Прорубь

Пробуждение поздним вечером вышло не очень приятным. Лиззи довольно грубо растормошила домработница, и пока девушка пыталась понять, что происходит, та уже кинулась к шкафу, судорожно перебирая вешалки. — Эй, что такое? — Мистер Уайт вернулся. Он потребовал, чтобы вы пришли в столовую подобающе одетой, — к Лиззи на кровать полетело довольно строгое черное платье до колена с высоким воротом, а Эшли уже принялась с расческой наперевес воевать с ее волосами. — М-да уж. Чувствую себя прям Марией-Антуанеттой, — Лиззи поморщилась от резкого движения расчески и потерла глаза. До нее пока не совсем доходила ситуация, или это таблетки оказывали такой эффект, но Элизабет в любом случае хотелось наплевать на все и завалиться обратно спать. Темнота за окном располагала, и, если бы не Эшли, силком поднявшая ее с постели и уже натягивающая на нее платье, Лиззи бы так и сделала. Она успела лечь обратно на минутку и задремать, пока Эшли нахлобучивала на нее туфли, усадив на кровать. Но, не успев насладиться моментом, снова оказалась на ногах. Эшли внезапно схватила ее за щеки и несколько раз ущипнула. Лиззи с раздражением отмахнулась, но проснулась окончательно. — Ну что ты делаешь? — Элизабет недовольно потерла щеки, горящие от щипков, и опять уселась. — Мисс, Мистер Уайт очень не в духе, поэтому, пожалуйста, возьмите себя в руки, — Эшли возмущенно уставилась на нее сверху вниз, уперев руки в бока. Что-то в сонном мозгу проклевывалось на этот счет, но что именно Лиззи не могла припомнить, а поэтому решила просто подчиниться надоедливой домработнице. В столовой царил полумрак. Верхний свет не стали зажигать, и комнату освещали только многочисленные бра и торшеры. Джон уже сидел во главе обеденного стола, рассчитанного человек на пятнадцать, и нетерпеливо постукивал пальцами по столу, без интереса листая журнал. Сквозь напускное спокойствие пробивалось бешенство, но он упорно старался держать себя в руках. Лиззи очень хотелось бы сесть по другую сторону этого длиннющего стола, чтобы он никак не мог ее достать, но приборы были накрыты по левую руку от отца, и пришлось подчиниться. За неимением джентльмена, который бы помог даме разместиться за столом, Лиззи от души повозила стулом по полу, а потом еще и попрыгала на нем, придвигаясь поближе. Джона перекосило от душераздирающего скрежета железа о мрамор, но он промолчал. Лиззи помнила, что стоит попридержать коней и не раздражать отца лишний раз. Но какого черта она должна выделываться перед этим ублюдком, из-за которого она осталась одна, без матери? Откуда-то из глубины души вылезла ненависть, подкрепляемая снова встрепенувшейся гордостью, и ее понесло. — Приветствую вас, папенька, — Лиззи натянула на лицо кривую ухмылку и воззрилась на Джона, подперев лицо руками, — Как ваше здоровье? Устали? Отец громко выдохнул сквозь сжатые зубы, раздувая ноздри, но промолчал и сосредоточил внимание на том, как Эшли расставляла блюда по столу. Подождав реакции пару секунд Лиззи фыркнула на предостерегающий взгляд Эшли и отвернулась в сторону, отпивая вина. Голова была пустая-пустая, как воздушный шарик; и очень тупая, как потом уже решила Лиззи, вспоминая этот вечер. Но сейчас она и не думала переставать бесить Джона, все мысли о каких-то последствиях подняли белый флаг и ретировались, а всем ее естеством завладела жгучая ненависть. — Ну, ладно, давай помолчим, — Лиззи в упор уставилась в лицо Джона, едва заметно подергивая уголком рта от клокотавших внутри эмоций. Он закрыл глаза, выдохнул, пытаясь успокоиться, отложил приборы и вперил свой взгляд в девушку. — Если. Ты. Сейчас. Не. Прекратишь. То я… Договорить ему не дала Лиззи, подскочившая из-за стола: — То ты что? Что ты мне, блять, сделаешь?! Доведешь до ручки, как маму?! — Закрой нахуй свой рот! Не смей ее упоминать! Ты ни черта не знаешь! — Джон тоже вскочил на ноги, в ярости сжимая столешницу. — Ты, ебаный ублюдок, вот что я знаю! Это из-за тебя она повесилась! Ты, и только ты свел ее в могилу! Перед глазами внезапно потемнело, в ушах зазвенело, и Элизабет с неожиданным спокойствием подумала, что вот оно, сердце стукнуло в последний раз, сейчас она умрет и встретится наконец с мамой. Но через мгновение в плечо что-то больно ударилось, кругом загрохотала посуда, на голову посыпались острые осколки, а правое ухо и висок обожгло так сильно, словно она окунулась в кипящее масло. Рассредоточенный взгляд наткнулся на отца, который возвышался над ней и сжимал в кулаке с побелевшими костяшками толстый журнал, сложенный вдвое. — Ты. Сука мелкая. Сейчас я тебе поговорю, — он отшвырнул журнал, и в два шага оказался возле Лиззи. Колени проехались по стеклу, когда он схватил ее за волосы и поволок через комнату. Когда у лица звякнула пряжка ремня, Лиззи засучила ногами, пытаясь вырваться, и заозиралась в поисках помощи, но Эшли лишь склонила голову и выбежала из столовой, плотно закрыв за собой дверь. Он уселся на стул, дернув ее ближе, и ткнул лицом в ширинку. — Давай, покажи папочке, что умеет его милая дочурка, — прошипел Джон, отвешивая Лиззи пощечину. Лицо горело, по щекам бежали слезы от боли и стыда, и все тело девушки мелко дрожало в ожидании очередной порции ударов. Вся спесь мгновенно пропала. Сопротивляться было бесполезно, и Лиззи медленно подняла трясущиеся руки, пытаясь непослушными пальцами ухватиться за замок ширинки. — Реще! Он снова дернул ее за волосы, и Лиззи не смогла удержаться от тихого вскрика. Она на ощупь, ничего не видя из-за слез и черных мушек перед глазами, все же расстегнула ширинку и потащила вниз брюки и трусы. Перед лицом вывалился толстый член, в который ее сразу ткнули лицом. — Открывай пасть, сука. И только попробуй показать свои зубки, — Джон схватил ее за челюсть и с усилием сжал, заставляя открыть рот. Элизабет попыталась отстраниться, но Джон уже насадил ее на член, давя на затылок. Нос уперся в лобок, мерзкий орган ткнулся в глотку, перекрывая дыхательные пути, и Лиззи в панике забилась, пытаясь вырваться. Джон больно шлепнул по цепляющимся за него пальцам и со стоном откинулся на стуле, начиная двигать ее головой вверх и вниз. Лиззи перестала сопротивляться и обмякла. Стараясь как можно быстрее абстрагироваться от происходящего, она начала считать свои вдохи и выдохи. Вверх — вдох, вниз, вверх — выдох. Она быстро сбилась, начиная взахлеб ловить ртом воздух и забывая выдыхать. Голова закружилась как на карусели, казалось, еще чуть-чуть и она отключится. Внезапно и последний источник воздуха оказался перекрыт. В памяти всплыл момент из детства, когда Джон под предлогом веселой игры с задержкой дыхания чуть не утопил ее в ванной. Тогда так же кружилась голова, грудь сдавливало, а скрюченные пальцы, вцепившиеся в чужую руку, сводило от усилия. Наконец хватка на затылке ослабла, и Лиззи вырвалась, валясь на пол. Стоя на коленях, она судорожно закашлялась, пытаясь избавиться от залепившей глотку мерзкой слизи, но тут желудок свело болезненными спазмами, и ее стошнило на пол горькой желчью вперемешку со спермой. Желудок был уже полностью пуст, а спазмы все не заканчивались. Лиззи казалось, что сейчас она начнет блевать кровью и собственными внутренностями. Попытки желудка по самоуничтожению прервал тычок под ребра. Лиззи подняла застланный пеленой слез взгляд на Джона, неторопливо застегивающего ремень. Он нагнулся к ней и потрепал по щеке: — Ну, что нужно сказать любимому папочке? Лиззи не могла рассмотреть выражение его лица, но по голосу точно его представила. Он самодовольно ухмылялся, да так мерзко, как не умеет больше никто. — Пошел нахер, — со злостью прошипела Лиззи ему в лицо. Внутренний голос умолял заткнуться и не прыгать по одним и тем же граблям с настырностью горного барана. Но сейчас снова стало совершенно все равно на то, что он с ней сделает. Может пришибет уже наконец, да и дело с концом. Пальцы наткнулись на ужасно удобный кусок стекла и сжали его. Лиззи в подробностях представила, как сейчас она бросается вперед, втыкает этот осколок ему прямо под кадык и не жалея пальцев забивает его как можно глубже, до самого позвоночника. И пока он корчится на полу в предсмертной агонии, она втыкает ему пальцы в глазницы, превращая глазные яблоки в кисель… — Ахахах! Положи, а то поранишься, — точный пинок по пальцам выбил осколок, Лиззи зашипела, прижимая к груди изрезанную ладонь. Джон поправлял одежду, используя темное окно как зеркало, и как ни в чем не бывало насвистывал под нос. Действительно, а ему то что. Раньше у него еще проскакивало какое-то сожаление, бывало, что он даже долго рыдал, вцепившись в Лиззи. Но это было так непохоже на Джона нынешнего, что она сомневалась, а не были ли эти воспоминания сном. В любом случае, сейчас на его лице нельзя было заметить ни тени раскаяния. — Вали зализывать раны. Завтра в девять вечера будет вечеринка в Блюм. Ты идешь со мной, так что будь добра выглядеть по-человечески. Зайдешь ко мне примерно в восемь, —он пригладил волосы, возвращая им идеальный прилизанный вид и вышел, не оглядываясь. Злость вскипела в Лиззи с новой силой. Он вел себя как обычно, но такую ярость Лиззи испытывала впервые за долгое время. Все тщательно выстроенные ментальные блоки, до этого надежно защищавшие психику, рассыпались в хлам, она снова оказалась в ужасе, на который никак не могла повлиять. Это ощущалось, будто с нее содрали кожу, и теперь голые нервы болезненно отзывались на малейший тычок. Лифт оповестил тихим звонком о своем прибытии, и у Лиззи в голове появился план. Глупый, рискованный, без единого оформленного пункта. Она может сбежать. Просто сбежать, как она десятки раз делала до этого, но в этот раз насовсем. Финансовая сторона вопроса не стояла, под кроватью был тайник для побега с наличкой, который она постоянно пополняла, но так и не находила смелости им воспользоваться. Видимо, Джон сегодня снес ей мозги окончательно, ведь неудача могла обернуться такими последствиями, что даже думать в ту сторону было страшно. Можно было оставить все как есть, по кирпичикам отстроить стену отчужденности и ждать, когда однажды уже съедет крыша и она зарежет Джона ножом для масла. А можно было рискнуть. Риск сопровождался вероятностью серьезных, если не смертельных, увечий, но из двух зол стоило выбирать то, где мучения быстрее кончались. Лиззи с трудом поднялась на ноги и пошатываясь побрела в свою комнату. Отлучка Джона оставалась самой неизвестной из переменных, поэтому действовать следовало быстро. Переодевшись в более удобную и неприметную одежду, Лиззи ссыпала пачки наличных на дно рюкзака, засунула ноутбук, кипу проводов и разного оборудования, а сверху набросала шмоток. Ноша получилась тяжеловата для привычной лишь к маленьким девчачьим сумочкам девушки, но выложить было нечего, в набор для побега и так входили лишь самые нужные вещи. Лиззи выглянула в коридор. Из-за угла уже виднелась темная прихожая, но бежать к лифту сломя голову она не торопилась. Джон ушел, но мог оставить кого-нибудь для охраны. Из вариантов еще оставался запасной выход, но сил ползти по бесконечным закручивающимся в спираль над головой лестницам у нее не было. Вдох-выдох. Лиззи пошлепала себя по щекам, чтобы взбодриться, оглядела комнату напоследок, и ее взгляд зацепился за настольную винтажную лампу. Наверное, стоило взять что-то для самозащиты. Вариант не самый лучший, но выбирать не приходилось. Крепко стиснув в правой руке увесистое основание светильника, Лиззи тихо двинулась по коридору, выглянула из-за угла и, к своему удивлению, никого не обнаружила. Она ткнула кнопку вызова лифта и принялась гипнотизировать маленький экранчик, неспешно отсчитывающий этажи. — Далеко собралась? Лиззи резко обернулась, чувствуя, как обмирает сердце. Из темноты на нее насмешливо пялился Лиам. Мужиком он был стремным как на вид, так и по сути. Лиззи постоянно приходилось терпеть от него насмешки, пошлые комментарии и рассказы о его фейковых подвигах. — За сигаретами…? — Лиззи в панике забегала глазами. — Ты никуда не пойдешь, — Лиам быстро оказался возле девушки и схватил ее за левое предплечье. — Отвали, козлина, — Лиззи зашипела от боли и попыталась пнуть его, но промазала. Лиам презрительно фыркнул и потащил ее обратно в комнату. Провод от лампы, про которую Лиззи в панике умудрилась забыть, стукнул ее по ноге. Вот оно. Он на нее не смотрел и сейчас был идеальный момент. Как можно незаметнее Лиззи отвела руку назад, и удар лампой пришелся прямо в нос Лиаму. Он отцепился от нее, взвыл, хватаясь за лицо, запутался о провод лампы, — вот оно оружие свободы! — и свалился на пол. Хоть он и был тем еще мудаком, Лиззи даже стало его жалко. Жалость эта продлилась правда до момента, как Лиам решил вершить месть и схватил ее за щиколотку, намереваясь повалить. Элизабет приглушенно взвизгнула, шлепаясь на пол, и принялась с остервенением бить его наугад по рукам и ногам, крепко зажмурив глаза. Мужчина что-то ей орал, но остановилась Лиззи лишь тогда, когда Лиам издал какой-то уж совсем душераздирающий крик. Она резво подскочила на ноги и бросилась в лифт, приглашающе распахнувший створки. — Стой, сука, — Лиам, весь в крови и хромая на обе ноги разом, тоже поднялся и двинулся в ее сторону. Из горла Лиззи прорвался испуганный писк, и она со всей дури залупила по кнопке закрытия дверей. Успела она едва-едва, в свете закрывающихся дверей она увидела обезображенную рожу Лиама с перекосившимся на сторону носом всего в паре метров. Лиззи со стоном съехала по стенке лифта и уткнула лицо в коленки. Это пиздец. Она чуть не убила человека. Если бы Лиам не заметил ее движения и не повернул голову, удар пришелся бы точно ему в висок. И когда она припадочно отбивалась, она легко могла попасть ему по той же голове, если бы он не начал прикрываться руками и ногами. Да он банально мог оставить мозги на угле тумбочки, если бы упал чуть менее удачно! Сеанс самобичевания был прерван лифтом, распахнувшим двери на парковку. Лиззи поднялась на дрожащих ногах, цепляясь за стены лифта, как за последнего друга. На светлых металлических стенках остались смазанные кровавые следы. Лиззи сглотнула и опустила взгляд вниз. Лампа-помощница, ее руки и одежда, все было в крови, будто Лиззи не дралась тупым предметом, а орудовала поварским тесаком. Радовало лишь то, что на черном кровь было не видно, и лишь поблескивали влажные пятна. Лиззи вдохнула, выдохнула и наконец вышла из лифта, расправив плечи и поудобнее перехватив лампу. Расслабляться было рано. На парковке всегда дежурило по меньшей мере пару наемников, а сегодня Джон мог и увеличить это количество. Спрятаться было не очень трудно, всё-таки в это время парковка была практически полностью забита машинами жильцов, но неизвестно, где именно сейчас все папочкины наемные псы и сколько их в принципе. Лиззи пониже натянула капюшон, и завернула за колонну, планируя аккуратно по стеночке добраться до темной дыры выезда, что был всего в паре десятков метров, и из которого не очень приветливо во множестве доносились полицейские сирены. И стоило Лиззи почувствовать себя хоть чуточку в безопасности, из-за огромного джипа вышел мужчина в знакомом черном костюме. Он опешил не меньше Элизабет, и с пару секунд они таращились друг на друга. Лиззи опустила голову, надеясь все же проскочить мимо, но мужчина схватил ее за плечо и сдернул капюшон с головы. — Опа, молодая леди, настоятельно прошу пройти к лифту. Сегодня без прогулок. Он аккуратно завернул ее обратно, а Лиззи, мысленно извинившись, со всей дури долбанула каблуком тяжелых ботинок по стопе бедолаги в кроссовках. Он взвыл и схватился за ногу, выпуская девушку из хватки, и Лиззи рванула вперед, выглядывая при этом остальных наемников Это ее и погубило. Какой-то умник слил масло прямо на асфальт, и Лиззи поехала на нем, нелепо взмахнув руками. Голова как мячик отпрыгнула от асфальтового покрытия, и к Лиззи резко вернулись все симптомы легкого сотрясения, едва успевшие отойти на второй план. Кое-как подавив дурноту, путаясь в руках и ногах она заползла между машинами и привалилась боком к колесу. Ситуация складывалась хуже некуда. Раненый уже отошел от удара и поднял шум. Сейчас они захлопнут ворота, и рано или поздно ее найдут и отведут обратно. А Элизабет сейчас не то, что сопротивляться была не способна, а даже сидеть ровно. Вдруг ее что-то резко схватило за шиворот и потащило назад и вбок. Лиззи взбрыкнулась, вцепилась руками в горловину толстовки и уже собралась закричать, как холодная мужская ладонь закрыла ей рот и Лиззи спиной ощутила чужое тело. Преодолевая приступ головокружения, Элизабет открыла глаза, и качающая реальность обрисовала темные внутренности незнакомой машины. — Тихо. Я друг, — ухо опалил горячий мужской шепот. Лиззи дернулась, пытаясь извернуться, чтобы посмотреть на этого «друга», но он шикнул, стиснул ее поперек туловища еще плотнее, и максимально забился вместе с Лиззи под заднее сидение. К машине приближались голоса, и Лиззи замерла, сильнее вжимаясь в неизвестного. В таком положении они пробыли пока голоса не стихли, а после мужчина выпустил Лиззи и перетек на водительское сидение. Он поплотнее надвинул кепку на лицо, завел машину, и как можно спокойнее поехал к закрытым воротам. У выезда он чуть сбросил скорость, ворота чудесным образом открылись, вызывая переполох на парковке, и так же чудесно закрылись, стоило машине их преодолеть. Лиззи медленно вылезла из-под сидения, не то все еще опасаясь быть обнаруженной, не то отыскать в желудке сегодняшний завтрак. — Ты кто, и что тебе надо? — хрипло поинтересовалась Лиззи. — Это вместо спасибо, я полагаю? — хмыкнул мужчина, одну руку держа на руле, а во второй сжимая смартфон. Все встречные светофоры неведомым образом оказывались зелеными. — Ага, спасибо. А теперь будь добр объяснить, что тебе от меня нужно, — Лиззи с тревогой пялилась в окна, в тщетной попытке запомнить, где они едут. Но голова кружилась так, что за тонированными стеклами мелькал лишь неясный калейдоскоп образов. — Скажем так, я помогаю людям решать их проблемы. А к тебе у меня будет небольшая просьба, Элизабет Уайт. Услуга за услугу. Лиззи сглотнула подступившую к горлу горькую желчь. Он знает ее имя. Ему что-то нужно. В счастливые совпадения верить не приходилось, а следовательно, он ее поджидал. Повезло Лиззи оказаться именно у этой машины или нет, еще предстояло разобраться. — И что тебе нужно? — Ходят слухи о том, что некий хакер под ником Пинки поставляет первоклассные экспойты для Dedsec, — Лиззи встретилась взглядом с мужчиной в зеркале заднего вида. — Ага, а я к этому какое отношение имею? — А тебе следовало бы перестать придуриваться, а то ты рискуешь оказаться связанной под дверями своей квартиры. Элизабет сморщила нос. Собеседник был каким-то уж слишком вредным и осведомленным. — Окей, если до тебя дошли такие слухи, то ты вполне можешь обратиться за последней обновой к Dedsec. Скажи, что ты тоже против системы, и тебя оближут с ног до головы, — Лиззи начинала нервничать. Голова нестерпимо болела, мир вокруг водил косые хороводы, и она совсем перестала понимать, где они едут и куда. — Мне нужна несколько иная информация, и ты мне поможешь ее добыть. — С чего бы? — С того, что я помогаю тебе, ты — мне, и мы расходимся как в море корабли. Все честно и просто. Лиззи фыркнула, по привычке резко мотнув головой, о чем тут же пожалела. Два неслабых удара за вечер было через чур для ее маленькой головки. Сотрясения избежать не удалось. — Ложись и постарайся уснуть. Ты мне нужна. Я с тобой ничего не сделаю, — видимо, кружился не только мир, но и сама Лиззи, что не скрылось от таинственного собеседника. — Как тебя зовут то? — сквозь накатившее бессилие поинтересовалась Лиззи, послушно принимая горизонтальное положение. — Зови меня Эйден.