♪ Aqualung & Lucy Schwartz – Cold на replay.
Я не сплю, зная, что ты должен прийти. На часах уже три ночи, тебя всё нет, и, не смотря на полнейшую усталость после нашего долгого и утомительного интервью, я упорно не закрываю глаза, просто лежа на застланной кровати номера отеля, который мы с тобой периодически снимаем, чтобы побыть вдвоём. Ты никогда не разрешал мне приходить в твою квартиру. Поэтому мы всегда были либо в отеле, либо у меня. Но я никогда не жаловался. Потому что всё, что мне было нужно – это только ты. А места это просто формальности. Наконец, я слышу звук открываемой двери, и через несколько секунд в комнату заходишь ты, сразу же включая свет, который неприятно режет глаза после долгой темноты. Ты знаешь, что я не сплю, поэтому так бесцеремонно озаряешь комнату светом. Хотя, думаю, даже если бы я и спал, ты бы сделал то же самое. Ты никогда особо не беспокоился о моих ощущениях. Но мне всё равно. Ведь я люблю тебя. Я медленно, всё ещё щурясь, сажусь на кровати, спуская ноги вниз, и смотрю на тебя. Ты неторопливо снимаешь ботинки и ставишь их в сторону, затем на спинку кресла летят серое пальто и шарф, и у меня в который раз перехватывает дыхание от твоего совершенства. Наверное, я никогда не привыкну к тебе. Я много раз говорил тебе, что ты похож на какого-то древнего Бога, но ты лишь отмахивался, говоря, что я несу чушь. Но я всегда буду думать так. Потому что ещё ни один человек не был так же прекрасен, как и ты. Твоя статная, невысокая, крепкая фигура. Твои угольно-тёмные волосы, всегда идеально уложенные. Твои скулы, будто выточенные самым лучшим мастером. Твоя щетина, которая так приятно колется, когда ты меня целуешь. Но самое прекрасное в тебе – это твои глаза. Клянусь, я никогда не видел ничего подобного. Они большие и отливают золотом. Я тону в них каждый раз, но не так часто, как хотел бы, потому что ты редко смотришь мне в глаза. Даже когда мы занимаемся любовью, ты никогда не смотришь на меня, твои глаза либо закрыты, либо ты просто упираешься лицом куда-то в моё плечо, проникая в меня. Я молчу, зная, что ты не любишь лишних вопросов. Хотя их было много. «Где ты был?», «Почему так долго?». Но я не хочу тебя раздражать или сердить, поэтому я покорно молчу, ожидая твоих дальнейших действий. Для меня уже важно то, что ты пришёл, и я готов сделать всё, что угодно, лишь бы ты не ушёл опять. Не говоря ни слова, ты подходишь ко мне, садишься рядом на кровать, и, всё ещё без слов, целуешь меня. Я мгновенно закрываю глаза, полностью отдаваясь чувствам и ощущениям. Я всегда так делаю, хотя иногда мне хочется смотреть на тебя и видеть, что же делаешь ты во время наших поцелуев. Но я слаб. И я закрываю глаза, наслаждаясь твоими полными, чувственными губами, которые так идеально подходят к моим. Я всегда улетаю от твоих поцелуев. Каждый раз, как первый. Я до сих пор не привык к этому. И никогда не привыкну. Всё ещё не открывая глаз, я нерешительно кладу свою ладонь на твою щеку, и большим пальцем поглаживаю её, наслаждаясь тем, как колется щетина. Я знаю, ты не очень любишь такого рода прикосновения, думаешь, что они слишком интимны. Поэтому я стараюсь делать всё нежно, боясь твоей реакции. Но ты, похоже, не против, продолжаешь неистово насиловать мои губы, немного надавливая на мой подбородок, заставляя открыть рот. И я поддаюсь, как и всегда. Потому что я слаб. Слаб перед тобой. Невольно с моих губ слетает сладкий стон, когда наши языки соприкасаются. Я обожаю твой вкус. Для меня он самый лучший. Ты оттягиваешь мою нижнюю губу, захватывая её зубами и сжимая до крови. Ты всегда немного груб. Но мне всё равно. Потому что я люблю тебя. Через несколько минут ты кладешь меня на кровать, нависая сверху и продолжая целовать мои губы, которые уже наверняка опухли. Поддеваешь край футболки и заставляешь вытянуть руки, чтобы снять её через голову, затем снова впиваешься в мой рот, сразу же раздвигая губы языком. Всё, что я могу – это теряться в этой идеальности и наслаждаться тобой, поглаживая твою широкую спину, так как ты тоже уже избавился от всей лишней одежды. Быстро. Впрочем, ты никогда особо не церемонился, а брал, что хотел. Быстро. Без особых прелюдий. Но мне всё равно. Потому что я люблю тебя. Ты резко переворачиваешься так, что я оказываюсь на тебе, и хватаешь мои волосы руками, опуская меня вниз. Я всё понимаю. И не сопротивляюсь. Даже наоборот. Я люблю делать тебе приятно. Я люблю, когда ты зовёшь меня по имени. Я люблю наблюдать, как ты становишься таким уязвимым, и всё благодаря мне. Всё ещё без слов, я опускаюсь на уровень твоего паха, и накрываю его ладонью, начиная делать медленные, неторопливые движения вверх-вниз, подготавливая тебя, разжигая в тебе огонь похоти и страсти. Через несколько секунд ты уже просишь о большем, сжимая руки в волосах сильнее. И тогда я обхватываю головку ртом, начиная посасывать её, и в который раз наслаждаясь твоими стонами. Всё в тебе прекрасно. Особенно твои стоны. Я люблю слышать их. Твои низкие стоны, твои рычания. Особенно я люблю, когда твой голос срывается от удовольствия. И я пытаюсь сделать всё, чтобы в очередной раз услышать это. Я беру по самое горло, чувствуя, как на глазах выступают слёзы. Но мне всё равно. Потому что я люблю тебя. Я начинаю усердно сосать, не забывая работать языком, руками массируя твои яйца и слыша, как ты громко ругаешься. Хватка в волосах становится сильнее, и вскоре ты уже начинаешь грубо трахать меня в рот, входя по самые гланды и не заботясь обо мне, зная, что у меня уже нет рвотного рефлекса, и что я уже привык. Темп всё увеличивается, и ты срываешь голос; всё так, как я и люблю, поэтому я концентрируюсь лишь на этом прекрасном звуке, позволяя тебе трахать мой рот, как тебе только вздумается. Наконец, ты обильно кончаешь, и я собираю всю твою сперму и проглатываю её, потому что я люблю всё, связанное с тобой. Ты лежишь на спине с открытыми глазами, восстанавливая дыхание, и я, словно кошка, которая хочет любви и ласки, подползаю к тебе на четвереньках, попутно целуя твоё прекрасное тело. Дойдя до твоего лица, я хотел было тебя поцеловать, но ты лишь отворачиваешься, и подставляешь мне щеку. Внутри что-то остро кольнуло. Но я понимаю. Ты не любишь целоваться после того, как я делаю тебе минет, ты не хочешь ощущать свой вкус на своих же губах. Но мне всё равно. Потому что я люблю тебя. Отдышавшись, ты снова нависаешь надо мной, одной рукой проводя по моей груди, животу, всё ниже. И я задыхаюсь лишь от одних таких прикосновений. Твои руки уже около моей дырочки, и ты, не особо церемонясь, входишь в меня одним пальцем, подготавливая. Я не кричу, лишь закусываю губу и чуть выгибаюсь дугой. В ход идёт ещё один палец, за ним ещё, и вскоре во мне находятся уже три пальца. Ты не пытаешься доставить мне удовольствие, нет, лишь разрабатываешь. Но мне всё равно. Потому что я люблю тебя. Наконец, ты приставляешь головку к моему проходу, и входишь одним резким движением. Я всё же кричу, закрывая глаза. Перед ними пляшут звездочки. Больно. Но я терплю. Потому что не хочу тебя раздражать своим нытьем, ты этого не любишь, я знаю. Ты движешься медленно, концентрируясь лишь на своих ощущениях. Вскоре темп увеличивается, и ты закидываешь мои ноги себе на плечи, расставляя их ещё шире, выходя, и вновь резко входя с громким шлепком. Я кричу, потому что просто не могу молчать. Ты тоже стонешь, даже кричишь, и это явно от наслаждения. Всё ещё до ужаса больно, но сам факт того, что тебе от этого хорошо, заставляет меня насильно почувствовать наслаждение. Я не хочу тебя расстраивать, поэтому изо всех сил стараюсь получить от этой боли хоть каплю наслаждения. Вскоре шлепки тел уже раздаются по всей комнате, и слышны лишь твои низкие рыки и моё прерывистое дыхание. Ты входишь тяжело и резко, грубо держа меня за талию и откинув голову назад. Через пару минут я чувствую в себе пульсацию, и сжимаюсь, лишь бы доставить тебе как можно больше удовольствия, лишь бы я не надоел и не разочаровал тебя. И вскоре меня наполняет тёплая вязкая жидкость. Не знаю, но мне нравится сама мысль того, что ты есть во мне. Что частичка тебя есть во мне, что ты сам во мне. Это греет что-то внутри. Ты выходишь из меня, и бессильно откидываешься на кровать рядом со мной. Я быстро довожу себя до разрядки, кончаю куда-то на пол, и так же ложусь рядом с тобой, прижимаясь к твоему телу и ложа свою голову на твою грудь. И тут случилось то, от чего моё сердце остановилось. Одной рукой ты начал гладить меня по волосам. Нежно перебирал мои кудряшки, иногда наматывая их на свои пальцы. Ты никогда прежде не делал этого. Все эти ласки после наших занятий любовью (я упорно называл это именно так, потому что для меня это была именно любовь, а не секс) ты терпеть не мог. Но сейчас… Моё сердце быстро билось от такого твоего нежного жеста, что-то в груди защемило. Я так люблю тебя. Иногда необъятные размеры моей любви к тебе пугали меня. Мне казалось, что невозможно любить кого-то так сильно, как я люблю тебя. Ты моё всё, я отдаю тебе всего себя, да что там; я умру за тебя, если понадобится. Всё остальное отошло на второй план: семья, друзья, группа, фанаты, всегда – только ты. Ты самое важное, самое любимое, что есть у меня в жизни. Наверное, мне стоило бы понять, что этот нежный жест был сделан неспроста. Потому что ты никогда так не делал. Но я был так счастлив тогда, так окрылен, что не заметил никакого подвоха. И именно тогда ты сказал: - Я помолвлен с Перри. Сначала до меня не дошли твои слова, и я просто принял это за шутку. Помню, тогда я даже засмеялся. - Что? – с улыбкой переспросил я, поднимая голову и встречаясь с твоим серьёзным взглядом. - Я сделал Перри предложение, - сказал ты, смотря прямо в мои глаза, что ты делал так редко. Я не знаю, что выражало тогда моё лицо и мои глаза, но помню, что ты даже обхватил моё лицо руками и целомудренно поцеловал в губы. И это притом, что до этого я делал тебе минет. И это притом, что раньше ты никогда не целовал меня просто так, без последующего занятия любовью. Я не мог вымолвить ни слова. Это шутка какая-то? Как ты мог сказать это мне, пока я лежал в твоих объятьях? Как ты мог сказать это, пока перебирал мои кудряшки? Как? - Думаю, Перри подходящая кандидатура для того, чтобы создать с ней семью, - наверное, в душе ты всё-таки садист. Мне кажется, ты знал тогда, как твои слова действовали на меня, но всё равно беспощадно продолжал: - Нам пора задумываться над будущим, Гарри. Наша… связь, - он сделал неопределённый жест рукой, - всё равно бы не продлилась долго. Это просто развлечение. И мы уже должны остепениться. Каждое слово, как удар кнута. Каждая фраза, словно кинжал в сердце. Ты назвал наши занятия любовью связью, ты назвал мою любовь всего лишь развлечением. Наверное, ты не знаешь того, как сильно я тебя люблю. Ты говоришь мне, что нужно поспать, поэтому, всё ещё прижимая моё тело к своему, уже через несколько минут крепко спишь. Я же не сплю всю ночь. Лёжа на твоей груди, я аккуратно, стараясь не разбудить, разглядывал твоё лицо, запоминая каждую черточку. Хотя, наверное, я и так уже выучил всё, что касается тебя наизусть. Я провёл указательным пальцем по твоей нижней губе, по линии скул, по щеке. Отчего-то мне казалось, что это последний раз, когда я смогу так сделать, и рассмотреть тебя так близко. Мне казалось, что это моя последняя ночь с тобой, последний шанс запомнить то, какого это – лежать с тобой, в твоих объятьях. И всё же, несмотря на всё… Я люблю тебя, Зейн. Люблю безумно. И я всегда буду твоим. Полностью твоим.***
Иногда меня пугали мои собственные мысли. Я пытаюсь их заглушить, слушая музыку, ходя в клубы, стараясь выкладываться по полной на концертах, но всё равно мои мысли заглушают всё остальное. Наконец, весь мир узнал о том, что Зейн Малик из One Direction помолвлен с Перри Эдвардс из Little Mix, ведь они объявили об этом на нашей премьере фильма. Чёрт возьми, это должен был быть только наш вечер, наша премьера, это должно было быть только нашим, а ты, Луи и Лиам всё испортили, пригласив на премьеру своих девушек. Я бы тоже мог кого-нибудь с собой привести, но, похоже, только мы с Найлом понимали всю значимость этой премьеры. И, видимо, только мы понимали, что эта премьера должна была пройти без посторонних людей. Без девушек, только мы и наши фанаты. Но ты выделился, ещё и объявив о своей помолвке с Перри. Я был зол тогда, ужасно зол, и накричал на тебя после премьеры, прямо в присутствии Перри. Обычно я никогда не кричал на тебя, потому что боготворил тебя, но тогда эмоции зашкаливали. Помнишь, что ты мне ответил? Я люблю Перри, так почему же я не могу объявить о наших серьёзных намерениях всему миру? Именно тогда я окончательно понял, что потерял тебя. Я потерял наши вечера, которые мы проводили вместе в дешёвом номере отеля, я потерял наши поцелуи, я потерял тебя. Больше этого нет, и не будет, потому что теперь ты окончательно и бесповоротно с Перри. Я хочу её убить. Эта мысль поразила меня, но я ничего не мог с этим поделать. Если бы не она, я бы сейчас был с тобой. Если бы не она, у нас бы всё было хорошо. Однако, после того, как я немного подумал, то решил, что это глупо. Всё это было глупостью. Это было односторонней любовью, и она была обречена на провал. Я знал это, но не хотел это воспринимать. Я отдавал тебе всего себя, в ответ получая лишь краткий взгляд. Я отдал тебе всё своё сердце, в ответ получая лишь искалеченную душу. Я отдал тебе всё, взамен получая ничего. Холодно. Но ты был послан мне небесами, и я не могу от тебя отречься. Это было выше моих сил. Я любил тебя, и ничто в мире не могло это изменить. Это как аксиома, не требующая никаких доказательств. Это утверждение. Это факт. Это моё бремя. Я рождён, чтобы любить тебя, Зейн, даже если ты не будешь любить меня в ответ. Просто знай, что, если когда-нибудь ты почувствуешь, что никому не нужен, и что нет никого, кто бы любил тебя, пока я дышу, и пока моё сердце бьётся, я всегда, - слышишь? – всегда буду любить только тебя. Потому что ты – мой мир. И я полностью твой. Навеки.