Ещё вчера

На крыше не протолкнуться. Жан продирается сквозь толпу в поисках Микасы, подходит к Саше с Конни и, бросив взгляд в дальний угол, находит именинницу у фотозоны, где мелькают вспышки. На Микасе высокие брюки с широченными штанинами и крошечный топ. Она сказочно хороша. Жан улыбается, в груди колет от нежности. Пояс толстой лентой обхватывает узкую талию, и полоска кожи между ним и переливающейся тканью топа сияет белизной. Жан мог бы сомкнуть пальцы под рёбрами Микасы. Безупречная и хрупкая. Горизонтальный шрам на щеке изящно напоминает о том, что она не так проста, как может показаться. Её гладкие чёрные волосы блестят. Она выглядит как картина. Жан наблюдает за ней постоянно. Успевая впопад отвечать то Саше, то Конни, смотрит, как Микаса принимает подарки. С какой грациозностью откидывает волосы от лица и как жмурится, смеясь. За пушистыми ресницами её серые глаза отсвечивает той же сталью, что у Леви. Он и Армин стоят рядом с ней под высокой аркой с белыми цветами. С появлением Эрена Микаса начинает чаще дышать. Её грудь высоко и мелко вздымается, волнуя Жана красотой и вызывая приступ ярости: он мечтает убить Эрена. Беспечный жалкий лентяй. Отросшие волосы Эрен собрал в неаккуратный пучок и оделся так, будто проходил мимо, а не шёл на праздник. Широкие льняные штаны низко болтаются на его бёдрах, тонкий топ… Жан задыхается, узнав в принте укороченной футболки, облегающей его ладную фигуру — Эрен будто голый, — бывшее платье Микасы. Неровный срез кончается на талии, над пупком Эрена, демонстрируя подтянутый пресс. Два облачка на груди и соединяющая их радуга. Конечно, это оно, то самое платье — Микаса покупала его в прошлом году на ярмарке в Испании. Жан оттягивает узкий воротник рубашки вместе с галстуком. — Ебаный же индюк, — всё же выплевывает он, и Саша заинтересованно ведёт носом, отвлекается от разговора с Имир: — Ты сказал, индюк? Я не ослышалась? Эрен неловко вручает имениннице небольшую коробку, вульгарно украшенную красным бантом — какое поразительное попадание его тона в тон помады Микасы, — и за талию привлекает её к себе — движение почти грубое, неотёсанное, как и он сам, — она грудью прижимается к нему, трогательно складывая брови, пока он что-то шепчет ей на ухо. Его поздравление не для всех, разумеется, оно слишком приватное для остальных. Рука по-хозяйски лежит поверх её бёдер. Жан стискивает зубы. С появлением Эрена Микаса неуловимо меняется. Неуловимо для всех, кто не смотрит на неё столько же, сколько Жан. Теперь наблюдают двое — взгляд Микасы неотрывно следует за Эреном. Жан раздражённо ищет глазами Райнера, вокруг которого вечно трётся Эрен. Браун, большой и слишком мягкий, чтобы противостоять напору Эрена, ведётся и включается в игру, сам того не осознавая. Жану достаёт мозгов, чтобы понимать — Эрен лишь умело манипулярует его чувствами. Однако Эрен, обменявшись парой фраз, взглядов из-под ресниц и бокалов с Райнером, двигается в другую сторону. Жан почти сочувственно находит в толпе Смита. Статный и до одури красивый — боже, Жан бы отсосал ему за спасибо, — он стоит рядом с Флоком и Хисторией, азартно соревнующихся в остроумии. Глядя в лицо Смита, Жан почти слышит его низкий, журчащий смех. Когда к ним присоединяется Эрен, Смит весь подтягивается и будто смотрит строже, как всегда красуясь перед ним. Рассмеявшись над удачной шуткой, Эрен роняет руку на его предплечье. Жан издаёт разочарованный вздох — вот и найден избранник Эрена на сегодняшний вечер. — Что такое, Жан, хочешь канапе? И во имя Господа, Саша — его лучшая поддержка. Отвлекаясь на еду, Жан упускает Эрена из виду. Микаса, кажется, тоже, потому что мрачно бороздит взглядом зал. Жан находит Эрена первым. На коленях Зика тот сидит с видом победителя. Его явно не волнует ни что другие подумают о его отношениях с братом, ни чувства влюблённой в него Микасы. Конечно, мир Эрена крутится только вокруг него самого. Зика всё это не волнует тем более. Его ладонь лежит на пояснице Эрена, поверх штанов, прямо на голой коже. Интимно и чувственно, будто они здесь вдвоём. Эрен закидывает локоть на плечо Зика, тот потягивает шампанское из бокала. Жан идёт к Микасе, чтобы успеть отвести её в сторону, пока Зик, поправив пиджак, не удалится вслед за Эреном, но глаза Микасы вдруг округляются, и Жан понимает, что поздно. Каждый раз, когда она видит Эрена с кем-то, Жан находит в себе скрытые резервы ненависти. Он хочет стереть его в порошок. Эрен ласково закладывает за ухо прядь волос Зика. Микаса опрокидывает в себя бокал шампанского. Чёрт, наутро после него она всегда чувствует себя плохо. Зик встаёт, расправляя складки на костюме — вот уж кто подготовился к празднованию — и что-то говорит. За музыкой не слышно, как Эрен смеётся, откидывая голову назад, и Жан облизывает взглядом его шею, ключицы и широкую улыбку — яркую и острую, как и он сам. Сейчас начнутся развлекательные конкурсы, в которых в очередной раз всех обставит Конни, а Саша будет ещё неделю вспоминать смешные моменты, и они оба будут спорить, как было на самом деле. Жан невольно улыбается, воруя мини-сэндвич со шведского стола, и, когда поднимает глаза на братьев, видит, что Зик остался один. — Всё следишь за мной? — По плечам пробегают пальцы, и из-за спины выныривает Эрен. — Через пять минут. — О, Эрен, ты пришёл! — Саша обнимает его, Эрен интересуется, как её кулинарные курсы, а Жан не может понять, послышалось ли ему. Он пытается поймать взгляд Эрена, чтобы увидеть хоть какое-то подтверждение его слов, но тот поглощён общением с ребятами. Эрен эмоциональный и открытый, но Жан знает, что это его очередная уловка. Правда только то, что Эрен нечеловечески красив. Зик идёт в сторону туалетов. Спустя мгновение Эрен, пообещав Конни заглянуть на днях, идёт туда же. *** Жан прислоняется спиной к стенке между кабинками и сжимает зубы, вслушиваясь в тяжелое, прерывистое дыхание. Обычно Эрен громкий — во всяком случае, на всех видео, что Жан периодически получает, он стонет во весь голос, откровенно и так чувственно, что иногда Жан дрочит, зажмурившись, не глядя на экран. В туалетах клубов, где Жану уже доводилось подслушивать их с Зиком, он тоже не сдерживался, но здесь, в кафе, музыка не бьёт по ушам, заглушая все прочие звуки, — и Эрен молчит. Наверняка он кусает губы или собственное запястье, а может быть, даже запястье Зика — Жан до сих пор будто наяву видит, как тот затыкал Эрену рот в последнем двухминутном ролике, — и беспомощно хмурится, концентрируясь на том, чтобы не привлекать внимания персонала. Жан расстёгивает ширинку и приспускает штаны. На трусах уже появилось небольшое пятно смазки, головка влажная, и Жан с облегчением проводит по ней ладонью, вздрагивая от слишком сильных ощущений. Тихий, задушенный стон раздаётся совсем рядом: не нужно напрягаться, чтобы представить Эрена перед собой. — Тише, детка. — Зик шепчет, но Жан отчётливо слышит каждое слово. — Ты же не хочешь, чтобы сюда сбежались все сотрудники. В ответ Эрен поскуливает; кабинка начинает трястись ещё сильнее, чем раньше, а может, это трясет самого Жана. Он дрочит, едва дыша от желания бешено трахать свой кулак, но это: «Тише, детка», сковывает его словно тисками. Получается только медленно, осторожно гладить член, стараясь не издать ни единого звука — и не пропустить ни выдоха, ни всхлипа Эрена. — Ах, ч-чёрт, как же ты сжимаешься, — голос Зика срывается, звук ударов кожи о кожу становится чаще — и вовсе прекращается после протяжного стона. — Нет, Зик, пожалуйста, — умоляет Эрен, но затыкается после звонкого шлепка. Он не кончил — понимает Жан. От похоти темнеет перед глазами. — Эрен, — останавливает его Зик. — Продолжим у меня. — Ты не… Блядь. Шуршит одежда. Зик выходит из туалета, захлопывает за собой дверь; чувство единения оглушает Жана — как и всегда. Оставаться с Эреном один на один каждый раз сложно, к этому невозможно ни привыкнуть, ни подготовиться. Жан ощущает себя нелепо и обнажённо, будто Эрен видит его насквозь — читает мысли и насмехается, — но Жан думает только о том, как вести себя естественно. — Жан? Он заходит в узкую кабинку и закрывает за собой дверь. Эрен стоит коленями на закрытом унитазе, штаны спущены до колен. Зик ебал его стоя, прижав грудью к стене — Жан видел их ноги в щели у пола, — Эрен явно сменил позу лишь с одной целью: сразу продемонстрировать всего себя. Несколько секунд Жан не двигается и не моргает, жадно рассматривая его. Растрёпанные волосы — наверняка Зик за них тянул, — яркий румянец и припухшие губы. Эрен прогибается в спине, линия его талии кажется ещё изящнее… Он свёл ноги, и Жану нестерпимо хочется развести их в стороны, увидеть, как течёт из растянутой дырки, как она сжимается, но всё равно остаётся раскрытой: у Жана большой член, но он не уверен, что оставил бы её зиять так, как Зик. Что-то заставляет его стоять на месте, даже когда пальцы сводит от желания прикоснуться. Жан не сразу понимает, что именно. Он ждёт, когда Эрен, как всегда, низко произнесёт твёрдым уверенным тоном: «Скажи это, Жан». Каждый раз это унизительно, но после слов Эрена решиться легче. Сейчас же он только тяжело дышит, кусая губы, и смотрит затуманенным взглядом. Жан понимает: на их игры у него нет сил. Правила въелись под кожу, он чувствует себя собакой Павлова, когда хрипло, неуверенно просит сам: — Пожалуйста, позволь мне посмотреть. Эрен моргает, мажет пустым взглядом по лицу Жана и отворачивается, уткнувшись лбом в сложенные на бочке руки. Бёдра мелко дрожат, он прогибается сильнее: Жан никогда не получал более явного приглашения. Ладони ложатся поверх ягодиц, Жан сжимает их, прикрыв глаза, и разводит в стороны, только мысленно досчитав до трёх. Отупляющее, невыносимое желание выебать Эрена пронизывает Жана насквозь, но он позволяет себе только шумно втянуть носом воздух. Из Эрена течёт то ли густая, белёсая смазка, то ли смазка, смешанная со спермой; Жану хочется собрать её пальцами и втолкнуть внутрь. Эрен успевает первым — заводит руку за спину и плавно проводит между ягодиц, оглаживает дырку по краю и вставляет в себя три пальца. С его губ срывается рваный вздох. Жан завороженно делает шаг вперёд, касается кисти Эрена, а затем — влажных пальцев и скользкого, растянутого вокруг них ануса. Эрен стонет, то сжимаясь, то расслабляясь так, что хочется немедленно вставить ему, самому ощутить, насколько он готов. Взяв в левую руку член, Жан дрочит, второй скользя между ягодиц Эрена, трёт его расслабленную дырку. Эрен отчаянно крутит бёдрами вслед за его движениями. Жаждущий, податливый и весь взмокший. Жан с трудом отрывает взгляд от его задницы, чтобы посмотреть выше: сходит с ума от изгиба в пояснице и проступивших ямочек. Эрен смотрит на него из-за плеча. Его глаза прикрыты, брови сведены. На нём платье Микасы. У Жана перед глазами встаёт она. Чистенькая и немного влажная после душа, с гладкой ароматной кожей. Жан вспоминает, как разложил её прямо на кухонном столе в этом голубом платье. Из-за широко разведённых ног короткая юбка едва-едва прикрывала лобок, а упругая грудь подпрыгивала на каждом толчке Жана. Теперь Эрен в обрезанном платье Микасы стонет на кончиках его пальцев, прогибается и просит больше, совсем как в тех видео. Жан отнимает от него руку — и Эрен тут же разочарованно выдыхает. Жан берёт член у основания, сильно оттянув ягодицу в сторону, и приставляет его к дырке Эрена. Они стонут одновременно. Жан закрывает глаза и замирает, не находя в себе сил двигаться — столько времени он мечтал только об одном… Эрен под ним замирает тоже, и это придаёт уверенности. Жан водит головкой вверх и вниз, хотя мечтает вставить по самые яйца и долбиться в него, пока перед глазами не побелеет. Перерастянутая Зиком дырка жадно сжимается, пытаясь обхватить его. Жан вдавливает головку глубже и вцепляется в зад Эрена. Секунды длятся бесконечно долго. Почти погрузившись внутрь, Жан выходит и продолжает завораживающее скольжение внутрь и наружу. Он не представлял, что может хотеть Эрена ещё сильнее, но теперь остановиться просто невозможно. Ещё сложнее – поверить, что всё это правда. Долгое время Жану было запрещено даже касаться Эрена. То, что происходит сейчас, похоже на самый сумасшедший сон и самую смелую мечту. В очередной раз расталкивая упругие мышцы, Жан входит глубже и целиком вводит головку в Эрена. Блаженное давление обхватывает со всех сторон, и он едва не кончает, тут же выскользнув наружу. Эрен мечется, захлёбываясь в жалобных стонах, не пытается его остановить. Тогда Жан повторяет движение. И ещё. Он трахает Эрена одной только головкой, то растягивая дырку, то позволяя ей сомкнуться вокруг ствола. Жан закатывает глаза, кусая губы, и отчаянно балансирует на грани. Это не считается, всё ещё не считается. Он водит раскрытыми ладонями по его гладкому влажному телу: сжимает задницу, скользит по бёдрам вверх, стискивает талию, притягивая его к себе, и... Закрыв глаза, Жан одним толчком входит целиком, прижимаясь к ягодицам Эрена, и едва не теряет сознание от охватившего удовольствия. Ещё несколько капель спермы Зика вытекают наружу. Эрен стонет так сладко, что Жан может сделать только одно — наконец-то начать его трахать. — Как же давно ты об этом мечтал, — обессиленно бормочет Эрен. — Да, Жан? Да, конечно же да. Жан не помнит себя без этого желания, оно вросло в его плоть, в его мысли. Он словно был рождён ради этого момента — натягивать Эрена на свой член, — разве не его он ждал всю свою жизнь? Каждый раз, когда Эрен флиртовал с другими, улыбался каким-то уёбкам вроде Райнера так, словно они делят одну на двоих тайну. Когда уводил своих мужиков с общих тусовок, оставляя Жана задыхаться от злости. Когда выгибался под Зиком, глядя в камеру телефона с довольной ухмылкой. Когда смеялся над шутками Конни, Армина, Саши — кого угодно, только не Жана. Каждый раз Жан не мог не думать о том, что это должен быть он. Это его Эрен должен искать в толпе взглядом, брать за руку, обнимать за шею. Обсуждать учёбу, последний вышедший фильм и планы на выходные. Целовать. Раздвигать перед ним ноги. Это больная, безумная мечта. Эрену ничего не нужно ни от Жана, ни от других парней, с которыми он спит, как и им от него. Жан долгое время пытался убедить себя, что ничем от них не отличается. Но сколько бы он ни обманывал себя, Эрену стоило только пальцем поманить — Жан бежал за ним, не раздумывая. Он никогда не чувствовал себя более на своём месте, чем здесь — в туалете кафе, в котором его невеста отмечает свой день рождения. Трахая её лучшего друга — того, о ком не может не думать даже во время секса с ней самой. Кажется, он не смог бы остановиться, даже зайди сюда все гости разом – тело словно двигается само по себе. Толчки, глубокие, быстрые, протаскивают Эрена по крышке унитаза, Жану приходится придерживать его под животом, чтобы удержать на месте. Член тычется в тыльную сторону его руки, пачкает смазкой – нестерпимо хочется её слизать. Блядь, Жан бы целиком Эрена облизал, поцеловал бы каждый сантиметр кожи… — Я люблю тебя, — выдыхает он, уткнувшись лбом между сведённых лопаток Эрена. Признание легко срывается с языка, хотя он никогда не думал об этом, не произносил даже про себя. Он кончает с громким стоном, крепко сжав его талию. Не готовый остановиться, Жан толкается ещё, удовольствие разбегается по телу, восхитительное, ослепляющее. Под сомкнутыми веками плывут вспышки. Эрен пахнет Микасой, её стиральным порошком. Осознание этого выстреливает в голове одновременно с тем, как Эрен, развернувшись, толкает его в грудь. Он резко выпрямляется, встаёт к Жану лицом. Ни следа его обычной расслабленности после секса — Эрен напряжен, будто готов драться. Он хмурится и поджимает губы: отвращение читается в этом выражении, такое явное, что Жану враз становится за себя стыдно, хотя он слишком растерян, чтобы понять — за что. — Вот как, — шипит Эрен. Жан правда ждёт, что он его ударит. Но Эрен только хватает за ворот рубашки и продолжает говорить, подтянув к себе, почти касаясь губами губ. — Запомни, что ты только что сказал, уёбок. И я тоже запомню, будь уверен. Жана бьёт крупная дрожь. — Может, хотя бы после этого тебе хватит совести расстаться с ней. Он разжимает кулак, от неожиданности Жан чуть не падает. Эрен выходит из кабинки, хлопнув дверцей. Жан беспомощно смотрит на потеки спермы на бачке унитаза; входная дверь закрывается тоже. *** Вернувшись в зал, Жан не находит Эрена. Вечеринка набрала обороты, большинство уже навеселе. Жану кажется, что все на него смотрят. Прежде чем выйти из туалета, он долго намыливал руки и умывался, но теперь ему кажется, что всем и так всё понятно. Он трахнул Эрена. Ожидаемый триумф оседает на языке горечью. Время тянется безумно медленно, Жан вяло отвечает, когда к нему обращаются, не смеётся вместе со всеми и, налегая на выпивку, избегает ребят. Когда он приговаривает пятый коктейль, подходит Армин. Он светло улыбается, и от этого на душе становится ещё паршивее, и Жан отводит глаза. — Эй, мы тебя потеряли, — усмехается Армин. Жану думается, что он потерял сам себя тоже. — Как тебе вечер? — Неплохо, кажется. Закуски ничего. — Ты шутишь? — Армин заливисто смеётся. — Не помню, когда в последний раз мы все так веселились. Вы с Микасой постарались. — Да, спасибо. Армин какое-то время молча смотрит на него, всё ещё улыбаясь. Жан, измученный свиданием в уборной, не настроен болтать, но и не возражает. — Ты не видел Эрена? – наконец открывает рот Армин, невинно моргая. Потухшая было злость вспыхивает в Жане, словно щедро политая бензином. – Он обещал рассказать про поездку в Ма… — С хуя ли мне знать, где Эрен?! Я ему не нянька, ясно?! Армин тут же замолкает, приоткрыв от удивления рот. Покачав головой, он отводит взгляд и тянет: — Я-ясно. Жан закрывает глаза, давит на веки пальцами. Какой же он идиот… Теперь он всё знает, Жан уверен. Прочитал по его лицу сейчас или понял уже давно — это неважно. Армин не ловил его за руку, и его догадки остаются лишь догадками, так что Жану незачем подтверждать их своими оправданиями. С трудом дождавшись, пока его оставят в покое, Жан прячется у ограждения за огромной колонкой. Микаса находит его там спустя час. — Вот ты где. — Она встаёт рядом и смотрит на миниатюрный город, раскинувшийся под ними: разноцветные огни зданий и машин только начинают просыпаться, несмотря на позднее время. Жан украдкой рассматривает профиль Микасы, задумчиво глядящей вниз. Оглушённая эмоциями от долгого общения с друзьями, она не замечает его состояния. Отвернувшись, она делает несколько шагов в сторону и оборачивается. Её серые глаза сияют в ночных бликах. — Пойдём домой. Микаса протягивает ему ладонь. Вот он, момент, когда нужно признаться. Всё это время он врал и ей, и себе: «Мы же не трахаемся, это не измена», — какая чушь. Было бы лучше рассказать обо всём вчера? Жан берёт её за руку.