Камера снимает – скажите мяу

— Иди ко мне? Чонвон удивительно незаметно уже полулежит на диване, хотя секунду назад голова его ютилась на подлокотнике. Возможно, у Джея проблемы с реакцией. Возможно, он просто устал. Но мозг совершенно не улавливает тот момент, когда младший перебирается через все их скрипучее кожаное логово для дневного сна и резко оказывается крайне заинтересованным не столько происходящим в его телефоне, сколько самим Джеем. — Ну же, Чонсон-а? — И кто тебя только учил так обращаться ко старшим? — конечно же он знал. Совершенно точно знал, что сам же и разбаловал Чонвона по очевидно тупой причине – из уст парня это звучит абсолютно очаровательно. Еще это звучит, как манипуляция в отношении взрослого и очень крутого Пак Чонсона, которому тяжело устоять перед аккуратно склоненной вбок головой и этим совершенно не аккуратным, поглощающим взглядом из-под длинного ряда ресниц. Еще немного и у этого котяры начнут сужаться зрачки, потому что Чонвону очень хочется поиграть со своей потрепанной жизнью мышкой. Мышке это очень не нравится… Или же? Червячок в сердечке противно копошится, чувствуя серьезную угрозу своему и без того некрепкому дому. Пак Джею срочно нужно научиться держать себя в руках. Чонвон игнорирует вопрос. Видимо потому, что наверняка уверен в мощи джеевской рефлексии. Вместо этого он сам подтягивается к парню и сует противно холодные пальцы под ворот домашней футболки Джея. Если быть точнее, ничего противного, по скромному мнению старшего, в Чонвоне быть не может. Но Джей все равно весь недовольно подбирается и вжимается спиной в край дивана, перед которым сидел минутой ранее, собирая диванной подушкой под задницей и штанами неосязаемую пыль с пола. — Ссуу… Сейчас они оказываются гораздо ближе, чем за весь вечер, проводимый за ленивым поеданием доставки и просмотром сериалов в гостиной всей их небольшой общажкой. Экзамены – сданы, долги – закрыты, тупая преподка по теории фонетики – послана нахуй. Все это, правда, забыто лишь на жалкие полтора месяца каникул, а после вернется очень неприятным бумерангом в голову. Но пока можно немного забить, сделать вид, что все это не для тебя и не про тебя и пальцы чужие, что-то рыскающие под ключицами, тоже не про Чонсона. — Что на тебя, блять, нашло? — Джей громко, недовольно дышит, раздувая ноздри. Не то чтобы он действительно так против, но мозг спокойно признать, что ему нравятся все тараканы в его соседе, отказывается. — Ничего, просто ты очень аппетитно сидел. — Аппе… Что? Ян Чонвон – кот, не иначе. И все эти шутки, что он издает звуки мамы-кошки при виде рандомных бродячих котов, странно пялится в пустые углы, не любит закрытые двери и может рандомно подорваться, хотя спокойно лежал минутой ранее – все это с долей правды. Может даже не с долей. Мышка Чонсон где-то на подкорках чувствует себя немного некомфортно, но отчаянно бросается на амбразуру, немного расправляясь между ног Чонвона и откидывая голову на край дивана. — Ну правда, что случилось? — голос Джея обеспокоенный, потому что взгляд младшего невыразительный и очень поверхностный куда-то в стену, хотя пальцы все еще юрко бегают уже где-то ближе к груди. Чонсону становится неловко от мысли, что кто-то может застать их вот так, хоть и запрещать младшему в самом деле неохота. Джею совершенно не важно, чем вызван этот приступ тактильности, но ему определенно важно, чтобы подобное не перепало какому-нибудь Ким Сону, их соседу и закадычной подружке Чонвона по вечернему чтению в гостиной или обязательному послеобеденному чаепитию. Боже, эти двое действительно раздражали Джея своей единой озабоченностью попробовать всевозможные чаи. Душистые маньяки. — Да так, ничего особенного, — Чонвон мелко вздрагивает от удивления, когда Джей аккуратно обвивает его предплечья и останавливает акт вандализма и мелких щипков под футболкой. Кажется, ему даже самую малость совестно за использование хена в качестве бюджетного антистресса, потому что взгляд внезапно становится чуть более живым, а губы – смущенно поджатыми. — Совсем мелочь, правда. Просто немного соскучился по дому. Почему-то первым делом Джей видит картину, как его друг сидит на своем огромном розовом кошачьем домике и бьет ладонью меховой шарик, подвязанный за тонкую нитку к самому верхнему ярусу конструкции. Он внезапно прыскает от этой картины и закрывает глаза, чтобы не видеть недоумения во взгляде сверху. Ему настолько плохо-хорошо с этой фантазии, что он в своих хихоньках-хахоньках чуть ли не отворачивается, случайно утыкаясь носом в чужую коленку. Ладонь Чонвона шутливо бьет ребром по скороспешно открывшейся шее оппонента. Ему вообще не смешно, может быть, даже немного обидно, потому что он не знает, чего такого действительно уморительного в желании повидаться с родителями и сестрой, которые вот уже год как переехали в другой город из-за работы отца. И вообще, разве Джей так далек от этого чувства, учитывая, что его семья живет еще дальше? — Прости… Правда, прости, Чонвон-и… — он, словно в каком-то своем мире, хлопает несколько раз по чужому бедру и почему-то решает оставить ладонь на острой коленке, торчащей из домашних шорт. — Я просто представил, как ты мечтаешь вернуться в свою кошачью коробку. Это было выше моих сил. Джею невдомек, как тоска по семье так или иначе связана с ним и пальпацией его груди. Чонвон странно мигает взглядом, кажется, что-то обдумывая, а потом резко сжимает старшего в тиски ногами. Джей начинает слабо брыкаться, но момент побега неумолимо просран. Котяра уже обхватил его всеми конечностями и готов смачно отпинать задними лапами, параллельно вгрызаясь своими молочными клыками в тушку. Остается только смириться – перед смертью не надышишься. Запутанный комок тел понемногу замирает, но сила захвата все так же стабильна. Чонвон сопит Джею в ухо, от чего по шее к груди разбегается куча мурашек и формирует непонятный клубок ощущений где-то в районе живота на несколько секунд, пока Джея не пробивает короткая крупная дрожь. — Хен, такой ты хороший, честно… — Чонвон говорит негромко, словно хочет, чтобы это осталось только между ними. — Очень хороший, очень-очень, хоть и глупенький. Так бы и съел тебя. Джей не уверен, стоит ли воспринимать это как шутку. Его тело еще зажато в клешни, и весь Чонвон такой непривычно активный, что мозг наивно посылает недвусмысленные сигналы. Но Джей достаточно умен, чтобы не интерпретировать это по-своему. — Или, может быть, уже бы наконец поцеловал. Если дом Чонвона – чертова коробка, Джею в ней самое место.