Поездъ въ Пербургъ

Поезд несется в Петербург, и в одном из его купе едут пристав Васильевского острова и именитая в столице Ардашникова Анастасия Андреевна, прославившаяся своей детективной страстью. В окне одна картинка леса сменяет другую, а сидящие за столиком пьют крепкий чай. Анастасия уже «по обычаю» достает серебряную ложку из чашки Смолокурова. — Тарас Петрович, не укроете меня своим пальто? -вдруг раздается тихий женский голос. — Я думал Вы не попросите, думал уже спите…- полицейский поднимается с сидения, захватывая свое форменное пальто. Смолокуров усаживается рядом с Анастасией и выполняет ее просьбу. Ардашникову не устраивает, что только она находится под теплым пальто и двигается ближе, укрывая Тараса. — Спасибо. — выдыхает Смолокуров. Госпожа Ардашникова переводит взгляд на кристально голубые глаза пристава: — Вы думаете о том же, о чем и я? — Возможно. — с интересом и восхищением смотрит на девушку Тарас Петрович. — Их двоих сначала убили, затем заморозили в холодной воде и перевезли, поэтому утром благодаря холоду тела не гнили, а после смены температур начался процесс разложения…ç'est magnifique! — воскликнула Анастасия Андреевна — Вы же думали об этом, Тарас Петрович, верно? Смолокуров сбит с толку. Нет и еще раз нет, он думал далеко не об этом. Он думал о прекрасном, а не об этих ваших трупах и убийствах… Его, конечно, интересовали дела, к тому же это его работа, но больше них его влекла сидящая рядом девушка. — Если честно, Анастасия Андреевна, мои мысли были далеко от убийства любовников, мои мысли были за десятки верст от убийств… Хотя, обычно, где убийства, там и Вы… — задумчиво говорит полицейский. — Я? — удивительно, но Анастасия озадачена, если её слух не изменяет, то Смолокуров думал о ней. И Ардашникова даже поймала себя на мыслях, что ей приятно. — Вы поражаете меня, Тарас Петрович… От усталости Анастасия кладет голову на плечо своего собеседника. От такого действия Смолокуров резко выдыхает. — Знаете, когда мы с Вами первый раз увиделись, я и не смел думать, что Вы окажете колоссальное влияние на мою жизнь.Вы как. -Тарас делает паузу в поисках подходящих слов. — Как снег на голову? -смеется девушка. — Скорее как ангел, сошедший с небес, но если Вам нравится версия со снегом, можем оставить ее — улыбается пристав. — Знаете, с Вами очень приятно путешествовать, барышня. — Взаимно, мне кажется я даже прекратила ненавидеть поезда… — Анастасия вновь смотрит в глаза, в которых она бы с радостью утонула как в океане, а судя по тому где живет обладатель этих глаз — в Северно Ледовитом океане. — А я перестал бояться. — начал свою мысль Смолокуров. — Бояться? Чего? — озадаченно спросила Ардашникова. — А знаете, всего. Я даже смерти перестал бояться, нужно, я ради Вас умру, на каторгу поеду, откажусь от всего, да все что угодно. — воодушевленно тараторит Тарас. — Тарас Петрович, ну что Вы такое говорите?! — Правду, Анастасия Андреевна, правду.Хотите верьте, хотите нет, но для меня Вы стали смыслом. Вы не представляете, как я каждый раз переживаю когда вы лезете на рожон и вовсе не воспринимаете предостережения! Смолокуров говорит истину, говорит все что таил от всех и даже какое-то время от себя. Но тут же чувство вины за сказанное не заставляет себя ждать. Возможно был не самый подходящий момент для озвучивания его дум. Но слово не воробей вылетит, обратно не воротишь. — Извините, Анастасия Андр… — принялся извиняться пристав, но был перебит: — Не нужно более слов, Тарас Петрович. Ардашникова наклоняется вперед и мягко целует своего спутника. Тут же, ошеломленный от внезапных действий барышни, Тарас Петрович приобнимает свою возлюбленную и притягивает ближе, желая передать все свое тепло. — Я люблю Вас, Анастасия Андреевна — прерывая долгожданный момент тихо говорит Смолокуров. — Я надеюсь Вы понимаете, что это взаимно- глядя в глаза произносит Анастасия и вновь прильнула к Тарасу.