Забытая потеря

— Как же я мог забыть.? — прошептал мужчина, чей камзол был покрыт кровью, а на боку расплывалось багровое пятно. Остатки сил он потратил на подъём, направляясь к девичьему силуэту, который распластался на холодной земле подле павших воинов в кожаных доспехах, шипы которых облюбовали чешуйчатые пресмыкающиеся. Преодолев последние шаги, мужчина рухнул на колени от бессилия и горя, охватившего его, стоило ему всмотреться в знакомые малахитовые глаза, заполненные слезами страха. Драяда судорожно вдыхала смрадный воздух, цепляясь за жизнь. Напряжённые черты выдавали боль, которую она испытывала, прижимая ладонь, обтянутую чёрной кожей перчатки, к животу. Девушка отрешённо глядела перед собой, не замечая продолжающегося сражения, и с верой в сердце молилась Матери о том, чтобы природа взяла своё. Заполнив рот, алая жидкость струйкой скатилась по её щеке. Роберт подложил руку под плечи драяды, приподнимая её, и его глаза обеспокоенно забегали по неподвижному телу, высматривая иные ранения, пока Элейн запоминала черты мужского лица, на котором читалось узнавание, подарившее ей радость и отогнавшее боль. Умиротворённая улыбка коснулась девичьих губ, а рука, прикрывавшая рану, сместилась на ладонь Роба, поднимаясь вверх, к его щеке. Прохладный порыв ветра ласково обволок лицо девушки. «Он вспомнил», — одна единственная мысль поселилась в умирающем сознании юной драяды, отданной воле судьбы. Сил говорить совсем не осталось, но мужчина знал, что она хотела сказать. Он и сам этого желал, коря себя за беспамятство. — Мы обязательно встретимся в другом мире, — произнёс он за неё и получил согласную улыбку, за которой последовал кашель. Кровь всё больше заполняла лёгкие, мешая девушке дышать. Она прерывисто разливалась по подбородку, выталкиваемая сокращением мышц гортани. Пальцы драяды цепко обхватили предплечье мужчины, до боли сжимая его. Роб снова чувствовал жжение в руке и смотрел на полузакрытые глаза умирающей возлюбленной. Он опять её терял. В ушах зазвенело, боль от ранения перестала доставлять дискомфорт, вокруг была лишь гулкая тишина, поглотившая их двоих, словно вакуум. Такая же бледная и лишённая жизненных сил Элейн лежала на холодном газоне в свете луны, взошедшей над Тотспелом… *** Когда девушка выскочила из бального зала, перед ней предстала картина, в реальность которой было сложно поверить: Роберт с поникшим выражением лица стоял на коленях, опустив плечи. Жозефина с некой злобой в глазах расположилась подле Лиама, который с пугающей улыбкой и выпученными глазами сумасшедшего кружил возле Штицхена с кинжалом в руках. Добрый, светлый и прекрасный Лиам… Нет, всё это было игрой воображения. Всё казалось нереальным… Тогда почему же девушке было так страшно? Почему эта обстановка угнетала её? Нервно сглотнув, Элейн обернулась в надежде отыскать кого-то неравнодушного к ней, но наткнулась на красивую темнокожую девушку, чьё лицо не смогла вспомнить. Мэри между тем преградила ей путь, снисходительно наблюдая волнение, поглотившее незнакомку. Робкое «Помогите…» сорвалось с уст Элейн, которая беспомощно отступила назад, поняв, кто стоял перед ней. Она продолжала отходить, пока не наткнулась на статую, обставленную высокими фарфоровыми горшками с цветами, чьи нежные лепестки переливались глубокими оттенками фиолетового и розового. Испуганно вздохнув, девушка взглянула на хозяев отеля, отвлёкшихся от Штицхена. — Ах, мы тебя ждали, дорогая Элейн, — с холодной лаской промолвил Лиам, протянув к ней руки. В одной его ладони лежал кинжал, настораживающий своей доступностью. Бросив взгляд на Роберта, девушка протянула кисти к блондину, после чего ловко перехватила оружие и отступила к погрязшему в бессознательности мужчине. Она трясла его за плечо, опасливо направляя острие в сторону Солсбери и их гостьи. — Элейн, милая… — начал Лиам, но девушка шикнула на него, не желая слышать какие-либо оправдания. Она жалостливо умоляла Роберта очнуться, страшась последствий своего опрометчивого действия. Пустить кинжал в ход она бы не смогла. Отвлёкшись на сыщика и упустив из виду приближающегося Солсбери, Элейн впоследствии лишилась оружия, которое Лиам резко выхватил из её ладони, вцепившись в пальцы и разжав их. Он потянул девушку к себе, прижав холодное лезвие к её шее. — Я… я не хотел этого, — пояснил молодой человек, словно был вынужден расправиться с помехой. Так и случилось за мгновение до пробуждения Штицхена, направившего дуло пистолета в его лицо, озарённое расплывшейся улыбкой полной сумасшествия. Но было уже поздно: Солсбери проворно рассёк тонкую кожу шеи, в которую позднее вцепилась Элейн, раскрыв рот в немом крике. И далее всё произошло, словно в тумане: сыщик спустил курок, оставляя в груди блондина алую дыру, а затем последовал истошный крик Жозефины, чьи глаза вцепились в силуэт брата, застывшего на пару мгновений в оцепенении, прежде чем рухнуть на холодный травяной настил мёртвым грузом вслед за Элейн. Та задыхалась, из последних сил хватаясь за горло, тщетно надеясь унять боль и остановить поток липкой и горячей жидкости, заливавшей кружевное платье. Штицхен вновь беспомощно наблюдал за потухающими малахитовыми глазами любимой, испустившей дух у него на руках. Он опять утратил её. Тотспел, Долина Наваждения… Как долго он будет терять её снова и снова? Ответ на свой вопрос он никогда не услышит. На него он должен ответить сам. *** Румпельштильцхен скептически оглядел главную площадь Ювениса, заполненную исключительно юными и прекрасными дамами, хотя порой на задворках мелькали и простенькие мужские силуэты. Затем он двинулся дальше, высматривая ночлег, но ничего примечательного ему на глаза так и не попалось. Исключение составил ухоженный фасад самого выделяющегося дома в конце площади, где, вероятно, обитали влиятельные люди городка. Остановив прохожую со вьющимися шоколадными локонами и крупными ореховыми глазами, Штицхен расспросил её об этом особняке. Она нехотя ответила, что ему стоило бы обратиться к хозяйке с вопросом о ночёвке, если он был здесь проездом. Благодарно кивнув, Роберт двинулся в сторону высокого строения. После минутного ожидания дверь распахнулась, представляя его вниманию высокую подтянутую фигуру девушки с длинными тёмными волосами, кончики которых касались бёдер, окутанных тканью глубокого синего цвета. Её малахитовые глаза с интересом рассматривали незнакомца, замершего у порога. Локоны покрывали нагую грудь девы, а предплечья и сами плечи облюбовали чешуйчатые существа. Совсем как в Долине. Элейн предстала перед ним вновь. Его Элейн. Она была жива. Они встретились в новом мире, и на этот раз Штицхен не упустит её. Он больше её не потеряет.