On the Edge of Greatness

Время обрисовать обстановку. Небольшой, относительно тихий, семейный ресторан на окраине города. Место, известное своими феноменальными якитори, дружелюбной атмосферой и проводимыми раз в две недели игровыми вечерами. Шикамару и его друзья посещали это место не так уж часто, но, тем не менее, он знал персонал по имени. Еда стоила своих денег, а угловые столики были достаточно большими, чтобы их группа могла удобно расположиться. Был поздний вечер, и Шикамару пришел почти за полчаса до начала собеседования. Поэтому, естественно, он сел за стол, взял себе легкий напиток, чтобы медленно потягивать его, и устроился в кабинке, скрытой от прямой видимости. Он собирался встретиться с двумя представителями престижного учреждения, которое иногда принимало студентов университета на стажировку и внеклассную работу. Это не слишком совпадало с интересами и стремлениями самого Шикамару, но такая возможность выпадала редко. И, если бы он получил шанс, это гарантировало бы ему в будущем высокую зарплату. Он должен был хотя бы попытаться. По крайней мере, так считали его родители. Шикамару подыграл им. Он не слишком беспокоился — не потому, что был уверен в своем уме и способностях, а скорее потому, что беспокойство ничего не изменит. Решение принимал не он, поэтому не видел смысла волноваться из-за чужого мнения. Это было слишком хлопотно. Что будет, то будет. Только тут Шикамару заметил фигуру, приближающуюся к его столику. На краткий миг он подумал, что его компания пришла заранее, но с огромным разочарованием понял, что это был всего лишь захудалый посетитель, подошедший слишком близко, прямо в его личное пространство. — Эй, милашка, — произнес он хрипловатым голосом. Шикамару закатил глаза. Местный пьяный извращенец. Отлично. — Чего тебе надо? — насмехался он, не пытаясь скрыть раздражение. Старший рассмеялся, напомнив ему расстроенную чайку. — Ого, все пряности и без сахара, да? — прохихикал он, наклонившись ближе, — может, кто-то должен научить тебя хорошим манерам? Шикамару сморщил нос. — От тебя дурно пахнет. Оставь меня в покое. — Так не принято разговаривать с джентльменом, юная леди. — Я не леди, а вы определенно не джентльмен, — Шикамару чуть ли не вырвало, переместившись еще дальше в своем кресле, пока его тело не уперлось в стену. Теперь он был буквально загнан в угол этим очарователем. Как замечательно. — Теперь слушай сюда, — пробормотал этот гад, все больше злясь, — ты пойдешь со мной, нравится тебе это или нет. И я дам тебе урок уважения, — затем он схватил Шикамару за волосы и потянул его вперед. Не успел Шикамару запаниковать, как хватка на его голове разжалась. В мгновение ока, почти слишком быстро, чтобы мальчик успел осознать произошедшее, раздался крик ужаса, когда пьяница ударился спиной о стену. Он боролся, задыхаясь от боли в горле. Очень знакомый голос произнес: — Уходи сейчас же и никогда больше не занимайся подобным дерьмом. И может быть, только может быть, я позволю тебе сохранить все твои зубы. Понял? Хватка Асумы только усилилась, пока тот не кивнул с явным отчаянием. В ответ Асума ослабил хватку, фактически повалив его на пол. Пока пьяница, все еще стоя на коленях, выбирался из двери, мужчина сел рядом с Шикамару. — Спасибо, — вздохнул младший с мгновенным облегчением, — у тебя опасно хорошая четкость. Асума нагло ухмыльнулся и прошептал ему прямо в ухо: — Я должен знать, когда мой малыш в беде. От этих слов по щекам Шикамару быстро разлился пунцово-красный румянец. Они встречались уже около четырех месяцев. Слово на «Л» было сказано примерно через два месяца, а последние три недели они занимались сексом почти каждую ночь. Да, у них была разница в возрасте почти в 14 лет, но они оба были взрослыми людьми, и Шикамару был влюблен в Асуму. Он был не только самым красивым мужчиной из всех, на кого он когда-либо смотрел, но и добрым, спокойным и веселым. Асума заставлял его чувствовать себя желанным, уверенным и счастливым. В их отношениях не было ничего плохого! …ну, за исключением того, что профессор университета встречается с одним из своих студентов — это определенно что-то неправильное, возможно, даже незаконное. Поэтому, хотя Асума и не стыдился его, им нужно было пока держаться в тени. Это было отвратительно, но Шикамару понимал, почему это было необходимо. — Ну что, ты готов к собеседованию? — размышлял Асума, незаметно прикуривая сигарету. Шикамару слегка наклонил голову, нахмурив брови. — И поэтому ты здесь? — Ну… Их прервали, когда Хикари, старшая дочь хозяина, подошла к их столику и вежливо помахала рукой. Сначала Шикамару подумал, что она просто хочет попросить Асуму прекратить курить в помещении. — Простите, но я хотела извиниться за неприятности, которые причинил вам этот человек. Я не знала, что ему удалось войти. Обещаю, что подобное больше не повторится. — Все в порядке, — Шикамару небрежно махнул рукой, — не беспокойся об этом. — Спасибо, но я не буду оправдывать такое поведение здесь. Если я могу что-то сделать, чтобы загладить свою вину, пожалуйста, дайте мне знать. — Ты можешь принести нам немного саке, если тебе станет легче, — Асума игриво улыбнулся девушке. Та с улыбкой кивнула. — Конечно. С этими словами она ушла, оставив двоих наедине. Асума сделал длинную затяжку. — Как я уже говорил. Ребята из Йошиды попросили одного из твоих учителей присоединиться к ним, чтобы получить более четкий профиль, — дразня, он выдохнул дым на губы Шикамару. — И кто может быть лучше, чем ты. Шикамару вдыхал дым без колебаний, даже не моргая, так как глаза его слезились. Он находился где-то между восторгом и ужасом. Он был рад, что у него будет больше времени, поддержки и уверенности в том, что его возлюбленный будет рядом с ним, но он знал Асуму. Он знал, что в этом есть какой-то подвох. Пока он продолжал смотреть, Хикари поставила на стол перед ними бутылку саке и две чашки. Асума поблагодарил ее, после чего вновь обратил все свое внимание на Шикамару. — Итак, поскольку я знаю, что ты чувствуешь по поводу всего этого испытания, — пальцы Асумы обвели челюсть Шикамару, большой палец прижался к бледным губам. Вот оно. Как Шикамару и ожидал, — и, в общем. Конечно, папочка должен быть уверен, что ты будешь вести себя хорошо. Шикамару почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь. Нервно прикусив губу, он испустил вздох, о котором не подозревал. — Конечно, господин. Асума проследил за выражением его лица и, открыв бутылку, налил себе в чашку. Он выпил примерно половину, после чего поменял ее с чашкой Шикамару. Парень поднял бровь, но не стал задавать вопросов. Пять минут прошли в тишине. Шикамару смотрел на часы на стене, стараясь сидеть спокойно. Неопределенность немного беспокоила его, но он старался сохранять спокойствие. Асума потушил сигарету о край стола и снова наклонился к своему возлюбленному. Его большая мозолистая рука легла на колено Шикамару, слегка похлопывая его. Почувствовав тепло в груди, парень положил свою руку поверх его, на мгновение переплетая их пальцы. Затем их внимание привлекли звуки обсуждения, доносившиеся из алькова. С безукоризненной своевременностью два представителя прибыли и направились к кабинке, в которой Асума и Шикамару сидели. Асума протянул руку молодому человеку, который первым занял место. — Приветствую вас. Я — Сарутоби Асума, как вы уже знаете, а это, — он наклонил голову, — Нара Шикамару. Вместо того, чтобы пожать протянутую руку, мужчина сделал шаг назад и указал на себя большими пальцами: — Я Накамура Йоити — вот именно, единственный и неповторимый! Гордость и радость семьи Накамура, трехкратный победитель Регионального конкурса орфографии и местная легенда Клуба традиционной поэзии Танка, — добавил он, подмигнув женщине, стоявшей рядом. Шикамару не мог поверить своим глазам. Наконец-то он встретил кого-то более яркого и раздражающего, чем Гай-сенсей. Однако если у его учителя физкультуры были только добрые намерения, то у этого человека была одна-единственная цель: залезть в трусики своей подруги. От него воняло отчаянием и дешевым лосьоном после бритья. Девушка, которой, очевидно, надоели его выходки, сжала губы в тонкую линию и протянула руку, — Наокава Мария. Рада познакомиться с вами, Шикамару-сан. — Пожалуйста, — пожал он ей руку, слегка сжав ее, — не нужно почестей. Честно говоря, я — привилегированный человек, раз у меня есть такая возможность. Она терпеливо улыбнулась в ответ, — тогда очень хорошо. Мы уже слышали о вас много хорошего, и я не сомневаюсь, что вы покажете себя способным. Мы бы только хотели обсудить некоторые детали и расписание. — Конечно, — подумал он, не сводя с нее глаз. Асума начал с изложения рекомендаций школы и своего профессионального мнения о характеристике Шикамару как ученика. Признаться, ему было лестно слышать, как его учитель говорит о нем столько приятных вещей за закрытыми дверями. После этого Йоичи начал читать нудные протоколы, касающиеся безопасности учеников, основных правил и прочих подобных вещей. Слушать это было невероятно скучно, и Шикамару с трудом удерживал глаза открытыми. Он наклонился вперед, пытаясь незаметно переместить голову на руки… Внезапно его дыхание прервалось. Рука Асумы двинулась с его колена, скользнув опасно близко к паху. Большая, сильная ладонь двинулась вниз по внутренней стороне бедра, нежно поглаживая его по ткани, а пальцы все ближе и ближе подбирались к его члену. Шикамару машинально закрыл глаза, когда они коснулись его промежности, провели по молнии брюк, а затем потерлись о кончик. — Шикамару? Все в порядке? — спросила Мария, ее голос был тяжелым от беспокойства, — у тебя очень красное лицо. — О, не беспокойся о ребенке, — ответил Асума, не дождавшись ответа, — я дал ему немного саке, пока мы ждали вас, и это, вероятно, действует на его голову, — незаметно он повернулся лицом к Шикамару, и на его губах заиграла ухмылка, — верно, Шикамару? Рука Асумы потянулась к колену Шикамару. Парень сглотнул, его горло внезапно пересохло. Подтекст был ясен. Он должен был вести себя правильно. — Д-да, это так, — мягко кивнул он в знак согласия, — извините. — Ну, в любом случае, — Йоичи выпрямился, — как я уже говорил, о процедуре стандартизированного тестирования… Мужчина заговорил о посещаемости и квалификации, но Шикамару едва мог обращать на это внимание. Он старался изо всех сил, но Асума почти сразу же продолжил свои манипуляции. Потирая его по всей длине, натягивая ткань. Шикамару услышал, что Мария продолжила тему, но с трудом воспринимал слова, которые она говорила. Затем, о боги, рука Асумы решила проскользнуть в штаны. Прямо в боксеры, сжимая его член. Шикамару уже не слышал ни слова из того, что говорили эти двое. Голова его была затуманена похотью, а от мучительно медленных движений по его члену у него едва не потекли слюнки. Это было одновременно слишком много и недостаточно. Он почувствовал, как его щеки разгорелись, он прикусил губу до крови. Это было так чертовски хорошо, как будто он попал в яркий сон… — Ты серьезно выглядишь немного неважно. У тебя ведь нет температуры? Голос Йоичи резко вернул затуманенное сознание Шикамару в реальный мир. В ужасе он понял, что все смотрят на него. Неужели он громко застонал? Заметили ли они, что происходит? Шикамару заикался, его губы дрожали от беззвучной паники, — мне нужно в туалет. Он встал и, не говоря ни слова, бросился к выходу, проносясь мимо очень забавного Асумы. Отчаянно пытаясь скрыть свой стояк, он направился к мужскому туалету и чуть не вскрикнул от счастья, когда обнаружил, что там пусто. Он быстро прошел в первую свободную кабинку и прислонился к стене. Он сделал пару вдохов, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце, когда дверь снова распахнулась. Затем закрылась, с дополнительным щелчком замка. Затем шаги приблизились к его единственной запертой кабинке. — Ты в порядке, малыш? — сказал Асума с медово-сладким голосом. Он осторожно постучал, с опаской ожидая ответа, но не получив его, продолжил говорить, — я сказал, что приду проведать тебя, так как тебя явно что-то беспокоило. Полагаю, они не ошиблись, — он издал глубокий, мрачный смешок. Он знал, что в глазах Шикамару зажгутся искры, — надеюсь, я не играл с тобой слишком грубо. Папочка никогда не хотел причинить тебе боль — если ты, конечно, сам не попросишь, — он потянул за ручку, его голос понизился на октаву, — если ты впустишь меня, я закончу то, что начал. Шикамару практически рыдал от желания. Не теряя времени, он распахнул дверь и притянул Асуму к себе для жаркого поцелуя. Он с нетерпением раздвинул губы, позволяя возлюбленному просунуть язык внутрь, полностью завладеть всем его телом, доминировать над ним. Он попятился назад от интенсивности, увлекая Асуму за собой в маленькое пространство. Асума с усмешкой отстранился, наблюдая за тем, как Шикамару тихо задыхается. Его маленький план прошел именно так, как он хотел, и он наслаждался видом своего действительно бессовестного парня. — Руки к стене, малыш. Шикамару сделал все, как было велено, упершись в ровную деревянную поверхность. Он почувствовал, как большие руки Асумы пробежались по его бокам, а потом потянулись расстегнуть ширинку, бесцеремонно сбросив на пол чистые черные брюки Шикамару. Вскоре за ними последовали и его трусы. После этого, судя по щелкающим звукам, Асума расстегнул пояс и снял с себя ненужную одежду. Затем… Шикамару подавил стон, когда Асума приподнялся, прижавшись к его коже. Его очень большое и твердое мужское достоинство скользнуло между бедер и потерлось о его мягкий, податливый член. Он задержался там на некоторое время, расстегивая пуговицы на аккуратной голубой рубашке Шикамару с мучительной медлительностью. Его пальцы приостанавливали свои осторожные, проворные движения только для того, чтобы подразнить соски. Как будто этого было недостаточно, Асума продолжал наклонять бедра, чтобы теснее прижаться к его паху, отчего в глазах Шикамару вспыхивали искры удовольствия. Затем мужчина сдвинулся назад, зашуршав одеждой. Вслед за этим послышался знакомый звук открываемого флакона со смазкой. Шикамару это позабавило, хотя и не удивило, что его возлюбленный захватил с собой смазку. Он был хитрым, умным человеком, и отчасти поэтому Шикамару так его любил. Но и поэтому он его иногда ненавидел. Два хорошо смазанных пальца вдавились во вход Шикамару без особого сопротивления, вызвав у него протяжный стон. Вскоре Асума начал раздвигать их «ножницами». Шикамару непроизвольно дергался от легкой боли, пока другая рука Асумы не начала двигаться на его члене, чтобы отвлечь. Его темп был спокойным, соответствующим пальцам, но этого было недостаточно. Вместо этого Шикамару стал опускаться на пальцы Асумы, двигаясь в неустойчивом темпе. Его возлюбленный захихикал, поняв намек и двигаясь быстрее. Его большой палец провел по уретре, и Шикамару вскрикнул. Он был так близок, что было больно, еще немного, и он кончит… Вдруг Асума совсем ослабил свою хватку, заставив Шикамару закричать от отчаяния. — Пожалуйста, папочка, пожалуйста, — заскулил он, умоляюще глядя назад со слезами на глазах, — я не могу больше терпеть. Я хочу тебя, ты мне нужен. Ты мне нужен сейчас! — Послушай меня, — наклонившись, на ухо прошептал ему Асума, его голос напрягся от едва сдерживаемого возбуждения, — ты кончишь от моего члена внутри тебя, и ни секундой раньше. Я ясно выражаюсь? Шикамару издал жалкий всхлип. — Да, господин. — Что это было? — Асума рыкнул, движением руки резко шлепнув его по ягодице, — еще раз. — Д-да, папочка. — Хороший мальчик, — размышлял мужчина, пока его пальцы продолжали разрабатывать Шикамару, смазка стекала по его молочно-белым бедрам. Он ввел четвертый палец, отчего из его члена выплеснулась струйка спермы. Она оставила пятно на нижней части живота Шикамару, и он нерешительно пролепетал: — Прости меня, папочка. — Все в порядке, малыш. Ты не мог удержаться, — заверил он, отводя руку назад, забирая излишки смазки и проводя ею по собственным членом, — думаю, теперь ты готов, раздвинь ноги пошире для папочки. Шикамару повиновался без колебаний, и вскрикнул от восторга, когда его послушание было вознаграждено: Асума подвел член к входу Шикамару и вошел в него одним плавным толчком. Сколько бы они ни занимались сексом до этого, каждый раз это было просто неописуемо. Шикамару задыхался от ощущения невероятной полноты, проводя ладонью по слегка выпирающему животу. Без слов, Асума положил свою руку поверх руки младшего, которая была гораздо меньше. Прикусив засос на шее Шикамару, он медленно двигал бедрами вперед-назад. Занимаясь со своим парнем любовью, он упивался вздохами и стонами, вырывающимися из розовых губ своего маленького возлюбленного. Расцепив пальцы Шикамару, он провел ладонью по его пышной груди, поглаживая соски, уже затвердевшие от прохладного воздуха. Другая его рука отпустила бедро Шикамару, снова обхватив его член. После столь мучительно долгого изнурения мальчик не мог больше терпеть, и все вылилось на стену, его грудь и руку Асумы. Когда тело Шикамару непроизвольно сжалось от оргазма, Асума последовал за ним, сделав еще несколько толчков. Он погрузил свой член так глубоко, как только мог, заглушая стон в кожу своего возлюбленного. Несколько минут они стояли неподвижно, давая пульсу успокоиться. Шикамару открыл глаза, когда почувствовал странное движение позади себя. В отличие от большинства случаев, Асума не стал сразу выходить, что привело его в некоторое замешательство. В неудобном положении, прислонившись к стене, он не мог видеть, что именно делает его возлюбленный. Он слышал какой-то шорох, шевеление одежды, пока не почувствовал, что Асума медленно отстраняется. Но затем, о боги небесные, как только размякший член Асумы вышел из его тела, в его ноющее отверстие тут же вонзилось что-то еще. Оно было странно мягким, но все же твердым — и стоило Асуме немного потянуть за него, как оно начало набухать у основания. Его ублюдочный парень засунул ему в задницу секс-игрушку, чтобы папочка мог пользоваться им, когда ему заблагорассудится. Шикамару с открытым ртом и слезами, капающими по щекам, повернулся, чтобы посмотреть Асуме в глаза. Осторожно, словно Нара был сделан из чистого стекла, мужчина прижался и поцеловал мокрые места от слез. Он прошептал слова утешения голосом, едва превышающим шепот, говоря Шикамару о том, как хорошо он справился и каким хорошим мальчиком он был для своего папочки. Он помог Шикамару одеться, отмыл пятна спермы с их тел и одежды и поцеловал каждый дюйм кожи младшего, до которого мог дотянуться. Шикамару прислонился к Асуме, уже не полностью доверяя своим ногам. Запутавшись пальцами в черных волосах старшего, он целовал широкие ключицы, ожидая, пока тот закончит одеваться. Войдя в кабинет, они обнаружили Йоичи, находящегося в тесной близости с Марией; было заметно, что ему пришлось притвориться обеспокоенным, в то время как его спутница поинтересовалась вошедшими. — Простите за неудобства. Я просто почувствовал легкое головокружение. Сейчас мне уже лучше — спасибо за терпение, — быстро проговорил Шикамару, склонив голову. — Все в порядке! — с неловким смешком заверил Йоичи, — у нас тут все было просто замечательно, так что не стоит расстраиваться! Мария отмахнулась от него, устремив взгляд на Шикамару, — если ты не очень хорошо себя чувствуешь, мы можем перенести эту встречу. Твое здоровье важнее. Шикамару открыл рот, чтобы ответить, но все связные мысли замерли в его горле, когда его охватила искра сильного удовольствия. Ему пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не вырвался стон. Без всякого предупреждения пробка начала вибрировать. Интенсивно. Затем, как вспышка молнии, она исчезла. Шикамару оглянулся и заметил в руке Асумы неприметный маленький пульт. Он снова посмотрел на мальчика, и в его улыбке промелькнул вызов. Это был второй раунд. Шикамару облизнул губы. — Нет, все в порядке. Мы уже все здесь, верно? Мы можем продолжать.