Я облегчу твой выбор

      Квай-Гон никогда не думал, что ему придётся выбирать. Выбирать между своим падаваном и женщиной, которую он любил.       Он знал Таллу с детства, они подружились ещё будучи юнлингами, и их дружба крепла с годами, постепенно перерастая в нечто большее. Если бы Джинну пришлось выбирать между долгом и Таллой, он бы, не раздумывая, выбрал её. В конце концов нечто похожее он и делал. Подруга всегда знала, как его поддержать, как перенаправить его мысли в нужное русло, как помочь ему. Её поддержка была неоценима. И чувства, которые она вызывала у Квай-Гона, были очень сильны. Сильнее, чем это было допустимо Орденом, но двух влюблённых это не останавливало.       Оби-Ван же ворвался в его жизнь совсем недавно, но стремительно. И пусть сначала Джинн не мог нащупать ту правильную дорожку их отношений, со временем этот ребёнок стал его ребёнком. Он не умел находить слова поддержки, но он умел разделять боль, умел слушать и просто быть рядом, когда это было необходимо; Кеноби соблюдал свой падаванский долг, но привязался к учителю сильнее, чем обычно привязывались падаваны. И Квай-Гон солгал бы, если бы сказал, что не был привязан к мальчику хоть в половину так сильно, как он к нему.       И вот случилась эта изначально – как оказалось – провальная миссия на Новом Эпсолоне. Всё шло не по плану с самого первого дня прибытия сюда, но ударом для Джинна стал вирус, который подхватили его падаван и прибывшая помочь Талла. Забыв о миротворческой миссии, Квай-Гон нашёл больницу, где джедаев согласились вылечить. Джинн видел, что дорогие ему люди страдали, а потому новость, которую сказал врач, стала новым ударом для него: то, что они приняли за вирус, было ядом. Редким ядом, от которого сделали действительно мало противоядия.       К счастью, в больнице отыскали две капсулы, и Квай-Гон дышал спокойно, пока сопровождал медбрата с капсулами в блок к Талле и Оби-Вану. Они встретили его нахмуренными бровями, но почувствовав его облегчение, улыбнулись. Джинн взял одну капсулу, чтобы медбрат набрал противоядие в шприц из второй… Чей-то вскрик на улице заставил парня вздрогнуть, и капсула вылетела из его рук, звонко звякнула по полу и рассыпалась осколками, разбрызгав противоядие по плитке.       – Хорошо, что это был не я, – неловко пошутил Кеноби, а потом снова нахмурился, увидев, что учитель побледнел. – Мастер Джинн?       – О Сила, – оцепенело проговорил тот. – Больше у них нет.       – Так у тебя в руках ещё одна, Квай, нам хватит.       – Не хватит, – глухо сказал медбрат. – Теперь мы можем спасти только одного. Мне очень жаль… У вас капсула – вам и решать.       Квай-Гон никогда не думал, что ему придётся выбирать. Выбирать между своим падаваном и женщиной, которую он любил.       Он беспомощно посмотрел на них и закрыл глаза. Как он мог выбрать кого-то одного, обрекая второго на смерть? Он не мог представить свою жизнь без кого-то из них. Пожертвовать собой легко, но пожертвовать кем-то ради другого…       – Ты сделаешь верный выбор, Квай, не торопись.       Когда Джинн открыл глаза, Талла ободряюще улыбалась ему. Ждала ли она, что он спасёт её, потому что он её любит, или что он спасёт своего ребёнка, падавана, за которого в ответе? Она была уверена в его выборе, была ли готова Талла принять любое решение своего возлюбленного? А какое приняла бы сама?       Кеноби слез с кровати и подошёл к окну. Благодаря крепкой связи Квай-Гон мог чувствовать его боль. Она становилась всё сильнее. Время уходило. Если он будет выбирать слишком долго, то может потерять их обоих. Пока же он мог спасти кого-то.       Оби-Ван прошлёпал босыми ногами к учителю и обнял его. Так крепко, как никогда раньше. Всё в его виде кричало: «Я так хочу остаться!» Джинн выбрал бы его, будь вместо Таллы хоть сам Мэйс Винду!.. Квай-Гон прижал к себе ученика и машинально поцеловал его в волосы. Что-то было внутри Кеноби, какая-то решительность. Но на что?       – Я просто хочу сказать, что очень люблю вас, учитель, – отстранился падаван и как-то странно улыбнулся. – И для меня было честью все эти годы учиться у вас. Спасибо, что всё-таки взяли меня в свои падаваны.       Джинн ощутил недовольство со стороны Таллы и услышал тихое хмыканье со стороны медбрата.       – Вам сейчас очень тяжело, а мне так не хочется, чтобы вы страдали… Я облегчу твой выбор, мой мастер, – сказал Оби-Ван. В его глазах блеснули слёзы.       Квай-Гон не успел отреагировать, он был так поражён тем, что распознал намерение своего падавана, что сбивший его с ног поток Силы не смог предвидеть. Когда джедай вскочил на ноги, дверь с лязгом захлопнулась, и замок пиликнул, сообщая, что теперь заперт. Джинн врезался в дверь плечом, попытался открыть её Силой, но Кеноби с другой стороны тоже держал её Силой.       – Оби-Ван! Оби-Ван, открой! Оби-Ван! – в отчаянии кричал мастер. Это неправильно, выбор сделали за него!       – Вы успеете спасти мастера Таллу! – донеслось с той стороны. – Пожалуйста, Квай-Гон!       Квай-Гон съехал вниз, опустился на колени, оставив одну руку лежать на двери. Этот ситхов самоотверженный мальчишка! Никогда не задумывался, сколько раз своими правильными и жутко опасными действиями заставлял учителя седеть. А теперь ещё и это самопожертвование.       – Спасите мастера Таллу, – попросил Оби-Ван.       Джинн отдал капсулу подошедшему медбрату.       – Не разбей и эту, – угрюмо сказал он.       – Вы сможете взять нового падавана, если захотите. А мастер Талла для Ордена ценнее, чем я. Это всего лишь хороший расчёт, учитель, путь наименьшего зла. Помните?       – Как я могу выбирать между вами?       – Вот поэтому я и помог вам, учитель.       Дверь внезапно открылась, и Квай-Гон вывалился наружу, едва успев выставить вперёд руки. Падаван сидел, прислонившись к стене, и ободряюще ему улыбался.       – Не думайте о том, что вы кого-то потеряли, думайте о том, что кто-то спасён.       Джинн подполз к мальчику и обнял его, прижимая к своей груди.       – Я поклялся защищать тебя, – прошептал он, поглаживая рыжий ёжик волос ученика.       – А вы и защищали. Яд я подцепил сам и отказался от противоядия тоже.       – Я должен был защитить тебя в том числе и от тебя самого. Я подвёл тебя.       – Но зато вы будете с мастером Таллой. Смотрите на положительные стороны, учитель, – падаван закашлялся, прижимая руки ко рту, а когда приступ прошёл, на его ладонях мастер увидел кровь. – А вовремя укол стали делать.       – Моё ты солнышко, мой падаван, мой Оби. Как я буду без тебя, вот скажи? – Квай-Гон, не стесняясь, всхлипывал, поглаживая уже щёку мальчика.       Кеноби поймал его слезу и обессиленно опустил руку на грудь учителя, рядом со своей головой.       – Вы найдёте меня в Силе, уч-читель. Я обещаю, что н-найду способ, как являться к в-вам. Я буду с вами… мой…       Джинн поцеловал его в лоб, вжимая в себя, словно пытаясь оставить падавана в этом мире, не дать ему воссоединиться с Силой.       – … мой мастер.       Всплеск Силы был такой мощности, что все двери на этаже открылись. Орден потерял одного из сильнейших джедаев, пусть Кеноби был пока ещё падаваном. Мгновением позже на весь этаж раздался полный отчаяния и горя вскрик:       – Оби-Ва-а-а-ан!       Квай-Гон, как безумец, обнимал мальчика, целовал его голову, просил, умолял сделать вдох и вернуться. За его всхлипами скоро перестало быть слышно слова, остались лишь звуки, нечленораздельные фразы. Он не обратил внимание на присевшую рядом Таллу, на подошедшего медбрата. Его падаван лежал на его руках безжизненным, остывающим телом. С остекленевшими и всё ещё прекрасными голубыми глазами. С доброй улыбкой на чуть приоткрытых губах. На которых остались капли крови.       – Ну же, падаван, вставай. Вставай, малыш, мы пойдём к Клее, у неё есть новейшие модели спидеров, ты так хотел их увидеть, помнишь?       – Квай, – Талла мягко положила руку на его плечо, но Джинн её не заметил, всё продолжая «разговор».       – А потом я покажу тебе новую закусочную, её хвалили, и я знаю, что там тебе понравится, я видел там твои любимые пирожные. Обещаю, ты можешь съесть хоть все, что только будут у них в наличии. Ну же, Оби, просто обопрись на меня. Хочешь, я отнесу тебя. Или прокатиться на моей спине? Хочешь?       Квай-Гон очертил скулу падавана подушечкой пальца, но тут его резко дёрнули за руку.       – Не прикасайтесь к его губам, в крови есть яд, вы можете отравиться.       – А ещё мы с тобой сходим на гонки на карах, не будет никаких медитаций и тренировок, обещаю, это будет нормальный выходной, никаких миссий, пусть хоть ситхи явятся.       Рука с его плеча исчезла. Голос Таллы становился всё более расплывчатым, мост, якорь, что удерживал джедая здесь, вдруг рухнул. Отчего его связь с любимой женщиной стала слабеть? Почему Тал готова была оставить его с этим горем в одиночестве?..       Джинн вдруг почувствовал, что его зовут. Оттуда. Его падавану было страшно, и он, как учитель, должен был быть рядом с ним. Квай-Гон провёл большим пальцем по губам Оби-Вана, вытирая кровь. О, он делал так однажды, когда мальчик был ранен.       И сделает снова. Потому что выбрал своего ребёнка.