This might be crazy

      Я чувствовал, что сегодня ночью заснуть не удастся. Вместо этого я встал, взял коробку сока из шкафа и по теням переправился из своего домика в Большой Дом. Через несколько минут мы с Дионисом оказались в Дэннис.                     — Мне показалось, что было бы неплохо использовать это время с пользой, вместо того чтобы просто лежать в кровати и думать о завтрашнем дне.       — Да, конечно, но завтрашний день будет и у меня. Завтрашний день в очень напряженном, наполненном подростками лагере.       — Я имею в виду, мы не обязаны…       — Нет, обязаны. Ты хочешь поговорить прямо сейчас, и тебе есть чем поделиться.       — Аид.       — Да, Аид.       — Можно просто начать?       — Если чувствуешь, что знаешь, о чем говорить — начинай.       — Тогда не буду вас задерживать, — вмешалась Мэри, наша постоянная официантка. Она поставила сладкий чай, подмигнула и вернулась к стойке.       Я посмотрел на напиток и перевел дух. Хорошо. Я справлюсь.       — Так, в прошлый раз… в прошлый раз мы дошли до части, где мне пришлось жить с отцом. И как он… вел себя со мной не лучшим образом.       — Да. Мы говорили об этом.       — Ага. Я также рассказал вам, что он… сказал мне, что желал, чтобы выжила Бьянка, а не я. — Ну. Вот. — Но… не думаю, что он это имел в виду. Мне кажется, он был расстроен или разочарован, потому что так план позволить его детям спасти мир мог провалиться. Он… — Я прикусил губу. — Вот… это последнее он определенно хотел. Даже запер Перси Джексона в темнице у себя во дворце, чтобы я поднялся и заменил его. Это…       — Говорить тебе, что он предпочел бы жизнь Бьянки твоей — неприемлемо, независимо от его чувств или намерений. Я уже сказал об этом в прошлый раз. Даже если он и хотел, чтобы один из его детей преуспел ради уважения, Аид мог бы достичь сего, обучая тебя, а не выпуская из отеля «Лотос», когда решил, что пришло твое время быть полезным. И идея запереть Перси Джексона в темнице, какой бы привлекательной она ни была, также ужасный способ решения проблемы.       Я обдумал услышанное.       — Да. Но в какой-то момент за те месяцы, что я был там, он, кажется… смирился с тем, что я у него есть. Он и Персефона… — Ох, блин, Персефона. Боги, спасите. — И… и Деметра, она там тоже была… в какой-то момент они решили прислушаться ко мне и помогли победить армию, напавшую на Олимп, пока другие боги сражались с Тифоном. Вот.       Я посмотрел на столик.       — Я хочу сказать, что он начал прислушиваться ко мне. После Войны у меня появился свой домик в Лагере Полукровок, и там меня начали принимать, но я все еще не был частым гостем. Часть времени я находился в Лагере Юпитера, а иногда в Подземном мире. Общение с отцом… конечно, уменьшилось с того момента, как я целый год жил с ним, но мы продолжали его поддерживать. Сейчас я чаще бываю в Лагере Полукровок, но все равно время от времени хожу в Подземный мир. Иногда все проходит хорошо, иногда нет. Он… Аид… он подарил мне французского таксиста. Он мертвый. Таксист. Я… не знаю, значит ли это что-нибудь.       — Он больше не занимался с тобой? С твоими способностями или просто как отец?       — Нет. Наверное, он сейчас пытается стать лучшим отцом, хоть и не совсем уверен, как это сделать. Но…       Я пожал плечами и сделал большой глоток холодного чая. Дионис взял паузу, чтобы обдумать сказанное.       — Хочешь ли ты простить его за то, как он с тобой обращался?       — Я не знаю.       Я защищал его, и я действительно хотел бы наладить отношения, только вот…       — Нико, прощать его или нет, зависит только от тебя. Я не буду говорить о своих чувствах по поводу этой ситуации. До тех пор, пока он больше не причиняет тебе боль, и если ты действительно думаешь, что он меняет свои взгляды или хотя бы пытается так сделать… это твое дело.       Хм. Наступил один из тех моментов, когда легче бы было ему провести все эти размышления за меня. Увы, я кивнул.       — Мне нужно еще немного подумать.       — Потрать столько времени, сколько считаешь нужным. В данной ситуации спешить с выводами не стоит.       — Нет. До тех пор я… Я только что упомянул Персефону. Я хочу сказать кое-что и о ней, раз уж начал.       Дионис кивнул.       — Хорошо, если ты хочешь.       Я сглотнул. В этот раз говорить оказалось труднее, чем в прошлый, хотя все уже было сказано прежде.       — Понятия не имею, когда Персефона узнала о нашем существовании, но когда это произошло, она стала игнорировать меня. А потом меня перевели во дворец, и у нее больше не было выбора. Отдать ей должное за это?       Звучало дико — отдавать кому-то должное за то, что тебя игнорируют. Но уж лучше так, чем быть жертвой.       — Хотел бы я сказать, что не нужно.       Я слегка ему улыбнулся.       — Ну, я все равно отдаю. Пока я жил в Подземном мире… она все еще не обращала на меня внимания. Из тех немногих слов, которые я от нее услышал, я заключил, что не нравлюсь ей, но она смирилась с моим присутствием во дворце. Она не собиралась наказывать меня за поступки отца. Ну, или боялась, что он рассердится, попытайся она дотронуться до меня.       Я взглянул на свою чашку.       — Не могу сказать тебе, что из этого правда, но с уверенностью говорю, что Персефона никогда не была суровой мачехой, — добавил Дионис.       — Хм. После Войны титанов ей однажды надоело мое присутствие в Подземном мире, и она превратила меня в одуванчик. — Он старался не рассмеяться. Я рассказывал о своей травме, а он старался не рассмеяться. — Аид узнал об этом довольно скоро и приказал ей обратить меня обратно. Потом уже она дала мне гранатовые зерна. Они спасли мне жизнь, пока я находился в кувшине, посаженный туда гигантами-близнецами. Думаю, зерна предназначались в качестве примирительного подарка, так что сначала я подумал, что они бесполезны, но, черт возьми.       Несколько громко разговаривавших людей прошли мимо ресторана. Я оглянулся, пока они не ушли.       — В общем, может показаться, что Аид и Персефона вроде как… они оба пытаются. Аид — чтобы быть вроде как хорошим родителем, а Персефона — чтобы принять меня или, по крайней мере, не усложнять мне жизнь. Но оба…       — То же самое я сказал ранее. Сейчас они вдвоем прикладывают усилия, и только от тебя зависит, примешь ты их или сочтешь, что уже слишком поздно. Но это не отменяет того факта, что они причинили тебе определенную боль. Вам нужно все обсудить, прежде чем по-настоящему с этим справиться.       — …Хорошо. Только…       Меня прервало стадо пьяных двадцатилеток, вбежавших в Дэннис. Я повернулся посмотреть. Некоторые из них смеялись, один вел себя вызывающе, а тот, что казался наименее пьяным из всех, подмигнул Мэри.       — Стопочку из трех вафель для каждого из парнишек, пожалуйста.       Мэри вздохнула.       — Сейчас принесу. Что по начинке?       — Ничего, кроме тебя, дорогая.       Он снова подмигнул, и меня замутило. Было почти физически больно.       Мэри же оказалась совершенно невозмутима.       — Замечательно, значит, шесть обычных вафель. Хотите что-нибудь из напитков?       — Ничего, кроме твоего…       — Ладно-ладно, я знаю, что ты так всю ночь можешь, но этого очень даже достаточно.       Дионис встал и подошел к толпе пьяных мужчин. «Вожак» оглядел его с головы до ног.       — И кто же, по-твоему…       — Полагаю, твой господин и спаситель, что смотрит на тебя сейчас, пьяного, посреди Дэннис. Хотя не очень-то и хотелось.       — Мой… что?       Похоже, парень был пьян достаточно, чтобы смутиться от такого заявления.       — Вот что я предлагаю, — Дионис постучал парня по лбу. Его зрачки жутко расширились. — Ты пойдешь к двери и, объятый страхом, просто подождешь снаружи, пока твои друзья не доедят свои вафли, а потом уже никогда не сможешь найти это место. Твои приятели будут знать о ресторане, а ты — нет. Ты никогда не поймешь, о чем они говорят, и, возможно, в будущем это разрушит твой разум — кто знает!       Бог развернул парня и подтолкнул его в спину, к двери.       — А теперь уходи.       Парень поступил, как велели, даже не оглянувшись.       Мэри изогнула бровь.       — Полагаю, теперь только пять стопок вафель?       Дионис улыбнулся ей. Она закатила глаза и исчезла, чтобы приготовить заказ. Я взял свой чай со льдом, встал и подошел к Дионису.       — Это… то есть…       — Бывают индивиды, что делают вечеринку небезопасной для других участников. Это буквально моя работа — искоренять таких людей. Они, опять же, в буквальном смысле разрушают мое здоровье.       — Точно.       Я допивал свой сладкий чай.       — Сеанс окончен?       Дионис кивнул.       — Еще один вопрос: ты хочешь поговорить с Аидом?       — Мне нужно об этом подумать, — я поставил чашку на стойку. — Но может быть и так.       — Если решишь, что хочешь, я позабочусь о дополнительном свободном времени для тебя.       — А Хирон согласен?       — Хирон — как и я, как и твой солнечный парень, — находит важным, чтобы ты получил надлежащую помощь, — он ободряюще мне улыбнулся.       Я кивнул и зазевал.       — Ладно.       — Хорошо, тогда мы можем возвращаться. Но сначала… — Он указал на вафельницы. В следующее мгновение на прилавке стояли пять тарелок с обычными вафлями.       С удивленным взглядом вернулась Мэри.       — Это что-то необычное, — она посмотрела на Диониса. — Ну, спасибо.       В ответ бог положил на прилавок пятидесятидолларовую купюру.       — Нет, это тебе спасибо. За то, что позволила нам сидеть здесь, за то, что обслуживала нас и за то, что терпишь таких мерзавцев, как этот.       Мэри посмотрела на деньги. Затем она улыбнулась самой теплой улыбкой, которую я когда-либо видел на ее лице.       — Я правда очень рада делать это.       Она помахала на прощание, а Дионис перенес нас обратно в лагерь.