***
Украшенная улица и впрямь была яркой и пестрящей. Красные фонарики, искусственные, свисающие вниз ветви сакуры, многочисленные гирлянды и стойки со сладостями так и манили в детство. Годжо ностальгией не пробрало, всё-таки, он мужчина. А вот Наоко с умилением глядела на маленьких девочек в юкатах, бегающих за мамами с просьбами купить материалы для завтрашних кукол. — Я никогда не участвовала в этом празднике. Даже жалко... — Почему? — Когда мы с семьёй вернулись в Японию, я уже не была маленькой девочкой, — пожала плечами Наоко. — Но мама всё равно наряжала меня каждый год, хоть мы и отмечали дома. Она пыталась соблюдать чужие традиции даже у себя на родине. Годжо медленно оглядел длинную улицу. — Хочешь поесть чего-нибудь? — Да, умираю с голоду, — улыбнулась Наоко. Сатору нерешительно замер. Глянул куда-то вниз. — Тут много людей... Можно взять тебя за руку? Потеряешься ещё... Наоко протянула ему свою руку в перчатке и улыбнулась. Сатору коснулся ладони и не слишком крепко переплёл свои пальцы в замок с чужими. Приятное чувство особенного момента одолело Наоко не сразу. Она шла, рассматривая декорации к празднику, наблюдала за детьми и взрослыми, мельком замечала прилавки. Не видела, что голубые глаза устремлены на неё и приглядывают осторожно. — Погоди. Годжо собирался сделать шаг вперёд, но его вдруг потянули в сторону, к магазину. Наоко рассмеялась его неуклюжему шагу и указала пальцем на прилавок с девчачьими юката. Ей приглянулась голубая, с красивыми жёлтыми цветами. — Хочешь купить? — Да. Думаю, Рури очень понравится. — Рури? — Моей младшей сестре. Они с мамой завтра пойдут отмечать... Уже подготовили кукол. Сатору улыбнулся. Кимоно на вид было маленькое совсем. — Сколько ей лет? — Всего четыре, — усмехнулась Наоко. — Она совсем малышка. Но мне за неё не страшно. Всё-таки, есть двое охранников... Я старшая из четверых детей. Годжо присвистнул. Он-то в семье один-одинёшенек. Любимое, долгожданное и единственно прекрасное чадо. — Младшие братья, Рэн и Ацуши просто обожают Рури. Уверена, они и завтра будут за ней следить, чтобы никуда не пропала. — Рэн... Сатору вспомнил татуировку у Наоко под ухом. Иероглиф "лотос", что так же переводится как мужское имя "Рэн". А он переживал, что это имя какого-нибудь другого мужчины. Оказалось, что всего лишь младший брат. Он выдохнул расслабленно, и когда старушка вручила Наоко пакет с товаром, за руку повёл девушку дальше по украшенной улице. Она обходила препятствия, чтобы хоть как-то за ним успевать. Когда Годжо вдруг резко остановился, Наоко врезалась носом ему в спину, неприятно коснувшись кончиком носа не слишком мягкого материала пальто. Годжо обернулся. Пришибленный кончик прямого носа смешно порозовел. — А ты почему не пойдёшь с младшими? — Не думаю, что со мной им здесь будет интересно, — ответила Наоко. — Я ещё не решила, пойду или нет. Нужно восполнять долги по учёбе. Сейчас ведь конец учебного года. — Но разве на стажировке от такого не освобождают? У тебя же уважительная причина. — Нет, не освобождают, — грустно усмехнулась Наоко. — Приходится учиться. — Хм-м... А что вообще изучают будущие менеджеры? — Принципы организации. Навык общения и устройства коммуникации... В общем, для тебя не самое интересное... О, корн-доги. Идём, там почти очереди нет... Сатору послушно пошёл за Наоко, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы хоть как-то объясниться. Парень за стойкой отдал им заказ всего через пару минут, пока Годжо собирался с мыслями. Наоко протянула ему аппетитно пахнущую сосиску в кляре и улыбнулась. Сатору стал рассматривать угощение как экспонат из музея. — Я... В общем... Никогда не ел их. — Ты никогда не ел корн-доги? — И любую уличную еду в принципе. Наоко вскинула брови и склонила голову. — Почему? — Родители... Не разрешали. Богатых детишек кормят либо личные повара, либо в ресторанах. Да мне и не хотелось особо. Наоко понимающе кивнула. — Это вкусно. Ты только откуси, и сразу поймёшь, нравится или нет. Хотя, корн-доги мало кто не любит. В Америке к ним ещё соус добавляют... Только не обожгись, сыр горячий. Годжо доверчиво открыл рот и откусил верхушку корн-дога. Кляр захрустел, пара крошек упала на землю. Сатору собрался отстраниться и начать жевать, но сыр потянулся вслед за его ртом. Еле как откусив его, он прожевал. Вкус прекрасный. Годжо ничего подобного раньше не пробовал: родители с детства подсадили на здоровое питание, но во взрослом возрасте Сатору увлёкся различными сладостями, обходя уличную еду стороной. А это оказалось довольно вкусно и даже приятно. Наверное ,потому, что трапезу было, с кем разделить. — Вкусно, — Годжо улыбнулся. — Мне нравится. — Конечно, ещё бы не понравилось, — усмехнулась Наоко. В серых глазах красиво отражались розовые огни улицы. Годжо про себя хмыкнул. Снова он попался. Его ожидания обманули и растоптали, но он почему-то рад этому. Небо уже было тёмным. Сатору глянул вверх, раздумывая, что на этот раз ему приготовила судьба-шутница, раз уж решила подослать такое неведомое, странное и волнующее чудо. Наоко сжала его руку крепче, не глядя. Наверное, чтобы он не увидел её лица. Годжо улыбнулся. — Не считаешь зазорным дружить со своим боссом? Наоко помотала головой. Хотя поняла, что именно он имел ввиду. — Технически, я работаю на Гето, а не на тебя. Поэтому нет, не считаю. — А если бы работала на меня? — Тогда тоже нет. Ты мой начальник только с девяти утра до шести вечера. Во всё остальное время мы вполне можем быть друзьями. Годжо усмехнулся. — А можно мне быть твоим другом и в рабочее время тоже? Наоко моргнула несколько раз. — Другие сотрудники не поймут... — Но когда мы наедине. Можно? Девушка медленно оглядела серьёзное лицо Сатору. — Можно, конечно. И... Раз уж так... — Что? — Можешь называть меня Нао. Меня так все называют, если не считать работу. Годжо с улыбкой кивнул. — Хорошо, Нао... Идём уже, а то в сосульку превратишься. — Ну, тоже верно...Лучи розового света
27 октября 2022 г. в 21:25
Конец рабочего дня ожидал быть муторным. Наоко даже слегка приуныла. Стажировка проходила без особой радости, при полном погружении в свои новые обязанности, которых теперь не оберёшься. Наверное, оно и к лучшему. Предстоящая прогулка с Годжо идёт в ту же копилку — любое времяпрепровождение вне дома лучше, чем внутри него. Она ощущала себя глупой девчонкой, которая боится призраков в большом и страшном особняке родителей. С другой стороны, казалось нелепым, что собственный дом её пугает. Наоко провела в нём свою прекрасную юность, привыкала к жизни в родной стране... Почему-то он стал казаться чужим.
Наоко точно знала причину. Но каждый раз, когда та всплывала где-то на подкорке, отметала её в сторону большой, такой же как её страх, метлой. Пусть лучше где-нибудь за мебелью останется. Тогда можно и вовсе забыть.
— Ха, прошлый менеджер Сугуру на второй день уже готов был сбежать, — усмехнулась девушка. — В чём секрет твоей стойкости, Сато-чан?
Наоко улыбнулась. Утахимэ сидела на стуле у стойки кафе, а Сато ждала по другую сторону, пока вскипит чайник.
— Я каждый раз дёргаюсь, когда Годжо-сан отправляет меня к нему, — буркнула Иори. — Он добреньким кажется поначалу, но в работе жёсткий.
— Я заметила, — Наоко стала опускать в стеклянный чайник ложки фруктовой заварки. — Так уж вышло, что я умею находить подход к подобным людям. Мой отец такой же. С самого детства приучилась не перечить и создавать видимость, что всецело ему подчиняюсь.
— Везёт... — вздохнула Утахимэ. — То есть... Нет, так не должно быть. Но... Тебе это в жизни хоть как-то помогло.
Наоко вспомнила лицо отца прошлым вечером. Он выглядел недовольным чем-то. Позвал её к себе в кабинет, хотя девушка твёрдо была настроена поужинать вместе с матерью и младшими. Уже на лестнице Наоко одолели неприятные ассоциации с судебным процессом. Её отец — прирождённый политик. Умеет находить грамотные решения и добиваться своего. Было бы отлично, если бы он умел разделять личную жизнь с работой, но, увы, так не вышло. Он сел к ней спиной, почему-то рассматривая их двор за окном.
— Что-то случилось?
— Кто тебя привёз? Дорогая машина...
Наоко нахмурилась.
— Ты что, по камерам следил?
— Да, Наоко, следил, — он так и не повернулся. — Должен же я знать, с кем моя дочь задерживается допоздна.
— Меня просто коллега подвёз. Что в этом странного?
— То, что ты пытаешься не быть дома как можно дольше.
Наоко пристыженно поджала губы и отвела взгляд. Наверняка отец наблюдал за ней через отражение оконного стекла.
— Почему тебе тут так не нравится?
— Почему? Ты ещё спрашиваешь?
Тогда он снова ничего не ответил. А весь семейный ужин, проходящий без отца, Наоко сидела тихо и почти не говорила с матерью. Конечно, она всё заметила и поняла. Но при младших детях не стала расспрашивать. Утром Наоко снова убежала на работу, даже не позавтракав, так что поговорить им не удалось.
Утахимэ с интересом глянула Сато прямо в глаза.
— Хм... Знаешь, кто-то из сотрудников говорил, что ты не японка. Это правда?
— Японка. Наполовину, — Сато разлила заваренный чай по кружкам. — Моя мать американка. Отец был послом там много лет.
— О, значит, ты за океаном жила?
— До пятнадцати лет, да, — улыбнулась Наоко.
Иори осторожно попробовала чай и расплылась в довольной улыбке. После нудного рабочего дня вкусный и горячий напиток — лучшее, что могло случиться.
— Говоришь по-английски?
— Да, в работе и учёбе мне это часто помогает, — Наоко подула на кружку, пытаясь остудить чай. — Мама говорит, мне стоило идти на переводчика. Облегчила бы себе жизнь, раз уж и так говорю на двух языках.
— Тогда почему именно менеджер? Это же, наверное, такая неблагодарная работа... — сказала Утахимэ, рассматривая свою кружку. На ней были узоры из цветов. — Вечно за кем-то бегать, что-то решать... Как нянька для взрослого начальника, ей богу. Я бы так не смогла.
Наоко усмехнулась. Взяла со стойки пару конфет и положила перед Иори. Одну раскрыла и положила в рот, рассасывая языком кисловатый апельсиновый вкус.
— Я решила, что это то, что мне хорошо даётся. Помогать управлять и сортировать дела. Быть главным — слишком сильная головная боль. А если ты помощник, всегда знаешь, что есть кто-то выше, кто всегда выручит. Такая... Взаимоподдержка, получается. Очень надёжно, как по мне.
Иори глянула на наручные часы.
— О, уже шесть... Ну, я пошла домой. Лишь бы по пути не встретить...
— Меня?
Обе девушки обернулись. У выхода из кафе стоял Годжо, бессовестно улыбаясь. Утахимэ устало закатила глаза и встала.
— Я вижу, как ты устала, — милосердно сказал Сатору. — Можешь идти домой.
Иори удивлённо вскинула брови.
— Правда?
— Правда. У меня сегодня прекрасное настроение, так что я добрый. Пользуйся, Утахимэ, пользуйся...
Годжо со смехом встал боком, чтобы сотрудница смогла проскользнуть мимо него и выйти в холл. Утахимэ несколько раз обернулась, рассматривая начальника с подозрением, но всё-таки спокойно зашла в гардероб. Сатору повернулся к Наоко. Она улыбнулась. Он прошёл к стойке, сел на место Иори и опёрся щекой на свою руку. Сато слегка удивлённо вскинула брови.
— Ну, спроси у меня что-нибудь, — попросил Годжо.
Наоко сдержала смех.
— Как прошёл твой день?
Сатору облегчённо вздохнул. Девушка поняла, что он испытывает особое наслаждение, понимая, что между ними нет формальностей. Это слегка, но по-приятному смутило.
— Отлично. А твой?
— Тоже хорошо. Разобрала для босса бумаги и организовала несколько встреч. Пока всё не слишком сложно.
Годжо отчего-то ещё шире улыбнулся.
— Что?
— Вот скажи... Тебе он нравится?
Наоко непонимающе приподняла брови.
— Кто?
— Гето. Твой начальник.
Она задумалась. Если Годжо имеет ввиду внешность, Гето-сан, конечно, довольно красив, как мужчина. Он высок и на лицо привлекателен. А если характер... Каким бы хорошим менеджером Наоко ни была, разгадать человека за два дня просто невозможно. Единственным, что она уяснила, были безусловная жёсткость Гето в принятии решений и абсолютная жажда любой возможной взаимности, начиная с уважения. Наоко задумчиво надула губы.
— Думаю, он хороший человек. А почему ты спрашиваешь?
— Ну, чисто в теории... — Годжо махнул рукой. — Ты бы хотела и дальше с ним работать?
— Да, наверное... У меня и выбора-то нет.
— А если бы была возможность работать с кем-то другим?
— Не понимаю, о чём ты.
Годжо улыбнулся.
— Ладно, забудем... Уже решила, куда пойдём?
Наоко хотела ответить, но краем глаза заметила идущих в холле девушек. Тех, что обычно стояли на стойке рядом со входом и встречали всех работников и гостей. Их смех вдруг затих, и они остановились напротив стеклянной стены кафе, разглядывая Сато и Годжо. Последний их не заметил.
— Эм-м... Да, точно, — Наоко натянуто улыбнулась. — Завтра будет Хинамацури.
— Девчачий праздник?.. Да, помню. Хочешь прогуляться по украшенным улицам и детство вспомнить? — Сатору склонил голову, наблюдая. — Я не против. Должно быть, в центре сейчас очень красиво.
Наоко кивнула.
— Тогда я подожду тебя у машины.
— Ага. Иди первым.
Годжо повернул голову. Как только девушки, до этого хмуро наблюдавшие за их разговором, заметили его взгляд, то пошли дальше, обсуждая что-то. Сатору снова взглянул на Наоко. Как-то снисходительно и понимающе.
— Дружить с начальником у нас, если что, не запрещено, — улыбнулся он. — Не переживай.
Сато проследила за ним до самого выхода. Её удивило то, что он так точно угадал её мысли насчёт ситуации. Годжо довольно наблюдателен и совсем не глуп. Вот бы все думали то же самое, что и он. А то проблем потом не оберёшься...