В хорошей плохой компании

– Хазин, да что с тобой такое?! Так, вылез из воды! А вы что замерли? Продолжаем! Или все щас вместо поло пойдёте вокруг бассейна бегать. Петя, раздражённый, вылезает, оскальзываясь, по металлическим ступенькам, больно бьётся голенью. Оленька подлетает к нему, берёт Петю за локоть, как ребёнка, наклоняется с высоты своих двух метров, спрашивает басовитым угрожающим шёпотом: – Ну и что ты устроил? Это игра, мне травмы не нужны. Пете хочется сказать, что они первыми начали, но он и сам знает, что это не так. Поэтому он просто молчит. Объяснить невозможно. – Значит, тридцать отжиманий, чтобы не мёрз и успокоился, а потом идёшь на вторую дорожку и на спине плаваешь до конца тренировки. Понял? – Понял. *** Петя впервые за всё время хочет сбежать от Дракона. Ещё во время игры тот смотрел на него – Петя видел повёрнутую в свою сторону знакомую – ни с кем не перепутаешь – башку в красной шапочке. Играли они в противоположных командах. Но проблема была не в этом – Дракон в его сторону специально не жестил. Петя смывает с себя хлорку, не глядя по сторонам, пацаны гулко басят в соседних душевых. Дракон стоит почти напротив, в общей беседе не участвует и сверлит Петю глазами – Петя чувствует. Дракон даже не улыбается. Петя вылетает из душевой в раздевалку, одевается, натягивая шмотки на сырое почти тело – снова на автомате занял любимый шкафчик Дракона, тот каждый раз только смеётся. Петя не может перестать. Петя успевает. Знакомую розовую прядь, как будто более яркую, чем в понедельник – подкрасил он её, что ли? – Петя ловит боковым зрением, когда выходит из раздевалки. Через сквер идёт, постоянно оглядываясь – никакой погони нет. – Петя, ты? – Я. Мать из кухни не выходит, работает телевизор. Петя смотрит на чемодан в прихожей и ловит новую волну ярости: чемодан хочется выкинуть с балкона. Ну или пнуть хотя бы. Отец с кем-то говорит по телефону в своём кабинете, смеётся. Петя прикрывает глаза. Очень хочется есть, но он не готов оставаться с матерью на кухне и делать вид, что всё хорошо, смотреть в чистые, незамутнённые никакими проблемами и подозрениями глаза матери. Сил нет. Петя с тоской вспоминает «Сникерс», который наверняка лежит в косухе у Дракона, как обычно. *** Петя получает смс с незнакомого номера прямо посреди литературы: телефон тихо жужжит в кармане, Петя, стрельнув глазами в русичку, которая, закатив глаза, вещает о гениальности и новаторстве Грибоедова, смотрит на покрытый сетью трещин экран. «Выйди». Соседка по парте тихо на Петю шипит. Пете похуй. Он поднимает руку – глаза русички прикатываются в стандартное положение. – ...так же, как и декабристы. Что, Хазин? – Можно выйти? Русичка поджимает губы. Щас будет пассаж, что до конца урока двадцать минут и можно «потерпеть». Соседка по парте от Пети отшатывается, как будто не хочет иметь с Петей ничего общего. – Ну выйди, Хазин. Петя поднимается и быстро выходит из кабинета, оглядывается по сторонам. В коридоре пусто. Петя отходит за ближайшую колонну, чтобы не отсвечивать, вытаскивает телефон, собираясь отправить ответную смс с уточнением, что происходит. Не успевает: на плечо ложится ладонь – Петя пугается от неожиданности – а потом вторая зажимает Пете рот. Но никакой грубости в этом нет – всё очень аккуратно. От горячей ладони пахнет сигаретами. – Тихо, Петя. Пошли-ка покурим. Рука, прикрывающая рот, исчезает, мазнув пальцами по губам. Петя разворачивается – Дракон стоит близко, смотрит сверху вниз, сощурившись, не улыбается. Пете одновременно очень хочется послать Дракона на хуй и подчиниться. Дракон решает за него: кладёт руку между лопаток и толкает по коридору в сторону курилки, даже не оглядываясь по сторонам. Петя дышит – ладонь между лопаток не исчезает. Спускаются вниз на первый этаж, Дракон открывает дверь на улицу и выталкивает Петю в хмурый октябрь. Петя разворачивается, выскальзывая из-под ладони, едва не запинаясь об очередную бутылку, готовый к чему угодно. Дракон склоняет голову к плечу, спрашивает: – Как дела, Петя? Петя вздыхает: это единственный вопрос, которого он не ждал. – Нормально. – Точно? – Точно. – Хорошо. Вечером, Петя, мы идём на тусу. – Чё? Я не могу. – Почему, Петя? – Ну типа. – Родители не отпустят? – Петю передёргивает: то ли от холода, то ли от отвращения. – Или уроки надо делать? Отец уехал в командировку вчера в одиннадцать. Петя слушал – не хотел, но слушал – как мать причитает, беспокоясь, всё ли отец собрал, и как отец отмахивался от её вопросов. Пете хотелось закрыть лицо ладонями и позорно разрыдаться. Попрощаться он так и не вышел – сделал вид, что устал после тренировки и уже спит. Хотя очень хотелось выйти и выкрикнуть в лицо, чтобы тот не возвращался. Заплакать себе Петя так и не позволил. – У меня музыкалка. – И что? Не мешает. Мы пойдём вечером. Петя думает, что его не отпустит мать. А потом понимает, что она ничего не сможет сделать. И отцу звонить она не станет – чтобы того не расстраивать. Она же справляется. Она же идеальная жена и мать. Петя упрямо губы поджимает. – Ладно. Куда? Дракон улыбается, наконец, совершенно для Пети непонято, чему-то своему. – В сквере в семь встретимся. Успеешь? – Ну типа, успею. – Ну вот и прекрасно. Дракон уходит, оставляя Петю в одиночестве. Петя понимает, что курить тот так и не стал. Петя вытаскивает телефон и только по тому, как дрожат пальцы, понимает, что замёрз. Облизав пересохшие губы, записывает номер, с которого пришла смска: «Вадик». *** Матери Петя звонит, когда выходит из музыкалки. Ровным и спокойным тоном сообщает, что идёт в гости и будет поздно. Просит его не терять. И сбрасывает звонок. Телефон – ожидаемо – оживает в кармане через секунду, так что Петя просто ставит телефон на полную беззвучку. Петя днём сделал все уроки – пришлось торопиться – и едва не опоздал в музыкалку. Пообедал тоже без выебонов: непонятно было, когда можно будет поесть в следующий раз. Мать сидела напротив Пети, подперев голову рукой, и улыбалась. Пете очень хотелось много о чём спросить – Петя молча ел. На хуй это все. Ничего не изменится. Когда Петя доходит до сквера, Дракон стоит там, курит. Сигарету Пете протягивает. Петя забирает. Дракон улыбается. – Пошли. Идут снова дворами, в ту же сторону, что и к Дракону в гости – Дракон Петю больше к себе не звал. Петя думал даже, не обидел ли Дракона тогда своим отказом. Но до дома Дракона они так и не доходят – Дракон сворачивает к какой-то панельке. Петя почти у самого подъезда вытаскивает телефон – там пятнадцать пропущенных. Пока он смотрит на экран, приходит новый входящий. Петя убирает телефон в карман. На подъезде никакой железной двери нет – ушатанная деревянная раскачивается на ветру. – Лифт не работает, нам на пятый. Петя пожимает плечами – не проблема вообще. На переходном балконе четвёртого этажа, где горит тусклая лампа и гуляет холодный ветер, Дракон говорит: – Стой. Разворачивает Петю к себе – снова хватает за плечо – роется в кармане косухи, скалится: – Это тематическая туса, Петя. Сегодня Хэллоуин. Сначала Дракон вытаскивает из кармана что-то звенящее и холодное, надевает Пете на шею. Петя смотрит вниз – на шее в расстёгнутом вороте куртки теперь висит несколько цепей разной длины с черепами. Потом Дракон вытаскивает карандаш. Говорит: – Глаза закрой и замри. Петя подчиняется, до конца не понимая, что происходит. А потом что-то касается века. И Петя дёргается, невольно отшатываясь. – Тихо. Петя заставляет себя не дёргаться больше, пока карандаш рисует сначала на одном веке линию, потом на другом. – Открой глаза, вверх смотри. Теперь Дракон – слишком близкий – подводит Пете глаза снизу. Потом отстраняется, улыбаясь. – Заебись. Петя думает, что, Дракон попросит его сделать то же самое с ним, но Дракон вытаскивает из того же кармана крошечное зеркальце и подводит себе глаза сам. Петя наблюдает, Дракон, закончив, смотрит на него и подмигивает – с подведёнными глазами сразу становится каким-то загадочным. Но на этом не останавливается: карандаш убирает обратно в карман и вытаскивает – Петя глазам не верит – помаду. Открывает и, глядя всё в то же крошечное зеркальце, проезжается по губам, не слишком аккуратно. А потом ладонью смазывает всё в сторону. Ладонь вытирает о платок, который достаёт из того же кармана. Выглядит это всё странно. Особенно, когда Дракон скалится. Говорит: – Нравится, Петя? Пошли. Руку Дракон в этот раз закидывает Пете на плечи, обнимая за шею. За дверью, обитой дермантином, орёт музыка – «Placebo» – и Петя уважительно приподнимает бровь. Дракон звонит, несколько раз настойчиво. Дверь, наконец, распахивается. На пороге стоит девочка с каким-то жутким макияжем и начёсом на башке – мать бы инфаркт словила от такого – в коротком чёрном платье и чёрных же капронках. Петя с трудом опознаёт в ней ту самую девочку из одиннадцатого «А». – Ва-а-адик, – она стреляет в Петю глазами и улыбается ему. – Ну проходите. Дракон проходит в заваленную обувью прихожую и накрашенными – до Пети доходит, что помада на Драконе отчаянно красная – губами целует девочку в щёку. Та как будто уворачивается – но смеётся. Дракон снова кладёт Пете руку на плечо: – Знакомься: это Бэмби. А это Лиза. Лиза оглядывает Петю теперь с куда большим интересом, закусывает губу. – Очень приятно, Бэмби. Раздевайтесь. Лиза уходит куда-то в темноту коридора. Петя в бешенстве поворачивается на Дракона – в смысле, блядь, Бэмби?! – но тот наклоняется к самому уху и, почти задевая губами, говорит, обжигая дыханием и заглушая орущую музыку: – Тихо, Петя. Ты смазливый – пользуйся этим. Тебе понравится результат. Я обещаю. Давай, Петя, не теряйся. Анекдоты им рассказывай. – Не знаю я анекдотов. – Значит, запоминай: Настя упала и разбила подбородок. Но ничего страшного, у неё есть второй. Или: митинг косоглазых состоялся на сорок метров левее здания городской администрации. Пригодится. Пете щекотно от дыхания и смешно от такой тупости. Петя смеётся, забыв злиться за Бэмби. *** Громкая музыка надоедает Пете довольно быстро – теперь слушают Мэнсона. Он сидит в гостиной, освещённой свечами – и не боятся же пожар устроить – и украшенной криво изрезанными тыквами и гирляндами в виде летучих мышей. Вадик довольно быстро куда-то исчезает в темноте, пока Петя пытается в непривычной обстановке сориентироваться. На кухне – тоже при свечах – ведут какие-то политические беседы. Петя понимает, что один из ораторов – довольно взрослый мужик с бородой и в очках, который каждый пять секунд затягивается сигаретой. Остальные две комнаты закрыты: из одной раздаётся девичий смех взрывами, из другой – подозрительная возня. В ванной Петя, наконец, может посмотреть на себя в зеркало – и думает, что с этими довольно ровно подведёнными глазами он выглядит взросло и круто. Хотя и непривычно. Петя перебирает цепи на груди – один череп птичий – моет руки, раз уж зашёл. В гостиной покачиваются какие-то тела преимущественно в чёрном, валяются пачки с чипсами и сомнительные ёмкости с чем-то. Петя занимает диван, пытаясь понять, что он тут вообще делает. К алкоголю не прикасается – мало ли, как мать отреагирует. Его в любом случае ждёт скандал вечером. На телефон Петя больше не смотрит. Потом рядом с Петей на диван кто-то садится, Петя неохотно поворачивает голову – какая-то девочка. Она наклоняется, чтобы перекричать музыку: – Привет. – Привет. – Как тебе здесь, Петя? Петя, до этого смотревший на девочку без интереса, разглядывает её теперь внимательнее – до него доходит, что это Катька, одноклассница, тихая серая мышь, средняя во всём. На Катьке тоже жуткий макияж и начёсы, ноги она неловко аккуратно подгибает, нервными пальцами всё время одёргивая подол – видимо, платье для неё непривычно короткое. – Нормально. А ты чё тут делаешь? Катька вздыхает как-то судорожно: – Я с Лизой. Она моя сестра. – А, понятно. Петя отворачивается в поисках хоть чего-нибудь интересного. Катька не отстаёт: – Как плавание? – Заебись. В смысле, отлично, спасибо. Петя думает, как бы от Катьки избавиться – можно пойти на кухню к политическим, наверное. Рассказывать ей анекдоты не хочется. Но в этот момент появляется Дракон, безошибочно находит Петю – упирается взглядом – расплывается в оскале. На Катьку он не смотрит – та сама собой поспешно вскакивает и куда-то уходит. Помада, кажется, размазалась ещё сильнее, Дракон решительно идёт в Петину сторону, и до Пети вдруг доходит, что на Драконе вместо его джинсов юбка. Короткая, тоже джинсовая, с запáхом. Дракон валится рядом с Петей, ногу в высоком белом носке с надписью «Nike» подтягивает к груди, снова к Пете наклоняется: – Ты как? – Нормально. Дракон смеётся: – Шумно? Пошли покурим. От Дракона не пахнет алкоголем – только чужими духами. Он так же легко слезает с дивана и ждёт, пока Петя поднимется следом, руку опять Пете на плечи закидывает. На них никто не обращает внимания.