Немые.

в окне машины пролетают деревья и кусты. зелёные мховые леса с ещё не успевшими пожелтеть японскими клёнами придают магический шарм дальней дороге. дадзай приоткрывает окно и высовывает в него голову когда они проезжают по горной дороге, чтобы лучше рассмотреть раскинувшиеся внизу остатки буйного, но очень нежного и жаркого лета. вдыхая осеннюю влажность поглубже он откидывается на спинку и закрывает глаза. он был немного против того, чтобы ехать одному вместе с очень молчаливым частным водителем, но сейчас он, пожалуй, крайне благодарен дяде за то, что он он настоял на столь скором переезде. переезд. дадзай думает об этом и поправляет себя. не переезд, а заселение. он ведь не останется в интернате до конца дней своих. хотя, это ещё надо постараться. его везут в интернат. почему-то именно сейчас эта мысль кажется особенно грустной. впрочем, все мысли дадзая грустные. он немного сжимает в руке лямку маленького рюкзака и думает о том, что раз интернат принадлежит дяде, все не может быть настолько плохо. насколько бы безучастным и иногда пугающим человеком не был мори, с людьми он ладил хорошо. дадзаю не страшно. он просто немного сомневается и привычно грустит сердцем. вздыхает и прикладывается головой к чёрной коже сиденья. он просыпается от того, что колесо машины натыкается на небольшую яму или камень и он стукается о внутреннюю сторону корпуса машины головой. это не больно, но немного неприятно. дадзай разлепляет глаза и вновь выглядывает в окно. они все ещё едут где-то в лесу, но теперь дадзай уверен, что они близко. среди деревьев мелькают тропинки и даже иногда вымощеные камнем дорожки. первый ларёк-магазинчик он видит спустя минут пятнадцать. несмотря на новизну, на маленькое поселение смотреть не так интересно, поэтому дадзай откидывается на спину и начинает думать о своём. он как раз пытается выпытать у матери-вселенной внутри своей головы, почему же у людей пять пальцев, а не скажем шесть, ведь это было бы куда эффективнее, когда водитель сворачивает во двор какого-то здания. дадзай выходит из транса лишь потому, что все это время они ехали преимущественно прямо. в глаза сразу бросается живая изгородь, судя по всему из плюща. хотя похоже на виноград. перед двух этажным зданием есть небольшая парковка на шесть машинных и три автобусных места. автобусные места расположены вряд чуть дальше, параллельно южной стене интерната. несмотря на то, что места три, автобуса там всего два. водитель сворачивает ещё раз и встаёт на одно из парковочных мест, заглушая мотор. - помочь выгрузиться?, - дадзай немного удивляется, ведь это буквально первое, что он слышит от мужчины. - нет, спасибо. у меня не так много вещей. он открывает дверь и немного медлит. все тело ломит от длительного пребывания в одной позе и дадзай потягивается, прежде чем открыть багажник. из вещей у него действительно только среднего размера тряпичный чемодан и небольшой рюкзак. дадзай захлопывает дверцу багажника и наконец поворачивается лицом к своему новому "дому". дому, где его навряд-ли кто-то будет любить. здание интерната чем-то похоже на частные детские сады в маленьких районах Токио. оно белое, с панорамными окнами на первом этаже. над входом желто-красный навес. в полосочку. по второму этажу тоже идёт плющ, а такие синие жалюзи на окнах дадзай видел в кабинете у психолога. понимая, что стоит уже достаточно долго для того, чтобы вызывать подозрения, он идёт внутрь. когда он проходит сквозь стеклянную дверь, над головой раздаётся звон колокольчиков. за дежурной стойкой очень милая девушка что-то писала в розовом блокнотике с котятами, но услышав колокольчики, подняла голову на дадзая, откладывая ручку. тоже розовую, кстати. - здравствуйте, вы по записи?, - стандартная фраза, - а. так вы дадзай осаму о котором говорил мори-доно. - я думал такие колокольчики только в супермаркетах вешают. - простите? - ну, этот колокольчик на двери, - дадзай поднял указательный палец вверх, - мне казалось, такие только в магазинах. - ох, ну, у нас не так много посетителей и гостей. иногда отвлекаешься. так о чем я... вы дадзай осаму? - нет, я большая черепаха, - девушка за стойкой хоть и выглядела молодо, видимо уже давно вышла из возраста лиановых мостов и путешествий по Амазонке прямо в ванной, - да, да, это я. единственный и неповторимый. - кхм. я харуно кирако. я проведу тебя внутрь, немного расскажу о нашем интернате, а дальше тебе проведёт экскурсию твой новый сосед по комнате, куникида-кун. дадзай молча кивнул. харуно-сан оказалась чуть выше дадзая, её густые каштановые волосы доходили до поясницы, а красивая коралловая блузка была в тон оправе очков. внутри интерната стены тоже были белыми, хотя дадзай отметил, что они не такого больничного цвета как обычно бывает, а будто немного желтоватые, почти как страницы старых книг. больницы дадзай очень не любил. к врачам и медсестрам весело приставать и разыгрывать, но запахи обезболивающего, антисептика, хлорки и ещё чего-то стерильного вызывали в нем подсознательную волну тревоги и зудящее в животе ощущение. по этой же причине он не очень любил мори. немного пройдя по коридору под рассказы о том, кто спонсировал, кто построил, кто работал, кто жил и все прочее, что дадзай перестал слушать ровно через пять секунд, они попали в столовую. - мори-сан просил покормить тебя. еду надо брать самостоятельно там, - харуно-сан указала на длинную стойку с подносами, - после еды посуду и поднос относишь на мойку чуть дальше вот туда. Всё понятно? - да, вполне. правда, я поел перед выездом и пока не особо проголодался. - тогда просто возьми чай и булочку, мне нужно отлучиться и сообщить мори-сану о твоём приезде. посиди тут, куникида-кун скоро придёт. дадзай снова молча кивнул. харуно-сан была красивая, возможно он даже поприставал бы к ней, но его немного укачало в дороге и от этого в голове было мутновато. чай оказался несладким, но зато у стойки были пакетики сахара. булочки были с изюмом, но при изучении меню, которое висело на входе, оказалось, что это просто среда вот такая нехорошая, а не кухня в целом. пока дадзай пытался выковырить очередную изюминку из булки, проклиная при этом того, кто это придумал, объявился куникида-кун. войдя в столовую, он просто молча встал рядом со столом, наблюдая за тем, как его сосед по комнате насилует хлебобулочное изделие. - кхм, - негромко кашлянув куникида-кун заявил о своём присутствии, понимая, что придётся ему тяжко, судя по тому что происходит за столом, - ты дадзай осаму? дадзай неразборчиво что-то мычит с каким-то образом набитым ртом и выпрямляется, ставя поджатую ногу на пол. наконец проглатывая он поворачивается. - ага, привет. мне сказали что мы теперь соседи, - куникида-кун несмотря на то, что он явно ровесник дадзая, вяглядит очень собрано и взросло. дадзай чисто ради интереса бросает взгляд на столовые часы. пятнадцать ноль-ноль. кто бы сомневался, - куникида... доппо? - все верно. если ты доел, то пойдём. мне ещё нужно успеть на занятия по математике. немо соглашаясь дадзай относит крушку и поднос, догоняя куникиду-куна. во внутреннем коридоре на стенах развешаны рисунки. разные стили, цвета и изображения пестрят пролитой краской на белых стенах. одни прилеплены скотчем, другие кнопками, они налезают друг на друга, толкаются начинаясь почти у самого пола, медленно пробираясь к потолку. темный паркетный пол немного поскрипывает под ногами. куникида-кун подводит его к лестнице и останавливается. - дальше по коридору медпункт, учебные кабинеты и выход на задний двор. где стойка регистрации ты уже знаешь. в медпункт мы с тобой не пойдём, все равно завтра тебя потащат на медосмотр. во двор ты и сам сможешь выйти как разложишь вещи. насчёт занятий для тебя ничего не могу сказать, это как мори-сан скажет. пойдём. - ты сказал что-то про математические занятия. тебя вызвали с уроков? - нет. занятия заканчиваются где-то около двух часов. однако, ты можешь взять дополнительные. помимо математического кружка есть ещё несколько. я принесу тебе списки как освобожусь. - а это обязательно? - конечно нет. но будет лучше если ты все таки запишешься куда-то. у нас все куда-то ходят. если не хочешь заниматься чем-то сложным или активным, советую записаться на садоводство. звучит сложно, но по факту они просто выращивают что-то в оранжереях. - понятно. второй этаж был таким же как и первый, но не было рисунков на стенах. зато была огромная доска с объявлениями. дадзай хотел остановиться и почитать, но куникида-кун уже ушёл дальше, и дадзай отметил про себя, что вернётся к этому позже. их комната была четвёртой от лестницы, на двери из тёмного дерева была аккуратно приклеена бумажка "Куникида Доппо". на всех остальных дверях имелось что-то похожее. на первой был приклеен скотчем ватман и разрисован цветочками, смайликами и милыми животными. на второй тоже была просто бумажка, на которой английскими каллиграффическими буквами чернилами были выведены два имени, а сверху, жёлтым фломастером пририсованы две короны. "девушки" - сразу подумалось дадзаю. третью комнату украшали вырезанные огромные буквы. эта дверь очень походила на что-то рокерское, но в том-то и дело, что только походила. чуть ниже, почти у середины двери очень красивым ровным шрифтом значилось второе имя. пятая и шестая комнаты были дальше по коридору, и дадзай не сумел толком их рассмотреть. комната была небольшая, но удобная. кровати по разным сторонам, одна длинная тумба между ними, прямо под окном. окно с раздвижными створками выходило на улицу и через него можно было наблюдать почти весь посёлок и часть горы. - ещё насмотришься. по плану я должен показать тебе душевые, двор и объяснить правила, но тогда я не успею на дополнительные. я могу оставить тебе правила и план здания, - объясняет куникида-кун, вытаскивая из своего блокнота, который неведомым образом появился у него в руках сразу же, как он вошёл в комнату, какие-то бумажки, - ты не против? - нет, конечно. я справлюсь. - хорошо, - доппо вручает дадзаю от руки перерисованый план и такие же написанные от руки правила, - постарайся не сломать ничего в первый день. ни другим, ни себе. - а то что? - дадзай смеётся, наверное, впервые за этот день. - а то буду злиться и кричать. фраза, сказанная со всей серьёзностью, однако не излучала ни гнева, ни угрозы. все ещё немного улыбаясь, дадзай опускает рюкзак на кровать и решает сначала заняться чемоданом. вещей у него немного, но даже это отнимает время. шкафа в комнате не было, однако в углу возле кровати куникида-куна имелась железная стойка с вешалками. под кроватями было по деревянном ящику на колёсиках. вполне неплохо. на стене возле кровати доппо были прилеплены какие-то напоминалки, записи и графики. постель была заправлена с ровностью отельных номеров. на тумбочке стакан с водой, ручки и маленькая лампа. все выглядело аккуратно и настолько ровно, что почти доводило до зрительного экстаза. однако, несмотря на это комната была наполнена жизнью. любой, кто зайдёт сюда, сразу скажет, что здесь живут. дадзаю нравилось это. наблюдать за тем как люди живут. какие у них странности и привычки. каким образом они заправляют постель и заправляют ли вообще. какой чай пьют на завтрак, обед и ужин. как смеются, грустят и боятся. боятся. становится немного грустно. он отгоняет от себя эти мысли и продолжает обустраиваться. дадзай знает, что мори вполне мог поселить его к кому годно в этом интернате, но видимо стремление дяди сделать из него собранного и порядочного человека до сих пор не угасло. впрочем, дадзай не сильно расстроен. он привык к неудобствам. расправившись с чемоданом, он запихивает его под тумбу, благо высота позволяет. рюкзак у него маленький и все, что он из него вытаскивает, легко уместилось бы на его подушке. "Бал-маскарад" Сэйсю Ёкомидзо, наушники, таблетки от головы, ключи от дома мори, недоеденое печенье, старенькая нинтендо и папин палароид. наушники дадзай запихивает в тумбу вместе с фотиком, таблетками и печеньем. книгу кладёт сверху. нинтендо на всякий случай убирает под подушку. он не боится, но все же не хочется потерять дорогую вещь. ключи убирает туда же. выходит из комнаты, но почти сразу же возвращается обратно. перепрятывает палароид в ящик под кроватью, закидывая вещами. судя по плану, душевых и туалетов в интернате по паре - душ и туалет на первом, душ и туалет на втором. туалеты общие, а вот душевые раздельные - на первом мужской, на втором - женский. дадзай не знал, сколько длятся дополнительные куникида-куна, поэтому решил выйти во двор. уже подходя к лестнице, он вспомнил, что хотел рассмотреть доску с объявлениями. по сути, эта доска была лишь обклееной по краям деревяшками ДСП фанерой, однако выглядела почти как на остановках. в самом верху доски висели распечатаные на а4 листах объявления о проведении каких-то мероприятий и экскурсий, а также расписание работы столовой и расписание уроков. несмотря на то, что это явно была важная информация, со всех сторон на них налезали объявления учеников. объявления эти были написаны от руки, какие-то фломастерами и карандашами, какие-то быстро начирканы на клочке тетрадного листа, некоторые оформлены маленькими рисуночками. на этих объявлениях кое где были ответы и дополнения от других другим. это было больше похоже на общий чат, нежели на доску объявлений. достав телефон дадзай быстро сфотографировал всю доску, оправдав себя тем, что хочет запомнить расписание. несмотря на то, что все уроки закончились, в здании было тихо и создавалось ощущение, что никого нет. дадзай вспомнил слова куникида-куна, что здесь все чем-то заняты. значит, все на кружках и можно не беспокоится о чужом вмешательстве. дадзаю на самом деле было плевать, кто вокруг и перед ним, но исследовать новое он предпочитал сам, без посторонней помощи. дверьми во двор оказались такие же раздвижные стеклянные окна, как на входе в интернат. дорожка была вымощена камнем, трава не слишком коротко пострижена. в углу двора была стеклянная пристройка, по размеру в половину первого этажа. "та самая оранжерея" - догадался дадзай. напротив неё кусты сирени, аккуратно скрывающие пруд с карпами. дадзай любил карпов. в другом углу двора, у самого каменного забора раскинулся огромный дуб. время клонило к вечеру и тень от его ветвей покрывала почти весь двор и кусок здания. в оранжерее было намного теплее, даже немного жарко. закатывая рукава свитера, дадзай осматривался. он не уверен, можно ли ему находиться здесь вне кружка, но любопытство взяло верх. тем более, в правилах оставленных куникида-куном об этом не говорилось. на потрепаных деревянных столах, немного испачканых в земле стояли различного цвета и формы горшки. при детально рассмотрение они оказались ещё причудлевее. было видно, что они самодельные. значит, их делал кто-то из интерната. представив, как мори усердно трудиться, вырисовывая на маленьком глиняном горшочке цветочек, дадзай почти в голос рассмеялся. на самом деле, все горшочки были очень красивые и явно сделанные с душой. запах влажности и мокрой земли навевали какой-то родной уют. пройдя чуть дальше, дадзай увидел небольшой каменный бассейн в углу. наверное, зимой тут держат карпов. пока он рассматривал помещение, из двери, судя по всему ведущей в интернат, вышел мужчина. дадзай поворачивается и встречается с ним глазами. чисто серые, похожие на сталь меча. седые отросшие волосы убраны в хвост. морщины вокруг глаз, и совсем немного - в уголках рта. он явно не очень любил улыбаться. - здравствуй. ты потерялся? - нет. я дадзай. новенький. мори не говорил Вам, что я приеду? - говорил. я думал, ты будешь помладше. за весь короткий разговор дадзая терзало сомнение, что он знает этого человека. и вот, когда мужчина чуть улыбается в знак приветствия, он вспоминает. - а Вы... случайно не фукудзава-сан? - вовсе не случайно, - фукудзава-сан смеётся тихо-тихо, по отцовски добро улыбаясь, - мы не встречались раньше. мори рассказывал обо мне? - если Вы имеете ввиду тот миллиард историй с войны, где он то ли кого-то спас, то ли убил вместе с Вами - то да, рассказывал. а ещё у него ваша фотография в бумажнике. - у меня тоже. столько лет прошло, столько ссор было, а он все равно как брат мне. я думаю он правильно сделал, забрав тебя сюда. огай говорил, что у тебя со здоровьем не очень. у меня тоже после войны с лёгкими не все в порядке было. зато теперь здоровее всех здоровых. и тебя тоже подлечим. и ни слова о катастрофе. дадзай уже хотел расстроиться, когда фукудзава-сан начал говорить про здоровье. но, то ли мори все таки решил не издеваться над дадзаем, то ли фукудзава действительно такой чуткий человек, как и говорил мори. очень хочется верить во второе, и, наблюдая за тем как фукудзава-сан бережно пересаживает какие-то ростки в горшочки побольше, почему-то верится очень даже неплохо. - там ребята скоро вернутся с кружков, они после этого обычно в гостиной сидят все. советую тебе пойти, познакомиться. - хорошо, спасибо большое, фукудзава-сан. - можно просто фукудзава. дадзай кивает и идёт в обратно в интернат. гостиная находится на первом этаже. внутри ещё никого нет и дадзай позволяет себе плюхнуться на большой бархатный диван у стены. в гостиной не было окон, зато на стенах были нарисованы солнце и облака. деревянный стол в углу, три стула, тумба с телевизором. мягкий ковёр посередине комнаты. дадзай замечает стойку для обуви и вспоминает, что в куникидовских правилах было что-то про снятие обуви в общей комнате. он поспешно скидывает кеды, ставя их на стойку, оставаясь в тёплых махровых носках. все удивляются, когда видят это. дадзаю удобно и тепло, а для него это главное в одежде. на столе стоит пластиковый контейнер с карандашами и фломастерами. рядом лежит папка с чистыми листами и цветным картоном. дадзай не знает, сколько ещё ждать и решает немного порисовать. когда они проезжали по горной дороге, дадзай все думал, какая же красивая природа в Японии. недолго думая, дадзай начинает рисовать те витьеватые деревья. цветными карандашами он рисует редко, только если настроение есть, поэтому ищет и находит в контейнере один единственный огрызок простого карандаша, который кем-то погрызан, но зато хоть заточен ножом. подтянув под себя ногу, он кладёт на неё руку, а на руку голову. когда дадзай уже начинает прорисовывать тени на стволе и ветках, в комнату заходит куникида-кун. - о. а я тебя по всему зданию ищу. думал, ты ушёл уже куда, - он снимает свои лёгкие ботинки, ставя их на стойку, рядом с кедами, - ты просто здесь сидишь или узнал от кого-то, что мы здесь собираемся? - узнал, - утвердительно кивает дадзай, не отрываясь от листа, - познакомился с фукудзава-саном. он сказал, что все скоро вернутся. - с фукудзава-саном? видимо ты счастливчик. обычно он молчит и ни с кем кроме кенджи с ранпо особо не разговаривает. - может и счастливчик. а может просто племянник мори. кто знает. - понятно. стоп.., - куникида-кун в недоумении смотрит на дадзая, садясь на стул рядом, - племянник?? - ага, прикинь. а ты что подумал? - ну не знаю... мы конечно предполагали, что ты имеешь какое-то отношение к нему, если уж он решил городского сюда привезти, но все же племянник... вы не похожи, если хочешь знать. - я и так знаю. мне всегда говорили, что я похож на мать. от отца только рост да голос. - если ты не хочешь говорить об этом, я не буду спрашивать. мы все здесь не просто так, - дадзай поднимает взгляд на куникиду, немного щурясь, - если захочешь поговорить - знай, я и ацуши всегда тебя выслушаем. если тебе комфортнее со взрослым или нужна более глубокая помощь - обратись к есано-сан или озаки-сан. есано-сан сегодня нет, но завтра они вместе с мори приедут к обеду. дадзаю немного странно. куникида так открыто говорит о помощи кому-то. дадзай чувствует себя немым. и крайне уязвимым. - я в порядке, но все равно спасибо. я ценю то, что ты готов помогать людям. это хорошо. кстати, можно я буду называть тебя просто куникида? - если хочешь, называй хоть по имени. у нас здесь приличиями давно пренебрегают. я сопротивлялся сначала, но как видишь сам уже прижился. он чуть улыбается и в этот момент в комнату заходят двое парней. хотя, не то что парней, скорее мальчишек. они весело обсуждают, но заметив дадзая с куникидой, переключают внимание на них. - привет! ты ведь новенький - дадзай, - беловолосый мальчик со странными глазами, - да? я ацуши накаджима, можно просто ацуши. - а я кенджи!, - ещё один блондин, но теперь с веснушками. - привет, ацуши и кенджи. - как сходили?, - куникида откидывается на спинку стула и садиться в пол-оборота, чтобы видеть двоих расположившихся на диване. - очень понравилось! там такие страсти! короче и побоялись, и позлились, и поплакали. жаль, что ты с нами не пошёл. - ты ведь знаешь, я не очень люблю кино. - кино?, - дадзай снова отрывается от рисунка, переводя взгляд на парней. - ага. в поселке есть торговый центр с кинотеатром. если хорошо попросить, то могут отпустить. хотя одного тебя вряд-ли отпустят. одним только куникиде и гин можно. ты уже все посмотрел? ну как тебе, нравится у нас? - ага. неплохо. оранжерея классная. - о, тогда записывайся к нам на садоводство. мы как раз скоро будем лук сажать. осень ведь. - вы случайно не в первой комнате живёте? - да, а что? - цветочки. - а, они, - ацуши немного смеётся и широко улыбается, - их кью нарисовал. я смайлики, а кенджи - животных. - вы втроём живёте в комнате? - да. у нас кровать двух этажная и шкаф есть. помимо нас еще девчонки втроём живут, у них пятая комната - угловая, вот пространства больше и вышло. куникида спрашивает у ребят что-то про занятия, и дадзай снова опускает взгляд на рисунок. он и не заметил, как дорисовал листву. подсознательно привычка слушать окружение в любой ситуации, даже если занят чем-то. они разговаривают ещё немного, а потом в комнату заходит девочка. - о, привет, кека. дадзай, познакомься, - куникида переводит взгляд с кеки на дадзая и обратно, - кека изуми. кека, это дадзай, новенький. - привет, - её голос тихий и настороженый, в какой-то момент дадзай начинает думать, что бинты видно сквозь свитер и водолазку, - приятно познакомиться. ацуши, можно я у вас с кью поиграю? гин и хигучи хотели одни пошептаться. - привет кека, конечно. нам можно прийти, или вы одни хотели поиграть? - ты мне никогда не мешаешь, не думаю, что кью будет против. кека уходит, осторожно и очень тихо закрывая за собой дверь. "неблагополучка". дадзай видел таких в органах опеки. ходят как мыши, голос тоже никакой. пугаются каждого шороха и движения. - вас так мало или остальные просто сегодня не пришли?, - Дадзай закончил рисунок и теперь просто рассматривал погрызаный карандаш на наличие иных увечий. - обычно больше собирается, но ты сам слышал. гин и хигучи устроили девичник. маргарет и люси, вторая комната, не очень любят быть со всеми. хотя если подкупить их хорошим фильмом, они вполне почтят нас своим присутствием. чуя и акутагава из третьей скорее всего на школьном стадионе. ранпо с эдгаром на соревнованиях по шахматам и вернутся только на следующей неделе. кью и кека играют. - а достоевский кстати где?, - без беспокойства, но с тревогой спрашивает ацуши. - а где это чудовище ещё может быть? у себя наверное. у меня нет лишней руки, чтоб её к нему в клетку сувать. - достоевский?, - все ещё вертя в руках карандаш спрашивает дадзай, - я не видел такого имени на дверях комнат. - это тот, чей карандаш ты сейчас держишь. кстати, положи его, а то он тебе руку отгрызёт за него. он живёт на первом этаже, один. если ты ходил к медпункту, то наверное видел дверь с замком. - ты ведь сказал, что я ещё завтра туда пойду, так что нет, не ходил. почему ты сказал клетка? его что, запирают? - ага, он сам. он из комнаты только на занятия и на кружок выходит. в столовую-то не всегда по расписанию выходит. мы все беспонятия, как он до сих пор не усох. - не надо так говорить, куникида, - ацуши прерывает поток красноречия, - он хоть и не людимый, но он ведь ничего не сделал. куникида, явно недовольный тем, что его не поддержали, однако все же заткнулся. дадзай, не желая участвовать или наблюдать за ссорой, аккуратно перевёл тему. - если же в городе есть школа, тогда почему вы занимаетесь здесь? - она достаточно далеко, - ацуши благодарно улыбнулся дадзаю за спасение положения, - чуя и акутагава ходят туда на стадион, потому что там есть тренажёры и турники. - дело не только в дальности, - все же сдавшийся куникида, - несмотря на то, что нас мало, мори-сану все равно пришлось бы платить за нас школе. а это не мало. намного легче заплатить отдельно каждому учителю, за проведение занятий в определённое время. тем более, учась здесь, мы фактически учимся в частной школе. сейчас это довольно престижно. - да. даже в Токио тебя считают богачем, если ты учишься в частной школе, - дадзая не очень интересует тема учёбы, но он сам задал вопрос, - хотя, на самом деле, ничего особенного. просто правила немного другие и учителя в основном не обращают внимания на поведение учеников. - ты городской?, - кенджи, который все это время спал, устроившмсь на диване, внезапно проснулся. - да? я не знаю, могу ли я так называться. я прожил в Токио всего два года, несмотря на то, что родился там. до этого мы жили в Канаги. - классно! а как там все устроено, в этом городе? - кенджи всю жизнь провел в деревне, - куникида поясняет вновь откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, - он от машин-то до сих пор в восторге. расскажи ему что-нибудь и узреешь как у человека в прямом смысле глаза на лоб лезут. они болтали ещё около часа, слушая рассказы дадзая о Токио, впечатления ацуши о фильме, правки-пояснения куникиды и урчание живота кенджи. - кстати об урчании, когда там ужин? - через десять минут, - куникида сверяется с научными часами, - предлагаю зайти за девушками и кью и пойти. дадзаю очень хотелось спросить, придёт ли достоевский сам или за ним тоже нужно зайти, но вспоминая реакцию остальных, тактично держал язык за зубами. он не ел с тех пор как съел злосчастную булочку, и теперь, после разговоров о еде, остро ощутил свой голод. кека и кью сидели на паркетном полу застеленым маленьким ковриком и отмеряли сколько ленты надо отрезать, чтобы сделать красивый бантик. услышав об ужине они тотчас забыли о своём занятии и помчалмсь вниз по лестнице к столовой наперегонки. маргарет с люси открыли не сразу, но видимо посмотрев на уже свои часы, с крайне самодовольный видом, задрав подбородка вверх, поблагодарили за оповещение и тоже ушли вперёд. хигучи с гин, уже будучи в пижамах, кое-как просмеявшись с чего-то, пошли вместе со всеми. - а где рюноске?, - хигучи жевала лист салата, запивая сладким чаем, - и чуя кстати тоже. - они на стадионе опять были. наверное придут скоро, - ацуши ещё не доевший рис, поспешил ответить. ужин тоже проходил в компании разговоров, только теперь с участием девушек. маргарет и люси демонстративно перешептывались между собой на английском, но иногда отвлекались на ответ остальным, изредка вставляя что-то свое. кью и кека все ещё обсуждали наряд для куклы. куникида же следовал правилу "когда я ем, я глух и нем". - Господи, как же холодно уже на улице. а ведь только октябрь, - в столовую входят двое парней. не здороваясь, они в первую очередь идут за едой. когда они садятся, кожаная куртка рыжего скрипит в такт стулу. второй просто молча вытаскивает руки из рукавов плаща, оставляя его на плечах, - привет всем кого не видел. опа. а это че за фокусы? - новенький. забыл что-ли? - привет, - дадзаю до ужаса непривычно видеть такие яркие волосы. живя почти в центре Токио, он конечно, повидал много всякого, но сейчас, понимая, что это явно натуральный цвет волос, было до ужаса странно, - я дадзай. - лицо у него какое-то... как будто нарывается. - чуя! ты что такое говоришь? - а ты, видимо, кашу не ел в детстве, - дадзай ещё когда чуя только вошёл, заметил его особенность, - надо было слушаться. - не, ну вы видели, - чуя откидывается назад и его кожанка снова скрипит, - он ведь в рожу хочет. - Господи, только не опять. - пожалуйста, не ссорьтесь, - ацуши, все ещё выступая в роли решателя всех конфликтов, успокаивает всех за столом, - чуя-сан. это плохо говорить о людях такое в первую встречу. тем более в третьем лице. дадзай-сан, прошу Вас, не говорите тоже больше такого. это может быть очень обидно. - прошу прощения, - у дадзая нет совести, он слышал за свою жизнь достаточно. однако, ацуши говорит это так, будто он умрёт, если услышит подобное ещё раз, - я больше не буду. я перешёл границы. чуя, не ожидав настолько быстрых извинений от оппонента, решает не разжигать огонь и тоже тихо просит прощения. все принимаются за еду и вскоре чуя присоединяется к диалогу, отойдя от ситуации. дадзай все также сидит на углу стола, наблюдая за всеми и рассказывая о Токио, только теперь уже всем. достоевского на ужине не было. после ужина они расходятся каждый по своим комнатам. мори приедет только к обеду, значит, завтра дадзай все ещё не идёт на занятия и может спокойно поспать. куникида ставит будильник умывается и ложиться спать ровно в девять часов. дадзай ещё немного лежит, читая при свете позаимствованой у соседа лампе. когда он уже перестаёт отличать свои мысли от текста, дадзай захлопывает книгу, откладывая её на тумбу. надо почистить зубы, умыться и переодеться. дадзай очень благодарен тому, что куникида рано ложиться спать, потому что ему не придётся переодеваться в туалете. дадзай спускается вниз по лестнице, идя к мужским душевым, когда вдруг замечает какое-то движение по правому коридору. в вечернее время из света остаются только лампы в медпункте и у стойки регистрации, в коридорах свет выключается полностью, а в душевых и туалетах свои выключатели. дадзай вспоминает слова куникиды - "на первом этаже... к медпункту...". дадзай сворачивает и идёт вглубь темноты. перед самым медпунктов, по левую стену, действительно есть дверь. на ней нет таблички или бумажки. зато белой краской нарисованы луна и звезды. на фоне тёмного дерева смотрится очень красиво. дадзай вспоминает, что комната жилая, когда внутри кто-то начинает копошиться. дверь слегка приоткрыта и дадзай уверен, что слышит шелест одежды и лёгкий стук подошвы. когда шаги начинают приближаться к двери, он за одну секунду убегает вверх по лестнице, так, чтобы его не было видно снизу. тёмная фигура в чем-то, смутно напоминающее неровный плащ, прошелестела к выходу во двор. дадзай помнил, что в правилах написано, про закрытие двора и оранжереи на ночь, однако, услышав звон ключей и звук отодвигающейся створки двери, задался уже другим вопросом. почему у него есть ключи? зачем ему выходить на улицу в такое время? дадзай уже вышел из укрытия и хотел догнать странного парня, но его уже и след простыл. дверь во двор тоже оказалась закрытой, хотя дадзай не помнил звука повторного поворота ключа. немного встряхнув головой, он отгнал эти мысли от себя подальше. когда в больнице ему давали сильное обезболивающее, ему тоже всякое виделось. возможно, он просто переутомился. на следующее утро, когда дадзай снова напрявлялся в душ, чтобы умыться, его взгляд зацепило объявление на доске. внешне, не поменялось ничего. однако у дадзая было жгучее ощущение, что звёздочки, на маленьком пергаментном листочке с гороскопом были зелёные, а не красные. решив проверить он полез за телефоном. действительно зелёные. впрочем, проснувшись десять минут назад, он снова не придал этому никакого значения.