heros ad eam

Тусклая свеча на рабочем столе. За окном с каждой секундой все сильнее гудит ветер, и она невольно всматривается в ночную тьму по ту сторону стекла. Откидывается на спинку стула, потирая глаза от усталости от бумажной работы. Закрыв их всего на пару секунд, она вновь берет перо в руку, но запястье остановилось в миллиметре от прикосновения с бумагой. Девушка откладывает чернила на неопределённый срок, обращаясь к кому-то в комнате. Она так чертовски устала. — Снова пришёл. Теперь уже брюнетка поворачивается и смотрит на расположившегося в кресле парня. Девушка тяжело вздыхает, наблюдая за хмурым взглядом на себе. — Ну что ты на меня так смотришь? — с укором спрашивает она. — А кому лучше от моего нахождения здесь? Девушка долго молчит. Конечно, он прав. Но она никогда не сможет этого признать. И жить своей жизнью дальше, пока это не произойдёт, она тоже не сможет. — Тебе пора бы меня уже отпустить, — с полной грустью в голосе произносит он, противясь самому себе. Кому бы хотелось просто исчезнуть, оставив своего любимого человека в таком состоянии? Но так было бы действительно лучше. Легче для неё. — Я не могу, Эрен…— она прошептала эти слова с такой болью и досадой, какие могут прозвучать только от человека, полностью лишенного смысла жизни от глубокой потери. Он приподнимается с кресла, садясь напротив неё, прямо на рабочий стол. Берет ее руку в свою ладонь, переплетая их пальцы, но она не чувствует этих прикосновений, лишь мысленно представляет в голове, какими бы они были, если бы существовали на самом деле. — Думаешь, я выбрал неверный путь? — Я ничего уже не думаю, Эрен. Слишком долго и много думала об этом, чтобы думать ещё и ещё. Вспоминать раз за разом и прокручивать у себя в голове. Я на этот вопрос ответа не нашла даже спустя годы. Но не лишай меня даже такого своего присутствия. Просто останься, — на полу выдохе она продолжает, — приходишь всегда, смотришь на меня такими грустными глазами, отчитываешь меня за своё нахождение здесь, а сам не лучше. Хоть бы раз был почестнее со мной. Лишь до самого конца пытаешься быть героем для всего мира, но хоть бы раз, Эрен, побыл бы героем лишь для меня. — Что при жизни, что сейчас, я лишь желаю тебе счастья. Без угрызений совести и мучительных ночей. Она убирает руку и отворачивается от него. — Ты не слышишь меня. Но это не так. Он лишь боялся, что со сказанными им словами на ее плечи упадёт ещё больше раскаяния. Так и останется в своём несуществующем мире вместе с ним. Но лишь раз, лишь один раз он хочет поступить не по совести. Не так, как «правильно», а так, как она этого просит, и так, как он уже давно желает. — Я люблю тебя. Она широко распахнула глаза. Две солёные капли пробежали по щекам. Вновь поворачивает голову обратно, где только секунду назад он сидел. Но его больше нигде не было. Девушка позволила себе дать слабость, дать волю слезам и эмоциям. Она кричит, так дико, так душераздирающе, будто, ее наказывали самыми страшными физическими пытками. Брюнетка обессилено оседает на пол, сжимая кулаки до хруста костей, искусывая губы в кровь, рвя волосы у себя на голове. Все ещё так истошно кричит. И не может остановиться.

Почему он сказал, а она не успела?

— Я тоже люблю тебя, Эрен.