Влюбиться в Ким Намджуна

      Юнги уже в который раз за этот вечер бросает украдкой взгляд на расположившихся на диване за игрой в приставку Намджуна и Хосока и до боли закусывает губу. Эти двое веселятся: постоянно (Шуга замечает насколько нежно) касаются друг друга, непринужденно болтают, шутливо толкаются, мешают играть, вырывая друг у друга приставку, и так до невозможности влюбленно переглядываются… Мин сильнее сутулится в мягком кресле-мешке и спешно утыкается в экран телефона, пытаясь спрятаться то ли от чужих взглядов, то ли от собственных чувств, прямо сейчас буквально разрывающих его на куски. Как же больно смотреть на них…       На осознание своей бесповоротной влюбленности в их несравненного лидера у Шуги ушло пару секунд, на принятие этого факта — пару дней. Не то чтобы Юнги не понимал, откуда вообще могли взяться эти чувства. Намджун — близкий друг, с которым они прошли через все, что только можно, отличный лидер, умеющий вовремя усмирить и подбодрить группу, и просто классный парень, цепляющий своей харизмой и искренностью. Он добрый, мудрый, ответственный, трудолюбивый, всепонимающий. Он всегда рядом, всегда поддержит и поможет. Шуга может еще долго перечислять все положительные стороны личности Кима, да только и уже названных достаточно для того, чтобы понять, как именно Юнги умудрился влюбиться. Да и в целом возможность отношений с парнем Шуга никогда не отвергал: всякое может произойти. Сложность принятия скорее состояла в том, к кому именно он стал испытывать эти чувства.       Во-первых, Намджун был важным человеком в жизни Юнги, доверие которого терять из-за своей неожиданно возникшей влюбленности совсем не хотелось.       Во-вторых, Намджун уже был счастлив с Хосоком.       Эти двое никогда напрямую не говорили о своих отношениях, но, Шуга думает, только дурак еще не догадался, что именно их связывает. То, как они переглядываются, как касаются, как полагаются друг на друга, — Юнги видел подобное лишь еще у двух людей. Тэхена и Чонгука, влюбленность которых отрицать было невозможно.       Шуга искренне дорожил такими друзьями, как Хоби и Джун, и рушить их идиллию (все-таки они невероятно подходили друг другу) совсем не хотел, а потому с самого осознания своих чувств затолкал эти самые чувства как можно глубже. Чтобы уж наверняка. Правда, вышло как-то не очень. Стоило Намджуну кинуть чуть более ласковый, чем обычно, взгляд, при объятиях случайно коснуться оголенных участков шеи или плеч своими губами, сказать что-то слишком интимное и трогающее душу (и для чего только это все), как чувства снова пытались вырваться наружу, кислород в легких заканчивался, ноги подгибались, а сердце пускалось в пляс. И даже так профессионально контролирующий свои эмоции Шуга не мог держать себя в руках, а потому и улыбался широко и влюбленно, и прижимался крепче, и взгляд отводил смущенно, кажется, полностью выдавая себя.       Видимо, только кажется, раз еще никто ни разу не попытался поговорить с самим Мином об этом. Но тот доводить до такого не собирался и совсем недавно решил, что лучшая тактика в данном случае — избегание.       Проводить как можно меньше времени с Намджуном оказалось сложной задачей. Все-таки, они выступали в одной группе, были давними друзьями и даже жили в одном доме. Не пересечься за день ни разу было попросту невозможным, а встретиться раза два или три — подарком судьбы. Юнги сбегал с тренировок первым, старался не задерживаться без необходимости в гостиной или на кухне, где вероятность увидеться возрастала, общался чуть более холодно и отстраненно и всячески избегал прикосновений. Шуга никогда не считал Джуна дураком и прекрасно понимал, что подозревать что-то тот начнет очень и очень скоро. Однако, он даже подумать не мог, что это «скоро» наступит так быстро…       Стоит Хосоку и другим мемберам из-за довольно позднего часа покинуть гостиную, как все внимание Намджуна тут же переключается на сидящего в углу комнаты Юнги. Тот, смутившись из-за чужого взгляда, уже собирается последовать примеру остальных ребят и так же направиться в свою комнату, как путь его быстро оказывается перекрыт вмиг поднявшимся с дивана парнем.       — Джун, я устал, дай пройти, — как можно ленивее тянет Юнги, стараясь унять возникшую в руках дрожь.       Он делает шаг в сторону, пытаясь обойти парня, но тот делает то же самое, все же не позволяя пройти.       — Нам надо поговорить, — голос Кима звучит серьезно. Шуга молиться всем богам, чтобы прокатило.       — Слушай, если ты о тренировках или идеях для новых треков, то давай завтра. Я сегодня уже ни на что не способен..       — Я хотел поговорить о нас.       Юнги на мгновение замирает от накатившего беспокойства, но тут же старается взять себя в руки.       — А что-то не так?       Юнги очень хочется верить, что это звучит решительно.       Намджун устало потирает лицо широкой ладонью, а затем, опустив ее и глубоко вздохнув, выдает:       — Я правда понятия не имею, что именно я сделал или сказал не так, хен. В любом случае, я вижу, что чем-то серьезно обидел тебя, и мне искренне жаль. Я очень долго пытался понять, где конкретно я провинился, но найти ответ так и не смог. Прости, пожалуйста, я действительно не хотел обидеть тебя.       Взгляд Шуги тут же опускается в пол, а сердце сжимается от ненависти к самому себе. Это ж надо! Заставить Джуна зазря испытывать вину. Молодец, Юнги, десять из десяти.       Мин тяжело вздыхает и, не смотря на Кима, стыдливо отвечает:       — Господь, нет, Джун, все в порядке. Ты.. — Юнги замолкает, сглатывая образовавшийся в горле ком, — Ты ни в чем не виноват, правда. Не думай так.       — Я вижу, что ты избегаешь меня.       — Вовсе нет.       — А вот и да!       — А вот и нет!       Юнги шарахается от протянувшейся к его запястью руки прежде, чем успевает подумать.       — Видишь, — Намджун грустно усмехается, — Слушай, Шуга. Все.. нормально. Ты можешь рассказать мне, чем конкретно я обидел тебя. Я постараюсь.. Постараюсь в следующий раз быть осторожнее, правда, и больше не допускать подобного.       Грудь сжимает от боли при взгляде на такого до ужаса чувствующего себя виноватым Намджуна, и Юнги хочется просто побиться головой об стены от собственной беспомощности.       — Я не могу… Правда…       Кажется, только на эти слова он сейчас и способен.       Намджун спешно кивает и отходит на шаг. Он всегда был таким понимающим.       — Ладно. Да. Прости. Прости, если надавил на тебя. Мне жаль. Не стоило, наверное, начинать этот разговор. Ты бы.. Ты бы сам подошел, если бы захотел, я прав? — несмотря на все старания Намджуна, улыбка выходит совсем кривой и неискренней.       Он делает еще шаг назад, собираясь развернуться и выйти из комнаты, но Мин хватает его за футболку прежде, чем тот успевает сделать это. Ким в непонимании поднимает брови.       — Ты не виноват, — шепчет Юнги, опустив голову, — Это я виноват. Перед тобой. И мне очень жаль.       — О чем..       — Ты мне нравишься.       В комнате повисает тишина.       Юнги, не хотя, отпускает мягкую ткань из рук и, теперь уже глядя прямо в глаза напротив, повторяет:       — Ты мне нравишься.       Наверное, зря он это делает. Наверное, ему стоило бы молчать. Однако Юнги чувствует, что сейчас желание успокоить самого важного человека в жизни намного сильнее страха раскрыть перед этим человеком свои чувства.       — Я не хотел говорить, — сбивчиво продолжает он, — Не хотел все портить. Не хотел рушить наши с тобой отношения и уж тем более мешать вашим отношения с Хоби, но раз уж вышла такая ситуация, то..       — Подожди-подожди. Нашим отношениям с Хоби? Ты о чем?       Недовольный цык непроизвольно срывается с губ. Как будто и так не понятно, о каких отношениях идет речь.       — Я знаю, что вы с Хосоком встречаетесь.       Намджун смотрит на Шугу, не моргая, и тот думает, что, наверное, Ким просто слишком шокирован тем, что их отношения с Хосоком, которые они так тщательно скрывали, были вот так легко раскрыты. Мин уже собирается объяснить, как именно он это понял, но Намджун наконец отмирает и тихо выдает:       — Почему ты знаешь о том, чего не знаю я?       На переваривание вопроса уходит пару секунд, а когда осознание наконец приходит, Юнги тревожно делает шаг назад:       — Вы не…?       — Нет. Мы просто хорошие друзья.       Шуге хочется рассмеяться. Громко и истерично. Это же надо так облажаться. Сам придумал себе невесть чего, сам поверил, сам загнался, сам же из-за этого начал портить отношения с Джуном, сам же огорошил его своими фантазиями… Идеально.       — Я подумал..       — Ты не прав.       — Я не прав.       Юнги стыдно. Юнги так чертовски стыдно за свое поведение. И как Намджун еще дружит с ним таким.       — Так, значит, я тебе нравлюсь? Ты поэтому меня избегал?       Взгляд снова опускается в пол, а руки сами начинают теребить длинные черные рукава толстовки. А он ведь надеялся избежать расспросов.       — Я не хотел все рушить, — повторяет Шуга, пытаясь объясниться за свое поведение, — Мне жаль, что я заставил тебя волноваться. Давай просто забудем об этом, хорошо? Я не хочу портить с тобой отношения. Если ты, конечно, согласен.       В ответ молчание.       Внутри холодеет. Видимо, Намджуну это не нужно. Юнги готовился к тому, что их дружбу возможно придется прервать после признания, однако принять этот факт на деле оказывается намного труднее. Он пытается взять под контроль взбушивавшиеся эмоции и начать говорить, но Ким нарушает тишину первым:       — Ты ударишь меня, если я тебя сейчас поцелую?       Шуга широко распахивает глаза и совершенно растерянным взглядом смотрит на парня напротив. На лице того не дергается ни один мускул. Юнги понимает: Джун совсем не шутит.       Мин в удивлении вскидывает брови и так же совершенно серьезно отвечает:       — Я ударю тебя, если ты этого не сделаешь.