувствовать, что в его горле пересохло, и он вообще не мог говорить. Он изо всех сил пытался скрыть некоторые вещи. Но именно в этом неожиданном месте обнаружилось самое большое несоответствие. Спустя долгое время Цзянь И, наконец, выдавил из себя четыре слова: — Все уже в прошлом. Если бы все действительно было в прошлом, это не было бы чем-то невозможным. Вэнь Сюань хорошо знал эту правду, но мог только вздохнуть. Значит, те вещи, которые Цзянь И скрывает в своем сердце, это то, что случилось в предыдущем мире? Вещи, из-за которых он был несчастлив, но притворялся счастливым? Может быть, дело в этом, а, может быть, и не нет. Цзянь И отказывался показывать ему, так что Вэнь Сюань ничего не знал. Он не позволил бы ему увидеть, даже если бы ему пришлось умереть. Однако, пока он только угадывает, всегда есть вероятность ошибиться. — Шисюн, неважно, кем я был раньше, — поспешно сказал Цзянь И, словно стремясь выразить свою позицию, — С тех пор, как я встретил тебя, я просто тот, кого ты знаешь. Это не имеет к прошлому мне никакого отношения. С тех пор, как мы встретились, я просто хочу быть с тобой. — Ум, — кивнул Вэнь Сюань и сказал, — Я тоже. Цзянь И замер. — Я просто хочу быть с тобой, — сказал Вэнь Сюань. Юноша пришел в себя после минутного шока. Его лицо раскраснелось, и он был вне себя от радости. Вэнь Сюань потер его голову и с улыбкой сказал: — Шиди Цзянь, сегодня я был слишком своевольным, чтобы тащить тебя за собой и мучить так долго. Уже так поздно. Ты устал? Цзянь И, естественно, был уставшим, но он бы никогда этого не сказал: — Шисюн, не говори так. Ты просто хотел полностью решить проблему с паразитом Гу. — Ум, — Вэнь Сюань кивнул головой и тихо согласился. После этого они небрежно болтали, пока Цзянь И больше не мог этого выносить, поэтому он попрощался с Вэнь Сюанем и помчался обратно в свою обитель, чтобы отдохнуть. Хотя Вэнь Сюань также подготовил ему комнату у себя, но поскольку с тех пор, как он вернулся в орден, и Ци Цзибай более или менее вел себя как его шифу, если Цзянь И останется на всю ночь, он неизбежно получит выговор от мастера. После того как Цзянь И ушел, Вэнь Сюань остался один в пещере. Куда делась та непринуждённая улыбка, что была раньше? Даже обе его руки были сжаты в кулаки. Как ненавистно. Он до сих пор не может смириться. Вэнь Сюань стиснул зубы и снова прошептал эти два слова: — ...это несправедливо. Есть человек, который знает о нем все, принимает о нем все и всегда собирается быть с ним. А он о нем ничего не знает.