Hesitation

      Феликс встречается с Чанбином уже четыре месяца, и он влюблён больше, чем когда-либо в своей жизни. У Ликса был краш с самого первого раза, когда он положил глаз на старшего, темноволосого мужчину в здании компании, и ему понравилось, как Чанбин пытался поговорить с ним в первую встречу, несмотря на языковой барьер. Сначала Чанбин излучал мужественную, пугающую ауру, но как только Феликс узнал его получше, он понял, что на самом деле этот человек был мягким и добросердечным, глубоко заботящимся о близких ему людях. Он был вне себя от радости, когда они смогли дебютировать вместе, и Феликс знал, что сможет каждый день проводить с Чанбином, восхищаясь издалека. Часто, во время групповых посиделок, разум Ликса мог сосредоточиться только на том, как футболка Чанбина натягивается на его подтянутом теле каждый раз, когда тот откидывался на спинку стула и вытягивал свои большие руки. Феликса многократно ловили на том, как он пялится, и он быстро пытался отвести взгляд, будто ничего не произошло, однако парень никогда не упускал из виду лёгкую ухмылку, которая появлялась на губах Чанбина, как только он старался посмотреть в сторону.       Феликс предполагал, что его влюблённость была односторонней после стольких лет, и между ними оставались лишь дружеский флирт и взгляды, которые они ловили друг на друге. Поэтому он был вне себя от радости, когда Чанбин сделал первый шаг, однажды затащив младшего в пустую студию звукозаписи после расписания и смущённо признавшись Феликсу в чувствах.       Четыре месяца, прошедшие с тех пор, были абсолютным блаженством — они пытались тайком ходить на свидания на велосипедах и вместе ужинать, когда позволяло расписание, но в их идеальных отношениях была одна проблема. Чанбин не хочет заниматься с ним сексом, и это начинает расстраивать.       Чанбин — его первый парень, и он благодарен, что старший не торопится с ним, но Феликс пытался вывести их отношения на новый уровень уже много раз, и это почти всегда заканчивалось тем, что Ликс был единственным, кто кончал. Чанбин всегда делал ему минет или дрочил, прежде чем придумать оправдание, когда Феликс пытался ответить взаимностью на его действия, по типу того, что он устал от всех танцев сегодня или уже мастурбировал в душе, поэтому не сможет кончить опять. Чанбин кончал перед ним лишь один раз за все четыре месяца отношений — это было через петтинг в одежде, и он быстро убежал, чтобы привести себя в порядок ещё до того, как Феликс успеет предложить помощь.       Дело было не в том, что пара не обсуждала секс вместе. Был один раз, когда в начале их отношений они лежали в обнимку в постели, и Феликс поднял этот вопрос, поскольку был ещё девственником и хотел убедиться, что они были на одной волне с тем, что было у них в спальне. Чанбин был доволен тем, что Феликс хотел быть снизу, но оба согласились, что они готовы попробовать наоборот. Феликс пытался спросить, был ли у Чанбина опыт с кем-нибудь еще, желая выяснить, насколько он невинен по сравнению со старшим, но Бин на самом деле не ответил на вопрос. Он только сказал, что встречался с кем-то раньше, когда учился в старшей школе, но не стал вдаваться в подробности и сумел успешно уйти от темы, осыпав Феликса поцелуями и объятиями.       Именно тогда, когда группа берёт перерыв, а Чанбин и остальные расходятся по домам на несколько дней, Феликс решает, что ему придется взять дело в свои руки и соблазнить Чанбина, чтобы заняться с ним сексом. Общежитие пустое, и у него есть два дня, прежде чем его парень вернется домой, поэтому Феликс решает использовать своё время, чтобы подготовиться. Уроков полового воспитания в Австралии было бы вполне достаточно, если бы вы были натуралом, но, к сожалению для Феликса, он таковым не является, а уроки не давали много подробностей об однополых отношениях или подготовке. Единственная полезная информация, которую он извлек из этого, — это надевание презерватива, но он знает, что в сексе между двумя мужчинами есть гораздо больше, чем это. Именно поэтому он провел следующие несколько дней в поисках информации о том, каково быть снизу, и следовал некоторым гайдам, в которых говорилось, как подготовить себя к анальному сексу. Феликсу потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к ощущению пальцев внутри себя, и было больно, когда он пытался вставить больше, но в конце концов он привык и сделал это пару раз в течение следующих двух дней, чтобы убедиться, что он будет таким же расслабленным и подготовленным, насколько это возможно, когда придёт время сделать это с Чанбином. Однажды ему даже удалось найти свою простату, когда он лежал на кровати, задрав ноги вверх, и засунул свои маленькие пальцы так далеко, как только мог. Через некоторое время он смог заставить себя кончить с помощью другой руки, поглаживающей переднюю часть.       Феликс также отправился в интернет-магазин и купил клизму, анальную пробку, презервативы, смазку и даже женское бельё, поэтому был благодарен, что никого из других участников не было дома, чтобы случайно открыть почтовые коробки. Он решил приобрести резинки, потому что все еще не был до конца уверен, спал ли Чанбин с кем-нибудь ещё. И, поскольку Ликс будет тем, кто окажется внизу, он знал, что это заставит его чувствовать себя наиболее комфортно. Он верил, что Чанбин отнесется с уважением к его решению, поэтому не слишком волновался.       Наконец-то настал день, когда Чанбин должен был вернуться в общежитие, и Феликс убедился, что следует всем онлайн-гайдам, которые нашёл. Он вычищает себя с помощью клизмы, не желая никаких неприятных происшествий во время своего первого раза, прежде чем потянуться пальцами и вставить анальную пробку. Ликс выбрал с милым сердечком на конце, чтобы она соответствовала нижнему белью, которое он тоже будет носить. Остановился на трусиках без промежности и поясе с подвязками, которые не оставляли места воображению Чанбина. К подвязке, прикрывавшей ноги Феликса, были прикреплены черные чулки до бедер с цветочным кружевом вокруг манжеты.       Когда Феликс наносит последний штрих на свой образ и поправляет черные волосы перед зеркалом, он смотрит на время и понимает, что Чанбин скоро приедет. Бин прибыл в своё общежитие за несколько минут до этого, чтобы оставить сумки, и написал Феликсу сообщение, что уже в пути. Феликс быстро надевает поверх своего наряда безразмерную толстовку и спортивные штаны и надеется, что сюрприз под ней сделает его неотразимым для своего парня. Он прячет смазку и презервативы, которые лежали на прикроватном столике, но убеждается, что они потом всё ещё будут в пределах досягаемости.       Вскоре звук дверного звонка эхом разносится по пустому общежитию, и Феликс на полной скорости летит к двери, едва успев ее открыть, чтобы упасть в мускулистые руки своего парня.       Чанбин тепло усмехается и оставляет несколько поцелуев на макушке Феликса, прежде чем затащить их обоих внутрь. Феликс знает, что ему не следует сразу же мчаться в спальню, несмотря на то, насколько он был возбужден, потому что это может выдать его план, и он не хотел, чтобы Чанбин находил какие-либо оправдания для скорого ухода.       Они несколько минут болтают в гостиной о том, как прошли дни дома, и Феликс действительно старается уделять всё внимание своему парню. Ему действительно небезразлично, как прошел перерыв у того, но каждый раз, когда он двигается, Ликс чувствует, как анальная пробка немного сдвигается внутри, и ему приходится подавлять любые звуки, которые норовят сорваться с его губ, притворяясь, что он заинтересованно мурлычет, и прикрывая свою полутвердую эрекцию, прислонившись к старшему.       В конце концов, когда разговор затихает, Феликс больше не может противиться — его ладони начинают блуждать по широкой груди своего возлюбленного и вниз по его сильным рукам. Ему нравится ощущать каждую впадинку в подтянутых мышцах, и он скучал по тесному контакту, пока был один. Феликсу всегда нравилась тактильность — не только со стороны Чанбина, но и со стороны всех участников, и он чувствовал, что его тело жаждет прикосновений, не достающих после стольких дней одиночества. Ликс не может сдержать вздоха облегчения, который сорвался с его губ, когда Чанбин легко поднимает его с дивана и сажает к себе на колени, обнимая. Мгновение они молча смотрят друг другу в глаза, словно могут выразить свою глубокую любовь друг к другу только через зрительный контакт, прежде чем их губы соединяются в нежном поцелуе.       Их рты двигаются идеально синхронно друг с другом, когда они нежно приоткрывают и закрывают губы, прежде чем Чанбин углубляет поцелуй и пробивается языком в рот Ликса. Феликс тихо стонет в губы Бина, и их тела еще сильнее сливаются друг с другом. После еще нескольких поцелуев они отрываются, чтобы перевести дыхание, и Чанбин протягивает ладонь, чтобы стереть немного слюны с губы Феликса, с любовью улыбаясь парню, но Феликс видит голодный намёк в его глубоких карих глазах.       Он издаёт удивленный вскрик, когда Чанбин с легкостью поднимает его, неся, словно принцессу, в комнату Феликса, освещенную неоновыми лампами под потолком. Он повалил его на кровать так, чтобы тот полусидел, прислонившись к изголовью. Чанбин стягивает с Феликса бесформенную толстовку и бросает ее на пол, оставляя нежные поцелуи на веснушчатой груди своего парня. Когда поцелуи и прилизывания начали спускаться вниз, Ликс почувствовал, как по его телу пробежало вожделение, зная, что сейчас увидит его парень, когда спустит спортивные штаны.       — О, чёрт, Феликс, — выдохнул Чанбин. — Ты выглядишь… удивительно.       Его глаза широко распахиваются, когда он смотрит на ноги Феликса, на пояс с подвязками и трусики вокруг его твердеющего члена, который полностью выставлен на всеобщее обозрение благодаря отсутствию ткани на промежности. Чанбин, не раздумывая, отбрасывает спортивные штаны и поднимает обтянутую чулком ногу Феликса к себе на плечо, прежде чем начать покрывать мелкими чувственными поцелуями его эрекцию, которая начинает истекать в предвкушении.       Он издает глубокий стон, когда губы Чанбина, наконец, прикасаются к члену, принимая почти всю длину Феликса в рот за один присест. Он задает нежный темп, посасывая Ликса вверх и вниз, время от времени описывая языком круги вокруг его чувствительной точки, заставляя Феликса приподнимать бедра во влажный рот Чанбина.       Когда ладони Чанбина исследуют бедра и ягодицы Феликса, они внезапно касаются анальной пробки. Чанбин замирает на середине погружения, и Ликс уже прерывает размеренный ритм, издавая тихие всхлипы, чтобы Бин продолжил, прежде чем он почувствует толчок анальной пробки, который заставляет Ликса ахнуть. Старший не вынимает её, но начинает крутить конец, возвращаясь к посасыванию члена Феликса, и вибрация на его ободке вызывает дрожь по всему телу. Не проходит много времени, прежде чем Феликс кончает в рот Чанбина с громкими эротическими стонами, отчаянно трахая губы своего парня, пока переживает свой оргазм.       Феликсу требуется несколько мгновений, прежде чем перевести дыхание и открыть зажмурившиеся глаза — его встречает вид Чанбина, стоящего на коленях над ним и вытирающего большим пальцем губы, чтобы убрать немного вытекшей спермы. Он одаривает Ликса легкой, понимающей и сводящей его с ума ухмылкой, когда тот вспоминает, что на этот раз планировал закончить ночь совсем не так. Ему хочется отплатить Чанбину за всё то время, в которое тот доставлял ему удовольствие, поэтому Феликс начинает тянуться вперед, чтобы снять с Чанбина свитер. Бин выглядит нерешительным, но позволяет Феликсу стянуть его с себя, выставляя напоказ широкую грудь. Он проводит руками по слегка потной коже, ощущая выступы мышц под ней. Его руки начинают двигаться вниз к пуговицам на джинсах Чанбина, прежде чем чья-то рука останавливает его. Он поднимает глаза, видит, что Бин смущённо избегает зрительного контакта, и чувствует, как старший начинает переносить свой вес, чтобы переместиться с того места, где он стоял на коленях между ног Феликса.       — Прости, Феликс. Я устал сегодня. Я только что вернулся, так что, может быть, в другой раз… — тихо сказал он, одаривая Феликса неубедительной улыбкой, и сел на край кровати.       Феликс начинает ощущать, как его глаза покалывает, когда слезы скапливаются в уголках его глаз из-за отказа, а нижняя часть подбородка принимается неконтролируемо дрожать. Он вдруг чувствует себя таким глупым в соблазнительном наряде и отворачивается от своего парня, не в силах держать поток негативных мыслей, которые пронеслись у него в голове. Чанбин, должно быть, находит его тело отталкивающим, и, вероятно, думает, что Феликс отвратительно выглядит в женском белье. Он никогда не должен был надеяться, что такой замечательный, сексуальный мужчина, как Чанбин, захочет быть с таким неопытным, веснушчатым парнем, как он. Феликс сворачивается калачиком в попытке спрятать свое тело и больше не может скрывать всхлипывания, которые начали слабо вырываться из него.       Чанбин немедленно вскарабкивается с края кровати в сторону Феликса при звуках его плача с выражением паники и неуверенности на лице. Он нежно гладит обнаженную спину рыдающего парня, не понимая, как его успокоить.       — Ёнбок-и, малыш, что случилось? Почему ты плачешь? — сказал он, пытаясь успокоить своего парня.       После еще нескольких всхлипов Феликсу, наконец, удается сформулировать вопрос, которого он боялся больше всего.       — Ты не любишь меня больше, правда?       Чанбин ошеломлённо впадает в ступор, на мгновение не зная, как ответить, прежде чем пытается выдавить из себя слова.       — Что? О чём ты? Как я могу не любить тебя?       Феликс в момент зарыдал сильнее, думая обо всех причинах, по которым, как он думал, Чанбин ненавидит его. Он отвратителен. Он выглядит глупо. Он девственник. Он недостаточно хорош. Чанбин не хотел его и никогда не захочет.       Чанбин ждёт, пока Феликс успокоится и даст ему четкий ответ, но тоже расстраивается из-за состояния своего парня, и слезы теперь так же катятся по его щекам.       — Ты не хочешь заниматься со мной сексом, — справляется в конце концов со всхлипами Ликс. — Ты всегда отвергаешь меня всякий раз, когда я хочу зайти с тобой дальше, так что ты, наверно, ненавидишь меня, — выдавливает он между резкими вдохами, которые сотрясают его тело.       Чанбин отчаянно стонет сам на себя, потирая лицо руками.       — Всё не так, малыш, — шепчет он, прежде чем притянуть Феликса для объятий.       Он хватает свой свитер с кровати, который Феликс ранее бросил рядом, и накидывает на плечи парня, чтобы помочь сохранить достоинство в неловкой ситуации. Он мягко берет Феликса за подбородок, чтобы их глаза находились на одном уровне.       — Тут никогда не было твоей вины, Ёнбок-и. Это просто я веду себя глупо и неуверенно, — успокаивающе говорит он плачущему парню, нежно сцеловывая несколько слезинок, которые сыпались с глаз Феликса. — Конечно я люблю тебя. Я не думаю, что когда-нибудь перестану любить тебя. Ты — моё солнышко и моё счастье. Проблема во мне, а не в тебе, и я даже не заметил, как причинил тебе боль…       Он вздохнул с досадой на себя.       — Это просто… — Он остановился, подбирая правильные слова. — Я ненавижу то, как я выгляжу.       Феликс растерянно заморгал. Как Чанбин может ненавидеть свою внешность? Он сидит прямо перед ним, без рубашки, и на его теле нет ни единого несовершенства. Чанбин, возможно, увидел, что Ликс смотрит на его грудь, поэтому пусто усмехнулся, качая головой.       — Я ненавижу не своё тело. Это… Это мой член, — говорит он, теперь избегая зрительного контакта с Феликсом.       На его лице появляется выражение стыда, но вскоре он нерешительно продолжает.       — Он не выглядит нормально. Он не такой милый и торчащий, как у тебя, — сказал он с грустной ухмылкой. — И он не похож на идеальные, сексуальные члены, которые обычно видишь в интернете… Он выглядит уродливо, и я боюсь, что ты не захочешь быть со мной, как только увидишь его. Ты понятия не имеешь, как сильно я хотел заняться с тобой сексом. Я так сильно этого хочу, Феликс, но я знаю, что ты подумаешь, что я отвратителен, как только увидишь меня.       Слезы снова текут по его щекам, и он всё ещё не может посмотреть Феликсу в глаза.       — У меня был парень, когда я учился в последнем классе средней школы. — Он печально вздыхает, предаваясь воспоминаниям. — Он мне действительно нравился, и я думал, что мой первый раз будет с ним. Однажды он пришел ко мне домой, и я подумал, что мы наконец-то сделаем, но когда я разделся перед ним, он рассмеялся из-за того, как выглядел мой член.       Он замолкает на мгновение, чтобы собраться с мыслями, но все они, кажется, выплескиваются наружу, как только он снова открывает рот.       — После этого я не мог долго продолжать в том же духе, чтобы заняться с ним сексом, поэтому он ушел. Он порвал со мной на следующий день в школе, и с тех пор я ни с кем не встречался, до тебя. Мне потребовались годы, чтобы набраться уверенности и пригласить тебя на свидание, и я наконец подумал, что преодолел эти чувства, но всякий раз, когда я думаю, что ты вот-вот увидишь меня обнаженным, я так боюсь, что ты будешь смеяться надо мной, а потом тоже бросишь меня…       Чанбин всё ещё держал Феликса в своих руках так же, как когда успокаивал ранее, но теперь роли поменялись, и Чанбин плачет в шею Феликса. Ликс успокаивающе гладит его по спине и ждёт, пока его возлюбленный продолжит в своём собственном темпе, понимая, что это, должно быть, было чем-то, что он долгое время скрывал. Они прижимаются друг к другу несколько минут, пока Чанбин не перестает плакать достаточно долго, чтобы Феликс смог заговорить.       — Я бы никогда не бросил тебя из-за чего-то подобного, Чанбин. То, как этот человек повёл себя, было неправильно, и мне бы никогда даже в голову не пришло смеяться над тем, как ты выглядишь. Я влюбился в такого тебя, какой ты есть, и я думаю, что ты прекрасен. Мне даже не нужно видеть остальную часть тебя, чтобы знать, что мне тоже всё это понравится, — ободряюще сказал Феликс.       Ликс чувствует себя глупо из-за того, что плакал раньше — теперь, когда он знает, что Чанбин всё ещё любит его, он застенчиво натягивает свитер сильнее на свои голые плечи.       — Мой тоже не идеальный, — добавляет Феликс, указывая вниз на свой член, который все еще виден между его трусиков без промежности. — Видишь, мой немного изгибается влево, и на нём есть несколько веснушек.       Чанбин смеется сквозь слезы над словами своего парня.       — Это не имеет значения. Он по-прежнему идеален.       — И именно так я буду относиться и к твоему тоже. Просто потому, что он тебе не нравится, не значит, что мне он не понравится, — говорит Феликс, шутливо надув губы, прежде чем встретиться взглядом с Чанбином и тепло улыбнуться ему.       Он наклоняется и оставляет дорожку из маленьких поцелуев на заплаканных щеках Чанбина, прежде чем опуститься и слегка чмокнуть его в губы. Феликс собирается отступить, радуясь, что сегодня вечером не зайдёт дальше, но чужая рука тянется вверх, запускает пальцы в его волосы и притягивает к более глубокому поцелую. Их языки жадно проскальзывают в рты друг друга, и Феликс не может удержаться, чтобы не опустить руки обратно и не погладить широкую грудь Чанбина. Он чувствует, как его член радостно дёрнулся между телами, несмотря на то, что он кончил всего несколько минут назад. Все сдерживаемые эмоции и сексуальная неудовлетворённость выходят наружу, и Феликс издает тихий стон в губы Чанбина, когда тот двигается, внезапно чувствуя анальную пробку, которая все еще прочно стоит в его дырочке. Пара перекатывается на кровать, не прерывая своего страстного поцелуя, так что Феликс нашёл момент, чтобы оседлать талию Чанбина. В конце концов они прерывают горячий поцелуй и задыхаются, пытаясь перевести дух. Феликс чувствует растущую эрекцию Чанбина через джинсы, вдавливающуюся в его задницу, и он слегка, испытующе трется о выпуклость. Это небольшое действие вызывает стон у обоих мужчин, когда пробка снова перемещается внутри Феликса.       — Так нормально? — спрашивает Ликс, подстёгнутый чувственным звуком, который издал тот.       Чанбин смущённо закрывает лицо руками, но кивает в ответ. Феликса не устраивают немые ответы, и он наклоняется к Чанбину, чтобы осторожно отвести руки от его лица.       — Ты уверен? Мы можем остановиться, если тебе некомфортно, — задаёт вопрос Феликс.       Щёки Чанбина, кажется, зарделись, прежде чем он, наконец, заговорил.       — Я уверен, Ликс. Я хочу тебя, я очень, очень хочу тебя. Я просто нервничаю из-за того, что ты увидишь меня.       Феликс не может сдержать улыбку, расплывающуюся на его лице при словах Чанбина, и его член счастливо дёргается между ног. Он медленно наклоняется и расстегивает джинсы, следя за выражением лица своего парня в поисках любого признака того, что он хочет остановиться. Феликс медленно переносит свой вес так, чтобы стянуть джинсы и боксеры Бина вместе и бросает их на пол. Член Чанбина, наконец, высвобождается из-под тугого пояса его штанов, и взгляд Феликса приковывается прямо к нему.       Пенис Чанбина определённо короче среднего, но это не та часть, которая делала его уникальным. Именно форма выделялась больше всего, и у Феликса перехватило дыхание, но не от шока или отвращения, а от возбуждения. Основание ствола Чанбина тонкое и намного уже, чем у обычного члена, но кончик — наоборот, намного больше и имеет гораздо более широкий обхват. Он никогда раньше не видел такого пениса, и это заставляет его хотеть этого мужчину ещё больше. Боковым зрением он видит, как Чанбин смотрит на его лицо, пытаясь уловить любой намёк на то, что Феликс собирается поиздеваться над ним или бросить его, о чем он так долго беспокоился, но Феликс знает, что единственное, что его парень увидит на его лице, — это желание.       — Ты красивый, Чанбин, — говорит Феликс, всё ещё находясь в восторге от уникальности члена Бина. И, когда встретился взглядом со своим парнем, он увидел, как его выражение изменилось с беспокойства на похоть.       Он видит, как незаметная эмоциональная защита, которую Чанбин выстроил вокруг себя, медленно ускользает, когда его страх быть отвергнутым ослабевает. Это побудило Феликса осознать - он всегда был настолько поглощён собственной неуверенностью и неопытностью, что ему никогда не приходило в голову, как у такого сильного человека, как Чанбин, может быть своя собственная.       По мере того, как уверенность Чанбина растёт, он снова начинает возбуждаться, но на этот раз впервые в жизни Феликс может почувствовать, как член Чанбина трется о него. Наконец-то между ними нет преград, и ощущение члена Бина на своей коже заставляет чувствовать, словно он вот-вот сойдет с ума. Он знал, что ни один из них не продержится долго, если они будут продолжать тереться друг о друга, и поэтому он на мгновение останавливается, чтобы взять презервативы и смазку, спрятанные ранее в тот день. Теперь он знает, что это тоже первый раз Чанбина, но он решает, что всё равно будет чувствовать себя более комфортно, используя презерватив, даже если это будет просто для помощи с тем, чтобы остаться чистым. Его руки дрожат от возбуждения, когда он разрывает и раскатывает свернутый презерватив на кончик Чанбина. Это первый раз, когда он прикасается к его члену, и он с трудом натягивает презерватив не только потому, что его руки дрожат от вожделения, но и потому, что головка шире среднего. Через мгновение он надевает его и продолжает распределять смазку по всей длине, не в силах сопротивляться тому, чтобы его руки ласкали его и делали несколько дополнительных поглаживаний. Чанбин реагирует на его прикосновения, что подстёгивает ещё больше, когда он чувствует, как рука Чанбина спускается вниз между его ног и мягко захватывает конец анальной пробки.       Феликс издаёт стон, когда её вытаскивают из него — мышцы теперь сжимаются вокруг пустоты и хотят, чтобы их снова заполнили. Он знал, что дырочка немного стала уже с тех пор, как он подготавливал себя, и теперь, глядя на выпуклый член Чанбина, Ликс понимает, что кончик всё ещё немного толще, чем он ожидал, но всё равно хочет продолжить. Феликс опускает руку между ног, добавляя больше смазки и быстро просовывая пальцы внутрь в последнюю минуту, пытаясь подготовиться к дополнительному размеру. Чанбин наблюдает, как его парень растягивает себя сверху, и выглядит так, будто хочет немедленно перевернуть их обоих и жестко трахнуть, но вместо этого Бин терпеливо ждёт продолжения от Феликса, наслаждаясь тем, что позволяет младшему взять на себя ответственность во время их первого раза.       Феликс всё ещё стоит на коленях над Чанбином, его ноги по обе стороны от него в позе наездницы, а Чанбин кладет руки на бёдра своего парня. Бин может сказать, что тот так же нервничает, как и он. Они оба впервые занимаются сексом, но они знают, что доверяют друг другу и остановятся, если кто-то из них захочет. Однако Феликс всё же может сказать, насколько возбужден парень под ним, и знает, что ни один из них не хочет прерываться, когда они зашли так далеко.       Феликс подтягивает член Чанбина к своему входу и начинает медленно опускаться на него, слегка морщась от боли, когда большая головка раздвигает его. Как только он входит в самую широкую часть, остальная легко скользит внутрь, поскольку член становится уже к основанию, и Чанбин со стоном впивается пальцами в бёдра Феликса, пытаясь сдержаться и не двигаться до того, как его парень приспособится. Жёсткая хватка по бокам помогает Феликсу отвлечься от временного жжения его растянутого ободка, и он остается неподвижным на мгновение, давая себе время привыкнуть к новым ощущениям, прежде чем начнёт двигаться вверх и вниз по стволу, когда длина Чанбина полностью заполнит его.       Это немного болезненнее, чем он ожидал, поскольку Феликс чувствовал, как широкая головка снова растягивает его с каждым толчком вверх, но его тело быстро привыкло к этому, и вскоре он начинает эротично стонать от этого ощущения.       — Ах… Ты чувствуешься так хорошо, хён.       Он не может контролировать всхлипы, которые бессознательно срываются с его губ, когда он трахает себя на члене Чанбина. Его собственный ствол подпрыгивает вверх-вниз перед ним, и случайные шлепки ударов о живот дополняют хор приятных звуков, наполняющих комнату.       Дополнительный обхват на головке трется о чувствительные стенки внутри него, и хотя член Чанбина слишком короток, чтобы дотянуться до простаты, дополнительного трения и растяжки дырочки достаточно, чтобы его член начал истекать предэякулятом по всему животу Чанбина. Феликс почти в трансе, когда подпрыгивает вверх-вниз, полностью сосредоточившись на чувствах внутри себя, и он может слышать блаженные стоны Чанбина под собой. Феликс откидывает голову назад и громко стонет, а крепкие руки Бина на бёдрах удерживают его на ногах.       Чанбин смотрит вниз — туда, где соединяются их тела, и любуется гипнотическим видом Феликса в нижнем белье и чулках. Он наблюдает за своим членом, в котором он был так неуверен, прежде чем поднять глаза на выражение эйфорического блаженства на лице Феликса.       — О, чёрт, малыш… — Феликс слышит, как Чанбин стонет под ним. — Ты вбираешь мой член так хорошо.       Глаза Феликса распахиваются, когда Чанбин начинает толкаться в него, и он больше не может держать свое тело от удовольствия и жжения в натруженных бедрах. Он наклоняется вперед, чтобы положить руки на сильную грудь Чанбина для поддержки. Теперь Ликс может видеть лицо Бина перед собой, и его выражения почти достаточно, чтобы заставить кончить. Челюсть Чанбина отвисает, когда он стонет, и парень смотрит на него сквозь полуприкрытые глаза со смесью любви и чистого желания, когда мощно толкает свой член в Феликса. Ликс — это стонущий беспорядок, и он знает, что пройдет совсем немного времени, прежде чем кто-то из них кончит, поскольку уже чувствует, как напрягаются его яички и как тепло нарастает оргазм в животе.       Сделав еще несколько сильных толчков, Феликс ощущает, как член Чанбина начинает пульсировать внутри него, когда он начинает кончать. Он стонет в экстазе, сжимая бедра и изливаясь в парня сверху.       Ощущения большой головки члена Чанбина, дергающегося внутри него, почти достаточно, чтобы подтолкнуть Феликса к самому краю. К счастью, Чанбин, должно быть, тоже заметил, что его член на грани взрыва, когда он протягивает ладонь и обхватывает его. Требуется всего лишь малейший толчок, чтобы Феликс тоже оказался на пределе, когда он издает громкие, отчаянные стоны. Его дырочка сжимается вокруг тонкого основания члена Чанбина, и он кончает прямо на живот своего парня.       Они оба на мгновение замирают, тяжело дыша, пытаясь отдышаться и прийти в себя, прежде чем Феликс наклоняется и вытаскивает размягчающийся член Чанбина. Он стягивает презерватив Бина, завязывает его узлом и выбрасывает в мусорное ведро. Ликс хватает салфетки и помогает вытереть сперму с живота Бина, в то время как другой блаженно лежит на спине и наблюдает, как его парень мило очищает его. Феликс украдкой бросает несколько взглядов на теперь уже вялую длину Чанбина, пока вытирает его, и всё ещё поражён «единственным в своем роде» членом. Он стал еще меньше — теперь он мягкий, а более крупный кончик уменьшился до менее заметного размера, но его уникальная форма всё ещё видна даже сейчас.       Он ложится рядом с Чанбином, обнимающим его за плечи и крепко прижимающим к себе. Парень нежно чмокает Феликса в слегка потные и взъерошенные волосы, и пара лежит, обнявшись, в тишине, пока спускается с вершины своих оргазмов. Ноги Феликса слегка дрожат рядом с Чанбином из-за интенсивного, непривычного упражнения, которое только что проделало его тело.       — Я думаю, что теперь очевидно, что мне очень нравится твой член, — сказал Феликс, разрушая комфортную тишину между ними.       Чанбин не может удержаться от застенчивого, пронзительного хихиканья, и это вызывает у двух парней приступ смеха. Они оба чувствуют эйфорию после полученного удовольствия, а напряжение и неуверенность, накапливающиеся в течение последних четырех месяцев, полностью исчезли. Парни чувствуют себя совершенно непринужденно друг с другом, когда лежат бок-о-бок обнаженные, полностью выставленные на обозрение друг другу.       — Я люблю тебя, Ёнбок-и, — нежно говорит Чанбин, когда ему удаётся унять свой смех.       Феликс приподнимается на локте, прежде чем запечатлеть мягкий, нежный поцелуй на губах Чанбина. Он отстраняется и смотрит прямо в глаза Бину, надеясь передать свою искренность.       — Я тоже тебя люблю, Чанбин. Я люблю в тебе абсолютно всё.