Курить в печали и курить в горести!
Хотелось сильно потравить свой организм и приятно побаловаться горечью во рту, чтобы спокойнее принять факт того, что использовать человека для своего удовольствия неправильно, более, тянуть того на дно своими заморочками низко, ведь тот достоен большего. Лёша имеет большее. Рука сама потянулась в карман, пальцы приоткрыли коробку, играючи пробежали по папироскам, просчитывая сколько осталось. Сигареты в пачке заканчивались, надо съездить в город на выходных. — Я в город думайль съездить на этиьх выходных, вам, что-нибудь надо? Дискуссия прекратилась, секундная тишина заменилась стеснительными взглядами, но явно, радушно принявшие предложение. Мужчины задумались, ждать заказов долго не пришлось, каждый активно начал обсуждать, что важнее, без чего можно обойтись, а некоторое и вовсе заказать по почте. Интерес разговора о покупке банок для закруток и нового набора одноразовых перчаток весьма вовлекал, но недостаточно, чтобы заглушить ту неприятную эмоцию, все ещё хочется курить. В другом месте, может, техник и вышел на перекур, позже нацепив новую весёлую гримасу. Николай не разрешал курить у себя в доме, но если Поль выйдет за дверь, то несмотря на то, что окончательной точки в беседе никто не ставил, возвращаться не захочется, по простой тихой причине— стыд. Стыдно было мелкой пакостью внутри головы, однако резало действия будь-здоров. Те голубые глаза напротив не простят такого ухода, огородник поймет в любом случае, он человек простой и душевный, но Леша— нет. Во время разговора в близком кругу, Поль понял, что это эгоистично вешать на человека роль героя, который обязан помочь забыть все ошибки прошлого и создать удачную попытку войти в теплое будущее. Покупки обсудили, написали список скачущими, но разборчивыми, круглыми буквами и ничего интересного больше не оставалось обсудить. Удобная пауза подсела, как раз под ритм подскакивающей в напряжении ноги. — Я просийт прощения, но мне пора идти. Есть не законченные дела. Неожиданно, но окрашивая окончание празднования в более тёплые, аккуратные тона, в отличии от механика, подал голос Алексей. — Да, засиделись, думаю, присоединюсь к моему трудоголичному коллеге, Вы, не против, что мы так уходим? Николай махнул рукой, и подлил себе чаю. — Ничего ребята, самому вон перекапывать до вечера, да сажать! — оба мужчины, про себя, с благодарностью выдохнули— Только возьмите чего, может, помидорок или груши хорошие спеют, полежат день-два и мед! Картошки может? Мелкие, кокетливые дебаты скромности закончились нагромождением провизии на год вперёд. По началу, вроде, деловая встреча, завершилась исключительно на дружеской ноте. Поль, безусловно, был благодарен такому стечению обстоятельств, особенно удачно совпали сдержанность своего языка и грамотно построенная речь друга. Может ещё был шанс начать беседу.***
Механик пристопорил ученого, когда те отошли от дома знакомого на приличное расстояние, все-таки из уважения и частично того, что верил в рассказы огородника про вред дыма для растений, он не решался курить возле дома и уж тем более сразу за дверьми. Лосяш положил свой пакет рядом с другим, кажется, хотел сказать, может прошептал, но это точно не предназначалось для чьих-то ушей, скорее мысли вслух. Пин цыкнул от нетерпения и взял сигарету в зубы, огонёк пробудил неожиданную уверенность. Предыдущие нервные мысли вышли вместе с густым дымом. — Давай, помогу донести? Алексей не ожидал приятного стечения обстоятельств. К несчастью ученого, взаимодействия с Полем чаще предназначались научным целям и сопровождались витиеватым, длинным вычислениям. Знаки судьбы или сама Фортуна обернулась лицом к нему, чтобы помочь исправить предыдущие неудачные попытки. Открыт шанс, который, тут же, почти, спустился впустую из-за глупой застенчивости. — Что ты, я донесу, спасибо за заботу, дорогой. — мягко улыбнулся и сложил руки за спиной. Быстрые, нервные пальцы остро заиграли друг с другом, пиная и щипая. Учёный не понимал, почему, вдруг, его воспитанность пробудилась сейчас, а не позже. Может, когда они были бы дома у Алексея. "Зачем я соврал"— подумал учёный. Пятнышки красного цвета, которые смело можно принять за румянец от настойчивого внимания, на самом деле, означали злость на свой проступок. В голове с белой скоростью мчались гневные мысли, как же повернуть ситуацию в свою сторону снова? Заполучить те неожиданные трели первых танцев птиц, когда приходит весна. Пауза затянулась из-за долгой затяжки Пина и остолбенения от безысходности в продвижении взаимоотношениях Лосяша. — Поясница уже прошла?***
Почти месяц назад, а точнее 3 недели и 5 дней от сегодня, был весьма неприятный инцидент. Лосяш попросил механика починить протекающую крышу. Изначально, просьба была не настойчивой, ведь лишняя вентиляция не доставляла особых проблем во время работы, иногда наоборот давала легкую прохладу для чёткости мыслей. Как на зло, пошли сильные дожди и работать становилось не выносимо под монотонные дроби каплей. Дело шло в сторону срыва, каждые полчаса учёный мысленно рвал на себе волосы, не мог сосредоточиться и решить элементарные вещи, которые смог бы понять и пещерный человек. Просьба обрела настойчивость. Доверить починку жилища, можно, было вверить только в одни любимые, надежные руки. — Лёша! — послышалось где-то сверху, после чего с карниза показалась голова мужчины с ожидающим взглядом — Можешь, пожалуйста, подайть рубероид? — учёный кивнул и пошёл в сторону аккуратно поставленного рюкзака с вещами для починки, там же, под ним, лежала заветная вещь. С доставкой вещи нужно быть аккуратным, что знают только старики и дети, которые слышат об этом каждый день. Так как Лосяш в категорию А и Б не входил, то в спешке, он падает с первой ступеньки, что намокла от мелкого дождя. Поль услышал шум и стон боли, быстро спустился посмотреть, что стряслось. Увидев друга, который не может встать, тот слетел с лестницы и подбежал к нему. Стоит ли ставить пометку, о высочайшем скачке стресса у механика. Он трясущимися руками проверяет ни сломано ли что, пытается нежно поднять бедолагу, но слышно только тихое шипение о боли. Первые часы помощи, напоминали попытки несчастной собаки, помочь больному щенку. Она метится из стороны в сторону, боится прикоснутся, лишний раз, не знает ждать ли помощи в скором времени. Он несколько раз набирал один и тот же знакомый номер, советовался и мельтешил, чтобы облегчить боль другу. На самом деле помощи долго ждать не пришлось, знакомая докторка была сегодня свободна от работы, но, к ее сожалению, обязанности лекаря преследовали ее везде. Придя в дом и оценив ситуацию, кинула фразу:" Сначала мозги забиваете, потом и тело! Аккуратно всегда нужно быть, тише едешь, дальше будешь, понятно мальчики?". Мальчики давно бы уже поняли, а такие люди— нет. Женщина была достаточно опытная в общении с разными слоями населения, чтобы знать такие вещи. Она не переживала за дальнейшие последствия, собственно, как и за возможные повторы ситуации, знает про глупость молодой крови и эгоцентричность взрослой, поэтому была довольна и тем, что подопечные выслушали весь список претензий и советов, с достоинством проигравших, что поняли свои ошибки. Её дела не заканчивались на несчастной пояснице и гематоме на лодыжке ученого, после Софию ждали другие приключения. Она пожелала не болеть, напомнила список необходимых действий в первую неделю после травмы и исчезла за дверьми в надежде продолжить свой выходной по назначеному плану. —... —... Сказать было нечего, переживать больше тоже. Механику стоило вернуться к починке крыши, а другому мужчине отдохнуть, как следует после испытания на прочность. Слова поддержки, гневные тирады на случайности в жизни, успокоительная колыбельная про счастье от того, что ничего особо серьёзного не произошло. Все это в голове крутилось в узком шарике из мыслей, никто из них не считал нужным лопать мыльный пузырь. Ясно, что было, понятно, чем закончится любая фраза волнений. Рука не хотела сходить с прикрытых пледом ног пострадавшего, периодически привычная дрожь в уставшей, от постоянного напряжения ладошке спадала, после чего, неловко сжимала пальцами тёплую ткань и снова расходилась в мелком спазме. Периодически, ладонь медленно поглаживала бедро, немного сжимала между фалангами ткань. Мягко, нежно... Что-то сокровенное, тихое, ласковое промелькнуло в воздухе. Стало легче дышать и клонило в сон. Солнце зашло за облака, комната погрузилась в тоскливый, но домашний и уютный полумрак. Можно не говорить, о том насколько хорошо быть рядом, но так хотелось кричать о смысле всего, что случилось сейчас между ними. Зачем мужчина сидит над больным, зачем светлый ум, кроется мхом в слабости перед другим, для чего рука Алексея спустилась к грубой, сухой ладони на ноге. Шепотом меж ними плясали нужные слова, шелестом прошлись сжатые вместе руки. Поль не мог сидеть так вечно, совесть не разрешала, портить личное пространство другого человека, да и пострадавшему, наверное, хочется отдохнуть, а, если припомнить, постараться настроиться, то вспомнится одна мелочь. Крыша все еще не починена до конца, а погода явно намекала поторопиться и закончить бравое дело. Сгорбленная фигура, медленно распрямилась, нехотя, руки отправились в карманы рабочего комбинезона. С тяжелой медлительностью он прощался с теплом под боком. Нужно было сгладить немой поступок. — Отдыхай, я возвращаться к починке крыши, если что зови, хорошо? — Спасибо, извини за все эти заботы, это...— остаток тепла на ноге приятно расслаблял, пытался распустить внутренние нервные узелки. — Это случайность, с кем не бывает — перебил друг. Поль нерешительно погладил плечо Лёши, остановился возле затылка, прошёлся большим пальцем по загривку и повторил, но, уже как просьбу— Ты, только зови, когда буду нужен. С мягкой улыбкой и теплотой в груди, Алексей остаётся один в спальне, предоставленный себе, книжке и размышлениям.***
— Всё нормально— повторил ученый, Пин внимательно посмотрел на него, сжал губы в кривую полоску и перекинул взгляд на пакет с картошкой. Выглядел тяжелым для больной спины. Для здоровой, мешочек выглядел напряжённо, но никак не легко. Механик ждет, когда можно будет услышать громкую мелодию горна, который бы дал старт. Молчание, тишина, сам музыкант не хочет приступать или не имеет возможности играть. Он задумался, вспоминал, что могло пойти не так, как озарение пришло неожиданном стуком в голову. Ах, да... временно болезненный, мужчина не любил признавать недомогания и переименовывал их в оказии или маленькие трудности, при любой удобной возможности. — Если мазать мазью и держать в тепле, то и не вспомнить, что такое было. — А болит? Алексей отвёл взгляд, игра пропала. Но стоило ли отпираться дальше. Пора взрослеть, учится правильно принимать внимание от любви: — Да... Поясница действительно стреляла болью при наклонах или резких движениях. Он, просто, не хотел казаться слабым, может показать мужественность, даже в таких мелочах. Хотя на чистоту, внимание от нужного человека получить требовалось, чуть больше. Что постыдного, с другой стороны, в том, чтобы признать проблему и получить помощь, так? — Ты прав. — Gut, идём? Алексей кивнул, сигарета потушилась и была вложена в жестяную карманную коробку с другими окурками. Дорога была не близкая— новый шанс, для трусливых. Разговор не клеился, шли, думая о глупостях, в своих мыслях, каждый, клял себя в неспособности начать. Не знали, что подразумевали под завязкой, не могли сформулировать пролог. Шорох пакетов, тяжёлые звуки от шага кроссовок и тихое эхо за ними туфлей. Деталь, которую хочется подмечать чаще. Тандем раскрасил бы жизнь для них, помог распознать цвета и открыть двери. Поль подумывал, как правильно завязать беседу, так, чтобы пригласить на откровенный разговор. Предложить, нечто, вроде: " Давай, поговорим?", звучало "по-детски" в голове. Будет чувствоваться надменность в тоне, будто, до этого они не вели мелкие разговоры ни о чем, подмечая большие грибы или пробежавшего дикого зверька в кустики. В целом звучало глупо, только что, буквально полчаса назад, они сидели за столом в гостях, спокойно вели монологи, а сейчас, язык совершенно не хотел открывать ракушку. Мужчина вспомнил, как было просто с сыном, когда они общались "по-детски". Часто говорить, если не нравится. Всегда рассказывать, что нравится. Объяснять, почему что-то чувствуешь. Тогда глупые вопросы и разговоры считались милыми, иногда надоедливыми, но понятными. Сейчас, техник больше всего хочет уметь также просто разговаривать, может, стоит попробовать? Начать с понравившегося свитера, а потом заговорить о вещах серьёзнее. Никто ведь не начинает грузить собеседника острой информацией, не позаботившись о хорошей, мягкой подложке. — Новый свитер? Тебе очень идёт этот цвет. — Алексей повернул голову в сторону Поля, немного удивлённый неожиданным, вырванным из контекста чужих мыслей комплиментом. — Давно, острозоркий ты мой, стал рассматривать меня? — в шутку ответил учёный. Ни за тоном вопроса, ни за поведением агрессии или язвительности не было. Пробудилось любопытство, внутри заговорило ребячество, когда хочется рискнуть и пощупать, что-то неизвестное. Улыбка. — Нравится смотреть, то есть…— тяжело собрать из манной каши, сваренной ловкой рукой, комочек похожий на слаженную мысль. Что нравилось? Конкретно сказать сложно, он никогда и не задумывался, о том, чтобы нравились определённые пункты в Лёше, просто в целом, это был правильный, недостающий человек. — Ты...— не получается, все слова недостаточно: хорошие, умные, правильные, чувственные. Эмоциональность внешняя была очень слабым местом мужчины, воспитание переживать все внутри, потому что никому не интересно, и хлопот, без тебя хватает.Он забыл, как формулируются свои желания вслух.
— Мне тоже, нравится, смотреть на тебя— выпалить, будет самым правильным словом, чтобы описать сказанное. Он сжёг всё, что сдерживало от эмоций, поймался в ловушку простого, неловкого внимания и остался пепелком, стыдливо прячущимся в сырой от росы земле. Но стоило ли переживать о сказанном на самом деле? Никто из них так не считал, секреты оставались в тайне, а обычный комплимент, что говорили друг другу редко, казался милыми замечаниям о привязанности, особым моментом.***
— Не более? — Нет, но в свою пользу отмечу, что Поль глаза нацелил только в сторону нашего голубого чулка! Так что, я продлеваю спор! Карычу было невдомёк, о чем, вообще был старый спор, возраст брал свое, но отступать в страхе было не в его характере, а актерские способности бурлили в крови с юношества. Он решил показать свою уверенность в туманном, чем-то: — Конечно, я, то не сомневаюсь в своей победе, берите столько времени, сколько бы не захотели! Талант сцены был действительно на высоте, многие бы и поверили в этот этюд, но друга, который много лет знает тебя, ничто не обманет. — Кириллыч, ты, что забыл про что спорили? — Ничего я не забыл, просто немного воспоминания потускнели, да и всего. — неловко признавать ошибки для такой яркой личности, но интерес, побуждает к отчаянным действиям. Старый фокусник сдаётся, мах рукой и выжидающий острый взгляд. — Ну, то шо, я говорю, что наклёвывается чего, между Полем и Лешкой-то! — Друг мой, это не наше дело! — со знающим видом и заносчивым тоном указал мужчина, правда, осекся спустя пару секунд, осознавая вторую пришедшую мысль, за которой последовала не менее быстрая третья— Хотя, любезный, кажется, мне, что может, итак. Недавний инцидент с Верстой, весьма красноречивый аргумент, Алексей тогда, так и не вернулся обратно к нам. Если понимаете, о чем я? — Не-не, спор есть спор, Кириллыч, так что, либо пан, либо пропал! — Копатыч, никогда не умел злиться в серьёз, сейчас не собирался обзаводится вредным характером, то-ли поздно стало, то-ли из принципа. Он готов был и про азартный долг забыть, разойтись на дружбе, но сам факт официального признания, был важной частью пари. — Так, что? — А после ухода, он точно пакеты у него взял?***
— Да. — спокойно, равнодушно кинул Алексей, погруженный в тот странный, ранее брошенный, комплимент. Сейчас обычный вопрос о пролетевшей птице, проходил мимо. Удивительно, но Поль почувствовал всплеск авантюризма, кураж. На это повлияло поведение его "романтики" на попытку серьезного разговора. То, как тогда, возможно не понимая, подсознательно к нему потянулись, лучи яркого солнца обожгли глаза красотой, заставили везде видеть белый свет. Сегодня, думал про себя механик, был тот самый день признания, следует испробовать свои ментальные силы на пределе и выплеснуть правду в глаза, в конце концов врать близкому другу неправильно. Поль посмотрел на ищущий вдали, что-то, взгляд, такой тёмный острый взор на определенное, интересующее, казалось в чужих глазах клокотали сапфиры из глубин земли. Попробовать, хоть раз в жизни перестать слушать? — Давай, поговорим. Учёный обернулся назад, он не понимал контекста, скорее верил, что это были громкие мысли вслух, ведь они разговаривали до этого с перерывами. Из приличия, он оставил все глупые вопросы при себе, хоть и непомерно был в замешательстве. — Я давно хочу научится разговаривайть серьёзно — Алексей с радостью в душе, предчувствуя открытие, ожидал конкретики. — Приятно слушайть красивые речи. Как отвечать на них? Мужчина не понимал к чему ведёт друг, может, не хотел себя обнадеживать, мечта о признании в любви. О том, что Поль, как настоящий, для стереотипной роли мужчины, принц предложит свое сердце и увезет в счастливую жизнь. Грёзы, которые стали назойливым, раздражающим пятном. Эгоистичная стать, смотреть на страдания и думать все о своём. Пора начать слышать. — Хотейт научится говорить речи с тобой, смотреть на закаты и разглядывать звезды, научится читать их. — до селе опущенный взгляд, стыдливо поднимается к уровню чужих глаз. Что он искал— не нашёл, боится читать, чтобы понять, что увидел. — ... Алексей никогда так активно не шевелил извилинами в голове. Чувствует, что речь не про звезды и разговоры. Ему, что-то рассказали, с ним поделились ценностью. Беда в том, что учёный был последним человеком, который понимал тонкую, эмоциональную речь. Хоть и сам, не понимая, пользовался ею регулярно. "Провал"— думал Поль, он никогда такими темпами не сможет признаться, но стоило попытаться, теперь на душе немного легче. "Завуалировано" это не для Лёши, он любит говорить красиво, но слушать привык простую и грубую во многих местах речь. Он мягко улыбнулся, хотелось курить, он снова потянулся за сигаретой, вспышка, дым, изумленный взгляд. — Я рад слышать. Всегда нравилась твоя поэтика, Поль. Постарайся говорить чаще.