***
Необычное явление, когда не рвешься к друзьям или своей девушке, а желаешь показать город другу. — Не хочешь завтра к Димке и Серёге пойти? Попов идёт рядышком с Антоном, пряча руки в карманах. Он смотрит под ноги, чувствуя себя каким-то чужим в Питере. — Ты обещал мне заниматься, — осторожно смотрит брюнет на него. — Я помню. Мы позанимаемся, а потом пойдём к ним, — шмыгает Шастун носом. — А… Ира будет? Первокурснику не нравится смотреть на то, как Антон нежится с ней, обнимает, целует, потому что не хочется видеть их вдвоём. — Нет. Арсений удивлённо поднимает глаза, хлопая ресницами. — Почему? Антон поджимает губы, смотря вперёд. — Не хочу, чтобы она там была, без неё хочу побыть. Просто… У нас что-то происходит, и явно нехорошее. — А поговорить? — смотрит он на профиль Антона. — Она хочет, а я что скажу? Я сам себя-то не понимаю… Арс, идём в кафе? — поворачивает он голову на котёнка. — Идём. Он хватает за руку соседа, ведя к любимому заведению, где всегда тепло, уютно и хорошо. Шастун тащит его внутрь, а после и дальнему столику. — Зачем? — тихо спрашивает Арсений, сидя напротив Шастуна. — Что «зачем»? — Зачем мы сюда пришли? Мы могли просто погулять. — Я есть хочу и ты тоже, поэтому не выебывайся и сиди. Арсений протяжно выдыхает, расстегивая куртку. Он опускает глаза, совершая действия медленно. Когда подходит официант, то Антон заказывает для двоих любимое блюдо и десерт. Попов сидит аккуратно, разглядывая друга. Он такой красивый. Ещё смеётся красиво. Решает за меня все. А что я? А я не могу отказать, потому что как? Антон уверенный в себе, и все у него хорошо. Антон… Так красиво звучит. Нет, искусно. — Мы встречаемся почти три года и отношения, как будто, превратились… Я даже не знаю, — вздыхает Антон, оперевшись локтями о стол. — Расскажи вашу историю, — хоть неприятно, но выслушать надо. — На первом курсе ещё все завертелось. Ну, представь она такая красивая, милая стоит в коридоре, а я иду навстречу. Со временем мы сдружились, переписывались, а потом я признался ей в любви. Встречаться начали мы через полтора месяца после знакомства. И с того времени я был влюблен в неё, а она в меня… Но Димка говорит, что это не любовь. А сейчас говорит, что я изменился. Арсений выпрямляется, выдохнув. — А… Сейчас ты её любишь? — тихо и с осторожностью звучит вопрос. Зелёные глаза смотрят в глаза напротив, не зная точного ответа. — Я не знаю… Не знаю. На самом деле, в конце лета уже что-то пошло не так, а сейчас стало все ещё хуже в плане моих чувств. — Знаешь, если вы созданы друг для друга, то останетесь вместе, несмотря на всякие ссоры и холод. Твои изменения могут пройти, а если нет, то она — просто не твоя половинка. Созданы друг для друга… — Ты думаешь все ещё может наладится? — с надеждой в глазах спрашивает Шастун. — Думаю, да, — больно, но нельзя показать свое расстройство. Будущий менеджер поджимает губы и опускает голову.Арсений
Странно, но мне нравится. Нравится все время тихо смотреть и улыбаться исподтишка. Когда он смотрит на меня, а потом выдаёт какую-нибудь ерунду. Я знаю, что обещал себе никому не доверять из-за… Но оторваться от Антона я не могу. Я любуюсь им, когда он спит, улыбаюсь, а когда ловлю его взгляд на себе, то отворачиваюсь. Может глупо, но что я с собой сделаю? И сейчас. Антон рассказывает мне о своих отношениях, а мне так неприятно слышать об Ире, знать, что она с ним. На самом деле, я тоже себя не понимаю. Потому что Антон стал мне другом, настоящим другом, который может меня выслушать, посмеяться со мной. Но самое главное — он меня не презирает, а дарит чувство нужности и дружбы. Я вижу, что ради меня он перестал курить в комнате или когда со мной. Не нравится, когда Шастун отравляет свой организм этим никотином. Даже немного поругались однажды, но он быстро прижал к себе, а я не смог сдержать слезы. Этот парень поистине красив, хотя сам себя считает «не очень». Мне, правда, нравится этот человек со всеми изъянами, воплями и курением. Несмотря на вред сигарет, Антону идёт курение. Он красиво выдыхает дым и плевать, что вредно, зато эстетично. Шастун познакомил меня со своими друзьями и каждый из них милый и хороший, кроме Иры. Чем-то она раздражает меня. Может тем, что встречается с Антоном?_____
Сидя друг напротив друга, Антон и Арсений делятся информацией из универа, то, что первый узнал от друзей, и не касается темы прошлого Попова, хотя интерес растёт с каждым днем. — Ладно, ты мой друг, поэтому, думаю, можно сказать тебе, — уплетает Антон десерт, заставив и Арсения съесть. Голубые глаза улыбаются, потому что Шастун считает его другом. Настоящим другом. — Помнишь, я тебе ещё в первый день говорил, что Димка и Сережкинс, кажется, встречаются? Так вот, они встречаются и любят друг друга. Бля, така-ая любовь… Вот бы и мне так любить, — вздох. Брюнет опускает глаза, положив ложку на тарелку. Любовь… Для меня её вообще не существовало. Только сестра проявляла её, успокаивая меня после того, как отец накажет. Я никогда не любил, меня не любили, тогда чего уж говорить о будущем. — Если с Ирой отношения восстановятся, то, наверное, это и есть любовь, — эти слова ранят, бьют в самое сердце. — Любовь, — стал голос Арсения увереннее и смотрит он в глаза. — Это когда смотришь на человека и понимаешь, насколько сильно ты любишь его и дорожишь им. Как тебе важно его настроение, улыбка и смех. Ты не хочешь, чтобы твой любимый человек однажды плакал из-за тебя или болел. А тебе важно знать, что с ним все хорошо, даже если он не любит в ответ. Чтобы он был счастлив, с тобой или без… Вот что такое любить, Антон. Шастун отводит взгляд в сторону, опечаливая его. Наверное, Арсений прав. Сейчас он не знает, что с Ирой, как она себя чувствует, потому что элементарно избегает. А почему? — Нам нужно с ней поговорить, — как заключение, говорит третьекурсник, сжав ладонь в кулак. Брюнет только тихо выдыхает, убирая все эмоции с лица. Снова Ира. Снова рвение к ней. — Сегодня и поговорим. Попов сглатывает, бегая глазами по столу. Он мнет ладони, чувствуя частое сердцебиение. — Антон, идём домой, — аккуратно поднимает он свои глаза, получив мягкую улыбку, что не вызывает трепет.***
Шастун сидит на краю рабочего стола, покачивая одной ногой. Он вспоминает слова соседа-друга. Вот-вот Ира вернётся из душа, а что сказать, он так и не знает. Что мне сказать? Я вообще люблю её? Может, Арс прав? И Димка, может быть, прав. Это не любовь. Тогда любовь это… Девушка выходит в длинной футболке и коротких шортах с мокрыми волосами. Шастун смотрит на неё, видя и нет свою любовь. — Ир, — ловит он её в свои объятия. — Давай поговорим. Кузнецова видит зелёные глаза, в которые влюблена, но чувствует, что что-то не так. Руки студента лежат на тонкой талии, а глаза рассматривают черты лица. — Пожалуйста, — шепчет парень, отпустив девушку. Она присаживается на свою кровать, а парень спрыгивает со стола, упав у её ног. В душе Антона творится пиздец со смесью любви. Будто кто-то сейчас проверяет на прочность. — Прости меня, Ир, — берет он Иру за руки, склонив голову. — Я не знаю, что со мной. Я пытаюсь понять, правда, но… Не получается, — прикрывает он глаза, выдыхая. Сложно, но Антон чувствует. — Я люблю тебя, — поднимает он голову, заглянув в карие глаза. — Антон, — проводит она одной ладонью по его щеке, к которой он начал подаваться навстречу. — Видно что все совсем не так, как было раньше. Я тоже люблю тебя, очень люблю тебя, но давай поддержим друг друга в трудный момент? — дарит она слабую улыбку, что отзеркаливает Шастун. — Прости, — резко обнимает он девушку за талию, положив голову на живот. Жмурит глаза, чувствуя аромат её тела. Кузнецова нежно ведёт по волосам, смотря на любимые кудри. Был бы здесь Арсений, то эта сцена стала бы для него ударом по всему телу, потому что ему больно даже представить, что Антон любит её и обнимает. Просто невыносимо.Арсений
Поговорив с сестрой и получив от неё поддержку, я подхожу к окну, сталкиваясь с краем стола, на котором разбросаны книги и исписанные листы. Моя любимая Настюша скоро выходит замуж, она рассказала мне о своём женихе и о том, что даже отец одобрил. Наш папа очень строгий человек, но я все равно его люблю и уважаю, несмотря на причиненную боль. Сёстренка старше меня на четыре года. Она всегда оберегала меня и успокаивала. Только ей я смог рассказать о том, что произошло пять лет назад в моей комнате. Ночь завораживает и тянет в свои объятия, но я продолжаю обнимать себя на месте, уже не ожидая Антона. У Настеньки красивые голубые глаза и тёмные волосы, и улыбается она мне всегда по-доброму. Именно ей я могу рассказать о том, что тревожит и не отпускает. Сегодня я не стал расстраивать её рассказом о себе и друге, потому что слышал, как она была счастлива, говоря о свадьбе и своей любви. Я искренне рад, что у неё все хорошо, и очень хочу, чтобы мы увиделись, так как нас разделяют города. Когда я был маленький, то вместе с Настюшкой бегал по снегу, держась за руки. Она не отпускала меня, так как мне было всего шесть. Но даже в десять сестрёнка была взрослее своих лет. Мы смеялись, падали, валялись в снегу и были счастливы. Тогда мне казалось, что все наказания отца — мелочь, по сравнению с этим мгновением. Только это было тринадцать лет назад. По моей щеке скатывается слеза, хотя повода нет, однако я все равно вытираю её ладонью, закрывая окно и торопясь в свою кровать. Соседа можно не ждать, потому что он все равно останется у Иры. Ира… Почему она? Почему нельзя было без неё? А я просто друг. Хотя значение «друг» для меня очень важно. Кто-то считает меня другом. Антон рассказывает мне все, не скрывая ничего, но от постоянной правды больнее.